Мистер Камберби шаркающей походкой двинулся к своему столу.
— Смотри только, будешь уходить, на забудь захлопнуть дверь, — устало сказал он.
Я пообещал, что не забуду, и шарил в ящиках еще с минуту. Потом закричал:
— Мистер Камберби, нашел! Завалилась под резинки! — И еще громче: — Так я пошел! Спокойной ночи!
Он ответил «спокойной ночи», я перепрыгнул через загородку, открыл дверь, изо всех сил хлопнул ею и быстренько с побежал обратно. Скорчившись, я устроился под своим столом. Тут было как в маленькой пещере, но света для чтения хватало. Харбенсон тоже блуждал в потемках за тысячу миль до разгадки.
« — Ну, Макгронски, сдаюсь, — сказал наконец шеф полиции, выбивая табак из трубки.
— Да бросьте, — промурлыкал детектив-ас. — Уж если Жэннод и я смогли выбраться, то уж вы-то, имея за плечам такой опыт криминальной работы, можете решить загадку. Напоминаю факты. Вы заперты в хранилище…»
Свет у мистера Камберби потух, и я услышал, как под ногами у него заскрипел пол. Наступи па мертвая тишина. Я изо все» сил старался не шелохнуться, хотя маловероятно, что он услышал бы меня, вздумай я даже вдруг пуститься у него за спиной в пляс с тамбурином. Но не время для глупостей, и я подавил сильнейшее желание выпрыгнуть из тайника и заорать «У-у-у!!!», просто чтобы посмотреть, какое у него сделается лицо. Наоборот, я сдерживал дыхание, слушая, как он выключает кондиционер, ставит сигнал тревоги, открывает дверь. Потом закрывает… Как, наконец, захлопывается с греющим сердце звуком замок.
Еще минутку в целях гарантии корчился я под столом. Потом вскочил — всего десять минут и две страницы отделяли меня от сокровищ Бейнсвилля!
В конторе окон не было, и я мог включить свет. Захоти я — так хоть все лампы. Но я был не так глуп и не забыл о случайном отражении. Свет могли заметить через отверстие воздушного кондиционера или сверху. Кроме того, есть еще и щель почтового ящика. Может, к ней прильнул еще какой-нибудь шатающийся допоздна Арнольд и сейчас строит планы. В этот самый момент! Кто знает! Пришла пора проявить тот сверхграмм осторожности, который отделяет особняки Ривьеры от Блекмурской тюрьмы. Я решился на риск зажечь только спичку.
Тщательный осмотр моих карманов и ящиков стола убедил меня, что и этим рисковать мне не придется. Угрюмо припоминал я свои ухищрения при покупке карманного фонарика. Тогда я только что начал готовиться к ночи преступления. Вел я себя очень осторожно: нарядился в эксцентричный костюм: платок, ковбойская рубаха, купальные трусы, тапочки на резиновой подошве… Ни одному свидетелю никогда не поверят, что это я разгуливал в таком наряде. Человек, консервативный по натуре. Потом шесть миль на велосипеде до соседнего Типтона. Там я и купил фонарик, назвавшись другим именем. Теперь он лежит, совершенно бесполезный, под матрацем у меня дома. Спрятан в носок.
Да, зловещая минута и для настоящего гения. Я погрузился в размышления, а сверху доносились чарующие звуки танго. И шумовое сопровождение — топанье и шарканье ног. У Пита Энсико начались танцульки.
Меня немного утешило сходство моего положения и положения настоящего Андрэ Жэннода. Когда он прятался в темном хранилище леди Шиндлер, ее гости тоже вовсю развлекались. Хотя, конечно, в моем случае танцоры — всего только городские старые девы. Они плавно покачиваются и кружатся, высоко вскидывая башмаки, в объятиях Пита Энсико и его дружков. Наверняка среди них танцевали и мои прежние школьные учительницы. И уж конечно, мисс Фрэмидж. Для нее без танцев и жизнь не в жизнь. Может, это она и топает с особым усердием над моей головой.
Тут я, естественно, вспомнил, что мисс Фрэмидж курит. Правда, всего лишь маленькие ментоловые сигаретки с фильтром. Да еще вставляет их в длинный пластмассовый мундштук. Но все-таки формально это курение и, стало быть, требует спичек. Еще не отзвучали следующие два такта танго, как я уже очутился у письменного стола мисс Фрэмидж и сжимал в руках коробку спичек. Тут я тоже проделал несколько танцевальных па: раз-два — к сейфу, раз-два — обратно, к стопу мисс Фрэмидж: забыл дома перчатки.
Но мисс Фрэмидж своих не забыла. Однако отчаянный Андрэ Хэндлман — мастер импровизаций: он артистически обертывает носовой платок вокруг одной ладони, две бумажные салфетки мисс Фрэмидж вокруг другой и скрепляет их на запястье клейкой лентой.
Рукам было неловко, но спичку зажечь я ухитрился. Музыка наверху сменилась мамбо, и я аккомпанировал на диске сейфа.
Педро Хэндлман и его игра на сейфе в ритме свинга. Шестнадцать направо, одиннадцать налево, двадцать шесть вправо, ча-ча-ча! Щелчок, поворот — открыт!
Я снова вернулся к столу за бумажными пакетами и опять к сейфу за его содержимым. Оскар Хэндлман — поставщик вечеринок на дому.
Как ни жаль, пакетов у меня оказалось все-таки больше денег у Компании внутренних кредитов и займов. Семнадцать пакетов, в которых некогда хранились сандвичи, отправились обратно в ящик. От них я избавлюсь в понедельник. И в понедельник самое время подать заявление об уходе. Заблаговременно у меня в уме начала складываться маленькая речь:
«Мистер Камберби, мисс Фрэмидж, клиенты бейнсвилльской Компании внутренних кредитов и займов! Друзья мои! Меня печалит необходимость обращаться к вам сегодня, когда в узнав о самом крупном и мастерском ограблении в истории Бейнсвилля, все еще пребываете в растерянности и недоумении, подобно мне самому. Мне бы очень хотелось чем-то утешить вас, но боюсь, мне придется усугубить ваше горе. Я подаю заявление об уходе с поста младшего клерка.
Как вы, возможно, знаете, скоро мне предстоит отправиться в колледж Нортона-младшего, и на днях я вдруг понял, что мне надо уладить немало дел, связанных с отъездом… Чтобы вы не подумали обо мне дурно из-за того, что я покидаю вас в час скорби…»
Ну, речью я еще займусь в свободное время. В воскресенье. Если такая необходимость вообще возникнет. Весьма вероятно, что после понедельника бейнсвилльской Компании внутренних кредитов и займов придется поэкономить и сократить число служащих. А может, компания и вовсе прекратит свое существование?
Тщательно упаковав деньги и закрыв сейф, я несколько торжественных минут посвятил размышлению о своих коллегах О мистере Камберби и мисс Фрэмидж. Мистер Камберби благодаря своим талантам, может быть, получит другую работу области финансов. Если повезет, его примут на работу в бейнсвилльский банк, и тогда на будущее лето мы опять станем работать вместе. Ну а что до мисс Фрэмидж, возможно, она досстигнет успеха танцами.
Но пора уже подумать и о себе. Пришло время для библиотечного часа.
Сложив пакеты у ног и вооружившись спичками мисс Фрэмидж, я плюхнулся на пол, прислонился к водоохладителю и приготовился изучать инструкции по спасению. Макгронски топтался на том самом месте, где я его оставил: напоминал основные моменты ситуации, Я посчитал, что ситуацию я и так досконально изучил на опыте, и потому сразу же перепрыгнул к следующему абзацу.
«Харбенсон пожевал черенок вересковой трубки и произнес:
— Боюсь, Макгронски, я в тупике. Расскажите же мне, как вы умудрились выбраться из запертого хранилища?
— Да все оказалось на редкость просто, — тепло улыбнулся Макгронски. — Конечно, я не пробовал открыть дверь или сигнальное устройство, но ничто не мешало мне…»
Тут страница кончилась, и мои глаза алчно впились в верх следующей:
«Рик Ральф зажег сигарету и улыбнулся шефу полиции Марчисону.
— Убийство? — поинтересовался он».
Бессовестный Джордж выдрал последнюю страницу рассказа о Макгронски!
Но меня еще не сломили. Верно, возникли временные трудности. Кто спорит, препятствие не из легких. Но у меня под рукой слава богу, телефон и моя предприимчивость! Преступление стало поистине достойным меня!
Для начала я позвонил двум—трем дружкам. Они, кажется, тоже любят детективы. Но одних не было дома, а другие рассказа не читали. Я посоветовал им, не откладывая, бежать купить журнал и прочитать рассказ. Но знал, что они и с места не двинутся. Люди никогда не делают, что им советуешь. Потом я позвонил в аптеку Сэппли, но в их сервис не входило чтение журналов по телефону. А доставлять журнал на дом в такой час они вряд ли возьмутся. Да еще в почтовый ящик. Я позвонил Джорджу, но он, узнав мой голос, только расхохотался и положил трубку. Тогда я позвонил родителям, и отец пригрозил, что, если я не явлюсь через пять минут, он позвонит в полицию, пусть меня доставят домой. Я ему не сказал, где я.
После этого я позвонил издателю «Невыдуманных детективных рассказов» в Нью-Йорк, потом главному редактору, потом техническому. Затем прошелся по всему списку членов редакции. Но все отделы уже закрылись, а домашние телефоны сотрудников в справочнике не значились. Лестеру Свэддингу я не стал и пробовать звонить. Псевдоним-то я распознаю сразу. Его телефона, конечно, тоже нет в справочнике.
Тут, признаюсь, я немножко начал уже и нервничать и сделал несколько трансатлантических звонков. В Скотленд-Ярде и слыхом не слыхивали ни о Макгронски, ни о Харбенсоне. Блекмурской тюрьме, как ни странно, Андрэ Жэннод сидел. Но сидел за подделку документов и по-английски не говорил.
Тогда я успокоился и прочитал остальные рассказы в журнале. Их Джордж ради шутки оставил нетронутыми. Сейчас я уже совсем не волнуюсь: у меня в запасе время до понедельника. Успею выбраться. Рано или поздно, а дозвонюсь до кого-нибудь, кто читал рассказ о Макгронски. Я только надеюсь, что Макгронски не приберег под конец какой-нибудь фокус. Терпеть могу концовок, где не поймешь, что к чему!

1 2 3