OCR Carot, вычитка LitPotal
«Куликова Г. Витязь в овечьей шкуре»: ЭКСМО; М.; 2003
ISBN 5-699-04177-X
Аннотация
У Наташи Смирновой началась черная полоса в жизни. Мало того, что ее бросил любимый мужчина, так еще в их районе объявился маньяк, который вырезает всех Наташ Смирновых. В живых осталась только она одна. Как спастись? Конечно, прислушаться к совету подруги, владелицы бюро по трудоустройству: побриться наголо, напялить жуткий сарафан до пят и отправиться в загородный дом бизнесмена Покровского, которому нужна неженственная и непривлекательная помощница… Бедная и лысая Наташа попадает из огня да в полымя!.. Сначала отравили бывшую жену хозяина, затем его любовницу. Подозрение падает на Покровского. Однако Наташа втюрилась в него, как кошка, и, забыв о своих бедах и несчастьях, собирается изобличить настоящего отравителя!..
Галина КУЛИКОВА
ВИТЯЗЬ В ОВЕЧЬЕЙ ШКУРЕ
Глава 1
Петя Шемякин, корреспондент газеты «Наш район», вбежал в неуютный подъезд и с силой стряхнул с себя капли. На улице шел дождь, и подъезд пах мокрыми кошками. Петя вызвал лифт и стал притопывать от нетерпения. У него был пугающий темперамент — Петя ни секунды не сидел на месте, а если уж сидел, то постоянно вертелся, словно каждый предложенный ему стул кишел муравьями.
— Я вышел на интересную тему! — сказал он заму главного, натягивая куртку. — Нужна дополнительная информация. Сбегаю навещу одну девицу, тут недалеко. Надеюсь, эта штучка никуда не ушла!
«Штучка» никуда и не собиралась уходить. Она сидела на кухне, пила чай с баранками и смотрела в окно. На улице было ненастно: ветер трепал деревья, а серое небо провисло, как старый тент. Отличное воскресенье! Под стать ее настроению.
На полу перед холодильником лежала кучка вещей, оставленных любимым мужчиной. Три недели назад он сообщил, что уезжает в командировку, и все это время не подавал о себе вестей. А вчера вечером выяснилось, что Калашников давно вернулся в Москву и живет как ни в чем не бывало. Вещи, которые он у нее оставил, на поверку оказались барахлом — зубная щетка, заношенная рубашка, исписанный блокнот… Вероятно, они были призваны просто отвлечь ее внимание.
«Если бы я вышла замуж сразу после окончания школы, — с тоской думала Наташа, — и родила дочку, ей сейчас было бы четырнадцать лет». В прошлые выходные мама заявила, что вполне готова стать бабушкой.
— Надеюсь, ты не собираешься с этим тянуть! — строго сказала мать и погрозила Наташе наманикюренным пальцем.
При этих словах ее третий муж показал лошадиные зубы. Он был твердо уверен, что никаких внуков свободолюбивая Карина нянчить не станет и его вольготному существованию ничто не грозит.
— Твоя интимная жизнь состоит из одних драм! — напоследок попеняла ей мама.
У нее самой на личном фронте был полный порядок. Поклонники ходили ровными шеренгами, и она выкликала их из строя по мере необходимости.
Наташа вздохнула и пошевелила носком тапочки лежавшую на полу рубашку. И в этот момент раздался звонок в дверь. Она прижала руку к груди — сердце застучало сильно и громко. Вдруг это он, Калашников? Бабочкой подлетела к двери и припала к «глазку». На лестничной площадке стоял ее школьный приятель Петя Шемякин и суетливо подергивался.
— Привет, — промямлила Наташа, отворив дверь. — Заходи, Петь. Чаю хочешь?
Шемякин хотел всего сразу — чаю, баранок, конфет «Мишка косолапый» белорусского производства под интригующим названием «Ведмедик клешчаногий», засохшей пастилы и кабачковой икры с черным хлебом.
— Я, собственно, заскочил узнать, что ты об этом думаешь! — объяснил он, сыто облизываясь.
— О чем? — вяло спросила Наташа.
Шемякин мог иметь в виду все, что угодно: плохую погоду, трагическую судьбу русской версии мюзикла «Чикаго» или американо-израильско-палестинскую встречу в городе Акаба.
— Об убийствах, — коротко ответил он и громко позвенел ложечкой в чашке.
Наташа нахмурилась. Она не любила страшных историй, никогда не смотрела передач о чрезвычайных происшествиях в городе и зажмуривалась, когда попадалась кровавая сцена в кино. Шемякин отлично это знал. С чего он вдруг решил, что она станет обсуждать с ним какие-то убийства?
— А кого убили? — тем не менее спросила она.
— Ты что, ничего не знаешь? — Петя вскинул голову и посмотрел на нее круглыми глазами, полными творческого ужаса. — То есть вообще ничего? И милиция к тебе не приходила?
— Нет, — пробормотала Наташа и испугалась уже по-настоящему. — Зачем мне милиция? Говори толком: что случилось?
— Тут у нас такое делается! Я имею в виду — в нашем районе.
Петя полез во внутренний карман, добыл оттуда сложенный кусок карты, развернул и положил на стол так, чтобы Наташе было удобно смотреть.
— Четыре дня назад вот на этой улице в подъезде убили женщину. Пырнули ножом в живот.
— И что? — спросила Наташа, вглядываясь в квадратики, изображавшие дома.
— А еще через два дня вот тут, недалеко от тебя, буквально в квартале, убили еще одну женщину. Ее нашли в палисаднике соседи. Тоже ножом и тоже в живот.
— Ну? — снова спросила Наташа, чувствуя, что в желудке воцаряется арктический холод.
Петя посмотрел на нее с победным видом и сообщил:
— И одну и вторую звали Наташей Смирновой. Как тебя!
— Боже мой…
— Я провел журналистское расследование, — тарахтел Петя. — Ни одной Наташи Смирновой на прилегающей территории больше не проживает. Кроме тебя! Поэтому у меня на твой счет возникли опасения. На тебя никто не покушался?
— Вроде бы нет…
— Плохо.
— Но что же мне делать? — дрожащим голосом спросила Наташа, немедленно почувствовав себя приговоренной к смерти.
— Понятия не имею! — весело отозвался ее гость и жадно отхлебнул из кружки. — Я думал, у тебя уже милиция побывала. Расспрашивали, строили предположения… Это ведь не может быть совпадением, правда? Наверное, какого-нибудь маньяка заклинило на Наташах Смирновых. Тебе бы надо поостеречься, дорогая моя! Кстати, тебе ничего на ум не приходит? Может быть, ты сама виновата? Какой-нибудь отвергнутый поклонник, а?
Единственным отвергнутым поклонником в жизни Наташи был сам Петя Шемякин. Впрочем, все случилось так давно, что не заслуживало даже упоминания.
— Что, если не ты, а другая, неведомая Наташа Смирнова разбила кому-то сердце? А теперь этот кто-то свихнулся и мстит? Задумал порешить всех Наташ Смирновых, которых ему удастся обнаружить в зоне своего проживания! Вот что я тебе посоветую: не выходи пока из дома" Возьми больничный.
— Мне не дадут! — простонала Наташа, хватаясь за голову. — У меня даже температуры нет.
— А ты отравись чем-нибудь, — посоветовал Петя. — В крайнем случае сгрызи карандашный грифель. Знаешь, как тебе сразу плохо станет?
Симулировать Наташа не могла. Всего неделю назад фирму возглавил новый начальник, который торжественно заявил, что больничный лист и менеджер по продажам несовместимы. Ей вовсе не улыбалось потерять работу. Но и рисковать жизнью тоже не хотелось!
Едва Шемякин, попросив держать его в курсе, убрался восвояси, она кинулась к телефону. Кому звонить? Мама со своим мужем уехала путешествовать, Игорь ее бросил… Разве что попросить совета у подруги? Звание ее лучшей подруги вот уже много лет гордо несла по жизни Ольга Кушакова. Она всегда была готова утешить, помочь советом и даже личным примером.
— Убили двух Наташ Смирновых? — переспросила она испуганно. — И ты осталась последняя во всем районе? Нет, радость моя, тебе не стоит выходить из дому одной. Даже на работу! Вот что: я тебе завтра Михалыча пришлю, он тебя до места службы под ручку доведет. К нему с ножом не сунешься!
Ольга занимала высокий пост директора агентства по трудоустройству и имела в подчинении нескольких сотрудников, готовых ради нее на маленький подвиг. Михалыч, оказавшийся молодым мордастым парнем, действительно с раннего утра заявился к Наташе домой и теперь перетаптывался в коридоре, дожидаясь, пока она закончит собираться.
Полночи бедная Наталья размышляла, как себя обезопасить. Конечно, провожатый — это хорошо. Он поведет ее под ручку. Но кто помешает маньяку подойти к ней с другой стороны, размахнуться и… Она решила, что на живот нужно надеть что-нибудь вроде кольчуги. Какую-нибудь пластину, которую невозможно пробить ножом. В качестве эксперимента она прибинтовала к телу «тефалевскую» форму для торта, но при ходьбе та сбивалась на сторону и в конце концов проваливалась в брюки. Кроме того, принять сидячее положение с этой формой было совершенно невозможно.
Тогда она решила остановиться на маленькой диванной подушке. Пришила к ней тесемки, завязала их бантиком на спине и надела сверху широкую рубашку, сразу сделавшись похожей на будущую мать. В связи с этим ее появление на работе получилось триумфальным. Сотрудницы ахали и шептались. Сотрудники не ахали, но тоже шептались и стайками тянулись на лестницу курить.
— Наталья, как тебе это удалось? — драматическим шепотом вопросила секретарша Мадина, спустя некоторое время подсев к ее столу. — В пятницу еще ничего не было заметно, а сегодня — пожалуйста!
— Ну… — промямлила Наташа. — Я не знаю… Как-то так получилось…
— Эх, да что там говорить! Это всегда получается «как-то так»! — поддакнула Мадина и тут же, ойкнув, вскочила на ноги. — К тебе клиент. Вон он, гляди: некий Негодько. С самого утра тут, все о тебе спрашивал.
Наташа обернулась и увидела жуткого мужика: широкого, как дверь, с большой головой и плоским лицом. Его темные глазки были вдавлены в одутловатое лицо, как изюмины в подошедшее тесто.
— Почему это — ко мне? — дрожащим голосом переспросила она.
— Ему тебя порекомендовали! — похлопала ее по руке Мадина и встала. — Хочу, говорит, иметь дело только с Натальей Смирновой, с ней одной. Так что — трудись.
Негодько тяжелой поступью прошел через весь зал и неожиданно тихим, вкрадчивым голосом спросил:
— Наташа Смирнова? — И полез одной рукой в карман пиджака.
— Нет-нет! — воскликнула она с невероятной горячностью. — Наташа Смирнова с сегодняшнего дня в отпуске. А я ее замещаю. Я — это не она!
— А кто? — невероятно удивился Негодько.
— Серохвостова, — быстро сказала Наташа. — Фекла Валерьяновна.
— Безобразие, — рассердился клиент, развернулся и потопал обратно. Распахнул дверь в приемную и громко сказал Мадине:
— Я тут столько времени жду Наталью Смирнову, а вы мне подсовываете непонятно кого!
Мадина вскочила, выглянула из-за его плеча в зал и спросила:
— Как — непонятно кого? А это, по-вашему, кто? — и кивнула на Наташу.
— Конечно, Серохвостова. Будто бы вы не в курсе!
— Ну да! — сказала Мадина. — Кто вам сказал?
— Она сама и сказала.
— Кто?
— Да Фекла Валерьяновна же! Серохвостова.
— С ума сойти, — пробормотала Мадина, пытаясь понять, что за знаки подает ей Наталья. — Тогда вам, пожалуй, лучше поговорить с нашим заместителем. Сюда, прошу вас.
Негодько удалился, гневно оглядываясь, и не успела Наташа перевести дух, как на горизонте появился начальник отдела Ефим Коростылев — самец крупный и при этом, как говорят зоологи, ярко окрашенный.
— М-м… — пробормотал он, остановившись возле ее стола. — Все нормально?
— Ну да, — ответила Наташа, размышляя, идти ли ей обедать или попросить кого-нибудь принести пару булочек из кафе напротив.
— А почему ты такая.., бледная?
— У меня, видишь ли, проблемы. Сижу, думаю, что делать.
— Я могу помочь? — спросил Коростылев, быстро окидывая ее взглядом.
— В общем, да. — Наташа подняла голову и прищурила один глаз.
«Почему бы не попросить у босса отпуск?» — подумала она и добавила:
— Ты просто обязан мне помочь. Я как раз собиралась к тебе.., с важным разговором.
Коростылев моргнул и предложил:
— Заходи минут через пятнадцать.
— Ладно, — ответила Наташа, не заметив, как изменилось выражение его лица.
Войдя в свой кабинет, Коростылев бросил папку на стол и схватился за телефон.
— Алло! Леонид? — придушенным голосом спросил он. — Леонид, ты помнишь, у нас в марте была корпоративная вечеринка? Я не знаю, по какому поводу! Да, да, именно та самая. Я выпил тогда лишнего и, кажется, задержался.., сверх меры. Я ведь оставался на этаже не один? М-м… Так-так. Значит, Наталья Смирнова… М-м… Весь вечер за ней волочился? Распускал руки… Понимаю. — Он потер лоб и пробормотал:
— И что это на меня нашло? Да нет, все нормально. Хорошо-хорошо.
Он бросил трубку, свалился в кресло и едва не расплющил тяжелым взглядом часы на противоположной стене. Когда Наташа постучала и вошла, он, однако, приосанился и попытался беззаботно улыбнуться.
— Садись, садись, — сказал он и глупо добавил:
— Чувствуй себя как дома. Догадываюсь, что ты хотела поговорить со мной о.., гм.., своем положении.
Он замолчал и стал притопывать под столом ногой, словно горячий конь, загнанный в стойло. Наташа, голова которой была занята только убийцей, разгуливающим по району, удивленно спросила:
— Откуда ты знаешь о моем положении?
— Все уже знают, — раздраженно отмахнулся он и, не дав ей сообразить, в чем дело, быстро спросил:
— Давай конкретно — чего ты хочешь? Только не забудь, что у меня большая дружная семья. Жена, дети…
— Ты что, Ефим, подумал, что я попрошу тебя повсюду меня сопровождать? — удивилась Наташа. — Да мне бы и в голову не пришло подставлять тебя под удар!
— Вот спасибо, — криво улыбнулся тот. — Так чего ты от меня хочешь?
— Хочу, чтобы ты дал мне отпуск, — быстро нашлась она. — Иначе придется постоянно ходить на работу вот с этим, — она похлопала себя ладонью по подушке. — И, естественно, рассказать всем сотрудникам, откуда это взялось. Они же будут спрашивать!
— Ну… Зачем ты так? — пробормотал Ефим. — Сразу рассказывать! Отпуск так отпуск. Я сейчас сам спущусь в бухгалтерию. Еще выпишем тебе материальную помощь. Не надо ничего никому рассказывать!
— Вообще-то ты прав, — согласилась Наташа. — Не буду. Это страшная история. Женщины испугаются…
— Ну уж прямо так и испугаются, — пробормотал оскорбленный Ефим. — Это же все происходило.., не насильно.
1 2 3 4 5