Выбор порадовал, доставка мгновенная
У меня было такое ощущение, что меня высвободили из собственного тела. В моем сознании не осталось больше места для удивления. И тут я увидела м-ра Флореса, вышедшего из тени. Сообразив, что он и был тем человеком, который провел нас внутрь, я просто потеряла сознание.
Придя в себя, я увидела, что лежу на диване. Я чувствовала себя превосходно отдохнувшей и не ощущала никакой тревоги. Желая узнать, как долго я была без сознания, я села и подняла руку, чтобы взглянуть на часы.
-- Ты была без сознания ровно две минуты двадцать секунд, -- объявил м-р Флорес, уставившись на свое запястье без часов. Он сидел на кожаном пуфике рядом с диваном. В сидячем положении он казался гораздо выше, чем был на самом деле, поскольку ноги у него были короткие, а торс длинный.
-- Так скоропостижно упасть в обморок, -- сказал он поднимаясь и усаживаясь рядом со мной на диване. -- Я искренне сожалею, что мы тебя напугали. -- Его желтые янтарные глаза, искрящиеся смехом, опровергали неподдельное беспокойство в тоне его голоса. -- Я приношу свои извинения, что не поздоровался с тобой у двери. -- На его лице отразилась задумчивость, граничащая с зачарованностью, он потянул меня за косу. -Благодаря тому, что твои волосы были спрятаны под шляпой и этой тяжелой кожаной курткой, я решил, что ты -- мальчик.
Я встала на ноги, но мне пришлось ухватиться за диван. Меня все еще немного качало. Я неуверенно оглянулась по сторонам. Женщин в комнате не было, не было и Джо Кортеза. Мариано Аурелиано сидел в одном из кресел, неподвижно глядя прямо перед собой. Возможно, он спал с открытыми глазами.
-- Когда я в первый раз увидел, как вы держитесь за руки, -- продолжал м-р Флорес, -- я уже стал опасаться, что Чарли Спайдер сделался голубым. -- Он сказал все это предложение по-английски. Слова он произносил очаровательно, четко и с нескрываемым наслаждением.
-- Чарли Спайдер? -- я засмеялась над этим именем и над его строгим английским произношением. -- Кто он такой?
-- Ты не знаешь? -- спросил он, в его широко раскрытых глазах было искреннее удивление.
-- Нет, не знаю. А я должна знать?
Он почесал затылок, озадаченный моим отрицанием, потом спросил:
-- С кем вы держались за руки?
-- Карлос держал меня за руку, когда мы переступили порог этой комнаты.
-- Ну вот, -- сказал м-р Флорес, взирая на меня так, словно я разгадала особенно трудную загадку. Затем, видя, что с моего лица все еще не сходит вопросительное выражение, добавил: -- Карлос Кастанеда -- он не только Джо Кортез, он еще и Чарли Спайдер.
-- Чарли Спайдер (spider (англ.) -- паук), -- пробормотала я тихо и задумчиво. -- Имя, весьма привлекающее внимание. -- Из всех трех имен это, вне всякого сомнения, нравилось мне больше всего. Дело в том, что я питала к паукам исключительно теплые чувства. Они ни капли не пугали меня, даже громадные тропические пауки. В углах моей квартиры всегда были паучьи сети. Каждый раз, убирая, я не могла себя заставить разрушить эти тонкие хитросплетения.
-- Почему он зовет себя Чарли Спайдер? -- спросила я из любопытства.
-- Разные имена для разных ситуаций, -- процитировал м-р Флорес, словно это была поговорка. -- Все это должен будет объяснить тебе Мариано Аурелиано.
-- А Мариано Аурелиано имеет еще и имя Хуан Матус?
М-р Флорес утвердительно кивнул.
-- Совершенно верно, имеет, -- сказал он, широко и весело улыбаясь. -- У него тоже есть разные имена для разных ситуаций.
-- А вы сами, м-р Флорес? У вас тоже есть разные имена?
-- У меня единственное имя -- Флорес. Хенаро Флорес. -- В его голосе была игривость. Он наклонился ко мне и вкрадчиво прошептал: -- Ты можешь звать меня Хенарито.
Я невольно дернула головой. В нем было что-то такое, отчего он испугал меня даже больше, чем Мариано Аурелиано. На рациональном уровне я не могла решить, что вынуждает меня так чувствовать себя. Внешне м-р Флорес выглядел гораздо более доступным, чем все остальные. Он вел себя по-детски, игриво, беззаботно. И все же я не чувствовала себя с ним легко.
-- Причина того, что у меня всего лишь одно имя, -прервал мои раздумья м-р Флорес, -- состоит в том, что я не нагваль.
-- А кто такой нагваль?
-- О, это неимоверно трудно объяснить. -- Он обезоруживающе улыбнулся. -- Объяснить это могут только лишь Мариано Аурелиано или Исидоро Балтасар.
-- А кто такой Исидоро Балтасар?
-- Исидоро Балтасар -- это новый нагваль.
-- Не говорите мне больше ничего, пожалуйста, -- сказала я раздраженно. Приложив ко лбу руку, я опять уселась на диван. -Вы меня путаете, мистер Флорес, а я все еще чувствую слабость. -- Я посмотрела на него умоляюще и спросила: -- А где Карлос?
-- Чарли Спайдер плетет какой-то паучий сон.
М-р Флорес выдал свое предложение на экстравагантном по произношению английском, затем довольно расхохотался, словно смакуя особо умную шутку. Он весело посмотрел на Мариано Аурелиано -- все еще неподвижно глядящего в стену -- затем снова на меня, потом опять на своего друга. Он, должно быть, почувствовал, как во мне растет опасение, поскольку беспомощно пожал плечами, покорно поднял руки вверх и сказал:
-- Карлос, известный также как Исидоро Балтасар, отправился навестить...
-- Он уехал? -- Мой вопль заставил Мариано Аурелиано повернуться и посмотреть на меня. От того, что я осталась одна с двумя стариками, я пришла в большее смятение, чем когда узнала, что у Карлоса Кастанеды есть еще одно имя и что он -новый нагваль, что бы это ни значило.
Мариано Аурелиано поднялся со своего места, глубоко прогнулся и, протягивая свою руку, чтобы помочь мне встать, сказал:
-- Что может быть более очаровательным и приятным для двух стариков, чем защищать тебя, пока ты не очнешься от своих снов?
Его располагающая улыбка и учтивость былых времен были непреодолимы. Я тут же расслабилась.
-- Мне тоже не приходит на ум ничего более очаровательного, -- охотно согласилась я и позволила ему отвести меня по коридору в ярко освещенную столовую.
Он подвел меня к овальному столику из красного дерева в дальнем конце комнаты, галантно подал мне стул и подождал, пока я удобно усядусь. Затем заявил, что еще не поздно поужинать и что он сам сходит на кухню, принесет мне что-нибудь вкусненькое. Мое предложение помочь ему было любезно отвергнуто.
М-р Флорес вместо того, чтобы подойти к столу, кубарем прокатился по комнате, рассчитав расстояние с такой точностью, что остановился в нескольких дюймах от стола. Широко улыбаясь, он устроился рядом со мной. На его лице не было никакого следа усилий; он даже не запыхался.
-- Невзирая на то, что вы станете отрицать, что вы -акробат, мне кажется, что вы и ваши друзья составляете часть какого-то магического представления, -- сказала я.
М-р Флорес вскочил со своего стула, на его лице появилось озорное выражение.
-- Ты абсолютно права. Мы составляем часть какого-то магического представления! -- воскликнул он и схватил один из двух глиняных кувшинов, стоявших на длинном буфете. Он налил мне чашку горячего шоколада. -- Я превращаю его в блюдо, добавив в него кусочек сыра. -- Он отрезал мне ломтик сыра манчего.
Вместе они были превосходны.
Мне захотелось добавки, но он мне ничего не предлагал. Я подумала, что чашки --да и то лишь наполовину полной -недостаточно. Я всегда питала пристрастие к шоколаду и могла съедать огромные его количества безо всяких болезненных последствий. Я была уверена, что если сосредоточусь на своем желании получить еще шоколада, то он будет вынужден налить мне еще одну чашку даже без моей просьбы. В детстве мне удавалось это проделывать, когда мне чего-то до ужаса хотелось.
Я с жадностью взирала, как он вынул еще две чашки и два блюдца из высокого посудного шкафа. Я обратила внимание, что наряду с фарфором, хрусталем и серебром на полках стояли древние глиняные статуэтки доиспанских времен и пластиковые доисторические монстры.
-- Это дом ведьм, -- сказал м-р Флорес заговорщическим тоном, словно бы объясняя неуместные украшения в посудном шкафу.
-- Жен Мариано Аурелиано? -- спросила я отважно.
Он не ответил, а жестами предложил обернуться. Прямо за моей спиной стоял Мариано Аурелиано.
-- Их самых, -- весело сказал он, ставя на стол фарфоровую супницу. -- Тех самых ведьм, что сотворили этот восхитительный суп из бычьего хвоста.
Серебряным черпаком он налил мне полную тарелку и порекомендовал добавить в него дольку лайма и ломтик авокадо.
Я так и сделала, истребив все это несколькими глотками. Я съела еще несколько полных тарелок, пока не утолила свой голод, -- если не наелась до отвала. Мы долго сидели за столом. Суп из бычьего хвоста подействовал на меня очень успокаивающе. Мне стало легко. Во мне выключилось нечто, обычно раздраженное. Все мое существо, тело и дух, заполнила благодарность, что нет нужды тратить энергию на самозащиту.
Кивая головой, словно молча подтверждая каждую из моих мыслей, Мариано Аурелиано наблюдал за мной довольным проницательным взглядом.
Я было собиралась обратиться к нему как к Хуану Матусу, но он предвосхитил мое намерение, сказав:
-- Хуан Матус я для Исидоро Балтасара. Для тебя я нагваль Мариано Аурелиано.
Улыбаясь, он наклонился ко мне и заговорщическим тоном прошептал:
-- Человек, который привез тебя сюда, -- новый нагваль, нагваль Исидоро Балтасар. Этим именем ты должна пользоваться в разговоре с ним или о нем.
-- Ты не вполне спишь, но и не вполне бодрствуешь, -продолжил объяснять Мариано Аурелиано, -- поэтому ты будешь в состоянии понимать и запоминать все, что мы тебе говорим. -Заметив, что я уже готова перебить его, он добавил сурово: -- И сегодня ночью тебе не следует задавать глупых вопросов.
Не столько тон его голоса, сколько сила, ему присущая, заставили меня поежиться. Она парализовала мой язык, голова моя, однако, по своей собственной инициативе кивнула, выражая согласие.
-- Ты должен испытать ее, -- напомнил м-р Флорес своему другу. Ясно различимый зловещий огонек вспыхнул в его глазах, и он добавил: -- Или еще лучше, позволь мне самому ее испытать.
Мариано Аурелиано выдержал длинную паузу, взвешивая различные зловещие варианты, и критически осмотрел меня, словно моя внешность могла дать ему ключ к разгадке важного секрета.
Загипнотизированная острым, сверлящим взглядом его глаз, я только и смогла, что моргнуть.
Он задумчиво кивнул, и м-р Флорес спросил меня низким замогильным голосом:
-- Ты влюблена в Исидоро Балтасара?
Пропади я пропадом, если я механическим неживым голосом не сказала "да".
М-р Флорес придвинулся ближе, пока наши головы едва не соприкоснулись и шепотом, который дрожал от сдерживаемого смеха, спросил:
-- Ты и вправду безумно-безумно влюблена в него?
Я снова сказала "да", и оба они взорвались громким ликующим гоготом. Отзвуки их смеха, скачущие по комнате, как теннисные мячики, в конце концов прервали мое трансоподобное состояние. Я уцепилась за них и освободилась от чар.
-- Что это, черт возьми, такое, -- крикнула я что есть мочи.
Пораженные, они оба вскочили со своих стульев. Они посмотрели на меня, потом друг на друга и снова разразились смехом, в исступлении забыв обо всем на свете. Чем несдержаннее были мои выпады, тем сильнее становилось их веселье. В их смехе было что-то столь заразительное, что я не смогла удержаться, чтобы не расхохотаться самой.
Как только мы все утихомирились, Мариано Аурелиано и м-р Флорес забросали меня вопросами. Их особенно интересовало, когда и при каких обстоятельствах я встретилась с Исидоро Балтасаром. Каждая ничтожно малая деталь приводила их в полный восторг. К тому времени, как я прошлась по событиям в четвертый-пятый раз, мой рассказ с каждым разом становился все подробнее и обширнее, стал изобиловать такими деталями, о которых мне и не снилось, что я смогу их вспомнить.
-- Исидоро Балтасар видел тебя и вещи в целом, -- подвел итог Мариано Аурелиано, когда я в конце концов закончила свои разнообразные отчеты. -- Но он видит еще недостаточно хорошо. Он даже не смог понять, что это я послал тебя к нему. -- Он посмотрел на меня недобро и тут же поправил себя. -- На самом деле не я послал к нему тебя. Это сделал дух. Тем не менее, дух избрал меня в качестве исполнителя его приказания, и я направил тебя к нему, когда ты была наиболее сильна, посреди твоего сновидения-наяву. -- Он говорил с легкостью, почти с безразличием, и только глаза его отражали всю важность знания. -- Возможно, что сила твоего сновидения-наяву явилась причиной того, что Исидоро Балтасар не понял, кто ты такая, хоть он и видел. Несмотря на то, что дух дал ему об этом знать сразу, при первой встрече с тобой. Появление огней в тумане было окончательным разоблачением тайны. Как глупо, что Исидоро Балтасар не видит очевидного.
Он ухмыльнулся, и я кивнула в знак согласия, сама не зная, с чем соглашаюсь.
-- Это тебе демонстрация того, что нет ничего особенного в том, чтобы быть магом, -- продолжал он. -- Исидоро Балтасар -маг. Быть человеком знания значит нечто другое. На это магам порой приходится тратить целую жизнь.
-- А в чем разница? -- спросила я.
-- Человек знания -- лидер, -- объяснил он низким, слегка таинственным голосом. -- Магам нужны лидеры, чтобы вести нас в и сквозь неизведанное. Лидера можно узнать по его действиям. У лидеров нет этикетки с ценой, прикрепленной к голове, и это значит, что их не купишь за деньги, не подкупишь взяткой, не выманишь у них ничего лестью и не введешь их в заблуждение.
Он устроился на стуле поудобнее и продолжал говорить о том, что все люди в его группе годами предпринимают усилия, чтобы выискивать и обучать лидеров, с тем, чтобы поглядеть, удовлетворит ли хоть кто-нибудь требованиям.
-- И вы нашли кого-нибудь?
-- Нескольких, -- ответил он. -- Те, кого мы нашли, могли стать нагвалями. -- Он прижал свой палец к моим губам и прибавил: -- Так что нагвали -- это естественные лидеры, они -люди потрясающей энергии, которые становятся магами, добавив к своему репертуару еще одну вещь: неведомое. Если эти маги преуспеют в том, чтобы стать людьми знания, то практически нет пределов тому, что они могут делать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Придя в себя, я увидела, что лежу на диване. Я чувствовала себя превосходно отдохнувшей и не ощущала никакой тревоги. Желая узнать, как долго я была без сознания, я села и подняла руку, чтобы взглянуть на часы.
-- Ты была без сознания ровно две минуты двадцать секунд, -- объявил м-р Флорес, уставившись на свое запястье без часов. Он сидел на кожаном пуфике рядом с диваном. В сидячем положении он казался гораздо выше, чем был на самом деле, поскольку ноги у него были короткие, а торс длинный.
-- Так скоропостижно упасть в обморок, -- сказал он поднимаясь и усаживаясь рядом со мной на диване. -- Я искренне сожалею, что мы тебя напугали. -- Его желтые янтарные глаза, искрящиеся смехом, опровергали неподдельное беспокойство в тоне его голоса. -- Я приношу свои извинения, что не поздоровался с тобой у двери. -- На его лице отразилась задумчивость, граничащая с зачарованностью, он потянул меня за косу. -Благодаря тому, что твои волосы были спрятаны под шляпой и этой тяжелой кожаной курткой, я решил, что ты -- мальчик.
Я встала на ноги, но мне пришлось ухватиться за диван. Меня все еще немного качало. Я неуверенно оглянулась по сторонам. Женщин в комнате не было, не было и Джо Кортеза. Мариано Аурелиано сидел в одном из кресел, неподвижно глядя прямо перед собой. Возможно, он спал с открытыми глазами.
-- Когда я в первый раз увидел, как вы держитесь за руки, -- продолжал м-р Флорес, -- я уже стал опасаться, что Чарли Спайдер сделался голубым. -- Он сказал все это предложение по-английски. Слова он произносил очаровательно, четко и с нескрываемым наслаждением.
-- Чарли Спайдер? -- я засмеялась над этим именем и над его строгим английским произношением. -- Кто он такой?
-- Ты не знаешь? -- спросил он, в его широко раскрытых глазах было искреннее удивление.
-- Нет, не знаю. А я должна знать?
Он почесал затылок, озадаченный моим отрицанием, потом спросил:
-- С кем вы держались за руки?
-- Карлос держал меня за руку, когда мы переступили порог этой комнаты.
-- Ну вот, -- сказал м-р Флорес, взирая на меня так, словно я разгадала особенно трудную загадку. Затем, видя, что с моего лица все еще не сходит вопросительное выражение, добавил: -- Карлос Кастанеда -- он не только Джо Кортез, он еще и Чарли Спайдер.
-- Чарли Спайдер (spider (англ.) -- паук), -- пробормотала я тихо и задумчиво. -- Имя, весьма привлекающее внимание. -- Из всех трех имен это, вне всякого сомнения, нравилось мне больше всего. Дело в том, что я питала к паукам исключительно теплые чувства. Они ни капли не пугали меня, даже громадные тропические пауки. В углах моей квартиры всегда были паучьи сети. Каждый раз, убирая, я не могла себя заставить разрушить эти тонкие хитросплетения.
-- Почему он зовет себя Чарли Спайдер? -- спросила я из любопытства.
-- Разные имена для разных ситуаций, -- процитировал м-р Флорес, словно это была поговорка. -- Все это должен будет объяснить тебе Мариано Аурелиано.
-- А Мариано Аурелиано имеет еще и имя Хуан Матус?
М-р Флорес утвердительно кивнул.
-- Совершенно верно, имеет, -- сказал он, широко и весело улыбаясь. -- У него тоже есть разные имена для разных ситуаций.
-- А вы сами, м-р Флорес? У вас тоже есть разные имена?
-- У меня единственное имя -- Флорес. Хенаро Флорес. -- В его голосе была игривость. Он наклонился ко мне и вкрадчиво прошептал: -- Ты можешь звать меня Хенарито.
Я невольно дернула головой. В нем было что-то такое, отчего он испугал меня даже больше, чем Мариано Аурелиано. На рациональном уровне я не могла решить, что вынуждает меня так чувствовать себя. Внешне м-р Флорес выглядел гораздо более доступным, чем все остальные. Он вел себя по-детски, игриво, беззаботно. И все же я не чувствовала себя с ним легко.
-- Причина того, что у меня всего лишь одно имя, -прервал мои раздумья м-р Флорес, -- состоит в том, что я не нагваль.
-- А кто такой нагваль?
-- О, это неимоверно трудно объяснить. -- Он обезоруживающе улыбнулся. -- Объяснить это могут только лишь Мариано Аурелиано или Исидоро Балтасар.
-- А кто такой Исидоро Балтасар?
-- Исидоро Балтасар -- это новый нагваль.
-- Не говорите мне больше ничего, пожалуйста, -- сказала я раздраженно. Приложив ко лбу руку, я опять уселась на диван. -Вы меня путаете, мистер Флорес, а я все еще чувствую слабость. -- Я посмотрела на него умоляюще и спросила: -- А где Карлос?
-- Чарли Спайдер плетет какой-то паучий сон.
М-р Флорес выдал свое предложение на экстравагантном по произношению английском, затем довольно расхохотался, словно смакуя особо умную шутку. Он весело посмотрел на Мариано Аурелиано -- все еще неподвижно глядящего в стену -- затем снова на меня, потом опять на своего друга. Он, должно быть, почувствовал, как во мне растет опасение, поскольку беспомощно пожал плечами, покорно поднял руки вверх и сказал:
-- Карлос, известный также как Исидоро Балтасар, отправился навестить...
-- Он уехал? -- Мой вопль заставил Мариано Аурелиано повернуться и посмотреть на меня. От того, что я осталась одна с двумя стариками, я пришла в большее смятение, чем когда узнала, что у Карлоса Кастанеды есть еще одно имя и что он -новый нагваль, что бы это ни значило.
Мариано Аурелиано поднялся со своего места, глубоко прогнулся и, протягивая свою руку, чтобы помочь мне встать, сказал:
-- Что может быть более очаровательным и приятным для двух стариков, чем защищать тебя, пока ты не очнешься от своих снов?
Его располагающая улыбка и учтивость былых времен были непреодолимы. Я тут же расслабилась.
-- Мне тоже не приходит на ум ничего более очаровательного, -- охотно согласилась я и позволила ему отвести меня по коридору в ярко освещенную столовую.
Он подвел меня к овальному столику из красного дерева в дальнем конце комнаты, галантно подал мне стул и подождал, пока я удобно усядусь. Затем заявил, что еще не поздно поужинать и что он сам сходит на кухню, принесет мне что-нибудь вкусненькое. Мое предложение помочь ему было любезно отвергнуто.
М-р Флорес вместо того, чтобы подойти к столу, кубарем прокатился по комнате, рассчитав расстояние с такой точностью, что остановился в нескольких дюймах от стола. Широко улыбаясь, он устроился рядом со мной. На его лице не было никакого следа усилий; он даже не запыхался.
-- Невзирая на то, что вы станете отрицать, что вы -акробат, мне кажется, что вы и ваши друзья составляете часть какого-то магического представления, -- сказала я.
М-р Флорес вскочил со своего стула, на его лице появилось озорное выражение.
-- Ты абсолютно права. Мы составляем часть какого-то магического представления! -- воскликнул он и схватил один из двух глиняных кувшинов, стоявших на длинном буфете. Он налил мне чашку горячего шоколада. -- Я превращаю его в блюдо, добавив в него кусочек сыра. -- Он отрезал мне ломтик сыра манчего.
Вместе они были превосходны.
Мне захотелось добавки, но он мне ничего не предлагал. Я подумала, что чашки --да и то лишь наполовину полной -недостаточно. Я всегда питала пристрастие к шоколаду и могла съедать огромные его количества безо всяких болезненных последствий. Я была уверена, что если сосредоточусь на своем желании получить еще шоколада, то он будет вынужден налить мне еще одну чашку даже без моей просьбы. В детстве мне удавалось это проделывать, когда мне чего-то до ужаса хотелось.
Я с жадностью взирала, как он вынул еще две чашки и два блюдца из высокого посудного шкафа. Я обратила внимание, что наряду с фарфором, хрусталем и серебром на полках стояли древние глиняные статуэтки доиспанских времен и пластиковые доисторические монстры.
-- Это дом ведьм, -- сказал м-р Флорес заговорщическим тоном, словно бы объясняя неуместные украшения в посудном шкафу.
-- Жен Мариано Аурелиано? -- спросила я отважно.
Он не ответил, а жестами предложил обернуться. Прямо за моей спиной стоял Мариано Аурелиано.
-- Их самых, -- весело сказал он, ставя на стол фарфоровую супницу. -- Тех самых ведьм, что сотворили этот восхитительный суп из бычьего хвоста.
Серебряным черпаком он налил мне полную тарелку и порекомендовал добавить в него дольку лайма и ломтик авокадо.
Я так и сделала, истребив все это несколькими глотками. Я съела еще несколько полных тарелок, пока не утолила свой голод, -- если не наелась до отвала. Мы долго сидели за столом. Суп из бычьего хвоста подействовал на меня очень успокаивающе. Мне стало легко. Во мне выключилось нечто, обычно раздраженное. Все мое существо, тело и дух, заполнила благодарность, что нет нужды тратить энергию на самозащиту.
Кивая головой, словно молча подтверждая каждую из моих мыслей, Мариано Аурелиано наблюдал за мной довольным проницательным взглядом.
Я было собиралась обратиться к нему как к Хуану Матусу, но он предвосхитил мое намерение, сказав:
-- Хуан Матус я для Исидоро Балтасара. Для тебя я нагваль Мариано Аурелиано.
Улыбаясь, он наклонился ко мне и заговорщическим тоном прошептал:
-- Человек, который привез тебя сюда, -- новый нагваль, нагваль Исидоро Балтасар. Этим именем ты должна пользоваться в разговоре с ним или о нем.
-- Ты не вполне спишь, но и не вполне бодрствуешь, -продолжил объяснять Мариано Аурелиано, -- поэтому ты будешь в состоянии понимать и запоминать все, что мы тебе говорим. -Заметив, что я уже готова перебить его, он добавил сурово: -- И сегодня ночью тебе не следует задавать глупых вопросов.
Не столько тон его голоса, сколько сила, ему присущая, заставили меня поежиться. Она парализовала мой язык, голова моя, однако, по своей собственной инициативе кивнула, выражая согласие.
-- Ты должен испытать ее, -- напомнил м-р Флорес своему другу. Ясно различимый зловещий огонек вспыхнул в его глазах, и он добавил: -- Или еще лучше, позволь мне самому ее испытать.
Мариано Аурелиано выдержал длинную паузу, взвешивая различные зловещие варианты, и критически осмотрел меня, словно моя внешность могла дать ему ключ к разгадке важного секрета.
Загипнотизированная острым, сверлящим взглядом его глаз, я только и смогла, что моргнуть.
Он задумчиво кивнул, и м-р Флорес спросил меня низким замогильным голосом:
-- Ты влюблена в Исидоро Балтасара?
Пропади я пропадом, если я механическим неживым голосом не сказала "да".
М-р Флорес придвинулся ближе, пока наши головы едва не соприкоснулись и шепотом, который дрожал от сдерживаемого смеха, спросил:
-- Ты и вправду безумно-безумно влюблена в него?
Я снова сказала "да", и оба они взорвались громким ликующим гоготом. Отзвуки их смеха, скачущие по комнате, как теннисные мячики, в конце концов прервали мое трансоподобное состояние. Я уцепилась за них и освободилась от чар.
-- Что это, черт возьми, такое, -- крикнула я что есть мочи.
Пораженные, они оба вскочили со своих стульев. Они посмотрели на меня, потом друг на друга и снова разразились смехом, в исступлении забыв обо всем на свете. Чем несдержаннее были мои выпады, тем сильнее становилось их веселье. В их смехе было что-то столь заразительное, что я не смогла удержаться, чтобы не расхохотаться самой.
Как только мы все утихомирились, Мариано Аурелиано и м-р Флорес забросали меня вопросами. Их особенно интересовало, когда и при каких обстоятельствах я встретилась с Исидоро Балтасаром. Каждая ничтожно малая деталь приводила их в полный восторг. К тому времени, как я прошлась по событиям в четвертый-пятый раз, мой рассказ с каждым разом становился все подробнее и обширнее, стал изобиловать такими деталями, о которых мне и не снилось, что я смогу их вспомнить.
-- Исидоро Балтасар видел тебя и вещи в целом, -- подвел итог Мариано Аурелиано, когда я в конце концов закончила свои разнообразные отчеты. -- Но он видит еще недостаточно хорошо. Он даже не смог понять, что это я послал тебя к нему. -- Он посмотрел на меня недобро и тут же поправил себя. -- На самом деле не я послал к нему тебя. Это сделал дух. Тем не менее, дух избрал меня в качестве исполнителя его приказания, и я направил тебя к нему, когда ты была наиболее сильна, посреди твоего сновидения-наяву. -- Он говорил с легкостью, почти с безразличием, и только глаза его отражали всю важность знания. -- Возможно, что сила твоего сновидения-наяву явилась причиной того, что Исидоро Балтасар не понял, кто ты такая, хоть он и видел. Несмотря на то, что дух дал ему об этом знать сразу, при первой встрече с тобой. Появление огней в тумане было окончательным разоблачением тайны. Как глупо, что Исидоро Балтасар не видит очевидного.
Он ухмыльнулся, и я кивнула в знак согласия, сама не зная, с чем соглашаюсь.
-- Это тебе демонстрация того, что нет ничего особенного в том, чтобы быть магом, -- продолжал он. -- Исидоро Балтасар -маг. Быть человеком знания значит нечто другое. На это магам порой приходится тратить целую жизнь.
-- А в чем разница? -- спросила я.
-- Человек знания -- лидер, -- объяснил он низким, слегка таинственным голосом. -- Магам нужны лидеры, чтобы вести нас в и сквозь неизведанное. Лидера можно узнать по его действиям. У лидеров нет этикетки с ценой, прикрепленной к голове, и это значит, что их не купишь за деньги, не подкупишь взяткой, не выманишь у них ничего лестью и не введешь их в заблуждение.
Он устроился на стуле поудобнее и продолжал говорить о том, что все люди в его группе годами предпринимают усилия, чтобы выискивать и обучать лидеров, с тем, чтобы поглядеть, удовлетворит ли хоть кто-нибудь требованиям.
-- И вы нашли кого-нибудь?
-- Нескольких, -- ответил он. -- Те, кого мы нашли, могли стать нагвалями. -- Он прижал свой палец к моим губам и прибавил: -- Так что нагвали -- это естественные лидеры, они -люди потрясающей энергии, которые становятся магами, добавив к своему репертуару еще одну вещь: неведомое. Если эти маги преуспеют в том, чтобы стать людьми знания, то практически нет пределов тому, что они могут делать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47