Шевченко Денис
Рыбка золотая
Денис Шевченко
Рыбка золотая
Полночь и приличное количество выпитого спиртного брали свое: Александр медленно погружался в состояние сладостного сна. После нескольких бессвязных минут перед глазами поплыли разноцветные зайчики, весело перескакивающие с места на место, и как бы олицетворяющие собой всю прелесть теплого июльского спокойного сна. Александр заворочался с боку на бок. Что-то в этом сне было не так. Толи тучи, медленно надвигающиеся с запада, толи зайчики были слишком уж красного, кровавого цвета.
Неожиданно, Александр увидел мать. Еще совсем молодую, тот самый образ, что всегда всплывал в его детских воспоминаниях. Они стояли посреди пшеничного поля. Да-да, того самого поля в их родной деревне, где мать с отцом проработали много лет, а маленький Сашка так любил играть в казаки-разбойники.
Мать стояла в развевающемся от ветра платье и что-то кричала, показывая рукой в сторону заката. Александр не мог разобрать ее слов, хотя стоял метрах в пяти. Попытался обернуться, но его словно парализовало. Он не мог пошевелиться и только видел, как глаза матери наполняет животный страх первобытного существа. И еще звук, прерывистый и неприятно резкий, словно военный истребитель стремительно пикировал на мирную деревню. Александр понял, скорее внутренне почувствовал, что просто обязан увидеть источник этого звука. Он собрал все силы, напряг мускулы и всю свою волю сосредоточил на желании обернуться, стремительно оглянулся........
Перед глазами медленно всплыла его собственная квартира, а источником неприятного звука оказался телефон, настойчиво дающий о себе знать с небольшой тумбочки возле торшера. Только один он, казалось, был полон жизни в этом доме, погруженном во мрак.
Александр снял трубку. Откашлялся и грубо выплюнул:
- Алло.
- Саша, это ты? - Голос на другом конце дрожал от волнения. Можно было подумать, что у говорившего зуб на зуб не попадает от холода в этот теплый июльский вечер.
- Да, это я. Кто говорит?
- Саша, это я, Павлик, ты сейчас можешь говорить?
- Минутку. - Он взглянул на сладко спящую Юлю и вышел с трубкой на кухню. Прикрыв дверь Александр, уже слегка придя в себя сообразил, что лучший друг и компаньон не будет будить его среди ночи почем зря. - "Ну ладно, говори, какого хрена ты будишь меня в четыре утра", он не злился, а ругнулся сугубо в целях профилактики.
- Саша, я сейчас не могу говорить. Нужно, чтобы ты срочно приехал ко мне в Белое.
- И ты думаешь, что можно вот так просто вырвать меня из теплой постели без всякого повода? - сказал Александр и тут же пожалел об этих словах. Тон Павлика явно указывал на серьезность ситуации.
- Только что убили Сыча.
Сейчас до Александра впервые в жизни дошел смысл фразы "не верю своим ушам". Смысл сказанного медленно проходил по всем извилинам его мозга, который лихорадочно пытался найти в этих словах что-то иное, междустрочное, искажающее их истинный убийственный смысл.
- Ты слышишь меня?
- Я слышу, Павлик, - голос стал каким-то чужим, - как это произошло?
- Все при встрече, ты едешь?
- Уже в машине.
- Постарайся побыстрее.
Тишина продолжалась несколько секунд, никто из друзей не хотел класть трубку. Первым отключился Павлик.
Александр окончательно выбросил из головы остатки сна, и нервным движением распечатал пачку своего любимого "Честера". Две сигареты выпали из рук, зажигалка тоже объявила забастовку. Наконец он закурил и начал быстро натягивать брюки и рубашку.
Сыч и Павлик были его лучшими друзьями, его школой, его домом, его семьей. Они втроем дружили еще с начальных классов. Вместе ходили на дискотеки, устраивали веселые пирушки, кадрили строптивых юных красавиц. По окончании школы Павлик ушел в армию, а Сыч с Александром продолжали встречаться два-три раза в неделю. У них началась жизнь студентов заочников. Оба поступили на экономический факультет коммерческого ВУЗа. Александр выбрал маркетинг, Дима - менеджмент.
После возвращения Павлика из армии снова были веселые гулянки, песни, схватки с подвыпившими сверстниками. Была их дружба, и был день их решения держаться друг друга, чтобы не случилось.
Тогда они сидели на даче у Пашиного отчима дяди Сени, веселого мужика, любившего погулять в компании молодых ребят.
На природе они провели уже неделю, отдыхая от городской суеты. Тот день не предвещал ничего неожиданного. Поиграли в преферанс на пиво. Сыч проиграл восемь бутылок. Купили сушеной рыбы и расположились под деревянным навесом за самодельным деревянным столиком.
Обычный вялый разговор о том, о сем, который Александр, неожиданно даже для себя, перевел в другое русло.
- Слушайте, мужики, ну сколько ж можно валять дурака. Мы ж не дебилы вроде, руки -ноги есть, голова на месте. Давайте завертим свой бизнес. Вон Игорек -поп, учился в параллельном классе, уже на мицубиси ездит, а мы все на дачах отвисаем. А ведь боксер был похуже меня.
- Да, и чем будем заниматься? - спросил Сыч недовольным тоном. Все таки проиграл в карты, что может быть неприятнее для самолюбивого парня в двадцать один год.
- Ну мало ли. Оптовой торговлей, посредничеством, обменом валюты, скупкой, да чем угодно. Все крутятся, бандюки на иномарках разъезжают, а мы чем хуже.
- А я б к бандюкам работать не пошел, - вмешался Павлик, - пристрелят ни за что, или подставят.
- Да я про это не говорил. Я сам мясом быть не хочу. Но что-то свое делать надо. Не все ж время из родителей тянуть. У меня вон мамка на пенсию вышла, а пенсии сами знаете какие.
- Да я сам не знаю, чем за институт платить.- Сыч всегда страдал от безденежья, хотя родители зарабатывали неплохо. Просто такое количество девчонок, которое он постоянно таскал по ночным клубам, одаривал и развлекал, было под стать любому восточному шейху.
- Законно много не заработаешь. Чиновникам плати, крыше плати, еще и налоги. Может автосервис откроем? - Павлик говорил о том, что умел делать лучше всего.
- Ага, а мы с Саней, что там будем делать, смотреть, как ты работаешь?
- Я вас научу.
- Нет, пацаны, это не то. Насчет законного бизнеса ты прав, тут денег не поднимешь, а хочется.- Все трое расхохотались в унисон.
- Слушай, Павлик, помнишь брат твой говорил, что пацаны его знакомые гоняют ворованные тачки из Прибалтики и здесь продают. Может и нам попробовать. Многие не хотят, потому что путь опасный, но постоять за себя мы сможем. Купим газовые стволы и вперед. Права у всех есть.
- Ну, это с Игорем надо поговорить, он много народа знает.- Сводный брат Павлика крутился в бизнесе и ездил на новенькой девятке. Ему, правда, было уже тридцать два, но это не смущало Александра, всегда непреклонно верившего в свои силы.
Игорь выслушал их, через две недели свел с потенциальными заказчиками. Те назвали суммы, от которых у ребят загорелись глаза. Но вида они, конечно не подали. Договорились быстро. Клиенты тоже остались довольны ценой: эти молодые хлопцы согласились за сравнительно небольшие деньги, все остальные брали в два раза больше.
Они серьезно готовились к первому делу, и Александр придумал специальный ритуал.
Они поклялись, повторяя друг за другом:
- "Я, перед лицом своих друзей клянусь, что буду стараться для общего дела изо всех сил. Я никогда не убегу и не предам остальных. Даже в случае смертельной опасности я буду стараться выручить моих друзей из беды. Мы все останемся верны друг другу до самой смерти, что бы ни произошло за это время в наших жизнях".
Слова получились не очень, Александр придумывал их на ходу, и Сыча в первые секунды давил неудержимый смех, но клятва подействовала на их команду как цемент, спаявший молодые сердца.
Шутки про мушкетерские замашки стали обыденным делом, но серьезность этого шага отчетливо понимали все трое.
Дело выгорело, и стало их трамплином. Впрочем, по - другому и быть не могло.
Даже в потенциале из них получалась отличная команда, ведь каждый мог похвастать чем-то своим, Бог не обделил талантом ни одного из них. Александр имел аналитический и в то же время очень нестандартный склад ума и придумывал еще в школе такие вещи, от которых на ушах стояли и одноклассники, и родители, и педагогический коллектив. Кроме того, десяток лет он посвятил занятиям боксу, дзюдо и карате, на чем, как ни странно, настаивала в первую очередь его мать.
Димка Сычук еще в молодости стал чемпионом города по стрельбе из пистолета, и вместо физических формул с правилами орфографии проводил время в тирах, или за изучением журналов об огнестрельном оружии. Эти юношеские качества он с годами не только не утратил, но и прибавил к ним отличное знание любых видов взрывчатки. Вторым талантом Бог одарил его в прямом смысле слова: смуглая кожа, зеленые глаза, слегка курносый нос и симметричный лоб в купе с природным обаянием делали его вхожим в любые дома, и вызывали зависть всех прыщавых отличников, которые к девятому классу считали онанизм высшей из доступных форм наслаждения.
Павлик же был незаменим в технических вопросах. Все сломанный электроприборы, запчасти, а также ненужные детали находили пристанище в его сарае, или в гараже его отчима. Да и за два года службы в морской пехоте он не только научился расправляться с противниками с помощью жестких приемов рукопашного боя, но и водить любое транспортное средство: от мотоцикла до вертолета. При росте метр девяносто шесть и весе девяносто семь килограмм, он всегда оставался милым и простодушным человеком. Именно поэтому все друзья и по сей день именовали его только Павликом, как мама в детские годы.
В общем, это была спаянная дружбой и честью команда. И вот теперь одного из них не стало.
Стараясь не думать о худшем, где-то в потаенных уголках сердца надеясь на ошибку, но не на розыгрыш, такими вещами не шутят, Александр вышел из подъезда и направился к гаражу. Еще не рассвело, и единственный фонарь не слишком способствовал разгону плотной висящей темноты.
Александр поежился. Его тонкая рубаха оказалась слишком легкой для летней ночи.
Он открыл ворота гаража, и в который раз испытал легкий трепет перед свиданием со своей машиной, к которой небезосновательно ревновала Александра его девушка Юлия. Черная как ночь БМВ словно ждала его, поблескивая хромом и готовая мчаться сквозь темноту по первому знаку своего хозяина.
Александр мимолетом вспомнил свою первую машину "Москвич 21-40". Много воды утекло с тех пор. Вся их тройка стала обеспеченными людьми. Все трое строили грандиозные планы на будущее. И вот их осталось только двое.
Он выехал их гаража и, не выключая двигатель, вышел закрыть ворота. Уже закрывая тяжелые створки, Александр почувствовал опасность. Это чувство, столь же часто встречающееся у индейцев и африканцев, сколь редкое у белых, не раз спасало ему жизнь.
Продолжая спокойно закрывать ворота, он нагнулся и резко обернулся, одновременно перекатываясь вправо.
Сталь ножа блеснула в темноте, и просвистев возле головы Александра, прижатой подбородком к груди, ударилась о металл ворот. Они отозвались гулким звуком.
Не теряя ни секунды Александр, петляя, кинулся к тому месту, где смутно виднелась фигура нападавшего. Тот и не собирался убегать. Нагнув голову, он как бык пошел на противника, собираясь закончить свою работу. Когда расстояние сократилось метров до пяти, Александр разглядел маленькое лицо со сломанным носом и красными глазами, мускулистую шею и торс профессионального борца.
Он шел, растопырив руки, словно собираясь обхватить соперника и раздавить его, как комара.
Сделав удлиненный шаг вперед, Александр ударил голенью по его правому колену. Это был один из самых грязных приемов его немалого арсенала, который часто заканчивался для жертв переломом коленной чашечки. На улице этот удар действовал безотказно.
Нападавший немного осел, глухо зарычал и прыгнул вперед, пытаясь схватить Александра за шею и повалить на землю, однако тот, с грацией боксера - технаря, сделал шаг в сторону, и пропустив вставленные вперед руки соперника, нанес свой коронный кросс справа. Звук напоминал треск спелого арбуза, под ножом ненасытного курортника. Нападавший упал, а кровь из разбитого лица окрасила клочок изумрудно - зеленой травы в рубиновый цвет.
Александр проверил пульс и быстро прошелся по карманам лежащей туши. Жить будет, но пока без сознания. В карманах пусто.
Двигатель тихо работал на холостых оборотах и Александр пытался переварить все происходящее, рефлекторно выруливая на нужную трассу в направлении поселка Белое, где в красивом двухэтажном доме жил Павлик.
Теперь мысли о смерти Сыча пересекались с эмоциями от пережитого только что, создавая страшную какофонию мыслей и чувств в голове и сердце. Но самое странное, что мозг, еще не осознавший полностью потерю Сыча, даже и не думал сводить эти
мысли к одному перекрестку, а вел их кривыми параллельными линиями. Скорее всего, решил Александр, нападавший обычный гопник, присмотревший хорошую машину возле солидного малоквартирного дома и желающий неплохо поживиться, разобравшись с зажравшимся хозяином. За эту мысль ратовало и то, что нападавший был вооружен только ножом, да и то не умел им как следует пользоваться.
В пылу событий, новостей и скачков адреналина Александру не пришло в голову: откуда гопник мог знать, что именно в этот день он, встающий обычно не раньше семи, выйдет из дома в четыре утра.
Взволнованный и угнетенный нехорошими предчувствиями Александр мчался по пустынным улицам спящего города в надежде получить хоть какие-то вразумительные объяснения происходящего. Через полчаса он уже въезжал в Белое. В нескольких окнах элегантного дома Павлика горел свет. Его жена и трехлетний сынишка уехали отдыхать на Кипр, оставив хозяину дома только его любимую собаку Джойса.
Именно то, что Джойс не поднял лай, как это обычно случалась, когда к дому Павлика подъезжала машина, испугало Александра. Калитка не заперта. Он прошел через небольшой внутренний дворик и позвонил. Трель звонка гулко отразилась в доме, но ответа не последовало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23