Огромный, пушистый и важный. Все ахнули. Кот подошел к хозяину и встал, ожидая, пока к его ошейнику пристегнут цепочку.
— Умный, сволочь, — хмыкнул Чуканов, покачав головой. — Дрессированный.
— А какие у него глаза! — воскликнула Тата. — Просто человеческие глаза!
— Разве это коза? — громогласно изумилась старуха, вытянув шею.
— Спокойно, бабуля, — пробормотал Кудесников. — Операция подошла к концу, все расходимся по квартирам и в следующий раз думаем, прежде чем открывать дверь кому попало. Тогда у вас все будет в порядке и преступный элемент не причинит вам зла.
— Козла?! — опять воскликнула старуха и, склонив голову к плечу, уставилась на кота. — Разве это козел?
Кудесников не стал отвечать на провокационный вопрос и удалился, уводя своего любимца. Толкнув дверь подъезда, он со вздохом облегчения шагнул в магическую тишину ночи и с аппетитом глотнул прохладного воздуха.
Белкин сидел рядом с Малаховым в его рыдване и ждал приговора.
— Ты что же это, засранец, — весело и зло сказал Арсений, наклонившись к окну с опущенным стеклом, — позоришь звание частного сыщика? Ты зачем звонил во все квартиры подряд, а? Говори, скотина.
— Я нез-нез-нез… Не знал, где он жи-жи-жи…
— Ты болтался тут три недели и не выяснил, в какую конкретно квартиру ходит бухгалтер!
— От-от-от…
— Пошел ты к черту, — бросил Кудесников в сердцах. — Вылезай, пересаживайся в другую машину. Поедешь со мной. Мне нужно тебя допросить как важного свидетеля. Отвечать будешь письменно, иначе допрос продлится двое суток.
Алик Малахов захохотал и выбрался наружу. Ему не хотелось пропустить ничего из диалога двух коллег по работе.
— Этот парень, чего, тоже частный детектив? — спросил он босса.
Тот устроил кота на заднем сиденье, а Белкина загнал на переднее — чтобы глаз с него не спускать. Белкин, правда, не особо и сопротивлялся. Вид у него был потрепанный, рубашку он застегнул криво, волосы попытался пригладить руками, но сделал только хуже, и теперь они двумя совиными ушами торчали в стороны.
— Детектив, — мрачно подтвердил Арсений. — Вернее, он так думает. Мало того что этот затейник перебудил всех соседей, так еще и Папаскина взбаламутил. Теперь к нему не подступишься. По крайней мере — без основательной подготовки.
— А откуда он взялся-то?
— Клиентка наняла, — не обращая на сопящего Белкина никакого внимания, продолжал Кудесников. — Еще до меня. Думала, получится дешево и сердито. И вот оно, это дешево, до сих пор коленца выбрасывает! А уж скоро месяц, как взялся за дело… Самоучка хренов. Не Белкин, а Самоделкин.
Всю дорогу Белкин угрюмо молчал. Арсений привез его в свою квартиру, запер дверь на ключ, а ключ забрал с собой в ванную, пообещав начать допрос через десять минут. Однако когда он вновь появился в комнате, то увидел, что тот спит, свернувшись калачиком на маленьком диване. Мерседес сидел напротив, на спинке кресла, и пристально смотрел на незваного гостя. Кудесников тоже принялся его рассматривать. Лицо Белкина было безмятежным, как у дитяти. Вот джинсы на нем были хорошие, и носки явно дорогие. И как этому типу удавалось зарабатывать? Неужели частным сыском?
Разумнее было дать ему выспаться, а потом уже принуждать к даче показаний. В конце концов, этот болван хоть на несколько секунд, но все же проник в квартиру Папаскина. Вдруг он видел там что-нибудь невероятное?
На следующий день выяснилось, что Белкин ничего невероятного не видел. Однако в каждой записке, с помощью которых они с Кудесниковым довольно резво общались, не забывал спрашивать, заплатят ли ему еще денег.
Отправляясь к клиентке, Арсений взял Белкина с собой. В конце концов, его нужно было как-то нейтрализовать, и сделать это могла, судя по всему, только жена Папаскина, которая его, собственно, и наняла.
Марина ждала их с нетерпением и, отворив дверь, поскорее повела в гостиную, где уже стояли три чашки на блюдцах и розетки с клубничным вареньем. Белкин, которого утром не покормили, быстро опустошил свою розетку и облизал ложку. Мерседес удалился под стол и повалился на бок.
— У вас есть какие-нибудь новости? — волнуясь, спросила Марина, устроившись на краешке дивана и стиснув руки на коленях.
— Кое-какие, — неопределенно ответил Кудесников и мягко улыбнулся клиентке.
Она была удивительной. Из тех редких женщин, которые не осознают своей привлекательности. Казалось, ничего не было в ней особенного — тем не менее взгляд так и льнул к ней и не хотел отрываться. Не слишком высокая, полноватая, с мягкой линией плеч и красивыми руками, она казалась невероятно женственной. Черты ее лица не отличались яркостью, да и нос был великоват, но Кудесников считал, что именно из-за таких женщин мужчины совершают все самые лучшие и самые глупые поступки в своей жизни.
— Вче-вче-вче… Вчера я по-по…
— Нет, Белкин, ты не Шахерезада. И тысячи и одной ночи у тебя в запасе нет, — сказал жестокий Арсений. — Поэтому о вчерашних приключениях я расскажу сам.
Он коротко и внятно описал все, что ему удалось выяснить за те несколько дней, которые были в его распоряжении. События прошлой ночи тоже захватил.
— Когда наш Икар влетел в квартиру, которую снимает ваш муж, — сказал он, поглядев на Белкина с иронией, — он увидел, что комната практически пуста, кровать застелена, а на столе лежат бумаги.
— Бумаги?! — Марина прижала руки к груди, пытаясь унять явно колотившееся сердце.
— Да, бумаги. Кроме того, когда он открыл на звонок, я заметил на его правой руке, на среднем пальце, красную лунку. Если долго пишешь, да еще с нажимом, от ручки остается именно такая лунка. Из чего можно сделать вывод, что ваш муж уходит по ночам для того, чтобы… что-то писать. Разумеется, это пока предварительные итоги…
— Подождите-подождите! — остановила его Марина. Щеки ее разрумянились, глаза полыхали. — Все дни, что вы за ним наблюдали… В той квартире, куда он отправляется… Там не было никакой… женщины?
Кудесников хотел сказать, что до тех пор, пока он не выяснил точно, чем конкретно занимался Папаскин вне дома и почему уходил по ночам, делать такой вывод нельзя. Однако ее так не хотелось разочаровывать…
— Не было, — покачал головой он, мысленно себя обругав. — Но еще раз повторяю…
— Боже, какая я дура! — воскликнула Марина и закрыла глаза ладонью. Тут же убрала руку и уставилась на Арсения. — Но в таком случае я не понимаю: зачем ему было снимать квартиру?! Никогда в жизни я не мешала Андрюше работать! Не заглядывала ему через плечо, не перекладывала его документы… Для чего мне это?
— Кто т-такой Андрюша? — неожиданно гладко произнес Белкин, глядя в разные стороны.
— Андрюша — это Андрей Иванович Папаскин, за которым тебе нужно было следить.
— А!
Кудесников оставил последнюю реплику без внимания и вновь обратился к Марине:
— Полагаю, я смогу выяснить истину, но после вмешательства Белкина на выяснение уйдет чуть больше времени, чем можно было предполагать.
— Нет-нет! — испуганно воскликнула Марина. — Не надо ничего выяснять! Я и так чувствую себя омерзительно из-за того, что заподозрила Андрюшу в неверности. Продолжать за ним слежку было бы нечестно. Нужно все прекратить.
— Но это неправильно, — возразил Кудесников и тут же понял, что любые его доводы будут неверно истолкованы. Марина решит, что он не хочет потерять работу и поэтому настаивает на продолжении расследования.
— Нет, это правильно, — твердо ответила она. — Я совершила ошибку и должна немедленно ее исправить. Сейчас я отдам вам деньги, и все. Мы расстанемся. Я вам очень благодарна, Арсений. И вам, Вениамин.
При слове «деньги» глаза Белкина зажглись алчностью, и Кудесников подумал, что лучше было бы накормить его плотным завтраком. Голодный человек способен вызвать жалость, а это сейчас совершенно ни к чему. Клиентка расплатилась с Белкиным давно и сполна.
— Значит так, — заявил Арсений, когда хозяйка вышла из комнаты. — Расследование прекращено, а ты, стало быть, уволен.
— В-вы то-то-то… Вы тоже.
— Очень остроумно. Твоим остроумием хорошо занозы из пальцев выковыривать.
Белкин достал из кармана смятую бумажку, ручку и быстро написал: «Не прогоняйте меня. Я вам еще пригожусь».
— Для чего это? — мрачно спросил Кудесников, брезгливо возвратив бумажку. — Тоже мне, колобок. На кой черт ты мне сдался? Даже мой кот приносит больше пользы, чем ты.
Белкин приуныл. Вернее, это Арсению так показалось. Потому что судить о чувствах человека, который смотрит непонятно куда и всегда держит губы плотно сжатыми, весьма сложно.
Когда Марина возвратилась в комнату с конвертом в руках, он ее предупредил:
— Считаю, что вы зря бросаете начатое на полдороге. Так нельзя. Пока я не могу с уверенностью сказать, в чем суть дела, я продолжаю работу. Иначе это не результат. Вдруг потом выяснится…
Марина не дала ему договорить. Она провела перед собой в воздухе рукой воображаемую черту и отрезала:
— Нет. Я не хочу. Если Андрюше плохо работается дома… Что ж. Пусть.
— Святая женщина, — пробормотал Арсений, засовывая конверт в карман. Потом наклонился к ней и вполголоса спросил, указав глазами на Белкина: — Послушайте, где вы его взяли?
— Нашла по объявлению в газете.
— Интересно, что он там написал? — пробормотал Арсений. — Гоните его в шею.
Дав столь ценный совет, он извлек Мерседеса из-под стола, взял его на руки и удалился, тепло попрощавшись с хозяйкой и проигнорировав Белкина.
Очутившись на улице, он поднял лицо вверх и закрыл глаза. Солнце лизнуло его горячим языком, и Арсению вдруг неожиданно остро захотелось подставить ему не только щеки, но и грудь, и спину. Лежать на пляже, пересыпая руками песок… А что? Неотложных дел у него сейчас нет, да и ехать далеко не обязательно. Можно позвонить маме и попросить ключ от дачи, тем более что сама она в этом году решила остаться в городе.
Поддавшись порыву, он набрал знакомый номер и, услышав родной голос, немедленно выложил все что лежало у него на сердце. Однако, к его искреннему изумлению, родная мать, услышав о его планах, мгновенно обрубила крылья прекрасной мечте. «Нет!» — решительно заявила она.
— Как это — нет? — возмутился сын. — Ты отказываешь своему единственному ребенку в такой малости?! Я ужасно устал, выводя на чистую воду всяких негодяев. И теперь хочу понюхать примулы, погоняться за бабочками и пожевать траву с твоих грядок!
— Дорогой мой, это совершенно невозможно. Решительно. Кроме того, в этом году я не сажала ни цветов, ни петрушки…
Неожиданно Арсения осенило:
— Да не поселила ли ты на своей даче какого-нибудь типа? Твоя жалость не знает пределов, а сердобольность граничит с помешательством! Твой очередной хахаль?
— У меня нет хахалей! — возмутилась трубка.
— А этот тип с выступающими верхними зубами? Любитель Брамса и кровяной колбасы? С которым ты познакомилась в консерватории? Так и кажется, что сейчас он бросится на тебя и закусает до смерти. Особенно страшно, когда он начинает хохотать. Мне он сразу показался опасным.
— Арсений, не болтай ерунды! На даче никого нет. Кроме того, я сейчас встречаюсь с другим человеком. Мы познакомились в планетарии…
— В планетарии?
— Только не говори мне, что он может оказаться лунатиком, который по ночам ворует ложки из буфета! Эти твои глупые шуточки портят мне настроение.
— Если на даче никого нет, тогда я тем более не понимаю, какого черта мне нельзя там поселиться? Есть только одно объяснение. Ты убила любителя Брамса и закопала его под окном спальни. А сверху насажала анютиных глазок.
— Хорошо, я подумаю, — задушенным голосом ответила мама. — Позвоню тебе завтра.
Отключившись, Арсений стукнул мобильником себя по лбу. Что-то в ее голосе было такое… Подозрительное. С самого детства он ненавидел секреты. Он хотел знать про всех все. Это давало ему ни с чем не сравнимое ощущение контроля над жизнью. Когда он вырос, то понял, что ощущение это ложное, но привычка выяснять все и до конца осталась с ним навсегда.
Поэтому вместо того чтобы спокойно дожидаться завтрашнего звонка, любящий сын предпринял маленькое частное расследование. Недолго думая, он позвонил материной близкой подруге, с которой та делилась всем на свете и на которую Арсений оказывал поистине гипнотическое действие. Вероятно, никогда прежде она не встречала таких наглых и одновременно таких обаятельных мужчин.
— Вера Ивановна, — лисьим голосом сказал он, тепло поздоровавшись. — Вы должны рассказать мне, что случилось с загородным домом моей матери в Соснах. Что там происходит?
— А что происходит? — притворно удивилась та. Впрочем, притворство было жалким. — Просто Людочка в этом году решила туда не ехать, потому что ведь нельзя же каждый год в одном и том же месте отдыхать. Кроме того, делать там летом совершенно нечего. Пруд обмелел, ягоды в соседнем лесу повыродились, грибов из-за жары почти нет…
— Ужасно неубедительно, Вера Ивановна.
— Да? — спросила она мрачно.
— Да. Так что лучше сразу скажите правду.
— Людочка меня убьет.
— Она не узнает, что это вы. Кроме того, я собираюсь ехать в этот самый загородный дом и желаю знать, что меня там ожидает.
— О, нет! — простонала Вера Ивановна.
— Черт побери, — всерьез обеспокоился Кудесников. — Мне в голову приходят самые ужасные мысли. Может быть, материна кошка съела соседскую канарейку и теперь она прячет ее от возмездия? Или во время романтического ужина ароматическая свеча упала на вязаный коврик и дом вообще сгорел дотла?
— Нет-нет, с домом все в порядке! Дело в том, Арсеничка, что рядом с вами, прямо забор в забор, так сказать… поселилась ведьма.
— Кто-кто?
— Ведьма, Арсений. Самая настоящая. Глаза черные, волосы черные… У нее полный дом ворон, черных котов и пауков. И слава о ней идет дурная. Говорят, на кого она взглянет, тот так замертво и падает.
Кудесников досадливо крякнул. Всю жизнь его потрясала способность женщин делать из мухи слона. В этом умении они не знали себе равных, а некоторые достигли вершин подлинного мастерства.
— Вы сами в это верите, Вера Ивановна?
1 2 3 4 5