Ее сильнее занимали взгляды лорда Уайтема, чем рассуждения Мег. Девушка нервничала и смущалась. Несколько раз ей хотелось взглянуть на него в ответ, но она понимала, что подобная дерзость лишь усилит его подозрения. Так трудно сосредоточиться под взглядом этих светло-карих глаз! Чего он добивается? Элен жалела о том, что граф вызвался сопровождать ее, полагая, что он нарочно пытается привести ее в замешательство.
Но Лондон полностью завладел ее вниманием. Толкающиеся лошади; прохожие, приветствующие друг друга или осыпающие проклятиями; стук колес по каменной мостовой; торговцы, расхваливающие свой товар; несмолкающий гул голосов и вечно меняющаяся мозаика, созданная массой людей, идущим по своим делам. Удивительно было наблюдать за спешкой и суетой клерков или за толстым мужчиной, шарахнувшимся в сторону от бегущего мальчишки. Время от времени в толпе мелькали алые плащи, а однажды Элен стала свидетельницей горячего спора привратника и слуги в ливрее. Все это заглушалось несмолкающими завываниями попрошаек. Городской шум показался ей невыносимо громким, но, безусловно, знакомым.
– Думаю, я бывала здесь раньше, – сдавленным голосом сказала Элен.
– Возможно, – согласилась Мег. – Но мне кажется, в этом случае кто-нибудь бы вас узнал.
– Может, это был какой-нибудь другой город, – предположил граф.
Элен взглянула на него.
– Разве есть еще такие крупные города? Я думала, Лондон – самый большой.
– Нет, но они могут быть столь же оживленными.
– Вот именно, – вмешалась Мег. – Когда однажды я ездила в Бат, то чуть не оглохла от шума. Мне даже пришлось пить лекарство!
Элен замерла.
– Бат!
– Знакомое название? О, Элен! Вероятно, вы бывали там?
– Не знаю. – Наконец-то какой-то просвет. – Может быть.
– Но что вы делали так далеко от дома?
– Дома! – Странное подозрение охватило Элен. Она бессознательно нащупала руку Мег и крепко сжала. – У меня нет дома!
– Теперь-то, нет, – согласилась Мег, – но раньше ведь был.
– Много лет назад.
– Глупости! Вам же не больше двадцати. Это не могло быть так давно.
– Да, но мне так кажется. – Элен, едва замечая, что держит Мег за руку, боролась с подступившими слезами.
Чарльз молчал, но тоже был тронут происшедшим. У него даже мысли не возникло о возможном притворстве Элен. Его последующие слова были вызваны неудержимым желанием успокоить ее.
– Элен, не думайте об этом больше. Не расстраивайтесь. Взгляните, мы въезжаем в лучшую часть города.
Мег поддержала его.
– Чарльз прав. Скоро мы окажемся на Бонд-стрит, и вы развеетесь, выбирая для себя платья.
Элен сочла за лучшее не спорить с ними, поскольку не смогла бы вынести циничный взгляд графа. Он обещал ни в чем не обвинять ее сегодня, но на его слова нельзя было полагаться. Кроме того, ей не хотелось портить настроение Мег, заметно радующейся возможности вывезти ее в город. Но ощущение того, что она стояла на пороге открытия, не проходило.
Лорд Уайтем подвел их к двери модистки, услугами которой пользовалась Мег.
– Она не из самых дорогих, поскольку состояние Мэтта не безгранично, но очень модная и стильная. Между прочим, этот наряд тоже сшила она. – Платье для верховой езды, которое было на ней в день встречи с Элен, действительно отличалось превосходным покроем.
Элен вошла в дверь без малейших признаков боязни или удивления, хотя салон оказался роскошным, с пальмами в кадках и позолоченными стойками для одежды. Образцы изделий мадам Онорины были со вкусом расставлены в нишах, а на заднем плане суетилась стайка помощниц. Здесь Элен почувствовала себя, как дома.
Вскоре Онорина вовлекла их с Мег в интереснейшее обсуждение. Только перебрав огромное количество платьев, Элен осознала, что разговаривает с модисткой на чистейшем французском языке.
Элен запнулась на полуслове, испуганно взглянув на свою спутницу. Судя по выражению лица Мег, она не ошиблась.
– И давно это началось? – выдавила она.
Мег поморщилась.
– Почти сразу, как только вы заговорили с ней.
Элен прижала руку к груди в тщетной попытке унять сердцебиение и посмотрела на удивленную модистку. Она чувствовала необходимость что-то сказать в свое оправдание, но… не находила слов! Девушка попыталась составить подходящую фразу на французском, но у нее ничего не вышло.
К счастью, Мег неожиданно заговорила с Онориной по-английски, отбирая платья для примерки. Элен заставили взглянуть на себя в длинное зеркало, хотя перед глазами у нее стоял сплошной туман.
Волнение в груди улеглось не скоро. Элен была признательна Мег за то, что та отвлекла внимание модистки. Через некоторое время девушка вспомнила о деле, приведшем их сюда, и вернулась к разговору… на английском. Элен пыталась не замечать удивленных взглядов мадам Онорины и сделала свой выбор почти наугад и безо всякого удовольствия.
Когда они, наконец, покинули магазин, Элен не смогла бы сказать, что за платья лежат в картонных коробках, которые помощница погрузила в экипаж с помощью грума лорда Уайтема.
– К счастью, – заметила Мег, когда они заняли свои места в экипаже, – я запомнила те наряды, которые вам понравились. Я же видела, что вы слишком расстроены и вам не до этого. Господи, что подумала Онорина?
– Наверное, решила, что мы обе сошли с ума, – понизив голос, предположила Элен. – Честно говоря, я была совсем выбита из колеи. Как только я осознала, что происходит, то не смогла вспомнить ни слова. Ни единого слова!
– Только, ради бога, не волнуйтесь! – взмолилась Мег. – Подождите, вот приедем в «Конскую голову», там за обедом все и обсудим.
– А лорд Уайтем снова решит, что это не более чем притворство, – с горечью заметила Элен.
Они договорились встретиться с графом в ближайшей гостинице, чтобы перекусить и отдохнуть перед возвращением домой.
– Вовсе нет, – утешила ее Мег. – Вы же были со мной, а меня не требуется убеждать. Какой в этом смысл?
Элен невесело рассмеялась.
– Думаете, у вашего брата не найдется, что возразить?
– У Генриетты нашлось бы, но у Чарльза нет, можете быть уверены. Поверьте мне, я знаю своего брата. – Она с заговорщицким видом понизила голос. – Если хотите узнать мое мнение, Элен, то, по-моему, Чарльз борется со своим влечением к вам. Он склонен вам верить!
Эта мысль, к ужасу Элен, вызвала в ней сердечный трепет. Неужели она влюбляется в графа? Девушка не могла отрицать его личные качества и определенное очарование… когда он предпочитал не скрывать его. Его способность утешать она испытала на себе. Если добавить к этому его богатство, сразу становится ясно, что толкало всех этих женщин на попытки завоевать его. Но если Элен замужем, она не имеет права привязываться к другому мужчине. Особенно к тому, у которого есть причины подозревать ее в грязных помыслах.
Однако когда экипаж въехал во двор гостиницы «Конская голова», ее мысли вновь вернулись к происшествию у модистки.
Войдя в обшитый дубовыми панелями уединенный номер на верхнем этаже старинной гостиницы, Элен испытала мрачное предчувствие при виде дожидающегося их графа. Официант расставлял блюда с едой, заказанной его светлостью, и дам пригласили к столу.
Как только они остались одни, Мег, не теряя времени, поведала брату о том, что случилось у Онорины.
– Любопытно, – заметил он, окинув Элен своим пристальным взглядом.
Ее настороженность переросла в раздражение.
– Я так и знала, что вы мне не поверите!
– Разве я это говорил?
– Элен, не глупите! – возмутилась Мег. – Мы ничего не добьемся, если вы будете так себя вести.
Элен со вздохом взяла вилку.
– Простите, милорд. Я так расстроена, что почти не владею собой.
Чарльз наполнил пивную кружку из бочонка и приступил к еде. Он ничуть не сомневался в истинности этой истории. Можно бросать странные фразы время от времени для пущего эффекта. Но провести целый разговор на французском с незнакомой женщиной, а затем притвориться, будто забыла язык? По его мнению, это было не под силу даже самой талантливой актрисе.
– Именно это и любопытно, Элен. Вы говорили по-французски, не догадываясь об этом.
Элен слегка расслабилась.
– Очевидно, это происходит неосознанно. Теперь я уже и сама не знаю, когда говорю по-французски, а когда по-английски. Как я могу знать, если перехожу с языка на язык, не замечая этого?
– Но в данном случае, Элен, вы заметили, – напомнила Мег, бросая хищные взгляды на пирог с миндалем и апельсинами.
– Может, потому, что я провела на этом языке целый разговор? Если бы я еще помнила, о чем шла речь!
– Это к делу не относится, – успокаивающе заметил Чарльз. – Зачем отвлекаться на мелочи? Ближе к делу. Какое заключение мы можем извлечь из всего этого? Сразу же приходит мысль, что вы француженка.
Элен взглянула на него, ощутив холод в груди.
– Я никогда не задумывалась об этом.
– Естественно, вы же ничего о себе не знаете, – заметила Мег. Ее лицо осветилось улыбкой. – Но я согласна с Чарльзом. Француженки отличаются безукоризненным вкусом, а вы своим выбором платьев доказали, что отлично разбираетесь в современной моде.
– И это может означать, – уныло сказала Элен, гоняя по тарелке недоеденный кусочек говядины, – что я полностью отдавала себе отчет в своих действиях.
– Верно, – сухо согласился Чарльз, подложив себе еще ветчины. – Но давайте это оставим. Из одного знания языка еще не следует, что вы француженка. Вы могли выучить его в совершенстве.
– Нет, если только она не жила какое-то время во Франции, – возразила Мег, все-таки соблазнившись пирогом.
– Может, ты и права, Мег. Но если она свободно владеет обоими языками, возможно, это язык ее матери. Но я не к этому веду речь.
– Тогда скажи, к чему ты клонишь!
Чарльз пропустил слова сестры мимо ушей. В его голосе появилась решительность.
– Если Элен француженка, тогда понятно, почему ее никто не знает.
– Но в этом случае она должна была недавно приехать из Франции, а в данных обстоятельствах, это кажется невероятным. К тому же у нее нет акцента.
– От акцента можно избавиться. Это дело практики.
Элен ощутила легкую дурноту и отложила кусок пирога, к которому едва прикоснулась. Слова лорда Уайтема несли в себе некий скрытый смысл. Она посмотрела на него, и в его взгляде ей почудился намек.
– У вас недоверчивый вид, Элен.
– Что вы хотите сказать на самом деле? – осмелилась она спросить.
– О, Чарльз! – простонала Мег. – Ты же обещал!
– Я ни в чем ее не обвиняю, – возразил Чарльз. – Но у меня возникла одна мысль.
– Какая?
Чарльз несколько мгновений смотрел на Элен. Она казалась собранной, но затравленный взгляд выдавал ее. И вновь пробуждал в графе угрызения совести.
– Объяснение, – добавил он намеренно безучастным тоном, – может быть связано с вашим французским происхождением.
– Вы хотите сказать, что я представительница буржуазии, пытающаяся пробиться в высшее общество.
– Это одно из мнений.
– Ни за что не поверю! – возмутилась Мег.
– Я тоже, – неожиданно согласился Чарльз.
Сердце Элен забилось сильнее, и она вновь почувствовала дурноту.
– Почему вы это сказали?
Он не сводил глаз с ее лица.
– Ваше поведение, ваша манера вести себя в обществе ясно указывают на принадлежность к высшему классу. – Его голос смягчился. – Нет, Элен, вы не буржуа.
– Так я и знала! – радостно воскликнула Мег.
– Тогда кто же я, Чарльз? – дрожащим голосом спросила Элен, нечаянно назвав графа по имени.
– Сейчас это маловероятно, поскольку Франция является врагом Англии. Но вы могли приехать сюда во времена Террора. Я думаю, Элен, что вы эмигрантка.
Девушка глядела на него, онемев от изумления. Единственное слово эхом звучало у нее в мозгу. Эмигрантка. Она не заметила, как прошептала слова, вырвавшиеся из глубины ее души.
– В противном случае я бы погибла.
Через мгновение осознание сказанного потрясло ее. У Элен зашумело в ушах, и она почувствовала, что падает.
Пятая глава
– Чарльз, у нее обморок!
Следующие несколько мгновений пролетели для Элен, словно во сне. До нее смутно доносились голоса.
– Держи ее, ради бога!
– Уже держу, успокойся.
Она поняла, что ее поднимают, но ничем не могла помочь человеку, который ее подхватил.
– Ее голова! Придерживай голову!
– Не суетись, Мег. Я знаю, что делаю.
– Кажется, у меня в сумочке есть нюхательная соль.
– Немного воды – вот все, что ей нужно. По-моему, она уже приходит в себя.
Как только смысл этих слов дошел до нее, туман, окутывающий ее сознание, начал рассеиваться. Она открыла глаза и взглянула в лицо графа, близкое… и встревоженное.
– Вы можете сидеть без посторонней помощи? – спросил Чарльз, поддерживая ее своими сильными руками.
Элен кивнула.
– Со мной все в порядке.
Чарльз убрал руки, но остался сидеть рядом с ней. Он был сильно испуган ее обмороком, хотя до настоящего мгновения не позволял себе задумываться об этом.
Мег налила чаю.
– Выпейте, бедная девочка. При обмороках нет ничего лучше чая. Сахара достаточно? Я знаю, вы любите несладкий, но сахар, видите ли, тоже помогает.
Элен выпила, и чай настолько восстановил ее силы, что граф решился наконец оставить ее и вернуться в свое кресло. Он взял пивную кружку и допил эль, пытаясь понять, запомнила ли Элен причину своего обморока. Что же с его стороны, то, успокоившись и вновь обретя способность мыслить трезво, он пришел к выводу, что ее реакция была убедительной. Его скептицизм расшатывался все сильнее.
Сон казался пугающе реальным. Но, даже лаская ее теплую плоть, целуя ее грудь и слыша призывный шепот, слетающий с ее губ, Чарльз знал, что этого не может быть. Ее голос становился все громче.
– Чарльз! Чарльз, просыпайся!
Его глаза раскрылись. Лицо казалось искаженным в пятне света от горящей свечи.
– Мег?
– Вставай. Элен нет в ее спальне!
Чарльз стряхнул с себя остатки сна, пораженный словами Мег. И отбросил одеяло.
– Вы искали ее?
Сестра торопливо попятилась, когда граф вскочил с кровати и метнулся за халатом, небрежно брошенным на стуле у окна.
– Я смотрела только на этом этаже, – ответила Мег приглушенным голосом, в котором чувствовалось беспокойство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26