Как всегда, впрочем. А я осталась разбираться со счетами и с тупой, как моя жизнь, клиенткой, которая все допытывалась: а что она сможет выгодно прикупить, отдыхая на альпийском высокогорном курорте?
Заметьте, тетка собиралась кататься на горных лыжах. Наша фирма специализируется именно на таком туризме. Домбай, Альпы, если угодно - Анды или Гималаи. Заодно продаем снаряжение, экипировку, всякие модные прибамбасы. Но только к горным лыжам. Шоп-туры в ассортимент не входят. И вот вам, пожалуйста! Что она может купить на высокогорном спуске в Альпах? Сенбернара? Пучок эдельвейсов? Черт ее знает, чего она хотела. По-видимому, считала, что вся Европа - это один большой супермаркет с кондиционерами и чистыми клозетами. Дальше ее фантазии - вчерашней торговки из магазина "Океан" - явно не хватало.
В результате она ушла, милостиво обещав "подумать", а я закончила возню с бумагами, заперла офис, дала инструкции ночному сторожу, закрыла магазин и поплелась к машине. И, только открыв дверцу, сообразила, что дома у меня жрать абсолютно нечего, а в пачке осталась последняя сигарета. А заодно вспомнила, что именно сегодня, в семь вечера, я должна была быть в Доме кино на какой-то премьере, а моя ближайшая подруга Рита - кинокритик по профессии и сваха по призванию - ждет меня там с очередным кандидатом в мои мужья. Мои, естественно, поскольку сама Рита любит повторять, что ее можно доставить в загс только под общим глубоким наркозом.
Ладно, Рита переживет, а вот с едой и сигаретами вопрос нужно было решать немедленно. К счастью, в гастрономе на Октябрьской площади нашлось все необходимое (не могу без ужаса вспоминать пустые прилавки восьмидесятых годов!), и через полчаса я уже ехала по Ленинскому проспекту в сторону дома. И нещадно кляла себя за неумение толком организовать рабочий день, за безобразное отношение к собственному здоровью, за попустительство сачку-компаньону, за потакание идиотским выдумкам клиентов. Очередной приступ самоедства, который случается у меня довольно редко. Во всяком случае, не чаще двух раз в месяц.
А между прочим, у меня гораздо больше положительных качеств, чем отрицательных. Если бы я заполняла "брачную анкету" в расплодившихся сейчас агентствах по знакомствам, то смогла бы не кривя душой написать следующее: "Стройная, спортивная Тигрица (по китайскому гороскопу) и Телец (по знаку Зодиака) с арийской внешностью и нордическим характером, прекрасная хозяйка и верный друг хотела бы познакомиться..." А вот дальше мне писать было бы нечего, поскольку хотела познакомиться с мужчиной, способным противостоять моему основному таланту: делать из нормальных людей беспощадных и капризных ревнивцев.
Рита утверждает, что я могла бы открыть питомник по воспитанию идеальных мужей. Она, конечно, язва, но что-то в этом высказывании определенно есть. Три раза я пыталась устроить свою личную жизнь. Но финал всегда был один и тот же: мой избранник уходил к одной из моих дальних приятельниц, незадолго до этого разведшейся (овдовевшей, оставленной предыдущим партнером - ненужное зачеркнуть). И становился просто образцовым мужем, на которого оставалось только молиться. Причем все трое предыдущих были разными и по характеру, и по профессии, и даже по темпераменту: музыкант-скрипач, инженер-электронщик, тренер по горным лыжам. И начиналось все по-разному, зато заканчивалось, как я уже сказала, одинаково тошно. До икоты.
И вот ведь что интересно: живя со мной, они пальцем дома не шевелили. Я все успевала сделать до того, как они только еще собирались. И я очень многое умею: например, разжечь костер с одной спички под проливным дождем, поставить палатку за пятнадцать минут под ураганным ветром, взобраться по отвесной стене на любую высоту, прыгнуть с парашютом с вышки или на лыжах с трамплина. Прекрасно стреляю, умею водить машину и могу сама устранить любую неисправность в ней, сменить перегоревшие пробки, починить утюг или сливное устройство в туалете. Могу испечь пирог или приготовить лобио. Все могу! Но это, как выясняется, совершенно никому не нужно. Как и мое знание японского и английского, владение приемами дзюдо и определенным чувством юмора. Последнее, кстати, мне бывает нужно чаще, чем все остальное.
Только один мужчина меня не только не боится, но даже как бы жалеет, что я такая независимая. Это мой школьный, а точнее, даже дошкольный друг Павел. Он меня любит почти тридцать лет, но не женится. И не потому что женат (Павлик у меня однолюб). И не потому что, как Рита, принципиальный противник института брака. А по морально-этическим соображениям. Он считает, что мужчина всегда прав только потому, что он - мужчина. Что есть дела женские (по дому), которые мужчина должен уметь, но делать не должен. И есть дела мужские, к которым женщине даже близко подходить не следует. А главное, женщина не должна занимать должность выше, чем у ее мужа, и, боже упаси, получать больше денег. Такой миленький кондово-сермяжный патриархат! Временами я Павлушу просто обожаю за принципиальность.
Ну пока я была средним околонаучным сотрудником и получала свои 120 рэ, все еще могло плавно перетечь в мое очередное (сначала второе, потом третье) замужество. Уж если я научилась разбираться в тонкостях скрипичной музыки, то перестать чинить краны и забивать гвозди как-нибудь сумела бы. Но когда удалось создать свою собственную фирму, да еще приносящую прибыль, Пашины надежды жениться на мне приобрели явно утопический характер. Да, следователю в прокуратуре, будь он даже по особо важным делам, платят и по сей день очень смешные деньги. Но менять работу Паша принципиально не собирается, потому что ее любит. А он - однолюб, мой Пал Палыч Шервуд. Все, круг замкнулся. Спать же с женщиной, на которой не можешь жениться, он считает аморальным. Так и живем.
Зато мы прекрасные друзья, и, если что-то не клеится, я всегда ему звоню. А он мне - регулярно три раза в неделю. По понедельникам, средам и пятницам. "Моя милиция меня бережет": благодаря такому бесценному другу не знаю хлопот ни с рэкетом, ни с местными властями, ни с районной милицией, ни с налоговой инспекцией. С ГАИ, кстати, тоже. Незаменимый он человек. А я - неблагодарная свинья, потому что не согласна вернуться на работу в научно-исследовательский институт и ждать его дома с горячими щами и тапочками наготове. Ну и пусть!
Я свернула с Ленинского проспекта на боковую дорогу, потом еще раз - в переулок. "Скоро буду дома", - подумала я и слегка расслабилась. Легкий ужин, горячая ванна, "ненадеванный" детектив на сон грядущий и два выходных дня впереди. Жизнь поворачивалась своей лучшей стороной, а такие моменты нужно ценить...
Но не успела оценить текущий момент по достоинству: этот идиот выскочил, как черт из табакерки, просто ниоткуда. Успела только заметить, что высокая черная фигура, ломаясь под каким-то немыслимым углом, падает прямо под колеса моей "Волги". Нажала на тормоза так, что чуть не проломила дно машины, вывернула до упора руль. Хорошо еще, что дорога была сухая. И выскочила из машины с одним страстным желанием: потратить на этого шизика камикадзе весь имеющийся у меня набор непечатных слов. Неплохой, кстати, набор.
Он лежал чуть ли не под колесом - во всяком случае, мне так показалось. И еще показалось, что слышала звук пистолетного выстрела. Второй раз. Первый прозвучал, когда я открывала дверцу машины. Тут же взревел мотор - кажется, "БМВ", я на секунду ослепла от яркого света вспыхнувших фар. А потом стало темно и тихо. Но не настолько, чтобы не заметить, как шевельнулся мужчина, сбитый мною. Сбитый?.. Мною?..
Я дотронулась до его головы - лоб был горячим и мокрым. Схватила под мышки и попыталась оттащить к тротуару. Удалось мне это сравнительно легко: обычно без напряжения ношу рюкзаки до полусотни килограммов, а в этом типе было от силы шестьдесят вместе с кепкой.
Он застонал.
- Вы целы? - нервно спросила я, начисто забыв первоначальное намерение отматерить его как следует. - Попробуйте пошевелить руками-ногами. Сейчас вызову "Скорую".
Незнакомец с неожиданной силой схватил меня за запястье.
- Не нужно никого вызывать, умоляю. Помогите встать, и я уйду. Не бойтесь, я не бандит, просто так получилось... В общем, это долго объяснять. Помогите, пожалуйста.
Когда поставила его вертикально, обнаружила, что одна рука у меня стала липкой и влажной. Поднесла ее ближе к свету фар - кровь. Только этого мне сегодня и не хватало. Придется звонить Павлу.
- Вы ранены?
- Не знаю, возможно... Спасибо. Пойду... Спасибо...
- Вы что - ненормальный? - заорала я. - У вас кровь течет, через три метра снова свалитесь. А ну давайте в машину, отвезу в Первую Градскую...
- Не надо... В Градскую... Не надо... врачей... Меня убьют, понимаете! Найдут - и убьют, прямо сегодня, ночью... У них все схвачено...
- У кого - у них?
- Не знаю... долго объяснять...
Я даже застонала от злости! Только такого приключения на мою голову сегодня и не хватало. Но что-то заставило еще раз взглянуть на этого придурочного. На жертву мафиозных разборок он не походил. Обычный недотепа-интеллигент, одетый по моде благословенно-застойных годов, худой, с воспаленными глазами. И насмерть перепуганный. Представила себе выволочку, которую получу от Павла, втык, который заработаю от Риты, чертыхнулась про себя и сказала:
- Живо в машину. Поедем ко мне, а там разберемся.
К сожалению или к счастью, он безропотно полез в салон и там затих. Только вздрагивал время от времени всем телом - как собака во сне.
- Как вас зовут? - спохватилась я, выволакивая своего подопечного из лифта. То есть продолжала собирать абсолютно ненужную мне информацию. Дурацкая привычка, между прочим.
- Кеша, - пролепетал он. - То есть, конечно, Иннокентий.
- Очень приятно, - буркнула я. - Заходите, раздевайтесь...
Кеша смотрел на меня глазами затравленной газели.
- Ах да, простите, я хотела сказать: снимайте куртку!
Но он и на это оказался неспособным. Пришлось самой стащить с него перепачканную и порванную тряпку, бывшую когда-то "верхней одеждой", и оттащить в ванную комнату. Там заставила его позволить мне снять с него свитер и рубашку и обнаружила, что все не так страшно, как представлялось. Пуля прошла навылет через левое предплечье, кость вроде была цела. Крови, конечно, вытекло изрядно. Кеша уже был бледно-салатового цвета и мало что соображал.
Промыла и перевязала ему рану. Вот уж не думала, что походно-полевые навыки мне когда-нибудь пригодятся в Москве! Дала своему пациенту старую пижамную куртку, которую надеваю, выходя на балкон, и отвела в большую комнату. Достала из бара остатки коньяка и заставила выпить залпом, как микстуру.
Спиртное на него подействовало почти мгновенно и совершенно неожиданно. Он вцепился мне в руки и быстрым шепотом изложил довольно связную, но совершенно фантастическую историю. Главным было одно, и это он повторил раз десять с маниакальной настойчивостью: мы должны немедленно ехать спасать его сына Петеньку и еще какую-то бабу Катю. На моей машине это можно сделать мгновенно, пока "те" (преследователи, надо полагать) думают, что Кеша сам увез Петеньку из дома, и ищут его в другом месте. А мы их быстренько заберем и спрячем...
- Где вы собираетесь их прятать? - не выдержала я наконец.
- Где-нибудь, - "доходчиво" объяснил мне Кеша.
И тут я неизбежно поняла, что опять придется огорчать Павла и лезть в "неженское дело". Если не я, то кто? Другой такой идиотки просто не отыщется в радиусе ближнего зарубежья.
Мне удалось не только узнать точный адрес Петеньки и бабы Кати, но даже получить относительно связные инструкции. Через парадный ход идти не рекомендовалось, там наверняка засада. Нужно было зайти со двора, подняться по водосточной трубе до второго этажа (там разбито окно), попасть на черную лестницу и подняться на последний этаж. Там дверь на кухню открыта и даже петли смазаны - Кеша, судя по всему, был не так прост, как мне показалось. В квартире найти Екатерину Павловну - бабу Катю, передать ей записку, забрать Петеньку (и старуху, если та согласится) и...
- Привезти их сюда, - закончила я. - А там что-нибудь придумаем. Ладно, сейчас что-нибудь съем, переоденусь и поеду. Лежите тихо, дверь никому не открывайте, к телефону не подходите. Если что-то случится - хотя, по-моему, хватит приключений, - позвоните вот по этому номеру, спросите Пал Палыча, скажете, что от меня. Он что-нибудь придумает. Кстати, меня зовут Верой. Верой Ивановной. И вам крупно повезло, что я вас, во-первых, не переехала, а во-вторых, что я не боюсь высоты и умею лазить по водосточным трубам. Кстати, как ваш Петенька будет по этой трубе спускаться? Про бабу Катю даже не спрашиваю.
Похоже, голова у него почти не пострадала: он даже усмехнулся.
- Петеньке полтора года, его придется нести на руках. А спускаться по трубе не нужно: дверь внизу закрыта изнутри на засов, а не заколочена. И не сердитесь на меня, Вера Ивановна. Если бы не Петенька, я бы вас ни о чем не просил. У меня, кроме него...
Зазвонил телефон - и Кеша прямо-таки подскочил от испуга. Да, досталось юноше, судя по всему, изрядно...
- Вера? - услышала я Пашин голос. - У тебя все в порядке?
- Абсолютно. - Я изобразила в трубку сладкий зевок. - Сейчас ложусь спать. Устала как собака.
- Ты хоть ела что-нибудь?
- Естественно, как всегда. Я тебе завтра позвоню, ладно?
- Ты не одна? Извини...
- Здравствуйте! Конечно, одна и безумно хочу спать. Пока.
- Пока, - холодно ответил мой друг. Ничего, переживет. Не будет лезть в душу без приглашения. Я пошла переодеваться: есть у меня одежка специально для таких случаев. Несколько лет тому назад увлекалась каскадерством, даже в паре фильмов снялась. Вот и пригодилось.
Из прихожей крикнула Кеше, что ухожу. Он что-то там вякнул, но возвращаться и переспрашивать не хотелось.
Во-первых, примета нехорошая, а во-вторых, терпеть не могу, когда мужики плачут.
Глава 3
ПАВЕЛ ШЕРВУД
Вера никак не может понять, что способна ввести в заблуждение кого угодно, только не меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13