Вот, может быть, завтра…Вытянувшись на кровати, он прикрыл глаза, уступая охватившей его усталости.Завтра он спросит Ее снова и выяснит, зачем Она призывала его.Завтра… Глава 9 Вероника взглянула на Мэгги, как на умалишенную:— Человек из прошлого! Да вы сошли с ума?— Возможно.— Возможно! Мэгги, вы проглатываете чересчур много романов. Люди не путешествуют во времени. Это невозможно. Вероятнее всего, это еще один пьяница-индеец. Вот и потерял голову. Не знает, какой день в календаре!— Не думаю, что он знает, в каком столетии находится.Вероника покачала головой:— Это невозможно.— Он сказал, что видел меня в вещем сне, на горе, в Священной Пещере.Вероника вдруг вскочила, как будто ее ударили. Она была в полном смятении:— Священная Пещера? Он упоминал о Священной Пещере?— Да, а что такое?Вероника покачала головой:— Да нет, ничего.— Скажи же мне!— В нашем народе живет легенда о Священной Пещере. Люди верят, что шаман, обладавший необыкновенной таинственной силой, мог войти в пещеру и узнать будущее.— На столетие вперед?— Не знаю. Я-то никогда не верила в это, но мой отец верил. Из уст в уста передавались рассказы о шамане, известном под именем Волчье Сердце, который видел вещие сны в Священной Пещере.Мэгги почувствовала холодок в груди, как и в тот раз, когда Черный Ястреб сказал, что видел ее в вещем сне. Это ощущение было выше ее понимания. Совершенно необъяснимо.— Индейцы путешествовали во времени?— Нет, насколько мне известно.— Но, если шаман мог заглянуть в будущее, отчего же он не мог оказаться здесь?— Я не знаю, — ответила Вероника. Она посмотрела на пирог и покачала головой. — Это же была легенда.— Но некоторые мифы основаны на реальности…—Мне не хочется толковать об этом, — сказала Вероника, — это причиняет мне беспокойство.Она занялась пирогом, твердо решив выбросить все из головы. Но невольно вспомнила время, когда была еще девчонкой. Она сидела в уголке, а старцы говорили о прошлом, о шамане Волчье Сердце — предсказателе будущего, который умер в Священной Пещере. Согласно легенде, его тело нашли там среди тел бледнолицых. Молодой шаман сопровождал Волчье Сердце, но его имя утрачено в веках.— Почему бы вам не посмотреть, не проснулся ли он? — спросила Вероника, — Обед скоро будет готов.Глубоко задумавшись, Мэгги покинула кухню и двинулась в комнату для гостей. Черный Ястреб все еще спал. Она взглянула на него, задаваясь вопросом — не подводит ли ее богатое воображение? Неужели она действительно поверила, что он явился из прошлого?В самом деле, ей было нетрудно вообразить такое, может быть, потому, что она провела столько дней в выдуманном мире. В ее последней книге содержалась новелла о путешествии во времени. История современного индейца, попавшего в прошлое. Мэгги получила сотни писем от читателей. Они заявляли, что хотели бы оказаться в прошлом, а были и такие, которые считали это возможным.Она вгляделась в лежащего, вновь отмечая его красоту. Даже во сне он излучал какую-то необъяснимую внутреннюю силу.Она выглянула из окна, устремив взор на Черные Холмы. Сиуксы верили, что Холмы священны, что там, в самом сердце земли, и зародилась жизнь. Не там ли наверху Священная Пещера, скрывающая тайны времен? Возможно, она могла бы войти в Пещеру и увидеть прошлое, изменить его так, чтобы несчастья не было вовсе.Она оглянулась и встретила взгляд Черного Ястреба.— Хтайети Вэсти, — сказала она, — добрый вечер.Черный Ястреб кивнул в ответ. Она казалась удивительно красивой на фоне сумерек за окном. На Ней было розовое длинное платье с пышной юбкой до пят, волосы рассыпались по плечам, подобно черному облаку. Вдруг ему захотелось дотронуться до Нее.— Вы голодны? — спросила она. — Обед готов. — Вы предпочитаете есть здесь или в… — она не находила слов на языке сиу, обозначающих кухню, и кивнула на дверь.— Не хотели бы вы есть в другой части дома, со мною?— Да, — торжественно ответил он, — с Вами. Скользнув взглядом по круглому белому горшку, которым он пользовался, Ястреб снова посмотрел на нее.— Мм… — она сдвинула брови, тщетно ища слово, обозначающее ванную комнату на языке Лакоты. Потом пожала плечами. Две ночи он обходился ночным горшком — ну, так еще одна ночь ничего не изменит. Покраснев, она удалилась.Несколькими минутами позже Черный Ястреб вошел на кухню. На нем снова были только набедренная повязка и мокасины. Густые длинные прямые волосы доходили почти до пояса. В его присутствии кухня словно уменьшилась в размерах.Мэгги устроилась в кресле напротив него:— Садитесь.Он усаживался так осторожно, как будто опасался, что плетеное кресло не выдержит его веса, а потом уперся взглядом в тарелку, поставленную перед ним Вероникой. Подняв глаза, он бросил на Мэгги такой взгляд, что она отложила нож и вилку.— Мясной ростбиф, — пояснила Мэгги, подцепив мясо вилкой.— Ростбиф, — повторил он, — о, из чего это?— Говядина, — ответила Мэгги.Черный Ястреб кивнул. Он слышал о говядине — мясе от домашних животных бледнолицых. Ястреб нехотя отведал мясо.— Вэйст, — одобрил он, распробовав его.— Да, — откликнулась Мэгги, — ничего. Она прервала еду, чтобы объяснить, как называются продукты:— Картофель, морковь.Он кивал, с видимым наслаждением поглощая пищу и запивая ее черным кофе.Вероника вновь наполнила его тарелку, потом еще раз, покачав при этом головой. Он уничтожил три порции мяса, две — картофельного пюре с морковью, а также три чашки кофе, прежде чем откинулся в кресле, вполне насытившись.— Я всегда утверждала, что ты отличная кухарка, — посмеиваясь, заметила Мэгги, — пошлюка я Бобби за покупками. Чувствую, что нам, точно, потребуется провизия, — она бросила взгляд на Ястреба. — Хотите посмотреть остальные помещения?—Да.Он последовал за нею из комнаты в комнату, изредка перебрасываясь с нею словами, когда она объясняла назначение вещей, называя их: кофейный столик, диван, скамейка для ног, коврик, шторы, камин, пианино, буфет, стол, компьютер, плита, посудомоечная машина, чулан, книга, зеркало… Он старательно повторял каждое название. Английские слова звучали как-то безжизненно по сравнению со словами на языке Лакоты.Его совершенно восхитили лампы, которые вспыхивали, едва нажать на кнопку. Его заворожили холодильник, микроволновая печь и телевизор. Он поражался звукам стереомагнитофона, хотя даже не понимал слов песен. Мэгги отчаянно покраснела, пытаясь объяснить устройство канализации, и решила передоверить это Бобби.К тому моменту, когда они закончили осмотр гостиной, чулана, кухни, спален для гостей, ванной, он выглядел ошеломленным и так устал, что она решила отправить его спать.Сев на кровати, Ястреб поглядел в окно. Где он? Было очевидно, что недалеко от родных мест — Черные Холмы четко просматривались в лунном свете.Места были те самые, но все же совсем другие. Он ведь отправился в Священную Пещеру с Волчьим Сердцем, а, выйдя, попал в иной мир — мир Женщины-Призрака. Позвала ли она его, чтобы показать все то удивительное, что могут бледнолицые, и тем самым доказать тщетность борьбы с ними?Он вспомнил о Веронике Маленькой Луне и Бобби Бегущем Коне. Уроженцы Лакоты — они были ближе к бледнолицым, чем к индейцам, носили одежду бледнолицых, ели их пищу, пели их песни. Так вот какова судьба его народа — стать слугами бледнолицых, забыть свое наследие, историю, поверья?!— Полагаю, вы немного растеряны, — сочувственно сказала Мэгги.Черный Ястреб утвердительно кивнул.— Вероника рассказала мне о вашей Священной Пещере, о том, что шаманы отправлялись туда, чтобы узнать будущее. Она поведала мне легенду о шамане. Его звали Волчье Сердце…Черный Ястреб подался вперед, впившись глазами в ее лицо:— Ей известно о Волчьем Сердце?!— Ну, она сказала, что это только легенда.— Нет! Он был мне другом и умер в Пещере на моих руках.— Но Вероника говорила, что только шаманы смели войти туда.Черный Ястреб утвердительно кивнул:— Я должен был заменить его.— Вы кажетесь слишком юным для этого.— Мне двадцать пять зим.— Вы молоды, — прошептала Мэгги.— А разве Вы стары?— Тридцать два.— Ну не так стары, как горы, — серьезно ответил он, хотя в уголках рта играла улыбка. Она и прежде находила его привлекательным, но когда он улыбнулся — словно ночь сменилась ярким полднем, словно дождь пролился в знойной пустыне. Она смотрела на него, чувствуя, что щеки ее пылают. Ей никогда не приходилось так краснеть, ощущая на себе мужские взгляды. А Черный Ястреб был просто необыкновенно хорош, с фигурой, словно у греческого божества, и улыбкой, осветившей все вокруг.— А другие ваши люди решались путешествовать в будущее?— Будущее? Там, где я сейчас?— Похоже на то. По нашему календарю, вы перенеслись более чем на сотню лет в будущее.Черный Ястреб осмотрелся. Теперь он знал названия незнакомых предметов: подушка, матрас, простыня, бюро, комод, ночник, лампа, стены, потолок, пол. Но все это, включая и Женщину-Призрака, казалось ненастоящим. Он жаждал дотронуться до Нее, убедиться, что Она живая и в Ее жилах течет настоящая кровь, в том, что Она не мираж.Всматриваясь в синеву Ее глаз, сияние кожи, он ощущал странный жар в груди и жажду чего-то, чему он не мог подобрать названия.— Почему Вы всегда в кресле? — спросил он, стараясь думать о чем-то ином.— Я не могу ходить. Черный Ястреб помрачнел:— Вы ранены?— Да, это случилось несколько лет назад, — она пожала плечами, — и я больше не хожу.Она произнесла это так легко, но он успел поймать боль в ее глазах, которые она тотчас отвела.— Вам следует отдохнуть немного, — сказала Мэгги. — Вы потеряли много крови.Черный Ястреб кивнул, провожая ее взглядом, когда она покидала комнату.Улегшись снова, он устремил взор за окно на Черные Холмы. Мать и племя не выходили из головы. Теперь битва завершена. Волчье Сердце убеждал его, что мать жива, но Ястреб знал, что не поверит этому, не убедившись воочию. Что с племенем? Убиты ли они или, что еще хуже, взяты в плен и уведены в рабство? Его мучила тревога о их судьбе.Пещера, думал он. В пещере он найдет ответ. В следующее полнолуние он, Ястреб, пойдет туда и выяснит, сможет ли он вернуться домой Тропою Духов. Глава 10 Черный Ястреб проспал весь следующий день, а затем, чувствуя, что сойдет с ума, если тотчас не выйдет отсюда, покинул дом и зашагал к Черным Холмам. Суровые, прекрасные, покрытые высоченными соснами, в скорбном молчании поднявшими ветви к небесам, вставали перед ним Холмы. Там скрывалась Священная Пещера, ожидая возвращения Ястреба. Поднявшись на холм и войдя в Пещеру, найдет ли он тело Волчьего Сердца там, где оставил его?Прижав руку к ране, он замедлил шаг. Женщина-Призрак права. Он чересчур ослабел, чтобы подняться на Холмы. Рана, хоть и не была опасной, мучила и отнимала силы.Вздохнув, Черный Ястреб повернулся и медленно побрел к дому. Юный Бобби, мечтающий стать воином, стоял у огражденного с четырех сторон кораля и расчесывал гриву большого черного жеребца.— Рад видеть вас на ногах, — приветствовал его Бобби на языке Лакоты, — мне очень жаль, что все так случилось. Я охотился на оленя. Черный Ястреб понимающе кивнул:— Все в порядке.Бобби не мог оторвать глаз от индейца. Неужто он, действительно, воин из прошлого? Это было слишком невероятно, чтобы оказаться правдой, но в народе ходило столько легенд. Многие из них нельзя было объяснить сколько-нибудь логично.— Надолго вы здесь? Ястреб задумчиво улыбнулся:— Не знаю.Бобби робко предложил:— Может быть, мы съездили бы в город, когда вам станет лучше?Черный Ястреб кивнул и устремил взгляда на коня. Это был прекрасный жеребец — гордый, длинноногий, с умными глазами и широкой грудью.Бобби усмехнулся. Откуда бы ни взялся этот человек — из прошлого или из будущего, но в лошадях он разбирался!— Прекрасное животное. Я пытался его объездить, но безуспешно. Он чересчур упрям и силен. Я весь в синяках.Черный Ястреб улыбнулся, воображая, сколь чудесно будет проехаться верхом, как только позволит рана. Он кивнул Бобби и вошел в дом. Там он помедлил, глядя на картину над камином. Он узнал место на полотне — подножие холма за Медвежьей Горой. И конь был Вохитика. Тут не могло быть ошибки. Всадник-то он сам. Ястреб задрожал от волнения.Индеец почуял Ее присутствие еще до того, как Она оказалась перед ним.— Вам нравится? —спросила Мэгги.— Трудно ответить. Где Вы достали мой портрет?— Его создала я сама, — ответила Мэгги. — Я… — она помедлила. Она не представляла, как прозвучит признание в том, что она видела его во сне, но индеец имел право знать правду. — Однажды ночью вы явились мне во сне, и я изобразила это на полотне.Она глубоко вздохнула:— У вас есть такой конь?— Вохитика.— Храбрый конь.Черный Ястреб кивнул, соглашаясь. Затем медленно произнес:— Вы не ответили мне. Зачем Вы позвали меня из моего столетия?— Я не звала. Да и возможно ли звать сквозь века?— Может, и нет, — ответил он, ослепительно улыбнувшись, — но я здесь.— Да, — прошептала Мэгги, но по-английски, — вы здесь.Разглядывая его профиль, она восхищалась твердым очертанием рта, сильным подбородком, чистым овалом лица.— Может быть, вы сможете вернуться тем же путем, что пришли, — предположила она и сама удивилась той боли, что причинила ей мысль о его уходе.— Попытаюсь, — ответил он. Как он хотел узнать о том, что сталось с матерью и племенем. Эти мысли жгли его. — Но мне надо ждать следующего полнолуния.— О, конечно, — подхватила Мэгги, звонко рассмеявшись, — колдовство всегда удачнее при лунном свете.Он повернулся к ней. Мэгти ощутила всей кожей, как ее словно омыла теплая волна от его улыбки — светлой, как луч летнего солнышка.— Мне следует вернуться к работе, — сказала она, сдерживая волнение. — Вероника приготовила ленч. Он в кухне.— Женщина-Призрак… Мэгги замерла в дверях:— Что?— Есть ли у Вас имя?— Мэгги, — спокойно ответила она, — Мэгги Сент Клер.— Мэг-ги, — прошептал он, и звук его голоса, глубокий и проникновенный, взволновал все ее существо. — Бобби звал меня в город.— Вы хотите поехать?— Не знаю.— Ну, если вы решили отправиться с ним вам следует одеться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39