Софью это почему-то страшно возмутило. Она подскочила к ним и закричала:
— А пусть она покажет, что у нее в правом кармане!
На улице появились охранники и завертели головами. Суданский тоже повернул голову в сторону Софьи и тут же изумленно воскликнул:
— Это вы?!
— В кармане! — взъярилась Софья, не отвечая на вопрос. — Пусть скажет, что у нее лежит в правом кармане!
— Би… Билеты, — икнула Лидия и проглотила очередную порцию слез. — Билеты в «Современник».
Софья не поверила и нагло полезла к ней в карман. Там действительно ничего не было, кроме пары театральных билетов и скомканного носового платка, который одуряюще пахнул духами.
Тут она отчетливо поняла, что пришло время ретироваться. Воспользовавшись нашествием охранников и тем, что Суданский вынужден был объясняться с ними, она попятилась и скрылась за колонной. После чего развернулась спиной к врагу и дала деру. Нет, она не собиралась оставлять клиента без присмотра. Но теперь, когда он все-таки увидел ее лицо и одежду, пешее наблюдение исключалось.
Когда она на своем «Фольксвагене» подрулила к месту происшествия, Суданский и Лидия все еще были там. Софья опасалась, что они успеют улизнуть на машине Лидии, но, вероятно, им было о чем поговорить. Они забрались в салон, но никуда не поехали, а что-то бурно обсуждали, повернувшись лицом друг к другу.
«Кажется, я слегка переборщила», — подумала Софья, нервно вздрагивая. Трюк с поджиганием здорово выбил ее из колеи. Тут она вспомнила, что в еженедельнике Дымова после фамилии Суданского в скобочках было приписано: «Лидия». Эта приписка отлично укладывалась в версию, которую сочинила Софья. Защищать Суданского наверняка нужно именно от нее.
«Лидия совершенно точно преследует его и навязывает свои чувства. Вот, хотела затащить в „Современник“. Конечно, ни в какой театр они в ближайшие дни не поедут», — подумала Софья, испытывая странное удовольствие от того, что расстроила планы Лидии.
Вечер закончился тем, что Суданский отвез свою подгоревшую знакомую в Строгино, после чего вернулся за своей машиной, отправился домой и до двадцати трех ноль-ноль (когда Софья покинула свой пост) на улице уже не появлялся. Софья была горда тем, что так ловко справилась с поручением. Клиент остался жив-здоров, и до четверга можно было забыть о его существовании.
ДЕНЬ ТРЕТИЙ, СРЕДА
В среду утром Софью разбудил странный звонок. Это была трель, перемежающаяся тревожным низким гудением. Она долго не могла понять, что конкретно издает эти жуткие звуки, пока не обратила внимания на то, что кошка Федора соскочила с хозяйского портфеля и, ощетинившись, смотрит на него. «Да это же мобильный Дымова!» — догадалась Софья и, поколебавшись пару секунд, извлекла его из портфеля.
— Алло! — сказала она официальным тоном. — Кто говорит?
— Ардалина Зимодаскина! — выпалила трубка. — Это вы — доверенное лицо Дымова, которое приходило ко мне вчера?
— Да, я приходило, — согласилась Софья, пытаясь разлепить глаза, которые все еще спали. — А что? Что-нибудь случилось?
— Да! То есть нет. То есть я хотела бы, чтобы вы обнаружили способ, с помощью которого Кошеваров ворует мои идеи.
— А что вы сами думаете по этому поводу? — спросила Софья, не зная, как отказаться от столь почетного поручения.
— В мою студию просто так не проникнуть! Там стоит сигнализация. Кроме того, я частенько остаюсь в ней на ночь. Просто ума не приложу, как такое может быть! Я никому не показываю своих работ. Ни-ко-му!
— Хорошо, — пробормотала Софья. — Я попробую что-нибудь выяснить. Позвоню вам позже.
— Я сама перезвоню вам! — отрезала Зимодаскина. — По этому же номеру
Она отключилась, и Софья, тяжело вздохнув, подумала, что надо будет зарядить мобильный Дымова и переложить в собственную сумочку. Она смутно представляла себе, как может что-нибудь выяснить о кражах Ардочкиных работ. И вообще, кто ее тянул за язык обещать, что попробует? Еще не хватало ей завязнуть во всех дымовских делах без надежды благополучно с ними справиться!
По дороге в родное рекламное агентство она размышляла о том, как лучше построить рабочий день. И уже представляла себе, как поднимется по лестнице, войдет в кабинет…
Однако на подступах к офису творилось что-то невероятное. У тротуара стояло несколько милицейских машин, реанимация на колесах и огромная толпа зевак, среди которых Софья сразу же заметила Веню Акулова и Васю Капитанова. Вася со всех ног бросился к ней.
— Послушай, Софья! — возбужденно крикнул он. — А что, если под картинкой написать вот так: Народ, смыкай ряды вокруг колобовской еды!
— Господи, что здесь случилось? — не обращая внимания на очередной шедевр креативного директора, обеспокоенно спросила Софья. — Это у нас?!
— Да нет, в жилом подъезде, не боись! — отмахнулся черствый Вася.
— Убийство, Софья Николаевна! — трагическим шепотом сообщил Веня Акулов. — Убили какого-то министерского служащего. Прямо на дому. Вошли и ударили по горлу. Следов взлома нет.
— А ты откуда знаешь?
— Народ говорит… Самое странное знаете что? Дядька был в трусах и в майке, а на голове у него шляпа! Можете представить себе такую картину?
— Какая шляпа? — опешила Софья.
— Ну как какая? Обычная шляпа, фетровая. С полями.
— Ты видел, чтобы кто-нибудь накануне Нового года ходил по улице в фетровой шляпе? — спросила Софья у Капитанова.
— Так он по улице и не ходил, — резонно возразил тот. — Он дома сидел, в исподнем. И в шляпе.
— А рядом с телом лежала папка с деловыми бумагами, — продолжал сплетничать Веня. — Говорят, из нее не пропало ни одной записочки. Да и важности эти документы особой не представляли. Потому что убитый тип работал отнюдь не в Министерстве обороны.
— А в каком? — спросил Капитанов, жадно разглядывая снежно-белую медсестру, суетившуюся возле машины.
— Что-то связанное с транспортом.
— Ужасно, — пробормотала Софья и поежилась. — Все это как-то выбивает из колеи. И, главное, прямо рядом с нашим офисом.
— Да-да, меня это тоже здорово расстроило, — признался Капитанов, на лице которого не было ни тени расстройства. — А как, по-твоему, Соня, будет звучать вот это: Без колобовской еды и ни туды, и ни сюды!
— Отвратительно, — призналась та.
— А что? — обиделся Капитанов. 1— Обращение к всенародно любимому фильму, возвращение к старым ценностям…
— Давайте-ка проберемся в офис, — перебила его Софья. — У меня еще куча звонков.
— У меня тоже, — подхватился Вася. — Есть даже один глубоко личный.
Они пробились сквозь толпу небрежно одетых жильцов и закутанных в пальто и шубы зевак со стороны.
— И чего они высматривают? — передёрнула плечами Софья.
— Хотят увидеть труп, — охотно пояснил Капитанов. — Чтобы в кровь ворвался адреналин и пощекотал им печенку.
— А кроме того, эта шляпа здорово всех удивила! — добавил раскрасневшийся Веня, перескакивая через две ступеньки. — Представляете, почти голый труп в шляпе!
Софья решила для себя, что представлять это не станет, а, напротив, постарается побыстрее забыть. До пяти она занималась текущими делами, вела активные телефонные переговоры и даже поучаствовала в производственном совещании. В пять села выпить чаю с печеньем и тут вспомнила про Ардочку. Недолго думая, схватила записную книжку и принялась обзванивать знакомых, которые могли знать какие-то подробности о жизни Зимодаскиной. Благо художников, фотохудожников и дизайнеров в списке ее знакомых числилось несметное количество. Четвертый звонок оказался удачным. Приятельница, которая в настоящий момент работала в толстом журнале, радостно переспросила:
— Что я знаю про Ардалину? Да практически, все! У нее есть молодой любовник, ему всего двадцать четыре — Леонид Кисурин. Он называет себя Лео. Просто персик, скажу я тебе! Работает моделью. Его торс рисуют, фотографируют и снимают на кинопленку десятки творцов. Судя по всему, он от этого тащится!
— Слушай, а ты не в курсе, этот Лео никак не связан с Кошеваровым? — тут же поинтересовалась Софья.
— Понятия не имею. Но можно запросто узнать. Позвони Кошеварову и задай этот вопрос.
— А что я ему скажу?
— Скажи, что ты видела Лео на каком-нибудь снимке и находишься под большим впечатлением. Скажи, что твой босс решил снять его для рекламы какой-нибудь потрясающе известной фирмы. Кошеваров купится, конечно. Ты ведь работаешь в «Артефакте», дорогая! Кстати, а зачем тебе на самом деле все это надо?
Софья долго лепетала всякую ерунду, потом повесила трубку и позвонила Зимодаскиной.
— Я доверенное лицо Дымова, — сказала она. — У вас есть телефон студии Кошеварова?
— А вам зачем? — с глупым любопытством спросила та.
— Занимаюсь вашим делом, — насмешливо ответила Софья.
Зимодаскина неохотно продиктовала номер и тут же поинтересовалась:
— А что вы будете у Кошеварова спрашивать?
— Я не раскрываю методы ведения конфиденциальных дел, — важно сказала Софья. — Но вы не волнуйтесь, все будет хорошо.
— Да нет, я как раз волнуюсь, — буркнула Зимодаскина и повесила трубку.
Едва Софья протянула руку к телефону, как снова зазвонил мобильный Дымова. Подумав, что это Зимодаскина, которая наверняка забыла что-то пояснить, Софья бодро откликнулась:
— Алло!
В трубке, однако, прозвучал совершенно незнакомый голос. Тоже, кстати, женский.
— А где Дымов? — глупо спросил голос.
— Дымов занят, но я его доверенное лицо, — отрапортовала Софья.
— И я могу сказать вам все? — осторожно спросил голос.
— Все! — подтвердила Софья, хотя не была уверена, что ей захочется слушать.
— Это Тулускина, — переходя на громкий шепот, сообщил голос.
«Бог мой! — завела глаза Софья. — Тулускина, Зимодаскина… С ума можно сойти!» Тут она вспомнила, что когда прослушивала кассету, вставленную в диктофон Дымова, Под номером пять там значилось: «Держать в уме Тулускину». Видимо, Тулускина посчитала, что Дымов слишком долго держит ее в уме.
— Говорите, — потребовала Софья.
— Вы знаете, что должен сделать для меня Дымов?
— В общих чертах, — солгала та.
— Он должен вернуть меня мужу!
— Кхм… — сказала Софья, не представляя, что бы это значило. Однако умная Тулускина тут же все объяснила буквально в двух словах:
— Два месяца назад я сбежала из дому с молодым любовником. Однако он оказался низким и мелким человеком. К тому же бедным.
— И где вы сейчас?
— Все еще с ним! Мы снимаем крошечную квартирку в Южном Бутово, но я мечтаю возвратиться домой.
— А что вам мешает? — тупо спросила Софья.
— Как что? Совесть, разумеется. Если я сделаю морду кирпичом и появлюсь на пороге дома, муж, пожалуй, спустит меня с лестницы. Я оставила ему ужасную записку, где говорила о разрыве в самых варварских выражениях!
«Вряд ли это совесть», — подумала Софья, а вслух поинтересовалась:
— И Дымов должен был…
— Сочинить для меня какую-нибудь потрясающую легенду. Ну, чтобы эта записка вылетела из памяти моего мужа, так как ничего не стоила бы, по его мнению, по сравнению с тем, что якобы со мной произошло.
— А что, сама вы не можете ничего придумать? — удивилась Софья.
— Придумать-то я могу, — вздохнула Тулускина. — Вот подтвердить то, что я придумаю, будет нечем.
— То есть Дымов должен был создать для вас приемлемую и проверяемую легенду.
— Вот-вот, — обрадовалась та. — Как для секретного агента, понимаете?
— Понимаю… — пробормотала Софья. — Только не знаю, что тут можно сделать. Дымов пока еще ничего не создал, это я точно знаю.
— Ах! — сказала Тулускина. — Конечно, меня никто не гонит из Южного Бутова, но хотелось бы побыстрее помириться с мужем.
— А как его зовут? — спросила Софья. — И где он проживает? Да, и еще… чем он занимается?
— Зовут его Тулускин Валерий. Мы с ним тезки, потому что меня зовут Валерией. Адрес я вам сейчас продиктую, а занимается он тем, что управляет магазином для охотников.
— Он что, директор?
— Да нет же, владелец. А рядом с магазином у него еще есть бар «Костерок», тоже в охотничьем стиле.
— Полагаю, он любит стрелять из ружья и все такое? — с опаской спросила Софья, предположив, что ей придется встречаться с этим типом.
— Он очень мирный, — заявила Тулускина. — Когда не ревнует.
— Так-так, — пробормотала Софья и записала адрес.
«Зачем я это делаю? — подумала она, когда разговор окончился. — Мне что, больше всех надо? Возможно, оттого, что меня не пускают к Дымову, я так рьяно хватаюсь за его дела?». К Дымову ее действительно не пускали. К нему вообще никого не пускали, хотя в ответ на вопрос, каково его состояние, дежурная сестра неизменно отвечала: «Средней тяжести».
После разговора с Тулускиной Софья позвонила в студию Кошеварову и прямо спросила о Лео.
— С чего вы взяли, что я знаю, где его найти? — довольно грубо оборвал ее скрипучий голос, явно принадлежавший самому Кошеварову. Слава Кошеварова была гораздо крупнее его работ: Софья, например, не помнила ни одной, зато самого автора не раз видела по телевизору и читала его интервью в газетах и журналах.
— Ну как же? глупо спросила она. — Все знают, что вы снимаете Лео!
— Ну и что? — буркнул маэстро. — Снимать — снимаю, а где его найти, понятия не имею.
Но Софье и этого было достаточно. Значит, Лео действительно ошивается в студии Кошеварова. И одновременно крутит роман с Зимодаскиной. Время от времени фотографии Зимодаскиной перекочевывают в компьютер Кошеварова. И маэстро широко пользуется идеями любовницы Лео. Интересно, он ему платит или юноша действует из любви к искусству? Боже мой, но какая же дура эта Ардочка! Неужели никто не мог просветить ее?
До конца рабочего дня Софья занималась своими клиентами и, лишь когда стрелки показали семь, намеревалась себе снова переключиться на дела Дымова. Сначала она решила заехать к Ардочке и открыть ей глаза на происки ее приятеля. Она наивно полагала, что разговор получится коротким и информацию клиентка воспримет адекватно. Не тут-то было!
Когда Софья осторожно заговорила про Кисурина, Ардочка вытаращила подведенные глаза и хрипло расхохоталась:
— Лео? Да мальчик влюблен в меня словно Керубино!
1 2 3 4 5 6 7