Я совсем забыл.
Смотрит на костюм, потом направляется к внутренней двери, но останавливается на полдороге, заслышав крики снаружи.
Питер. Кричат около нашего дома. Что там случилось?
Снаружи толпа соседей, с ними Патрик и Делия.
Патрик. Там корабли. Французы в Киллале!
Питер вынимает трубку изо рта, снимает шляпу и встает. Майкл роняет костюм на пол.
Делия. Майкл! (Он не обращает на нее внимания.) Майкл! (Он поворачивается к ней.) Почему ты смотришь на меня, как чужой?
Она отпускает его руку. К ней подходит Бриджет.
Патрик. Все парни бегут к французам.
Делия. Майклу незачем бежать к французам.
Бриджет (обращаясь к Питеру). Питер, скажи, чтоб он остался.
Питер. Без толку. Он не слышит нас.
Бриджет. Постарайся усадить его возле камина.
Делия. Майкл, Майкл! Не бросай меня! Зачем тебе французы, ведь у нас завтра свадьба?
Она обнимает Майкла, и он поворачивается к ней, как будто сдавшись. Снаружи слышится пение Старухи.
Они зовут нас всегда,
Мы за ними идем всегда.
Майкл вырывается из объятий Делии, на мгновение останавливается в дверях, потом бежит на голос Старухи. Бриджет обнимает плачущую Делию.
Питер (кладет руку на плечо Патрику и спрашивает его). Ты видел на дороге старую женщину?
Патрик. Нет. Я видел юную девушку, гордую, как королева.
КОНЕЦ
На берегу Байле 1904
Уильяму Фэю, который с удивительной фантазией сыграл роль Дурака

Действующие лица:
Дурак
Слепец
Кухулин, король Муиртемне
Конхобар, верховный король Улада
Юноша, сын Кухулина
Короли и Поющие Женщины
Большой дом в Дандилгане, не "большой древний дом Кухулина", а дом собраний, расположенный ближе к морю. На заднем плане большая дверь, и в нее виден туман, похожий на морской. На сцене много кресел и длинная скамья. Одно кресло, которое больше других, стоит ближе к авансцене и повернуто к залу. Немного сзади стол, на нем бутыли с элем и рога, из которых пьют. Сбоку небольшая дверь. В дверь на заднем плане входят Дурак и Слепец, оба в лохмотьях. На них шаржированные и нелепые маски. Слепец опирается на палку.
Дурак. Умный ты, хоть и слепой! Среди тех, у кого оба глаза на месте, нет ни одного умнее тебя. Кто еще догадался бы, что птичница уходит поспать в полдень? Мне бы нипочем не удалось ничего стащить, не скажи ты, куда идти. Ну, а уж повар из тебя! Сам ощипал украденную курицу, сам поставил ее варить в большом горшке, а я мог идти, куда мне заблагорассудится, бегать с ведьмами взапуски там, где волны наплывают на берег, и нагуливать аппетит. Тут и курица подоспела.
Слепец (тыкает вокруг палкой). Подоспела, подоспела.
Дурак (обнимает Слепца одной рукой за шею). Ну же, одна ножка мне, другая – тебе, а потом мы загадаем желание и сломаем дужку. И я буду без устали хвалить тебя. Буду хвалить, пока мы едим, за то, какой ты умный и как хорошо умеешь кухарить. На земле нет другого такого, как ты, Слепец. Постой-ка, постой. Подожди минутку. Не надо было закрывать дверь. Меня тут кое-кто ищет, и не хотелось бы, чтобы не нашли. Только никому не говори, Слепец. Меня, знаешь ли, преследуют сама Боанн из реки и Фанд из морской пучины. Ведьмы они, вот и носит их ветер, а они кричат: "Поцелуй меня, Дурак, поцелуй меня". Так прямо и кричат. Вот теперь открыто, как надо. Добро пожаловать, ведьмы со всего света. Пусть только не стучат и не кричат: "Где Дурак? Зачем он заперся тут?" Наверно, они услышат, как булькает похлебка, придут и сядут на землю. Но мы ничего им не дадим. Пусть возвращаются обратно в море, пусть возвращаются к себе в море.
Слепец (ощупывая ножки большого кресла). Ах! (Восклицает еще громче, когда ощупывает спинку.) Ах! Ах! ..
Дурак. Что это ты разахался?
Слепец. Это кресло мне знакомо. Сегодня здесь ждут верховного короля Конхобара. Вот и поставили его кресло. Ему хочется на веки вечные стать господином Кухулина. За этим он и едет сюда.
Дурак. Верно, он великий человек, если хочет стать господином Кухулина.
Слепец. Так оно и есть. Он великий человек. Ему уже подчинились все короли Ирландии, кроме Кухулина.
Дурак. Господин Кухулина! А я-то думал, Кухулин делает, что хочет.
Слепец. Так оно и было, так и было. Но очень уж он зарвался, вот Конхобар и хочет сегодня взять с него клятву верности, чтобы он прекратил свои вольности, стал послушным и всегда был под рукой, вроде домашней собачонки. Конхобар сядет в это кресло, и Кухулин поклянется ему в верности.
Дурак. Думаешь, у Конхобара получится?
Слепец. Ты совсем безмозглый, вот и не понимаешь. (Садится в кресло.) Он сядет в кресло и скажет: "Поклянись мне в верности, Кухулин. Я требую, чтобы ты поклялся мне в верности. Делай, как я говорю тебе. Твой ум ничто в сравнении с моим, и богатства твои ничто в сравнении с моими. Разве у тебя есть сыновья, чтобы заплатить твои долги и поставить камень на твоей могиле? Поклянись мне в верности, Кухулин. Пора дать клятву".
Дурак (ежится и хнычет). Не хочу. Не буду клясться. Я хочу есть.
Слепец. Погоди, погоди. Еще не готово.
Дурак. А ты говорил, что готово.
Слепец. Да? Может быть, готово, а может быть, и нет. Крылышки, верно, уже побелели, а ножки еще красные. И мясо от костей не отстает, тебе его не разжевать. Не сомневайся, Дурак, уж я сварю курицу как следует, прежде чем ты вцепишься в нее зубами.
Дурак. У меня от голода живот подвело.
Слепец. Я тебе пока кое-что расскажу. Ублажу тебя, как ублажают королей, когда они ждут обеда. В моем рассказе будут и битва, и герой, и корабль, и сын королевы, которому во что бы то ни стало надо убить того, кто нам с тобой знаком.
Дурак. Кто же это? Кто плывет сюда, чтобы убивать?
Слепец. Да погоди-ка, лучше послушай. Пока ты воровал курицу, я сделал себе нору в песке и, лежа в ней, слышал, как трое шли еле волоча ноги из-за ран, да еще стонали от боли.
Дурак. Ну же! Расскажи о битве.
Слепец. Битва и вправду была, великая битва, смертельная битва. Высадился на берегу юноша, и стражи спросили, как его зовут, но он не ответил им, убил одного, а остальные убежали.
Дурак. Хватит тебе. Пора есть курицу. Вот бы она была побольше. С гуся хотя бы.
Слепец. Помолчи! Я еще не все тебе рассказал. Того юношу я знаю. Воины, которые шли мимо меня, кричали, что у него рыжие волосы, и он приплыл из страны Айфе, и что он хочет убить Кухулина.
Дурак.
Да кому же это под силу? (Поет.)
Убивал Кухулин королей,
Королей и сынов королей,
И драконов, живущих в озерах,
И ведьм, летающих в небе,
И банаков, и бонаков, и лесных людей.
Слепец. Замолчи! Замолчи!
Дурак (поет).
Ведьм, крадущих молоко,
Фоморов, крадущих детей,
Колдуний с головами зайцев,
Зайцев с когтями колдуний,
Всех Кухулин убивал,
Всех, кто на палке скачет верхом
(Перестает петь.) В дальнем краю черного ледяного Севера.
Слепец. Замолчи, говорю тебе!
Дурак. А Кухулин знает, что он хочет его убить?
Слепец. Откуда ему знать, если он витает в облаках? Что ему здешние дела. Ну, вернется он с облаков, а тут кто? Обыкновенный юнец? Вот была бы это белая лань, которой на заре предстоит обернуться королевой...
Дурак. Хочу курицу. Была бы она большая, как свинья, да с гусиным жиром, да со свиной корочкой.
Слепец. Не спеши, не спеши. Я знаю, кому юнец приходится сыном. Никому об этом не скажу, а тебе скажу. Такая тайна стоит обеда. Ты же любишь, когда тебе рассказывают чужие тайны.
Дурак. Ну, выкладывай.
Слепец. Этот юноша – сын Айфе. Уверен, он – сын Айфе, я сразу догадался, чей он сын. Помнишь, как я рассказывал тебе об Айфе, великой женщине-воительнице с Севера, которую победил Кухулин?
Дурак. Помню, помню. Грозная королева из голодной Шотландии.
Слепец. А это точно ее сын. Я ведь долго жил в стране Айфе.
Дурак. До того, как проклял ветер и тебя ослепили?
Слепец. В ее доме жил мальчишка, такой же рыжий, как она, и все говорили, что он подрастет и убьет Кухулина, ведь она ненавидела Кухулина. Она всегда надевала шлем на каменный столб, называла его Кухулином и приказывала мальчишке кидать в него камни. Я слышу чьи-то шаги. Это Кухулин.
Кухулин проходит в тумане мимо большой двери.
Дурак. Куда он?
Слепец. Встречать Конхобара, который требует клятву верности.
Дурак. Ах да, Слепец, ты уже говорил о клятве. Но не могу же я помнить все, что ты говоришь. А кто должен дать клятву?
Слепец. Кухулин должен дать клятву верности Конхобару, ведь он теперь верховный король.
Дурак. Все ты путаешь, Слепец! Сначала рассказываешь одно, а теперь заговорил совсем о другом... Как мне понять тебя, если ты с самого начала все запутал? Подожди, дай разобраться. Скажем, это Кухулин (он показывает на одну ногу), а это юноша (он показывает на другую ногу), который явился сюда, чтобы убить Кухулина, о чем Кухулин понятия не имеет. А где же Конхобар? (Кладет мешок.) Вот Конхобар со всеми его богатствами. Вот Кухулин, вот юноша. Вот Конхобар. А где Айфе? (Подбрасывает в воздух шапку.) Вот Айфе. Она высоко в горах своей голодной Шотландии. А может быть, все это неправда? Может быть, ты все придумал? Сколько раз ты меня обманывал. Ладно, где курица? А то у меня желудок совсем скукожился и заржавел. Хочешь, чтобы он заскрипел, как несмазанные ворота?
Слепец. Да не обманываю я тебя. Правда все это, чистая правда. Ты лучше слушай меня, тогда и о своем желудке забудешь.
Дурак. Не забуду.
Слепец. Да послушай ты. Я знаю, кто отец юноши, но тебе не скажу. Потому что боюсь. Знаешь, Дурак, ты позабыл бы обо всем на свете, если бы узнал, кто его отец.
Дурак. Ну и кто? Говори, не то я вытрясу из тебя правду. Давай, выкладывай, если не хочешь, чтобы я силой заставил тебя говорить.
Слышится далекий гул голосов.
Слепец. Подожди, подожди. Кто-то идет сюда... Это Кухулин. Это он возвращается вместе с верховным королем. Пойди и спроси Кухулина. Он тебе скажет. Вот уж не до курицы тебе будет, если ты спросишь Кухулина о...
Слепец уходит в боковую дверь.
Дурак. А я спрошу. Кухулин должен знать. Он был в стране Айфе. (Идет к задней двери.) Спрошу его. (Поворачивается и идет к авансцене.) Нет, не буду спрашивать. Страшно. (Идет обратно.) А вот возьму и спрошу. Что в этом плохого? И Слепец сказал, что надо спросить. (Опять идет к авансцене.) Нет. Нет. Не буду спрашивать. Еще убьет меня. Я-то если убивал, то лишь кур, да гусей, да свиней. А он королей убивал. (Подходит почти вплотную к большой двери.) Кто сказал, что мне страшно? Совсем мне не страшно, Я не трус. Спрошу его. Нет, нет, Кухулин, не буду я ни о чем спрашивать тебя.
Убивал Кухулин королей,
Королей и сынов королей,
И драконов, живущих в озерах,
И колдуний, летающих в небе,
И банаков, и бонаков, и лесных людей.
Дурак уходит в боковую дверь и последние слова говорит уже за кулисами. В большую дверь на заднем плане входят Ку хул ин и Конхобар. Еще из-за кулис доносится раздраженный голос Кухулина. У него темные волосы, и ему лет сорок с небольшим. Конхобар намного старше, опирается на длинный посох, украшенный или искусной резьбой, или золотым набалдашником.
Кухулин
Я убивал без твоего приказа
И награждал без твоего приказа,
И, верно, из-за этого решил ты
С меня взять клятву верности. Теперь же
Ты требуешь совсем другую клятву,
Меня почти рабом ты сделать хочешь
Из-за юнца, приплывшего от Айфе
И стражника убившего.
Конхобар
Он прибыл,
Тебя ж не видно было и не слышно.
Охотился ты иль плясал с друзьями?
Кухулин
Его прогоним мы, но я свободен.
Пляшу, охочусь, ссорюсь и влюбляюсь,
Когда и где мне самому угодно.
И ты бы прежней жизнью жил, когда бы
Воды не влило время в кровь твою.
Конхобар
Я детям сильную страну оставлю.
Кухулин
Ты хочешь, чтоб тебе я подчинился,
Чтоб следовал во всем твоей я воле,
Бежал к тебе по твоему приказу,
Сидел в совете между стариками;
И это я, чье имя охраняет
Наш край теперь. И, помнится мне, в прошлом
Изгнал я Медб, и северных пиратов,
И сорхских королей числом до сотни,
Да и царей богатого Востока.
Зачем же мне, который с трона
Тебя не дал согнать, еще и клясться,
Как будто я король у свиноводов,
Как будто я у очага потею,
Как будто я руками лишь рисую
Узоры на золе? Неуж и вправду
Ленив я так, что без кнута не стану
Тебе служить?
Конхобар
При чем тут кнут, воитель?
Нет, каждый день сыны ко мне приходят,
Мол, никакого с Кухулином сладу
И в будущем, как быть с ним, мы не знаем,
Коли его не купишь, не сломаешь.
Тебя не станет, где искать защиты?
Земля горит, где он огнем проходит,
Над ним у времени нет власти.
Кухулин
Славно!
Так что же, подчиняться мне придется
Юнцу, коль ты на трон его посадишь,
Как самому тебе?
Конхобар
Да, уж наверно.
Ведь сын мой королем верховным будет,
А ты, хоть пламя в жилах у тебя
И твой отец пришел к нам с солнца, ты
Один из королей, и голос твой
Не громче всех других в делах державных
И тише, чем у сыновей моих.
Кухулин
Ну что ж, мы честно все обговорили.
Когда умрем с тобой, вот будут толки
О нас повсюду. Помнишь, молодые,
Мы видели, как облако рдяное
Парило над землей? Оно исчезло,
И мы свершили больше, чем другие,
Так будем честны. Конхобар, не любы
Мне сыновья твои – нет в них размаха,
Нет крепости в костях, им стелют мягко,
А мы с тобой довольствовались малым.
Конхобар
Ну да! Что ж ты детьми не обзавелся?
Кухулин
Уж лучше вовсе не иметь потомства,
Чем быть отцом иль бледной немочи,
Иль дурака, иль жалкого урода
В том доме, где я радовался жизни.
Конхобар
Ты врешь, хоть честностью своей хвалился.
Нет, всякий муж, владеющий землею,
Ее желает завещать потомку,
Чтоб имя сохранить свое в веках,
И горю нет предела для того,
Кто все именье отдает чужому,
Как ты отдашь.
Кухулин
Наверно, это правда,
Но не для нас. Нас арфы будут славить.
Конхобар
Играешь ты словами, как законник,
Не вкладывая в них души. А мысли
Твои я знаю, ведь недаром чашу
И плащ один делили на двоих.
Тебя ли мне не знать? Во сне ты плакал
О сыне, помню я, так горько плакал,
Что встал я на колени и молился
О сыне для тебя.
Кухулин
Тогда ты думал,
Что буду я послушен, как другие,
Коль стану им подобен; нет, Не вышло;
Я не такой, и не было резона,
Я не хотел свою породу портить,
Хоть некогда владыка неба ястреб,
Породой поступившись, жизнь мне дал,
Зачав, меня от смертной.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3