Евгений ДРОЗД
Коробка с логисторами
На эту лекцию для первокурсников старший воспитатель Петр Тимофеевич всегда приходил в строгом темном костюме и начинал торжественным тоном:
- Сегодня тема моего рассказа - предварительные сведения об основных, фундаментальных законах хрононавтики. Эти законы выведены полвека назад Вороном и, независимо от него, Нарасимханом. И однако, в формулировке одного из них указывается третья фамилия - Астрейка. Астрейка не был ученым с мировым именем, и в тот год, когда третий закон получил уточненную формулировку, ему было столько же, сколько и вам,- 16 лет, и учился он в нашем же ПТУ № 13 по той же специальности - техник-наладчик машин времени... В каком-то смысле то, что я сегодня вам расскажу,- наглядный пример влияния практики на теорию. Думаю, мое свидетельство покажется вам небезынтересным, потому что я имел честь учиться в одной группе с Олегом Астрейкой и все происходящее видел собственными глазами...
Первый закон, выведенный А. С. Вороном, касается будущего. Многие авторитеты полагают, что его не следовало бы относить к законам хрононавтики, ибо тут речь идет не о движении во времени, а всего лишь о предвидении. Как известно, путешествовать в будущее на машине времени невозможно, поскольку будущего еще не существует и, значит, путешествовать просто некуда. Да... Так вот, будущего физически еще не существует, и, однако, Ворон показал, что мозг человека, находясь в определенном состоянии, способен улавливать картинки будущих событий. Первый закон говорит о том, какие события может воспринимать мозг в таком вот состоянии, которое называется "проникновением". Точную его формулировку - она довольно сложна - вы найдете в учебнике. Может быть, пока вам будет трудно понять его физический смысл, но наша лекция, повторяю, пока предварительная.
Переходя ко второму закону, независимо друг от друга сформулированному Вороном и Нареном Нарасимханом, мы уже вступаем на твердую почву хрононавтики. Здесь речь идет об изменении прошлого. Закон - его точную сложную формулировку вы тоже найдете в учебнике - гласит, что в принципе прошлое можно изменять, переделывать. Но, пытаясь изменить некоторое событие прошлого, ты должен затратить столько энергии, сколько потребуется на устранение всех последствий этого события. Значительные исторические события имеют столько последствий, что для их устранения требуется бесконечное количество энергии. Таким образом, на практике можно изменять лишь те события прошлого, которые в исторической перспективе не имели никаких последствий. То есть такие, которые и изменять-то незачем.
Я попробую пояснить это на примере.
Допустим, я беру яблоневое зернышко и кладу его в сухом, пустом помещении на бетонный пол и ухожу. Помещение запирается, и я возвращаюсь в него только через десять лет, в течение которых в помещении ничего не меняется. Я вхожу в него снова и переношу зерно на метр в сторону. Сами понимаете, энергии на это тратится очень немного. А вот сколько энергии на это надо будет затратить, если я перенесусь на десять лет в прошлое и попытаюсь сделать то же самое? Ответ такой, почти такое же количество энергии, ибо в данном случае акт перенесения зернышка будет только актом перенесения зернышка, и ничем больше. От того, что зерно лежало на полу, никаких следствий не произошло.
Теперь вообразим другую ситуацию. Зерно десять лет назад было брошено в плодородную почву, проросло и превратилось в плодоносящую яблоню. Если на этот раз мы прилетим в прошлое в момент, когда зерно еще свободно лежало на почве, и попытаемся перенести его в другое место, нам это не удастся. Мы вдруг обнаружим, что маленькое зернышко приобрело чудовищно большую инерцию, и, чтобы его сдвинуть с места, надо затратить огромное количество энергии. Сколько конкретно? Да ровно столько, чтобы убрать из каждого кванта времени в этом десятилетнем интервале подрастающие деревца и взрослые деревья, которые являются на самом деле одной и той же яблоней в развитии, столько энергии, сколько надо, чтобы собрать назад все разбредшиеся по свету яблоки с каждого урожая. Более точное значение этой энергии я предоставляю вам просчитать самостоятельно на ваших компьютерах. Надеюсь, вы еще не разучились пользоваться ими в диалоговом режиме?
Я хочу обратить ваше внимание на глубокое внутреннее родство этих законов. С одной стороны, они вроде бы разрешают нам знать будущее (первый закон) и изменять прошлое (второй закон), но тут же на эти разрешения накладываются такие ограничения, что никакой практической пользы из них мы извлечь не можем.
И наконец, мы переходим к третьему закону Ворона - Нарасимхана, который имеет непосредственное отношение к случившейся в стенах нашего ПТУ истории.
В третьем законе говорится о том, какие места и времена в прошлом доступны для посещения на машине времени. Оказывается, и здесь множество ограничений. Запретными для посещения являются зоны существенных узлов-событий. Это такие исторические происшествия, которые подробно описаны очевидцами и зафиксированы в хрониках. В таких точках пространства-времени нет места постороннему лицу, каковым является путешественник во времени.
Но и на посещение открытых зон тоже накладывается ограничение. А именно, путешественник во времени может побывать в каком-то историческом узле только однажды, а потом этот пространственно-временной регион становится "засвеченным" и недоступным для вторичного посещения.
Здесь Петр Тимофеевич обычно выпивал стакан персикового сока, прокашливался и продолжал:
- Вот на этих трех китах и держится вся современная хрононавтика. Из законов второго и третьего немедленно вытекает следствие, что прошлое изменить нельзя. За ним можно только наблюдать.
Да... Прошлое неизменяемо.
А теперь, когда я изложил вам вкратце и без доказательств теорию темпоральных путешествий, я приступаю к рассказу о конкретном вкладе в основы хрононавтики Олега Астрейки.
В этом месте Петр Тимофеевич обычно замолкал, прикрыв на несколько мгновений глаза.
- Все началось с того момента, когда в экстренном выпуске программы стереовидения передали сообщение о катастрофе на
"Полярной звезде". "Звезда" была рядовым исследовательским кораблем, предназначенным для изучения планет со сверхплотными атмосферами. И миссия у него была заурядная - обычное комплексное исследование плато Иштар на Венере. Только вот сразу же после посадки на корабле вдруг отказала вся электроника, управляющая навигационными комплексами, сервисными механизмами и системой жизнеобеспечения. Специалисты довольно быстро выяснили причину - во всех устройствах отказали теллуриевые ментосхемы. Это было неожиданностью. Ментосхемы хоть и были новинкой, но их обкатали на всех режимах, испытали во всех мыслимых условиях, и никто не ждал от них никаких сюрпризов. А теперь вся их тонкая начинка превратилась в мертвый, серый порошок. Это явление впоследствии, по аналогии со знаменитой "оловянной чумой" прошлого тысячелетия, было названо "резонансной теллуриевой чумой". Ничего такого не случилось бы, если бы в аппаратуре использовали обычные тербиевые логисторы. Но оказалось, что таковых на борту нет. Все запасные наборы были укомплектованы все теми же теллуриевыми ментосхемами, которые тоже пришли в негодность. Только тут все начали осознавать серьезность положения. Экипаж сидел в аварийном модуле, расходовал аварийные запасы пищи и кислорода и ждал помощи. Помощь, разумеется, была выслана, и на самой Венере, и из космоса. И тут выяснилось, что никто не успеет вовремя. Беда никогда не ходит одна. По роковому стечению обстоятельств все средства, как планетные, так и космические, находились от места трагедии на таком расстоянии, что успеть не могли, как бы ни старались. Экипаж был обречен, хотя все, что нужно было для его спасения,- это коробка тербиевых логисторов, которые можно взять в любом магазине электроники.
Весь мир затаив дыхание прильнул к стереовизорам. На экранах то возникали небритые лица членов экипажа, большую часть времени проводящего в неподвижности, чтобы экономить кислород, то панорама места посадки, передаваемая камерами беспилотных спутников Венеры.
Мы все выучили эту местность, которую так и не смогли исследовать космонавты, чуть ли не наизусть, и все там нам было знакомо - каждый камень, каждая скала. Конечно же, только то, что видно было сверху...
Но что толку? Все мы, вся Земля, все люди могли только бессильно наблюдать, а помочь не могли ничем. Ежечасно дикторы читали вслух все новые и новые соображения телезрителей, предлагавших свои средства спасения. Каждое мало-мальски заслуживающее внимания предложение тут же обсуждалось группой экспертов, которые могли запросить любую справочную информацию и любые расчеты в любом НИИ, КБ, ВЦ планеты. Увы, ни одно из них не проходило.
Студенты нашего ПТУ тоже не отрывались от экрана большого стереовизора и тоже непрерывно спорили и выдвигали самые
безумные идеи. Впрочем, кажется, даже сами авторы идей понимали их неосуществимость .. Самые горячие головы из младшекурсников, набив карманы логисторами, бросались к ангарам наших хронокаров, чтобы немедленно отправиться в прошлое, в какой-нибудь момент до старта "Полярной звезды", где можно было бы передать детали космонавтам или хотя бы предупредить их. От ангаров их оттаскивали старшекурсники и преподаватели и терпеливо, раз за разом, втолковывали, что попытка изменить прошлое ни к чему не приведет, кроме напрасной траты энергии. Вся подготовка к полету зафиксирована многочисленными свидетельствами и документами, это типичный узел-событие, и ничего в нем уже не изменишь.
Младшекурсники не сдавались, и каждый носился со своей собственной идеей, как обойти законы хрононавтики и помочь космонавтам
Я заметил, что Олег Астрейка во всей этой суматохе не участвует. То есть поначалу он тоже выдвинул было какую-то сумасшедшую идею, но после того, как ее с легкостью разгромили, он замолчал и впал в задумчивость.
День как раз был выходной, занятий у нас не было, но, конечно, о развлечениях никто и не помышлял и стены училища никто не покинул. Одни сидели у стереовизоров, другие толпились в коридорах и спорили, некоторые даже что-то считали на настольных калькуляторах. Я заметил, что Олег тоже подсел к калькулятору и что-то считает. Меня поразило его лицо. На нем застыло выражение угрюмой сосредоточенности, глаза лихорадочно блестели. Я невольно начал следить за ним, и, когда он выключил калькулятор и вышел из кабинета вычислительной техники, я пошел за ним. Олег направился в дисплейный класс. Надо полагать, для его расчетов калькулятора было мало, ему понадобился большой компьютер. "Что это за счеты такие?"- подумал я, пожал плечами и вернулся к ребятам, что сидели у стереовизора. Во время обеда я заметил, что Астрейки в столовой нет. Впрочем, тогда у многих аппетит пропал.
Из дисплейного класса он вышел только под вечер, и теперь не только уже я обратил внимание на его вид. Лицо его было осунувшимся, лихорадочный блеск глаз усилился, и, кажется, его пошатывало. Словом, у него был вид человека, проделавшего огромный кусок работы. Вопросов ему, впрочем, никто не задавал, а сам он ничего не объяснял. До ужина он ненадолго отлучился в город, потом поужинал вместе с нами и спать пошел в положенное время. Когда мы укладывались спать (я с ним жил в одной комнате), я попытался осторожно его порасспрашивать, но он отделывался ничего не значащими фразами, а потом прямо сказал, что болтовня ему надоела и он хочет спать. С этими словами он решительно выключил свет.
Я проснулся часов в пять утра с чувством какого-то беспокойства. Я включил свет и увидел, что постель Олега пуста, а на столике у
изголовья, прижатая ночником, белеет записка. Я вскочил с кровати, включил свет. На вырванном из блокнота листочке, который я до сих пор храню у себя как дорогую реликвию, была написана одна только фраза. "Пусть прошлое нельзя изменить из настоящего, ладно, но по крайней мере можно изменить будущее из прошлого ." И больше ничего Подписи тоже не было. Я понял только одно - что-то случилось, и как был в трусах бросился к ангарам. Двери, ведущие в ангары из переходного тамбура, были открыты, а дежурный, конечно же, спал. Я растолкал его, мы вызвали кого-то из старших и втроем осмотрели парк машин. Не хватало хронокара из шестнадцатого бокса. Это была любимая машина Олега Астрейки. Мы переглянулись.
- Ерунда,- не вполне уверенно сказал дежурный - Очередная гениальная идея, как обойти законы Попробует пару
раз изменить прошлое, да и вернется. Энергии только жаль... Но моя тревога не проходила.
- Нет,- ответил я,- тут что-то другое. Вот, прочтите... Они прочли записку Олега. Переглянулись, пожали плечами.
- Все равно ничего не сделаем. Надо ждать.
Ждать пришлось недолго.
Бокс заполнило характерное свечение, и в нем возник хронокар.
Он оказался пуст, а на сиденье лежала еще одна написанная Олегом записка. В ней говорилось:
"Срочно! Очень важно! Умоляю (так и написано было -"умоляю"!), поверьте мне без объяснений и срочно свяжитесь с центром управления полетом. Пусть они передадут на "Полярную звезду" следующее: "Тербиевые логисторы лежат в коробке за скалой со срезанной верхушкой, что в ста метрах от корабля. Прошу вас, поторопитесь! Олег".
На этот раз тревога охватила всех нас. Мы разбудили нашего директора и рассказали ему все, что знали. Директор связался с городскими властями, и так по цепочке к утру наша история дошла до центра управления полетом. В центре долго колебались - передавать содержание записки экипажу "Звезды" или нет. Любые активные действия, и в частности выход из корабля, приводили к потерям драгоценного кислорода. И если бы сообщение оказалось ложным... Но к тому времени так и не было найдено ни одного реального пути к спасению, и записку прочли экипажу, предоставив ему самому решать - верить ей или нет. Экипажу терять было нечего.
1 2