Но ты должна мне пообещать, что будешь осторожна.
– Ну да, осторожность, в этом все дело. Если бы у меня была хотя бы часть твоей уверенности, Линни, – ответила Черити, назвав сестру ее детским прозвищем. – Ты всегда так спокойна, всегда держишь себя в руках.
Черити снова испустила долгий вздох, вызвав у своей сестры только улыбку. Она всегда была склонна к театральным эффектам.
– А если окажется, что он женат?
Кэролайн сочла за лучшее не отвечать. Она вряд ли сможет скрыть свое раздражение, а это вызовет у Черити новый поток слез. После долгого и небезопасного путешествия Кэролайн совсем не хотелось утешать сестру.
Мужчины! Все они одинаковы! Разумеется, за исключением ее милых двоюродных братьев. Но почему прелестная Черити отдала свое сердце англичанину, это оставалось загадкой для Кэролайн. В самом Бостоне вокруг Черити всегда крутилось множество молодых людей, добивающихся ее внимания, но сестра почему-то выбрала мужчину издалека. Этот англичанин, Пол Бличли, был в Бостоне, когда они с Черити случайно встретились, и Черити была убеждена в том, что она влюбилась в него с первого взгляда. Из всей этой ерунды Кэролайн верила только тому, что первый взгляд здесь в самом деле сыграл роковую роль. Черити была без очков, когда она налетела на Пола Бличли, поворачивая с Каштановой улицы на городскую площадь.
Их роман длился шесть недель и был весьма бурным. Черити поклялась Бличли в любви и сообщила Кэролайн по секрету, что Бличли сделал то же самое. Она была уверена в серьезности намерений англичанина и верила в его любовь даже тогда, когда он неожиданно исчез.
Черити была невероятно наивна. Но Кэролайн было не так-то просто провести. Ни она, ни кто другой из членов их семьи никогда не видели этого молодого человека. Каждый раз, когда его приглашали отобедать у них дома, у Пола Бличли в самый последний момент неожиданно возникали спешные дела.
Подозрения Кэролайн, что англичанин хладнокровно играет чувствами ее сестры, усилилось, когда она начала потихоньку наводить о нем справки. Черити как-то сказала, что Бличли приехал в Бостон навестить своих родных, но в их небольшом городе, где все про всех знали, о нем никто ничего не слышал.
Исчезновение Бличли совпало по времени со страшным взрывом, прогремевшим ночью в гавани Бостона. В результате этого взрыва затонули три английских корабля и две американские шхуны. Не имея доказательств, Кэролайн не высказывала вслух своих подозрений, но в душе была совершенно убеждена в том, что Пол Бличли каким-то образом был причастен к этой истории.
Вся семья вздохнула спокойнее, когда Бличли исчез. Родственники решили, что он вернулся в Англию, а Черити в скором времени благополучно забудет о своем увлечении. Но они обманулись в своих надеждах. Черити обезумела от горя, когда поняла, что Бличли бросил ее. Она не находила себе места от горя, и даже Кэролайн согласилась с тем, что необходимо выяснить, что же в конце концов произошло.
– Мне так стыдно себя, – произнесла Черити, нарушив мысли Кэролайн. – Ты ни слова не сказала о том, что тебя тревожит, а я только и говорю о своем.
– Но меня ничто не беспокоит, – возразила Кэролайн.
Черити недоверчиво покачала головой.
– Ты четырнадцать лет не видела своего отца, и тебя ничто не беспокоит? Не пытайся провести меня, Кэролайн. Ты места себе не должна находить! Твой отец перевернул всю твою жизнь, а ты ведешь себя так, будто все это не имеет никакого значения.
– Черити, но я же ничего не могу тут изменить, – произнесла Кэролайн, не в силах скрыть раздражение.
– С тех пор, как пришло это письмо, ты скрываешь свои чувства под маской равнодушия. Я же знаю, что ты сходишь с ума от волнения! Я так зла на твоего отца. Ведь ты моя сестра, член нашей семьи, а не дочь человека, которого даже не помнишь.
Кэролайн молча кивнула головой, вспоминая горестную сцену, разыгравшуюся в их бостонском доме, когда она и Черити вернулись с утренней прогулки верхом. Остальные члены семьи уже ожидали сестер, и лица у всех были сумрачными.
При виде девушек мать Черити расплакалась и стала невнятно бормотать, всхлипывая, что Кэролайн в той же мере ее дочь, как и Черити. Ведь она растила ее с четырех лет, разве не так? И все это время Кэролайн называла ее своей мамой. Отец Черити, изо всех сил стараясь держать себя в руках, сообщил Кэролайн, что она должна вернуться в Англию.
– Ты думаешь, что он и в самом деле приехал бы за тобой, как грозился в своем письме? – спросила Черити.
– Да, – вздохнув, ответила Кэролайн и продолжала:
– Мы все же слишком далеко зашли. Мой отец, должно быть, решил, что я слабая и болезненная. Ты ведь знаешь, что каждый раз, когда он затевал в письмах разговор о моем возвращении, твоя мама писала ему про какую-нибудь новую болезнь, которую я подхватила. Мне кажется, она не додумалась только до чумы, да и то потому, что хватало других хворей.
– Но он очень долго даже не вспоминал о тебе. И отдал тебя нам.
– И все же он с самого начала предупредил, что это только временно, – заметила Кэролайн. – Я не понимаю, что же тогда случилось, но, похоже, что после смерти моей матери отец просто не мог уделять мне достаточно времени, и он…
– Но он все же граф, – прервала ее Черити. – И вполне мог нанять кого-то, кто бы приглядывал за тобой. Почему же он хочет, чтобы ты вернулась именно сейчас, когда прошло столько лет? Все это не имеет никакого смысла.
– Совсем скоро я все узнаю, – тихо произнесла Кэролайн.
– Кэролайн, а ты помнишь что-нибудь из своего раннего детства? Самое раннее мое воспоминание – как я шестилетней свалилась с чердака у Брюстеров.
– Нет, я помню себя только с Бостона, – ответила Кэролайн.
Она непроизвольно сжалась и почувствовала, что не в силах продолжать этот разговор.
– И все же я не понимаю, почему ты не испытываешь ненависти к этому человеку. Не смотри так на меня. Я знаю, что ненависть – дурное чувство, но твой папа, совершенно очевидно, был равнодушен к тебе, и вот через четырнадцать лет вдруг требует тебя к себе. А о твоих чувствах он даже не подумал.
– Ты понимаешь, что я хочу сказать. Ты не будешь сидеть сложа руки, а постараешься поступить по-своему.
– Что ж, пока я решила провести со своим отцом целый год. Я просто обязана это сделать. И еще я постараюсь полюбить его. После этого, разумеется, вернусь в Бостон.
– Я должна думать, что у моего отца были причины так поступать, – только и ответила на это Кэролайн.
– Каймен страшно рассвирепел, когда услышал о твоем отъезде, – заметила Черити, имея в виду старшего брата.
– Я всегда буду помнить о том, что сделали для меня твои родители и братья, и не могу сердиться на него, – произнесла Кэролайн. Эти слова прозвучали как клятва. – К тому же гнев и ненависть – дурные чувства, они ничего не могут изменить.
Черити только нахмурилась и покачала головой.
– Все же я не могу понять, почему ты так быстро согласилась на это. Ведь у тебя на каждый случай есть план. Расскажи мне, что ты будешь делать. Не в твоих правилах просто плыть по течению. Ты по натуре не созерцатель… ты деятель.
– Деятель? – Кэролайн улыбнулась.
– Но что, если твой отец просто не позволит тебе вернуться? – Черити снова начала нервно теребить перчатки, и Кэролайн поспешила успокоить ее:
– Я все же верю, что он поймет меня. Не хмурься, Черити. Это моя единственная надежда. И пожалуйста, не старайся лишить меня ее.
– Я вовсе не собираюсь этого делать. Но, Боже мой, ведь он может выдать тебя замуж, не дожидаясь, пока ты привыкнешь к Лондону.
– Это будет с его стороны весьма жестоко, и я не хочу верить, что он способен на такое.
– А ты слышала, как Каймен сказал Люку и Джастину, что он поедет за тобой и привезет тебя обратно в Бостон, если ты не вернешься через шесть месяцев?
Кэролайн кивнула головой.
– Слышала, – ответила она. – И Джордж, всегда такой спокойный и хладнокровный, сказал то же самое. Твои братья очень преданы мне.
Кэролайн поймала себя на том, что при мысли о братьях она невольно начинает улыбаться. В который раз она подумала, что ей здорово повезло вырасти вместе с ними. Она считала, что ее характер сформировался под их влиянием, и даже внешностью и живостью она напоминала Каймена, брата Черити, в выражении ее лица порой проскальзывала столь свойственная Джорджу застенчивость, от Джастина она переняла стойкость, честность и прямодушие, а от Люка – замечательное чувство юмора.
– Мы должны были сначала написать твоему отцу и подождать, пока он получит письмо, а уж потом отправляться из Бостона, – заметила Черити.
Кэролайн улыбнулась.
– Ты помнишь только то, что хочешь помнить, Черити. Как только мама согласилась на твою поездку вместе со мной, ты тут же начала настаивать, что нам пора немедленно выезжать.
– Это только потому, что Каймен старался убедить маму, что мне не следует ехать, – объяснила Черити таким тоном, словно растолковывала нечто непонятливому ребенку. Она вздохнула, показывая, что устала от этого занятия, и спросила:
– Кто же был этот высокий мужчина, который помог тебе управиться с раненым? – Неожиданный поворот разговора несколько обескуражил Кэролайн, но Черити не унималась:
– Он определенно красив.
– Он ничуть не красив, – бросила в ответ Кэролайн, сама удивляясь овладевшему ею раздражению. – Я хочу сказать, что не нахожу его ни в малейшей степени привлекательным!
– Как ты можешь так говорить? Даже без очков я заметила, что он весьма интересен.
– Довольно. Этот человек на редкость высокомерен. Мы все равно скорее всего с ним никогда больше не встретимся, и это только к лучшему.
Черити озадаченно посмотрела на сестру и произнесла:
– Такой громадный мужчина с чудесными голубыми глазами…
– Они у него вовсе не голубые, а темно-карие, с золотыми искрами, – не подозревая подвоха, поправила ее Кэролайн.
Черити рассмеялась:
– Ты тоже считаешь его красивым. Я тебя провела. Мне прекрасно известно, что у него вовсе не голубые глаза, но еще я обратила внимание на его волосы, – продолжала она, не обращая внимания на раздражение сестры. – Они у него вьются, хотя и нуждаются в стрижке.
– Не так уж и вьются, – равнодушно пожав плечами, заявила Кэролайн.
– Я даже немного испугалась его, – призналась Черити. – Он выглядел таким…
– Мощным? – перебила ее Кэролайн. Черити кивнула головой, и Кэролайн продолжала:
– Его зовут Бредфорд, и я не хочу больше о нем разговаривать. Ты нашла то стеклышко от очков, которое потеряла?
– Да, и отдала его Бену. Он обещал починить очки, когда мы приедем в городской дом твоего отца. Мне кажется, что тот человек именно мощный. И этого Бредфорда не так-то просто держать в узде, – заключила Черити, многозначительно покачивая головой.
– Что ты имеешь в виду?
– Что ты не сможешь крутить им так, как ты делаешь это с Кларенсом.
– Но я ничего не делаю с Кларенсом, – возразила Кэролайн. – Мы с ним просто друзья.
– Кларенс бегает за тобой, как щенок, – не унималась Черити. – Он чересчур слабохарактерен для тебя. Даже Каймен так считает. Тебе нужен мужчина с куда более сильным характером.
– Перестань болтать ерунду, – ответила Кэролайн.
Мимолетные замечания Черити привели ее в совершенное замешательство.
– Погоди немного. Я видела, как этот Бредфорд смотрел на тебя. Я совершенно уверена, что он постарается тебя разыскать. Да, я в этом уверена, – поспешила произнести она, увидев, как Кэролайн открыла рот, чтобы возразить ей. – Когда ты полюбишь человека сильного, вроде мистера Бредфорда, то изменишься и сама. Ты перестанешь быть такой независимой. Разумеется, тебе не следует влюбляться в англичанина, если ты решила вернуться в Бостон.
Ну, это уж был совершеннейший абсурд, и Кэролайн решила не отвечать. Она не собиралась влюбляться в кого бы то ни было. Ни за что! Ею постепенно овладевала сонливость, и все нелепые замечания Черити скользили мимо ее сознания.
Морское путешествие из Бостона в Лондон показалось ей бесконечным. Кэролайн быстро освоилась на борту судна, у нее, по выражению капитана, «выросли плавники», но Черити и Бенджамин оказались сугубо сухопутными жителями. Большую часть времени Кэролайн пришлось проводить в заботах об их желудках и принимать на себя вспышки их раздражения. Все это длилось долго и порядком вымотало Кэролайн.
Утром, как только судно вошло в порт, они сразу же послали графу Брэкстону весточку о своем прибытии. Посланец вернулся с известием, что граф сейчас находится в своем деревенском поместье, в трех часах езды верхом от Лондона. Кэролайн решила остановиться в городском доме своего отца и сообщить ему о своем прибытии, несмотря на желание Черити, нетерпеливой по характеру, нанять экипаж и отправиться в поместье.
– Ну вот наконец и добрались! – воскликнула Черити, когда карета остановилась перед городским особняком графа Брэкстона.
Голос ее звучал восторженно, и она совсем не выглядела усталой. Это раздражало Кэролайн в не меньшей степени, чем оживленная болтовня сестры.
Черити высунулась из окна кареты, разглядывая дом, и Кэролайн была вынуждена одернуть кузину, чтобы открыть дверцу.
– Я так и знала, что это будет чудесный дом! – снова воскликнула Черити. – В конце концов, ведь твой отец все же граф. О, Кэролайн, неужели ты не волнуешься?
– Нисколько. Ведь моего отца нет дома, – ответила та, разглядывая фешенебельный дом из темно-красного кирпича, возвышающийся перед ней.
Она была вынуждена признать, что он выглядит чрезвычайно впечатляюще. На фасад дома выходило несколько высоких прямоугольных окон, переплет каждого из которых был окрашен в цвет слоновой кости, что приятно контрастировало с красным кирпичом. Ставни того же цвета, распахнутые по обеим сторонам окон, придавали дому солидный и даже величественный вид.
К входной двери с улицы вели три ступеньки, сама дверь была также выкрашена краской цвета слоновой кости. В центре двери висел черный дверной молоток, инкрустированный золотом, но не успела Кэролайн протянуть к нему руку, как дверь распахнулась.
1 2 3 4 5 6 7