— Со мной она ужасно вредная, — пожаловалась я.
— Ур-ур-ур-ур ур, — пролепетала Лили.
Я задумалась.
— Иногда я сама с тобой вредничаю, Лили, — призналась я. — Ты меня тоже порой ненавидишь?
— Ур-ур-ур-ур-ур, — отозвалась Лили. — Ур-ур-ур-ур-ур.
Я надеялась, она говорит, что любит меня, и совсем не ненавидит, — ведь я её сестра.
— Ну, а я тебя люблю, потому что ты моя сестра, Лили, — заверила я. — И пусть только Хлоя попробует тебя обидеть. Я ей как дам! Мало не покажется, сама увидишь.
Глава одиннадцатая
В субботу утром папа с мамой спели «С днём рождения тебя!». Лили тоже пела, взвизгивая громче и громче:
— Ур-ур-ур-ур-ур!
— Она снова перевозбудится, мама, — сказала я.
— Ничего.
— Мы все волнуемся, потому что сегодня у тебя день рождения, Дейзи, — признался папа.
Мне приготовили чудесный праздничный завтрак — рогалики, вишнёвый джем и горячий шоколад — ням-ням.
— Как ты думаешь, мы сможем ближе к вечеринке сварить ещё шоколаду? — спросила я. — По-моему, Белле очень понравится.
— Да, конечно, — ответила мама.
— Но Эмили больше не любит шоколад, — волновалась я.
— Найдём что-нибудь и для Эмили.
— Что-нибудь особенное, потому что Эмили — почти лучшая моя подруга, — сказала я.
— А чем угостим Хлою? — поинтересовался, подмигнув мне, папа. — Кружечкой мутной жидкости комнатной температуры для мытья посуды?
Я чуть не упала от смеха. Мама нахмурилась, но и она, не выдержав, хихикнула.
После завтрака мама подготовила Лили к прогулке, и папа надолго увёз её в инвалидном кресле. Мы с мамой убирались и вместе пекли праздничный торт. Мама позволила мне мешать тесто, перелить его в форму, а потом разрешила ложкой соскрести остатки со стенок миски (а ещё после этого поработать пальцем и языком!). Пока торт остывал, мы испекли хрустящее печенье из белого шоколада и украсили им торт.
Мама взяла очень острый нож и начала его резать.
— Мама! Ведь это я должна резать торт! У кого сегодня день рождения? Что ты делаешь? Торт ещё не готов.
— Знаю. Я довожу его до ума, превращая в особенный, — сказала мама. — Смотри!
Я принялась внимательно наблюдать. Мама вырезала из торта много маленьких клиньев, придав ему необыкновенную форму. Потом до меня дошло.
— Да это же ромашка, мама, вот здорово!
Мама аккуратно вырезала каждый лепесток. Потом приготовила белую глазурь и тщательно покрыла ею торт.
— До чего же красиво! — восхитилась я, намазывая стёкшую глазурь на один из лепестков. — Ням-ням! Очень даже вкусно!
— Торт ещё не готов, — сказала мама.
Она окрасила оставшуюся глазурь в жёлтый цвет и сделала из неё круглую сердцевинку, чтобы торт был похож на настоящую ромашку. Когда сердцевинка подсохла, мама написала на ней розовым кремом: «С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ, ДЕЙЗИ!» Торт чудесно смотрелся, особенно когда мама переложила его на нашу самую лучшую зеленую тарелку. Вокруг каждого лепестка она положила заколки для волос в форме ромашек. Я их сосчитала. Двадцать четыре. Хватит всем по четыре заколки — а Эмили и мне достанется целых шесть.
— Нет, нет, каждая получит по четыре, — сказала мама.
— Ну уж нет! Эмили, мне, Белле, Эйми и Хлое. Пять на четыре — двадцать.
— Вас шестеро, глупенькая. А как же Лили? — спросила мама.
— Но Лили не будет участвовать в вечеринке, — возразила я.
— Конечно будет! Она же твоя сестра.
— Лили не умеет причёсываться. Ей не нужны заколки.
— Ты ей поможешь, и я уверена, ей понравятся заколки-ромашки, — сказала мама. — Ох, а вот и Лили с папой вернулись. Ты хорошо погуляла, Лили? А почему ты плачешь?
— УР-УР-УР-УР-УР! — рыдала Лили.
— Я повёз её в торговый центр. Думал, ей понравятся огромные плюшевые мишки. Ошибочка вышла, — сказал папа, нахмурив брови.
— Ах да, она их боится, — вздохнула мама.
— Ну, ты могла бы меня предупредить.
— Лили их давным-давно боится, — вмешалась я в их разговор. — Папа, ты же знаешь, что она даже моего плюшевого мишку Полночь не любит.
— Ну ладно, Лили, давай вытрем глазки и наш бедный носик, предложила мама. — И пожалуйста, перестань плакать. Пожалуйста!
— Ур-ур-ур-ур-ур-ур, — пробормотала, всхлипнув, Лили.
Мама понесла Лили наверх.
— Надо же! Её надо переодеть. Послушайте, вам вдвоём пора подумать, как подготовить комнату Дейзи, хотя я не представляю, как там поместятся четыре девочки.
— Многие девочки устраивают вечеринки с ночёвкой в гостиной, — пробормотала я.
— В нашей гостиной ещё меньше места, — сказал папа. — Что делать со специальным креслом Лили, её ковриком и другими вещами?
Потом он посмотрел на окно, подошёл к нему и выглянул наружу.
— Придумал! — воскликнул папа. — А что, если провести вечеринку в нашем саду? Можно достать с чердака палатку.
— Ох, папа! Отличная идея! — воскликнула я.
Мы побежали вверх по лестнице вслед за мамой с Лили, чтобы забраться на чердак. В прошлом году мы купили всё походное снаряжение для летнего отпуска. Обычно мы не останавливаемся в гостинице, потому что жить там с Лили практически невозможно. Отдыхать с ней в походных условиях было тоже нелегко. Почти всю первую ночь она проплакала. И следующей ночью повторилось то же самое, несмотря на то что я забралась к ней в спальный мешок. Сестре это не понравилось, потому что она не привыкла спать в палатке. На третью ночь Лили опять рыдала, а вместе с ней и мама. Папа не заплакал, но сказал: «Хватит мучиться». Мы собрали вещи и, не дожидаясь утра, вернулись домой.
— Я знал, что эта палатка нам в конце концов пригодится! — воскликнул папа, распаковав её и вынеся в сад.
— Будет классно! — сказала я.
— Не вижу в этом ничего классного, — возразила мама. — Вы ночью замёрзнете.
— Девочки потеплее оденутся… У них будет уйма времени, — успокоил её папа.
— Но Лили не сможет участвовать в веселье. Ты знаешь, как она ведёт себя в палатке, — сказала мама.
— Незачем мне об этом напоминать! — рассердился папа.
Я промолчала.
Но втайне обрадовалась, что Лили не сможет к нам присоединиться.

Глава двенадцатая
Я надела футболку в звёздочках и новые джинсы с вышитыми на них ромашками, свой подарок ко дню рождения, и не могла дождаться, когда же приколю к волосам новые заколки.
— Ты чудесно выглядишь, Дейзи, — сказала мама.
— Наша любимая девочка, у которой сегодня день рождения! воскликнул папа.
— Ур-ур-ур-ур-ур, — тихонько пролепетала Лили.
Интересно, а знает ли она, что у меня сегодня день рождения? А о собственном дне рождения догадывается? Мне захотелось понять: неужели сестра не мечтает о красивых футболках и джинсах с вышивкой? Чаще всего на Лили надевали плотные толстовки, которые не давали ей промокнуть, потому что еда у неё изо рта без конца падала, а питьё выливалось. Она носила просторные тренировочные брюки, потому что в случае необходимости их было легко поменять. Одежда эта была практичной, но непривлекательной.
Сама Лили тоже красотой не отличалась, хотя мама содержала её в чистоте. На лице у неё было странное выражение, и она не умела сидеть нормально, поэтому всегда казалась кривобокой. Зато у неё были чудесные длинные волосы.
— Подожди, Лили, — пообещала я, крепко её обняв, — после моей вечеринки мы поиграем в парикмахерскую, и я приколю тебе в волосы заколки-ромашки. Вот увидишь, они тебе понравятся! А какая ты в них будешь красивая!
— Ур-ур-ур-ур-ур, — возбуждённо пролепетала Лили.
— Не слишком её разгуливай, моя хорошая, — нежно предупредила мама.
— Нам не надо истерик, когда соберутся гости, — предостерёг папа.
Мы напряжённо ждали. И немного волновались. Я была уверена, что Хлоя скажет про Лили какую-нибудь гадость, и не рассчитывала на чрезмерную тактичность Эйми с Беллой. И может быть, даже Эмили как-нибудь не так отнесётся к моей сестре. И что я тогда буду делать?
Вдруг новые джинсы показались мне слишком тесными. В животе ёкнуло. Мне уже совсем не хотелось устраивать вечеринку с ночёвкой. Вот если бы мама куда-нибудь увезла Лили и спрятала её на целый уикенд!
Первой пришла Эйми:
— Привет, Дейзи! С днём рождения!
Она подарила мне розовую пластмассовую косметичку с серебряным лаком для ногтей и баночкой блёсток для лица.
Я была так возбуждена, что на какое-то мгновение совсем перестала думать о сестре.
— Ур-ур-ур, — вдруг из глубины комнаты напомнила о себе Лили, чтобы о ней случайно не забыли.
Эйми даже подпрыгнула от неожиданности. Она посмотрела на сестрёнку, сидевшую в специальном кресле.
— Это Лили, — сказала я. — Моя сестра.
— Привет, Лили! — растерянно поприветствовала её Эйми.
— Ур-ур, — ответила Лили.
— А что с ней? — шёпотом спросила Эйми.
— Когда она родилась, что-то случилось с её мозгом, — объяснила я.
— Надо же! — посочувствовала Эйми. — Разве она не умеет ходить?
— Нет.
— Ну… она вроде бы разговаривает.
— Да. А ещё она умеет громко кричать! — воскликнула я, почувствовав себя гораааааааздо лучше.
Честное слово, мне нравится Эйми! Может быть, она на втором месте после Эмили, а на третьем — Белла, которая пришла следующей:
— Привет, Дейзи, с днём рождения!
Она подарила мне большую коробку шоколадных конфет, перевязанную фиолетовым бантом, с рисунком щенка на крышке. Бант нам впоследствии может пригодиться для игры в парикмахерскую. Белла взглянула на Лили и кивнула головой в знак приветствия. Потом посмотрела на конфеты. С надеждой.
Ты их скоро откроешь? — спросила она.
— Ладно, угощайся! Очень уж они аппетитные на вид, — сказала я, вручив коробку Белле.
— Ты первая выбирай! У кого сегодня день рождения? — предложила Белла, уставившись на большую конфету из белого шоколада в самом центре коробки (что было крайне любезно с её стороны).
— Съешь её! — великодушно разрешила я. — Это ведь ты мне подарила.
Беллу не пришлось долго уговаривать. Себе я взяла круглую конфету, украшенную розовым лепестком. Эйми выбрала шоколадку в золотой обёртке.
Белла поднесла коробку к Лили:
— Хочешь конфетку?
— Ур-ур-ур, — ответила Лили.
— Что ты сказала? — не поняла Белла.
— Вообще-то Лили не умеет говорить, — объяснила я, подойдя к сестре. — Она любит шоколад, но ей можно дать совсем капельку, чтобы она не подавилась.
Отломив крошечный кусочек от своей конфеты с розовым лепестком, я положила его в открытый рот сестры.
— Бедняга Лили! — посочувствовала Белла. — Подумать только — подавиться шоколадом!
Я для себя решила, что Белла с Эйми у меня на втором месте после Эмили.
Потом пришла Эмили. На ней была точно такая же футболка со звёздочками, как и у меня!
— Привет, Дейзи! Эй, мы с тобой звёздные близнецы! Будем сиять и сверкать!
Она вручила мне подарок. Сначала я его ощупала. Он был мягкий, с твёрдой круглой серединкой. Когда я на неё нажала, раздалось: «Гр-гр-гр».
— Ур-ур-ур, — радостно отозвалась Лили, точно они говорили на одном языке.
— Привет, — удивлённо пробормотала Эмили.
— Это Лили, — представила я. — Моя сестра.
— Привет, Лили! — сказала Эмили.
Немного помолчав, подруга заметила:
— Мне нравятся твои волосы. Я себе пытаюсь отрастить, но что-то медленно получается.
— Ур-ур-ур, — откликнулась Лили и улыбнулась, словно поняла, о чём идёт речь.
Я улыбнулась в ответ. Я знала, что Эмили мой самый лучший друг на всём белом свете.
Развернула свой подарок красивую пижаму с жёлтыми пуговицами и нарисованными рыжими плюшевыми мишками… А ещё в пижаме спрятался настоящий крошечный плюшевый медвежонок.
— Его зовут Маленький Ворчун. Ну-ка, нажми ему на пузо! — велела Эмили.
— Так вот кто рычал и понравился Лили!
Но Лили не поняла, что подарок разговаривал на медвежьем языке. Она терпеть не может медведей и боится даже маленьких плюшевых мишек, таких, как Ворчун.
Сестрёнка посмотрела на него и завелась:
— Ур-ур-ур-ур-ур!
— Боже мой, что случилось? — испугалась Эмили.
— УР-УР-УР-УР-УР! — вскрикивала Лили.
— В чём дело? — спросила Эйми.
— Она не ушиблась? — поинтересовалась Белла.
— Нет, просто немножко испугалась. Через минуту она успокоится.
Но не тут-то было.
Маме пришлось увезти её наверх, чтобы там утихомирить. Но сестрёнка не сдавалась. Она прямо выла…
Потом мы услышали, как её стошнило.
— Бедняжка! — воскликнула Эмили. — Хоть теперь ей станет лучше?
— Наверное, ей нужно немножко поспать, — сказал папа.
Мы прислушались. Крики Лили прекратились.
— Бедная Лили, всё самое интересное пропустит, — пожалела её Эйми.
— И чаю с нами не попьёт, если уснёт! — воскликнула Белла.
Я скрестила пальцы, в надежде, что теперь Лили будет долго-долго-долго спать.
Глава тринадцатая
Хлоя опоздала. Я уж было подумала, что она совсем не придёт. Моё сердце радостно забилось под футболкой в звёздочку. Вечеринка для четверых. Эйми с Беллой и мы с Эмили! Эмили может стать моей лучшей подругой. Мне показалось, что я лечу к настоящим звёздам.
Но вскоре пришлось спуститься на землю. Да не то что спуститься, а прямо хлопнуться. Послышался стук в дверь. На пороге стояла Хлоя.
— С днём рождения, Дейзи! — расплывшись в улыбке, проворковала она для своей мамы. (Моя по-прежнему была занята наверху с Лили.)
Хлоя тоже нарядилась в новую футболку со сверкающей розовой надписью: «Лучшая в мире девочка». На щеках у Хлои красовались розовые блёстки, на губах розовела помада, а на ногах — босоножки на высоких каблуках. Подарок у неё был упакован в блестящую розовую бумагу. Я осторожно её развернула, ожидая увидеть пакет с анчоусами, но там оказалось видео со «101 далматинцем» на обложке. В голове, как бешеные собаки, пронеслись мои тревоги. Их было тоже не меньше 101. Я не доверяла Хлое. Ну нисколечко!
Мы пошли играть в гостиную. Мама попыталась в ней прибраться, но там стояло кресло Лили.
— Какое странное кресло! — воскликнула Хлоя.
— Это для моей сестры, — объяснила я.
— Но оно же громадное! Она что — малышка-гигант?
Хлоя надула щёки и продемонстрировала, как топает карапуз-великан.
— Где же она? Куда уползла? — притворно удивилась Хлоя, сделав вид, что ищет мою сестру под столом.
— Она наверху с мамой. Её укладывают спать, потому что она перевозбудилась.
— Ах, бедная верзила! Смотри, Дейзи Диддумз, как бы ты сама не перевозбудилась и тебя не отправили спать, — проворчала Хлоя, а потом спросила:
1 2 3 4 5 6 7