Фасрад вычислил траекторию.
– Мы покидаем Солнечную Систему. Движемся по направлению к Проксиме Центавра.
– Вы угадали.
– Не стоит ли вам предупредить жену?
Моррис буркнул что-то невразумительное и переключил передачу. Корабль подскочил и едва не перевернулся, но все же выправил ход. Двигатели угрожающе завыли. Индикаторы показывали перегрев в главных турбинах. Моррис это проигнорировал и подключил к системе чрезвычайный запас топлива.
– Я свяжусь с миссис Моррис, – предложил фасрад, – в ближайшее время мы выйдем за пределы распространения сигнала.
– Не трудитесь.
– Она будет волноваться. – Фасрад поспешил назад и снова проверил двигатели. Он вернулся в кабину, дребезжа тревожным зуммером. – Мистер Моррис, этот корабль не оснащен для межсистемных перелетов. Это четырехскоростная домашняя модель класса D, исключительно для внутреннего использования. На такую быстроту она совершенно не рассчитана.
– До Проксимы, – ответил Моррис, – иначе не долетишь.
Фасрад подсоединился к пульту управления.
– Я могу снять часть нагрузки с электроцепи корабля. Но если вы сами не сбросите ее до нормальной, я не могу отвечать за состояние испорченных двигателей.
– К черту двигатели.
Фасрад замолчал. Он шевелил головой, внимательно вслушиваясь: вой приборов внизу, под ними, становился все отчаяннее. Корабль страшно тряхнуло. Куски засохшей краски, медленно опускаясь, кружили в воздухе. Пол дымился, нагретый равномерным движением поршней. Нога Морриса стояла на газу. Удаляясь от Солнца, корабль еще быстрее набирал скорость. Области, размеченные на картах, остались позади. Солнце резко сжималось в точку.
– Вы не известили жену, а сейчас уже поздно устанавливать видеосвязь, – сказал фасрад. – На корме есть три сигнальные ракеты; если хотите, я запущу их. Быть может, удастся привлечь внимание проходящего где-нибудь поблизости военного транспорта.
– Зачем?
– Они могут взять нас на буксир и вернуть в Солнечную систему. За это полагается штраф размером в шесть тысяч золотых единиц, но при данных условиях такой выход представляется наиболее разумным.
Моррис повернулся к фасраду спиной и всем своим весом навалился на газ. Вой приборов стал мощным ревом. Инструменты трещали и разваливались. Один за другим вылетали предохранители. Лампочки потускнели, погасли, затем неохотно засветились снова.
– Мистер Моррис, – сказал фасрад, – вы должны приготовиться к смерти. Вероятность взрыва в турбинах – семьдесят три процента. Я сделаю все, что смогу, но критическая точка риска уже пройдена.
Моррис вернулся к экрану. Некоторое время он жадно глядел на растущую точку – двойную звезду Центавра.
– На вид они вполне ничего, правда? Главное – Прокс, это наша. Двадцать планет. – Он кинул изучающий взгляд на дико скачущие стрелки приборов. – Как там двигатели, еще держатся? Тут все равно ничего не поймешь, половина приборов сгорела.
Фасрад немного помедлил. Он хотел было что-то сказать, но передумал.
– Я пойду назад и проверю, – ответил он. Он отправился в задний конец корабля, прошел по короткому тамбуру и исчез в гремящем, вибрирующем машинном отсеке.
Моррис наклонился и выбросил сигарету. Он выждал еще немного, затем протянул руку и в последний раз прибавил ходу – до предела шкалы, высвеченной на пульте.
Взрывом корабль разорвало надвое. Части каркаса вихрем закружились вокруг Морриса. Его тело, на секунду лишенное веса, толчком подбросило вверх и с силой ударило о пульт управления. Сверху на него сыпался дождь металла и пластика. Подсветка разрушаемых инструментов мигнула ослепительно яркой вспышкой, потускнела и окончательно погибла, вместе со звуками уходя в тишину. Теперь вокруг не было ничего, кроме холодного пепла.
Сознание вернулось к нему при монотонном посвистывании запасных воздушных насосов. Моррис лежал, придавленный обломками пульта управления; одна рука у него была сломана и загнута за спину. Он попытался шевельнуть ногами, но обнаружил, что не ощущает своего тела ниже пояса.
Клочья и обломки, когда-то бывшие его кораблем, по-прежнему неслись к созвездию Центавра. Ремонтные автоматы продолжали слабые попытки починить корпус, заделать зияющие дыры. Регуляторы температуры и гравитационного поля, работавшие на внутренних батарейках, судорожно фыркали. На экране медленно, неизбежно рос пылающий круг двойного солнца.
Он был рад. В безмолвии разрушенного корабля он лежал под обломками, благодарно разглядывая растущую громаду. Это было красивое зрелище. Он давно хотел увидеть его. И вот оно здесь, все ближе с каждой минутой. Пройдет день-два, и корабль, нырнув, растворится в огненной массе. Но в промежутке у него еще будет прекрасное время. Теперь никто не сможет ему помешать.
Он подумал о Салли, которая мирно спала под излучающей линзой. Что сказала бы Салли о Проксиме? Ей бы это понравилось? Наверное, нет. Наверное, она захотела бы домой, как можно скорее. Есть вещи, которыми приходится наслаждаться в одиночестве. Это – для него одного. Умиротворяющий покой снизошел на него. Он будет лежать здесь, не шевелясь – а пылающее великолепие будет становиться все ближе...
Звук. Нечто поднималось из кучи сплавленных друг с другом обломков. Искалеченная, потерявшая внутренности фигура, смутно различаемая в мигающем свете экрана. Моррис с усилием повернул голову.
Фасрад выпрямился, шатаясь. Большая часть его туловища была разбита и разломана, ее не было. Он покачнулся, затем с убийственным грохотом рухнул лицом вперед. Он медленно пробирался к Моррису; не дойдя нескольких футов, остановился в угрожающей близости. Различные его детали неприятно потрескивали. Реле щелкали, бессмысленно переключаясь. Какая-то неясная, бесцельная жизнь приводила в движение его опустошенный каркас.
– Добрый вечер, – проскрежетал его пронзительный, металлический голос.
Моррис закричал. Он попытался пошевелиться, но разрушенные стены держали его крепко. Он вопил и орал, и пытался уползти от фасрада. Он плевался и выл, и плакал.
– Я хотел бы показать вам фасрад, – продолжал металлический голос. – Не могли бы вы позвать вашу жену? Я хотел бы показать фасрад также и ей.
– Убирайся! – кричал Моррис, – Уходи от меня!
– Добрый вечер, – продолжал фасрад, как испорченная магнитная лента, – Добрый вечер. Присядьте, пожалуйста. Счастлив познакомиться с вами. Как ваше имя? Благодарю вас. В вашей округе вам предстоит первыми увидеть фасрад. Где вы работаете?
Мертвые глазные линзы пустым, отсутствующим взглядом глядели на Морриса.
– Присядьте, пожалуйста, – сказал он снова. – Это займет совсем немного времени. Совсем немного, всего лишь секунду. Демонстрация займет всего лишь...



1 2 3