И не сдвигалось с места, как бы она ни тянула.Гермиона подняла глаза и наткнулась на недоуменные взгляды подруг. Мало того, они буквально на нее таращились. Гермиона мгновенно поняла, что выглядит полной дурочкой в глазах окружающих. И как ни противно это признавать, еще большей дурочкой, чем обычно.Томасин сделала знак и вместе с Индией повела Гермиону в дамскую комнату.– Должно быть, ты сегодня перегрелась на солнце во время состязаний лучников.– Или слишком много пудинга, – настаивала Индия.– Какое несчастье, что ты не можешь стать невидимкой прямо сейчас, – рассмеялась Томасин.– Ты только ухудшаешь ситуацию, – рассердилась Индия.– Нет, только подумай! Мы могли бы все свалить на мисс Берк и сказать, что это она слишком много выпила.– Томасин, ты слишком много думаешь об этом, – простонала Гермиона. Глава 2 К этому времени прежние посетительницы дамской комнаты уже выскочили в зал, услышав истеричное объявление о приезде лорда Рокхерста, поэтому конфуз и позор Гермионы наблюдали только Индия и Томасин. Подруги ненадолго оставили Гермиону одну. Та взглянула в зеркало и в ужасе закрыла глаза, боясь еще раз увидеть смотревшее на нее привидение.Господи, ну почему этот человек действует на нее как рвотное?! «Минни, как же ты мечтаешь выйти за него, – любила поддразнивать Виола, – если при одном упоминании о нем, не говоря уже о встрече, у тебя немедленно начинается приступ тошноты?!»И если бы Гермиона не боялась, что издевки сестры не прекратятся, обязательно объяснила бы Виоле, в чем причина.Дело даже не в том, что лорд Рокхерст так красив. Нет. Но Гермиона почему-то была твердо уверена, что у него есть какая-то тайна и что именно ей, ей одной суждено судьбой разделить с ним эту тайну.Придерживая живот одной рукой и обмахиваясь другой, она несколько раз глубоко вздохнула.Пожалуй, это помогает.Гермиона открыла глаза и вновь посмотрелась в зеркало. Немного бледнее обычного, однако не настолько, чтобы выглядеть умирающей.Девушка снова окинула платье критическим взглядом. Силы небесные, этот цвет ей не слишком идет.Больше всего раздражало то обстоятельство, что теперь всю следующую неделю придется пропадать в лавках в поисках цвета, который может стать ее визитной карточкой, да еще и платить за новый гардероб, хотя, видит Бог, деньги на булавки уже истрачены.Оставалось надеяться, что Себастьян, который в отсутствие отца играл роль главы семьи и управлял финансами, войдет в ее положение, не станет скупиться и ссудит ее необходимыми средствами. Разве не он влюбился в Шарлотту в ту ночь в опере, когда на ней было ослепительно красивое синее вечернее платье?Все, что ей необходимо, – это идеально подходящее платье.Снова посмотрев на себя, Гермиона ощутила новый прилив надежды. Что, если граф обожает ноготки?– Ты сможешь это сделать, Минни, – сказала она себе. – Если он приехал сюда, значит, собирается остепениться и найти невесту. Оглядит всех собравшихся и влюбится в тебя с первого взгляда…– Боюсь, этому не бывать, – раздался голос за спиной. Гермиона круто развернулась. Она считала, что, кроме нее, в комнате никого нет, но перед ней стояла леди, почти ровесница ее матери. Гермиона не узнала ее, но, судя по одежде и драгоценностям, она была богата и знатна.– Он не увидит вас, ~ повторила незнакомка.– Я понятия не имею…– Лорд Рокхерст. Вы только сейчас гадали, заметит ли он вас сегодня ночью. Боюсь, что этого не произойдет.Гермиона во все глаза уставилась на женщину. Неужели она, сама того не сознавая, говорила вслух? А иначе, как же леди узнала…– У нас очень мало времени, так что слушайте внимательно.Гермиона поднялась.– Простите меня. Мы знакомы?– О, какая ужасающая невоспитанность с моей стороны! Я Куинс. Итак, как уже было сказано, у нас почти нет времени.– Да, но, леди Куинс…– Нет, дорогая, просто Куинс. Ваш искренний, искренний друг Куинс.Леди улыбнулась, и Гермиона заметила, что, если не считать нескольких мелких морщинок у губ, лицо у нее совсем молодое. А огромные голубые глаза сияют неким внутренним светом.Но несмотря на дорогой наряд и возможную принадлежность к одной из лучших семей, возможно, даже герцогских, Гермиона заподозрила, что женщина безумна.– Рада была познакомиться э… Куинс, но, думаю, мама уже беспокоится…– Господи, я и не думала, что все будет так сложно. Надеялась, что вы, как истинная Марлоу, не окажетесь столь упрямой и недоверчивой подобно Шарлотте.Шарлотта?!– Вы знакомы с Шарлоттой?– Конечно. У вас на пальце ее кольцо. По крайней мере принадлежало ей. Пока она в нем нуждалась. Потом оно стало вашим, когда вы его нашли.Гермиона стала пятиться к двери. Эта женщина совершенно не в себе.Однако, услышав ее следующие слова, она застыла как вкопанная.– Вы загадали желание. В точности как Шарлотта. Конечно, это весьма проблематично, поскольку речь идет о нем, и, осмелюсь сказать, Милтон не слишком будет доволен, но мы сделаем все возможное, чтобы избежать неприятностей.Уверенность Гермионы в том, что тошнота больше ее не одолеет, мигом испарилась.– Вы имеете в виду лорда Рокхерста? Куинс съежилась:– Умоляю, не произносите вслух это имя!– Но почему? Что такого страшного в лорде Рокхерсте?Теперь настала очередь ее собеседницы измениться в лице и позеленеть, и Гермиона решила, что незачем настаивать, тем более что Куинс реагировала на лорда Рокхерста точно так же, как она сама.Что же, есть некоторое утешение в том, что она не единственная в мире женщина, которую выворачивает при одном упоминании имени графа.Куинс обернулась и взглянула на дверь, нервно теребя ручки ридикюля.– Если бы только вы пожелали чего-то более разумного! Я начинаю верить, что Милтон был прав и дело кончится очень плохо.Гермиона невольно взглянула на свою руку. Под золотистым шелком перчатки отчетливо выделялся бугорок. Может, стоит отдать кольцо леди Шарлотты и покончить с этим? Вряд ли подруга будет возражать, тем более что кольцо ей никогда особенно не нравилось.Гермиона вновь стянула перчатку, но кольцо по-прежнему плотно обхватывало палец, и как она ни старалась, не могла его снять. На какой-то момент кольцо согрелось и дрогнуло, словно издеваясь над ее попытками избавиться от него.– Вздор какой-то, – раздраженно бросила Гермиона, надевая перчатку. – Шарлотта ни разу не упоминала ни о каких желаниях!Леди вздохнула так шумно, что перья в ее волосах затрепетали, как трио нетерпеливых восклицательных знаков.– Конечно, нет, иначе вы и ее посчитали бы сумасшедшей. Итак, насчет вашего желания…– Я никогда не загадывала желаний, – перебила Гермиона, вновь обретая уверенность, что именно этот оттенок оранжевого – ее цвет, и вдруг… и вдруг в ее мысли весенним зефиром ворвались слова, произнесенные несколькими минутами раньше: «Хотела бы я стать призраком от заката до рассвета…»Взглянув на Куинс, девушка обнаружила, что та ободряюще ей кивает:– Да-да. Ваше желание быть невидимкой. Солнце вот-вот зайдет, и вы должны приготовиться к превращению. Есть некоторые вещи и правила, которые вам необходимо знать, особенно в свете последней части вашего желания…Но Гермиона уже перестала слушать после слов «быть невидимкой». Необходимо немедленно отыскать мать, которая сможет определить, кто именно эта женщина, и проследит, чтобы ее вернули в семью… или в Бедлам.Но, попытавшись сделать шаг, Гермиона обнаружила, что колеблется, трепещет, наливаясь странной силой, и невольно взглянула в окно, расположенное высоко в нише. За стеклом розовело небо. Значит, весеннее солнце лениво опускается за горизонт.Внизу живота стала медленно разворачиваться скрученная пружина, словно пробуждаемая к жизни невидимой рукой.– Это не может быть правдой… это совершенное безумие, – заявила она, украдкой посмотрев в зеркало и стараясь казаться спокойной и сдержанной. Пришлось даже поправить ленты в волосах, чтобы скрыть нарастающую панику. Полагаю, это затеи Индии и Томасин? Желание было их идеей!– Может, идея действительно принадлежит им, но жизнь ей дали вы. Итак, либо выслушайте меня сейчас, либо через несколько минут, когда произойдет трансформация.Нет, она действительно безумна. Трансформация, видите ли!– О, если бы только Шарлотта была здесь! – воскликнула Куинс. – Она сумела бы убедить вас, что я не какая-то безумная родственница герцога.Гермиона сжалась.Каким образом этой женщине удается читать ее мысли?– Потому что вы носите кольцо, – ответила Куинс. – Мое кольцо. То есть не совсем мое, но оно когда-то принадлежало мне. Хотя теперь это не важно. Значение имеет только то, что вы, как и Шарлотта, загадали желание. И сейчас оно вот-вот исполнится.– О чем вы толкуете? Шарлотта никогда не упоминала об этом абсурдном желании. Она унаследовала кольцо от своей двоюродной бабки Урсулы. Жалкая безделушка. Не более того.– Жалкая безделушка?! – вскинулась Куинс. – Да в одном вашем пальце больше власти, чем у сотни королей! А вы еще недовольны!Гермиона рывком стащила перчатку и протянула женщине руку:– Если оно ваше, берите!– Она говорит «берите», – рассмеялась леди. – Можно подумать, мне это удастся! Всему виной ваше желание! Если забрать кольцо до того, как им воспользуешься, последствия могут быть страшными! – Вздохнув, она погладила Гермиону по руке и оттолкнула. – Впрочем, кольцо не снимется, пока не осуществится желание. Или пока вы от этого желания не откажетесь. Кстати, почему бы не сделать именно так?– Как именно? – удивилась Гермиона.– Отказаться от желания, – пояснила Куинс. – Для этого нужно только сказать: «Я отказываюсь от исполнения этого желания».Гермиона, готовая на все, лишь бы угодить безумной, повторила про себя последнюю фразу.Куинс огляделась, словно ожидая, что стены рухнут и в ушах раздастся некая небесная какофония, но ничего не произошло, если не считать визга оркестровых инструментов, настраиваемых музыкантами перед началом танцев.– Придется попробовать еще раз, до того как вы изменитесь. И постарайтесь вложить в слова немного больше убежденности.Убежденности?Гермиона направилась к двери. Сейчас она была убеждена в одном: эта женщина крайне нуждается в помощи.– Может, вам кого-то позвать? Например, раззяву-надзирателя из Бедлама. Однако Куинс вцепилась ей в руку, одновременно показывая на окно, где небо стало темно-алым.– Помните, что даже невидимок можно коснуться. Ранить. Убить. Раздавить экипажем. Вам следует быть очень осторожной. – Помолчав, она постучала веером по губам. – Невидима, невидима… давно уже никто не загадывал подобного желания. Конечно, я должна о многом вас предупредить, но, боюсь, память уже не так хороша, как прежде. – Она снова пустила в ход веер, прежде чем добавить: – Ах да! Все, что вы держите в руке или носите, тоже станет невидимым. И помните, на рассвете вы примете обычный вид. Поэтому постарайтесь к этому времени оказаться дома.– Это совершенная чепуха, – объявила Гермиона, пытаясь освободиться. Она не собирается стоять здесь и слушать бред бедняжки! Словно какое-то желание может сделать тебя невидимкой!Но настойчивая мысль продолжала ее терзать: «А если в этом бреду есть доля правды?»Шарлотта. Желание Шарлотты. Разве Шарлотта не претерпела поразительной метаморфозы почти с того момента, как получила кольцо? Превращение из забытой старой девы в блестящую светскую львицу казалось чем-то вроде волшебной сказки. Чем-то вроде осуществленного желания.Но этого быть не может! Откуда у обычного кольца такая сила?Гермиона устремила панический взгляд на Куинс. Та кивнула в сторону окна, где солнце наконец садилось за горизонт. И когда последний луч померк, огонь и жар наполнили душу Гермионы. Ужасный шум обрушился на нее, словно этот огонь вырвался на волю. Она заткнула уши, но рев стал еще громче. Оторвав взгляд от окна, Гермиона посмотрелась в зеркало и увидела последнее доказательство безумия Куинс.Потому что вот только сейчас она стояла перед зеркалом в вечернем платье, готовая услышать слова восхищения из уст лорда Рокхерста. А в следующий момент растаяла…
– Дражайшая леди Уолбрук, – начала Куинс, сжимая руку матроны, – как приятно снова видеть вас. Ваш туалет выше всяких похвал и очень вам идет.Как и ожидалось, графиня улыбнулась, хоть и немного раздраженно.– Спасибо. Большое спасибо, – пробормотала она и, вместо того чтобы попросить Куинс представиться, продолжала без умолку трещать: – Увидев ткань, я поняла, что не смогу без нее жить. Эта ткань и поразительное искусство мадам Клодиус помогли создать идеальное платье для таких вечеров. Слишком много народу сегодня, не находите? Бьюсь об заклад, патронессы готовы втиснуть сюда кого угодно!– Вы совершенно правы, – согласилась Куинс. – Собственно говоря, я подошла к вам, чтобы передать послание от дочери.– От Гермионы? – всполошилась леди Уолбрук, осматриваясь. – Где она?– Боюсь, ей стало плохо в дамской комнате. Леди Уолбрук презрительно фыркнула:– Значит, она услышала о прибытии Рокхерста, и ее тут же вывернуло наизнанку! Что же, нет смысла здесь торчать. Я немедленно увожу ее домой.– О, не стоит! – возразила Куинс. – Ваш сын был так добр, что обо всем позаботился. Они не хотели портить вам вечер.– Какой кошмар! – пожаловалась леди Уолбрук. – Этот негодник Гриффин наверняка был рад сбежать! Но бедняжка, бедняжка Гермиона! Что мне с ней делать. – Кружевной веер дрогнул в ее руке. Глядя на танцующие пары, графиня вздохнула: – Полагаю, мне стоит остаться, чтобы своими глазами видеть, что происходило на балу. А вот и матушка лорда Хастингса! Наверное, хочет узнать, почему Минни здесь нет, тем более что один танец был обещан ее сыну. Нужно что-то придумать… Ах да, благодарю вас, леди… леди…– Просто Куинс, мадам. Просто Куинс, – сказала она графине.Леди Уолбрук кивнула и растворилась в толпе. Чья-то рука оттащила Куинс обратно в тень.– Прекрасная работа, – похвалил Милтон.– Ты еще здесь? – удивилась она.– Мне казалось, что ты должна вернуть мне кольцо. Лицо Милтона словно окаменело.– Правда, это было до того, как ты позволила ей загадать желание.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5