Она была слишком хрупкая, слишком уязвимая, ее было так легко обидеть, но он пока не был готов отпустить ее.— А не посидеть ли нам еще немного? — тихо предложил он. — Мы могли бы посмотреть, как появляются звезды.Мадди улыбнулась, соглашаясь, и снова уселась рядом с ним. Его рука самым естественным образом обняла ее за талию, и ее голова удобно легла на его плечо. Она почувствовала себя легко и свободно, как ребенок, оказавшийся под надежной защитой, а Эш прислонился головой к стволу дерева и закрыл глаза, наслаждаясь этим мгновением.— Если бы я мог нарисовать тебя сейчас, — пробормотал он несколько мгновений спустя, — я использовал бы туманные краски утра — голубой, розовый и серебряный с добавлением золотистого солнечного для твоих глаз. Получился бы настоящий шедевр. Полотно повесили бы в Национальной галерее, и люди приезжали бы за тысячи миль, чтобы полюбоваться на него. — Он посмотрел на нее сверху вниз, в глазах его поблескивали искорки смеха. — Тебе бы этого хотелось?— Думаю, внимание стольких людей смущало бы меня, — сказала Мадди.— Зато ты стала бы бессмертной.— Я предпочла бы безопасность.Сидя в объятиях Эша и слушая его беззаботную болтовню, она действительно чувствовала себя в безопасности. Чувствовала, что ее оберегают, что ею дорожат. Его увечная рука лежала на ее бедре. Она робко прикоснулась к ней кончиками пальцев, потом переплела свои пальцы с его и нерешительно сказала:— Эштон, тебе никогда не приходило в голову, что волшебная сила заключена не в твоих руках?Эш, затаив дыхание, смотрел на нее — такую милую, невинную и искреннюю. Его переполняло чувство, которое он не смог бы выразить словами, даже если от этого зависела бы его жизнь.Он просто поднес к губам их переплетенные руки и нежно поцеловал ее пальцы, выразив этим все, что не мог выразить словами. Да и не нужны были слова. Потом он снова прислонился к стволу дерева и закрыл глаза. Когда на небе высыпали звезды, они спали в объятиях друг друга. Глава 20 В течение последнего получаса Мадди чувствовала запах дыма. Сначала она подумала, что это ей показалось, но по мере их продвижения к западу запах усиливался, причем пахло не дымом обычного костра. Даже лошади его почувствовали и забеспокоились. Когда она сказала об этом Эшу, он буркнул в ответ что-то нечленораздельное и посильнее пришпорил коня. Мадди едва за ним поспевала, с ужасом думая о том, что впереди, возможно, бушует лесной пожар — стена огня, которая окружит их со всех сторон, не оставив выхода. А может быть, это солдаты разбили лагерь и жгут костры?Узкая тропа, по которой они ехали, начала, петляя, спускаться в долину. Эш резко остановился и жестом приказал остановиться Мадди, которая по инерции вырвалась вперед. Он посмотрел вниз, в долину и, побледнев, прошептал: — Силы небесные!Взглянув туда, куда смотрел он, Мадди увидела дымящийся остов дома на поляне внизу. Полдюжины людей в рваной солдатской форме суетились вокруг, роясь в обгоревшем хламе и деля между собой ценности, награбленные в доме. Они находились так близко, что Мадди видела блеск золотых монет, которые один из них радостно вытряхивал из кошелька, и алчность на физиономии другого, запихивавшего в свою дорожную суму столовое серебро. Было слышно, как жалобно заблеяла овца. Один из мародеров перерезал ей горло и, перекинув окровавленную тушу через седло, радостно заорал: «Сегодня полакомимся жареной бараниной!» Еще один мерзавец стаскивал с ног убитого сапоги, а другие гонялись за метавшимися по двору курами.— Это ферма Грэмов? — спросила Мадди, удивляясь, что может говорить.Эш судорожно глотнул воздух и кивнул. Потом, схватив уздечку ее лошади, сказал:— Надо уводить тебя отсюда.Но снизу послышались крики и топот копыт. Мадди сковал ужас: слишком поздно. Их заметили.Однако когда она снова взглянула в долину, то поняла, что мародеры смотрели не на них, а на группу людей, спускавшихся с горы по другую сторону долины и направлявшихся прямо на пепелище. Мародеры засуетились, лихорадочно отыскивая оружие, раздались выстрелы.Эш соскользнул с коня, схватил ружье и стащил с седла Мадди. Прикрываясь лошадьми, он вскинул ружье. Мадди скорчилась рядом с ним, инстинктивно зажимая уши руками. Эш быстро понял, что бой идет между какими-то двумя группами. А Мадди тем временем, глазам своим не веря, узнала предводителя одной из групп.Ошибки быть не могло. Внизу, менее чем в пятидесяти ярдах от нее, она увидела широкое, изрытое оспой знакомое лицо, искаженное в эту минуту гневной гримасой. А когда она услышала, как он заорал с характерным ирландским акцентом: «Умрите, проклятые трусы!» — у нее исчезли последние сомнения, и она чуть не крикнула: «Джек!»Тут Эш схватил ее за руку и поднял.— Быстро! — скомандовал он. — Пока они нас не увидели.Он повел, вернее, потащил спотыкающуюся Мадди куда-то в сторону, но не на тропу, по которой они приехали, а сквозь заросли кустарника, покрывавшие склон холма. Склон был такой крутой, что лошадиные копыта скользили на осыпях и камнях. Мадди, теряя равновесие, не раз падала на колени, упираясь ладонями в землю. Колючие ветви кустарников хлестали ее по лицу, она тяжело дышала, а в голове крутилась одна и та же мысль: «Джек здесь, а Эш уводит меня от него». Позади слышались выстрелы, крики. Там был Джек…— Вот мы и пришли! — сказал Эш охрипшим от усталости и напряжения голосом. Они остановились у входа в небольшую пещеру, и он втолкнул ее внутрь. — Здесь ты будешь в безопасности, а мне нужно спрятать лошадей.Отдаленные звуки продолжавшегося внизу сражения, полное смятение в мыслях и вид взмокшего от пота лица Эша привели ее в паническое состояние.— Нет! — хрипло воскликнула она, цепляясь за его руку.— Сиди тихо, — приказал он. — Не двигайся. Что бы ни случилось, никуда отсюда не уходи.Его руки затолкали ее в тесное узкое пространство, и он ушел. Последний луч света исчез, когда он бросил охапку веток, чтобы замаскировать вход.Она ощупала рукой каменные стены, окружавшие ее с обеих сторон. В пещере было душно. И двигаться в кромешной тьме она не могла. Она таращила глаза, вглядываясь в темноту, в надежде найти выход. Запах плесени напомнил ей запах смерти, а холодные каменные стены — мокрые скрипящие доски судна. Ее охватила паника. Свернувшись калачиком, она обхватила себя руками, стараясь сделаться как можно меньше и лежать тихо-тихо, как мышонок.На закате вернулся Эш. Бой внизу был коротким и яростным, но теперь он закончился. Он спрятал лошадей по другую сторону холма и вернулся к пещере, но по пути, притаившись за кустарником, окинул взглядом опустевшее поле боя. Насколько он понял, победу одержали напавшие, которые теперь добивали на грязной дороге успевших улизнуть мародеров. Эш еще долго сидел скорчившись в своем укрытии, заставляя себя не расслабляться, несмотря на палящее солнце, насекомых и невыносимую жажду, чтобы не пропустить появление какого-нибудь отставшего всадника или всей банды, которой, возможно, вздумается вернуться за трофеями. Он был почти уверен, что никто из них не заметил ни его, ни Мадди, но не мог рисковать — тем более после того, как своими глазами увидел, что эти бандиты сделали с Грэмами.Время шло — все было тихо. Когда лес наполнился обычными естественными звуками, Эш понял, что опасность миновала, и поднялся к пещере. Место, где он спрятал лошадей, обеспечивало надежное укрытие. Там он и решил заночевать. Подойдя ко входу в пещеру, он с облегчением увидел, что устроенная им маскировка осталась на месте. Несмотря на всю свою осторожность и бдительность, он все-таки побаивался, что кто-нибудь мог незаметно проскользнуть мимо его наблюдательного пункта и обнаружить Мадди или она сама могла выйти из пещеры и отправиться разыскивать его. Он тихо окликнул ее. Не получив ответа, он подумал, что она, возможно, заснула. Он принялся отбрасывать от входа ветки и окликнул ее чуть громче:— Мадди, ты меня слышишь? С тобой все в порядке? Когда никто не ответил, ему стало страшно, хотя он знал, что причин бояться нет. Она находится здесь, она не могла уйти.— Мадди, не бойся. Их уже нет. Мы теперь в безопасности.Молчание.Его бросило в дрожь. Откинув последнюю ветку, он опустился на колени возле входа. Сначала он не мог ничего разглядеть, потом, когда глаза немного привыкли к темноте, он заметил ее, свернувшуюся в маленький комочек у дальней стены пещеры. Он снова позвал ее, но она не ответила. Он прикоснулся к ней рукой: тело было совсем холодным.Он крепко обнял ее и вытащил на солнце. Взглянув ей в лицо, он замер от ужаса: губы у нее были белые как мел, в широко раскрытых глазах застыл ужас. Он осторожно прикоснулся к ее лицу, но она, очевидно, даже не почувствовала.— Мадди, ради Бога, скажи что-нибудь… Она, кажется, даже не слышала его.В голове у него проносились десятки мыслей — одна ужаснее другой: ядовитые змеи, пауки, какие-нибудь неизвестные жалящие насекомые, удушье… На какой-то страшный миг ему показалось, что она не дышит. Дрожащими пальцами он попытался нащупать пульс и, кажется, уловил слабое биение. Расстегнув верхние пуговицы лифа, он легонько встряхнул ее, потом хлопнул по щеке.— Мадди. Боже мой, Мадди… — Он сгреб ее в охапку и крепко прижал к себе, как будто стараясь перелить в нее свою силу. — Мадди, прошу тебя… — Он в отчаянии крепко зажмурил глаза и прошептал: — Прошу тебя…Ее тело вздрогнуло, она еле слышно вздохнула и прошептала:— Так темно… так темно и тесно…Эш затаил дыхание. Он вспомнил ужасную историю о поездке на корабле, которую Мадди рассказала ему, и ее напряженный, почти истерический голос, когда она сказала:«Там было так тесно и темно, и я не могла дышать. Я не могу забыть. Ты понимаешь? Я не могу забыть!»Он пристально взглянул на нее. Глаза ее были закрыты, пальцы слабо цеплялись за его рубашку, дыхание было прерывистым.— Ах, любовь моя, что я с тобой сделал? — Он быстро поднял ее и отнес туда, где предполагал расположиться на ночлег.С помощью сетки от москитов он устроил для нее подобие палатки и заботливо уложил ее. Водой из ручья он вымыл ей лицо и руки, потом укрыл одеялом — она все еще дрожала. Он снял с нее туфли и чулки и осмотрел ноги; отыскивая следы возможных укусов. Было бы проще, если бы он обнаружил какую-нибудь понятную причину ее состояния. Но он догадывался, что причина заключается в чем-то другом и помочь в этом он бессилен. Она едва ли сознавала, что он делает; не открывая глаз, она дышала поверхностно и прерывисто. Эш с ужасом думал о том, что ей, по-видимому, пришлось вынести, оставшись на несколько часов замурованной в пещере. Какие ужасные воспоминания всколыхнулись в ее памяти, пока он отсутствовал и не мог защитить ее? Как он мог поступить с ней так бездумно, так жестоко?Сделав, наконец, все возможное, чтобы ей было удобно, он приподнял сетку от москитов и уселся рядом с ней. Он держал ее за руку, гладил по голове, чувствуя себя беспомощным и мучаясь угрызениями совести.— Прости меня, любовь моя, — прошептал он.Голос Эша дошел до сознания Мадди откуда-то издалека, словно луч света в кромешной тьме. Незадолго до того, как опустилась тьма, она почувствовала, что попалась в ловушку и задыхается. Вот если бы ей только удалось найти Эша, тогда бы снова стало светло, чисто, и она смогла бы дышать свежим воздухом, и солнце светило бы ей в глаза.— Эш… — неуверенно произнесла она.— Я здесь, Мадди. Я рядом.Это был его голос, и он вселял надежду. Она чувствовала, что ее обнимает его теплая рука, а пальцы прикасаются к ее щеке.— Эш… — Это был Эш. Эш теперешний, а не тот, который был раньше. И когда он был рядом, ей ничто не могло угрожать. Это его чистое лицо, осунувшееся от напряжения и беспокойства; его глаза, потемневшие от тревоги. С огромным усилием она сделала вдох, вырываясь из паутины прошлого, и крепко обняла его. — Эш!Это его теплое тело, сильные твердые мускулы. Ее руки лежали на его широких надежных плечах, щетина, появившаяся на подбородке, касалась ее лица, а его мужской запах — от него пахло солнцем и кожей — снова наполнял ее жизнью.— Никогда, — шептала она, прижимаясь к нему, — никогда не заставляй меня возвращаться туда. Не оставляй меня одну.— Никогда, любовь моя. Никогда я не сделаю этого.— Я ждала, а тебя все не было… и было так темно. Я не могла…— Я знаю. Все прошло и никогда не повторится. Я тебе обещаю.Она в отчаянии провела руками по его спине, судорожно прижимая его к себе и набираясь силы от его надежной прочности.— Не отпускай меня, — шептала она. — Держи меня.— Не отпущу. Я рядом.Их лица находились близко друг от друга, их прерывистое дыхание смешалось, она прижалась к нему губами, словно для того, чтобы его слова проникали внутрь, насыщая ее. Она пробовала его на вкус, впитывала его и не могла насытиться. Когда он немного отстранился, она сцепила руки за его спиной и удержала его, не в силах отпустить.— Мадди!Она услышала свое имя, произнесенное почти шепотом, почувствовала его горячее дыхание, заметила, как затуманились его глаза, но прочесть, что за чувство отразилось на его лице, не смогла. Она просто прижалась к нему еще крепче, спрятала лицо на его груди и раскрыла губы, чтобы попробовать на вкус кожу на его горле. На вкус он был словно солнечный свет, и, подобно солнечному свету, он согревал ее, давал ей жизнь и прогонял тени прошлого.Все разумные мысли и осторожность напрочь исчезли из ее головы: все заслонила отчаянная потребность в нем. Ее руки скользнули вверх, пальцы зарылись в его волосах.— Только не оставляй меня.— Никогда больше не оставлю, — бормотал он, целуя ее лицо и волосы. Он крепко обнял ее. Она почувствовала, какие у него сильные мускулы, и с наслаждением слушала мощные удары его сердца. Ей захотелось ощутить своими пальцами биение его жизни.Она откинула полы его плаща, на ощупь повозилась с застежкой рубашки и запустила под нее руки, ощущая пальцами теплую влажную плоть, поросль волос на груди и биение его сердца. Прижавшись лицом к груди, она вдохнула в себя его запах.Он схватил ее за руки — то ли для того, чтобы остановить, то ли чтобы помочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36