Иногда граф говорил такие вещи, что ей начинало казаться, будто он читает ее мысли и знает о ее тайном занятии.
– Миллисент, дорогая, как вы себя чувствуете? Вы не ушиблись? – бросилась к ней леди Хиткоут со всей быстротой, на какую была способна ее крупная фигура. – Я только что услышала, будто бы вас сбили с ног и на вас наступили, а лорд Данрейвен любезно помог вам подняться.
– Господи, миледи, где вы слышали такое? Меня только слегка толкнули. Я никуда не падала, и, уж конечно, на меня никто не наступал. Я прекрасно себя чувствую.
– Вы уверены? Вы раскраснелись. Вам не нужны нюхательные соли?
– Нет. Со мной все в полном порядке.
Когда виконтесса отошла, Миллисент увидела, что лорд Данрейвен исчез, а вокруг нее стоит толпа незнакомых людей.
Ей следовало бы обрадоваться, что он ушел. Любые отношения с ним сулили ей неприятности. Она получила от него неожиданный поцелуй. Казалось бы, этого достаточно, но, как выяснилось, ей нужно большее.
Глава 8
«Разговор должен быть приятным без грубости, остроумным без претенциозности, свободным без непристойностей, ученым без самодовольства, оригинальным без фальши» – вот почему этот разговор предполагает только передать сведения, чтобы вы могли быть судьей. Вчера вечером лорда Данрейвена видели беседующим тет-а-тет с леди Ламсбет. После вызванного ими в прошлом году скандала остается только догадываться, о чем они еще могли говорить.
Лорд Труфитт
Из светской хроники
Чандлер проводил взглядом мисс Блэр, которая ушла с бала с Хиткоутами, и глубоко вздохнул. Он сунул руку в карман фрака и нащупал там бальную карточку. Карточка благополучно пребывала на своем месте.
Прекрасно. Его план неожиданно удался даже слишком хорошо.
На самом деле Чандлеру было очень неприятно с такой силой толкать Миллисент, но когда он увидел, что она сняла с запястья свою карточку, то понял, что ему следует делать. Легкий толчок не привел бы его к цели. Чандлер все еще не мог поверить, что Миллисент так и не взглянула на карточку, которую он отдал ей – пустую карточку, позаимствованную им у одной вдовствующей герцогини, которая всегда относилась к нему с симпатией. К счастью, герцогиня не поинтересовалась, зачем ему карточка.
Теперь, когда мисс Блэр ушла, можно найти тихое местечко и прочесть ее карточку. Он сумел отвлечь внимание Миллисент от карточки разговором о своем желании нанести ей визит. Это тоже сработало. Чандлер не понимал самого себя. Мисс Блэр могла быть причастна к краже ворона, она на каждом шагу давала ему отпор, но она его интересовала. И ее записи заинтриговали его.
Чандлеру страшно хотелось найти вора, однако он не собирался предъявлять карточку мисс Блэр лучшим сыщикам Доултона. Ясно, что она что-то записывала, когда он ее увидел. Ее объяснениям, что она помечала тех, кого должна поблагодарить, он больше не верил. Конечно, она делала заметки о ценных предметах искусства, чтобы передать эти записи сообщнику.
Чандлер подошел к светильнику, вынул из кармана карточку и прочел:
Лорд Д-дейл дважды приглашал танцевать мисс Б-велл. Леди X . неожиданно для всех уехала в Кент. Мисс Д. отказывается посещать вечера, пока ее отец не смягчится.
Чандлер прочитал записи до конца, потом еще раз. На карточке не было ничего, кроме отрывочных замечаний о разных бальных происшествиях. А где же сведения о ценных предметах искусства?
Может быть, на полу лежали две карточки и он подобрал не ту, которую нужно? Или он по ошибке оставил себе не ту карточку? Да нет. Герцогиня дала ему пустую карточку, и он сам написал на ней несколько имен. Чандлер снова перевернул карточку.
Он только один раз, в тот первый вечер, да и то на расстоянии, видел, как мисс Блэр писала, но то, что он сейчас держал в руке, похоже, было написано тем же красивым почерком. Он поднес карточку к носу и понюхал. О да, это карточка мисс Блэр.
Чандлер рассматривал ее некоторое время, пытаясь найти логичное объяснение. Возможно, поскольку Миллисент была новичком в Лондоне, она записывала все это, чтобы запомнить, как кого зовут. Учитывая, как многочисленно высшее общество, это вполне вероятно.
Чандлер с облегчением вздохнул. Да, это действительно кажется правдоподобным. Девушка выросла не в Лондоне, так что ей скорее всего трудно запоминать имена молодых леди и титулованных джентльменов. Вот почему она делает эти записи. Неужели он мог заподозрить, что мисс Блэр сообщница светского вора только потому, что она приехала в Лондон примерно в одно время с ним?
У Чандлера просто гора с плеч свалилась. Миллисент не имеет никакого отношения к грабителю.
Просто ему так безумно хочется вернуть ворона, что в голове у него рождаются самые невероятные мысли. Теперь, когда Доултон посылает сыщиков на все приемы, они могут схватить вора с поличным. И наверное, ему следует попросить у Доултона разрешения просмотреть информацию, которую тот уже получил. Чандлер не был до конца уверен, что этот человек не пропустит что-то важное.
Чандлер снова положил карточку в карман. Вечер уже заканчивался. Сейчас он пойдет домой и...
– Ты нас избегаешь, Данрейвен.
Проклятие! Эндрю и Файнз. С обеих сторон. Внезапно лучшие друзья показались Чандлеру самыми злейшими врагами. В настоящий момент ему совершенно не хотелось разговаривать с ними. Ему хотелось побыстрее уединиться в своем доме и еще раз перечитать записки мисс Блэр.
– Мы решили отправиться в клуб сыграть в карты и выпить. Поедем с нами.
– Не сегодня, друзья. Как-нибудь в другой раз. Я сейчас собирался...
– Мы полагаем, что тебе лучше уйти именно теперь,– сказал Файнз и взял его за руку. Эндрю завладел другой рукой, и они повели его к выходу.
Чандлер вырвался и остановился.
– Проклятие! Что это вы задумали? Мне совершенно не нужны сопровождающие, черт побери!
– Мы пытаемся уберечь тебя от неприятностей, – объяснил Файнз, глядя ему прямо в глаза. – Пойдем. Я только что столкнулся с леди Ламсбет. Уверен, что меньше всего тебе хотелось бы сегодня ее видеть.
– Особенно после довольно игривого разговора с мисс Блэр, – добавил Эндрю, прежде чем Чандлер успел ответить.
– Какой угодно, только не игривый, – пробормотал Чандлер.
– Именно игривый.
И друзья потащили Чандлера дальше.
– Что за разговор? Ты это о чем? – заинтересовался Файнз. – Кто такая мисс Блэр?
– Молодая леди, недавно приехавшая в Лондон на сезон, – пояснил Файнзу Эндрю, а потом обратился к Чандлеру: – Что-то в твоем обществе она не казалась особенно счастливой, Данрейвен. И неудивительно. Я слышал, ты глупо толкнул ее. Ты что, теряешь сноровку, когда общаешься с порядочными женщинами?
– Мне кажется, мы говорили о леди Ламсбет? – проворчал Файнз.
– Говорили.
– А ты говоришь о какой-то мисс Блэр.
– И о ней тоже, – язвительно сказал Эндрю. – Или тебе трудно следить за разговором? Можем говорить помедленней.
– К черту! Нельзя ли говорить по очереди о каждой леди?
– Ну и ну, что же это такое? Бывали времена, когда тебе приходилось иметь дело с двумя леди сразу и очень недурно обихаживать каждую.
– Мы же толкуем не обо мне и не о моих леди. Мы говорим о Данрейвене и его леди, и я предпочел бы их вообще не обсуждать.
Они все еще пробирались сквозь толпу, Файнз и Эндрю говорили друг с другом, не давая Чандлеру возможности вставить хотя бы слово. Да ему и не хотелось. Не хотелось, чтобы они знали, что он сегодня разговаривал с леди Ламсбет. И уж конечно, ему не хотелось обсуждать с этой парочкой мисс Блэр.
– Я видел, как ты разговаривал с мисс Блэр, но сегодня ты с ней не танцевал, – снова обратился к нему Эндрю. – Если ты не собираешься за ней ухлестывать, Данрейвен, не возражаешь, если я приглашу ее на танец?
Это насторожило Чандлера. Эндрю? Танец с мисс Блэр?
«Нет».
«Да».
«Нет, черт побери!»
– Не испытывай меня, Эндрю. У меня нет настроения вызывать тебя на дуэль из-за этого.
Эндрю фыркнул.
– Мне просто хотелось узнать, как у тебя с ней дела, вот и все.
Друзья наконец отпустили Чандлера. Эндрю посмотрел туда, где стояли лакеи и кучера, и жестом приказал подать экипажи всем троим.
– Так кто эта мисс Блэр, о которой вы оба говорите? – Файнз все же решил добраться до истины. – По-моему, сначала речь шла о леди Ламсбет, ну, о той замужней даме, из-за которой Чандлера чуть было не убили в прошлом году.
– Да, мы говорили о ней, но также и о мисс Блэр. Это молодая леди, которая вскружила голову Чандлеру. Довольно хороша собой, но о ней почти ничего не известно. Ты же знаешь, что это обычно означает. Лучше бы он занялся кем-то вроде мисс Бардуэлл или мисс Пеннингтон.
– Мисс Бардуэлл? Этой холодной рыбиной?
– Я слышал, что хорошее приданое очень недурно согревает постель, – сказал Эндрю с циничной усмешкой.
– Да что же это? Теперь заговорили о мисс Бардуэлл? Неужели нельзя не говорить одновременно о нескольких леди?
– Давайте вообще не будем говорить о леди. – Чандлер решил, что пора прекратить эти препирательства. Друзья уже надоели ему.
– Хорошо тебе говорить так, Данрейвен. Кажется, после этого вечера в тебя влюбились две леди. Я только пытаюсь выяснить, как тебе это удается.
– Похоже, ты действительно решил остепениться, Эндрю, – сказал Файнз. – Почему бы тебе не признаться в этом?
– Почему бы мне не дать тебе ногой под зад?
– Желаете драться? – оживился Файнз. – К вашим услугам. Предлагаю начать прямо сейчас.
Чандлер увидел, что его карета подана. Это дало ему возможность избавиться от друзей.
– Право, очень мило с вашей стороны, что вы увели меня так рано, но я еду домой, а не в клуб.
– Не порти нам вечер, – попытался остановить его Эндрю. – Еще не поздно, и мы с самого начала сезона не собирались втроем, чтобы поговорить о дебютантках.
– Пусть идет. С тех пор как украли ворона, он стал таким мрачным, – вздохнул Файнз.
– Мне иногда кажется, что украденный ворон тебя заботит больше, чем меня.
– Он же принадлежал вашей семье лет сто. И я думал, ты чувствуешь себя просто ужасно, раз его украли прямо у тебя из-под носа.
Чандлер ощетинился. Он ведь действительно чувствовал себя ужасно.
– Не вижу смысла так уж сильно переживать из-за этого, когда ты это делаешь за нас двоих.
– Нет, нет. Все не так, Файнз, – снова вмешался в разговор Эндрю. – Я думаю, его разозлила мисс Блэр. Очевидно, он пригласил ее танцевать после того, как чуть было не сбил с ног, и она отказала ему. От этйго у него испортилось настроение.
– Господи, Данрейвен, как ты мог сбить ее с ног? – возмутился Файнз.
– Я ее не сбивал, – ответил Чандлер, стискивая зубы и пытаясь сдержать негодование. – Я только наткнулся на нее.
– Возможно, его неуклюжесть объясняется тем, что у него вот уже целый месяц нет любовницы.
– Так долго не иметь любовницы – повод, чтобы озлобиться. Проклятие, Данрейвен, почему ты ничего не сказал?
– О таких вещах мужчины не говорят, – ответил Эндрю за Чандлера.
– Я готов помочь тебе найти кого-нибудь, Данрейвен.
Чандлер поднял руку:
– Нет, спасибо. Я вполне в состоянии найти себе любовницу, когда мне это понадобится. А сейчас я собираюсь проститься с вами по единственной причине: с меня достаточно вашего общества на сегодня, и я еду домой.
– Если ты хочешь ехать, пожалуйста. Завтра мы встречаемся на скачках? – спросил Файнз.
– Я – нет, – заявил Эндрю, отступая. – На меня не рассчитывайте. У меня другие планы.
Чандлер и Файнз вопросительно посмотрели на него.
– Простите. – Он пожал плечами и смущенно улыбнулся. – Завтра я еду с мисс Пеннингтон кататься верхом.
– Так, значит, ты сдался, – усмехнулся Файнз. – Ты просто сражен этой прекрасной леди, а?
Эндрю нахмурился.
– Сражен? О Господи! Ну конечно, нет! Просто в этом году я более тщательно изучаю всех леди. И если бы вы оба время от времени посматривали в зеркало, вы бы сделали то же самое. Разрешите вам заметить, что вы не становитесь моложе.
– Ну-ну, – хмыкнул Файнз, – такие разговоры ничем не оправданы.
Чандлер попрощался с друзьями и уехал.
Луна стояла высоко в небе, когда карета Хиткоутов высадила Миллисент перед дверями особняка ее тетки. Виконт и виконтесса подождали, когда Филлипс откроет дверь и впустит ее в дом, а потом уехали. Гамлет залаял еще до того, как Миллисент ступила на лестницу. Он никогда не лаял, если кто-то из прислуги направлялся на верхние этажи, и Миллисент надеялась, что скоро он начнет узнавать и ее шаги тоже.
Она остановилась у приоткрытой двери в теткину комнату и легонько постучала. Прежде чем войти, она всегда дожидалась приглашения тетки или Эмери.
Услышав разрешение войти, Миллисент прошла в комнату. Тяжелый запах лампового масла, смешанный с сильным запахом мази, встретил ее порывом тепловатого воздуха. К большому удивлению Миллисент, тетка сидела в постели, опираясь о груду подушек, а Гамлет с настороженным видом свернулся клубочком рядом с ней. Впервые, с тех пор как Миллисент приехала в теткин дом, лампы горели так ярко, что лицо тетки было прекрасно освещено.
– Тетя Беатриса! – улыбаясь, воскликнула девушка. Она подошла ближе к кровати, хотя Гамлет и зарычал с угрожающим видом. – Сегодня вечером вы выглядите просто замечательно. То есть я хочу сказать, сегодня утром. – Миллисент утратила все представления о времени от этого утомительного образа жизни.
– Как ты можешь так говорить, милочка? – жалобно простонала тетка и махнула ушибленной рукой. – Я чувствую себя совершенной развалиной. Голова у меня кружится.
Беатриса была женщиной миловидной – когда не болела. Роста она была небольшого и казалась гораздо моложе своих пятидесяти пяти лет. Миллисент видела, как хорошо служит тетке ее манера дружески держаться с людьми, что особенно требовалось в той деятельности, которой она занималась все эти годы. Ее темно-каштановые волосы, слегка припудренные сединой, падали мягкими волнами на плечи. Отеки возле глаз и рта исчезли. Лицо Беатрисы принимало свои обычные очертания.
– Я говорю так потому, что это правда. Вы выглядите почти совсем как та красивая тетушка, которую я помню.
– Продолжай свою глупую болтовню, – усмехнулась тетка, но слегка потрогала кожу вокруг глаз и рта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33