В кармане Мойры был ключ от соседней комнаты. Этот же ключ спас Лилли. Он подсказал ей, как действовать, и без всяких размышлений она последовала этому плану.
Она уложила Мойру в постель. Стерла все отпечатки с пистолета и прижала к нему пальцы Мойры. Провела ночь в номере Мойры, а утром выписалась под ее именем, переодевшись в платье убитой женщины.
Конечно, она не могла взять свою машину. Машину и деньги, которые теперь принадлежали Мойре. Мойра стала Лилли Диллон, а Лилли превратилась в Мойру Лангтри. Так это и должно быть отныне.
— Вот такая ужасная история! И все, кажется, зря. Я всегда улаживала дела с Бобо, но теперь... — Она помолчала. — Может быть, это и есть та самая возможность. Я хотела завязать уже много лет — и теперь свободна. Могу начать все сначала, с чистого листа...
— Ты уже начала, — сказал Рой. — Но вот насчет чистого листа...
— Извини. — Лилли виновато покраснела. — Я ненавижу себя за то, что взяла твои деньги...
— Не извиняйся, — сказал Рой. — Ты их и не возьмешь.
* * *
На некоторое время воцарилась тишина. Лилли сидела, уставясь на сына. Глядя в глаза, которые были ее глазами, встретив взгляд, подобный ее взгляду. «Как мы похожи», — думала она, и он подумал то же самое. «Почему я не могу ему объяснить», — подумала она. И он подумал: «Почему она не может понять меня?»
Ее сердце постепенно омертвело; она медленно поднялась и пошла в ванную. Умылась, вытерлась насухо и выпила воды. Потом, поразмыслив, налила в стакан воды и отнесла сыну. «Спасибо, Лилли», — сказал он, тронутый и обезоруженный ее заботой. И Лилли сказала себе: «Он напрашивается на неприятности. Я помогла ему, когда он был на грани жизни и смерти, так что пускай теперь даже и не пытается отобрать их у меня».
— Мне нужны эти деньги, Рой, — сказала она. — У нее в сумочке была чековая книжка, но в ней мало толку. Я не могу рисковать. У нее было с собой всего несколько сотен, но что мне с ними делать, гори они огнем?
Рой сказал, что она может сделать с ними довольно много. С этими сотнями она может уехать в Сан-Франциско или в какой-нибудь другой не очень далекий город. Она спокойно сможет прожить на них месяц, пока ищет работу.
— Работу! — поперхнулась Лилли. — Мне почти сорок лет, и я никогда не работала легально!
— Вот как раз и начнешь, — сказал Рой. — Ты умная и привлекательная. Есть много занятий, которые ты сможешь освоить. Только избавься от «кадиллака». Забудь о нем. Он не впишется в твой новый образ жизни...
— Хватит! — со злостью оборвала его Лилли. — Кто бы мне говорил, что делать и как жить. Посмотри на себя — да на тебе пробы ставить негде!
— Не я должен был тебе это говорить. Ты сама должна была все понять. — Рой взволнованно наклонился к ней. — Легальная работа и спокойная жизнь — твой единственный выбор, Лил. Если ты начнешь показываться на скачках или в ночных клубах, ребята Бобо тебя найдут.
— Да знаю я, черт побери! Знаю, что надо лечь на дно. Но все равно...
— Это хороший совет, Лилли. Я и сам ему последую.
— Ну конечно! Я так и вижу, как ты завязываешь!
— А что в этом странного? Это ведь то, чего ты хочешь. Ведь именно к этому ты меня и призывала.
— Ладно, — сказала Лилли. — Молодец! Тебе деньги не нужны, так? Тебе они не нужны, или ты их не хочешь. Так отдай их мне, черт возьми!
Рой вздохнул; он попытался объяснить ей самое сложное: иногда делаешь человеку больно лишь для того, чтобы ему помочь. И теперь, разговаривая с ней, видя, как она мучается, в нем возникло бессознательное, почти садистское ликование. Вспомни детство, — быть может, все началось в том далеком времени, когда я знал, что такое хотеть или страстно желать, а мне отказывали, потому что это было для моей же пользы. Теперь наступила его очередь отказать. Теперь он мог поступить правильно, — и это было единственно верным решением, — просто ничего не делая. Так сутенер воспитывает свою шлюху: слушая ее мольбы и давая ей очередную пощечину... И вот он — мудрый сильный муж, который учит свою беспутную жену... Его подсознание отметило эту связь между ними, непристойную, запретную и пока еще не признанную ими самими. Он должен защитить ее. Уберечь от опасности, которую без сомнения навлекут на нее эти деньги. И тогда она будет рядом...
— Слушай, Лилли, — сказал он рассудительно. — Эти деньги когда-нибудь закончатся, может, лет через семь-восемь. И что ты тогда будешь делать?
— Что-нибудь придумаю, не беспокойся.
Рой спокойно кивнул.
— Да, — сказал он. — Ты придумаешь. Затеешь очередную аферу. Найдешь очередного Бобо Джастеса, который будет тебя бить и прожигать на твоей руке дырки. Так все и кончится, Лилли, — так или еще хуже.
Если ты не можешь все изменить сейчас, когда ты еще относительно молода, то как же тебе это удастся в пятьдесят?
— Пятьдесят!
В этом слове чувствовалась старость, запах уродства, мышиный профиль смерти...
А Кэрол? Да, Кэрол! Милая, желанная девочка. Возможно, кроме этой — до сих пор не признанной — связи, та самая, единственная, на всю жизнь, девочка. Но она была только обманкой, пешкой в игре на жизнь и смерть — и любовь — между Роем и Лиллиан Диллон. Поэтому...
— Вот такие дела, Лил, — сказал Рой. — Вот потому я не могу дать тебе деньги. Это я и хотел сказать...
Его голос замер, и он отвел взгляд.
Через секунду Лилли кивнула.
— Знаю, что ты хотел сказать, — произнесла она. — Теперь знаю.
— Ну, — он нелепо растопырил руки, — это и вправду очень просто.
— Да, — сказала Лилли. — Все просто. Очень просто. Но вот еще о чем ты забыл.
Ее глаза странно блестели, лицо стало необычно сосредоточенным, в голосе возникла мягкая хрипотца. Внимательно глядя на него, она медленно положила ногу на ногу.
— Мы преступники, Рой. Взгляни правде в глаза...
— Но это не приговор, Лил. Я открываю новую страницу. И ты тоже можешь начать жизнь с чистого листа.
— Но мы — профессионалы высокого класса. Мы не смешиваем работу и частную жизнь. Есть веши, которых мы точно не стали бы делать...
— Знаю! Поэтому не вижу никаких сложностей! Я могу — мы можем...
Она тихонько покачивала ногой. Это завораживало, гипнотизировало.
— Рой... что, если бы ты узнал, что на самом деле я тебе не мать? Что мы не родственники?
— Что?! — Он изумленно уставился на нее. — Я не...
— Ведь это бы тебе понравилось. Конечно, понравилось. Даже не отвечай. А почему бы тебе это понравилось, Рой?
Он сглотнул слюну, пытаясь засмеяться с деланной беззаботностью. Ситуация вышла из-под его контроля. Неожиданное осознание своих чувств, весь этот ужас, радость и желание сделали его покорным и бессловесным.
— Рой... — сказала она так тихо, что он едва расслышал.
— Ч-что? — Он снова сглотнул. — Что?
— Мне нужны эти деньги, Рой. Очень нужны. Что мне сделать, чтобы их получить?
— Лилли, — проговорил он, или попытался произнести, или даже произнес какие-то слова, которые хотел сказать. — Лилли, ты знаешь, что это не может так продолжаться, ты знаешь, что тебя поймают и убьют. Я ведь пытаюсь помочь тебе. Если бы ты не значила для меня так много, я бы отдал тебе эти проклятые деньги. Но я остановлю тебя. Я...
Может быть, она играла по-честному.
— Значит, ты и вправду не отдашь их, Рой? Нет? Или да? А может, передумаешь? Что же мне сделать, чтобы ты передумал?
Как он мог сказать ей? Как можно выразить невыразимое? И теперь, когда она встала и подошла к нему стой искушающей фацией, с которой двигалась и Мойра — Мойра, еще одна женщина старше его, которая, в сущности, тоже была Лилли, — он попытался ей объяснить. И момент, которого ждала Лилли, настал.
— Не хочешь допить воду, дорогой? — проговорила она.
С благодарностью приняв эту короткую передышку, он поднял стакан. И Лилли, крепко сжав тяжелую сумку, изо всех сил ударила его.
Это моя вина, сказала она себе, это я его вырастила таким; его возраст, мой возраст, наши ссоры и драки, словно он младший брат... моя вина, мое воспитание. Но что же мне делать с этим теперь?
От удара сумкой стакан разлетелся вдребезги. Молния на сумке порвалась, деньги зеленым дождем рассыпались по комнате. И зеленый цвет покрылся красными пятнами.
Лилли в ужасе смотрела на сына. Из открытой раны в горле Роя хлестала кровь. Он привстал в кресле, обхватив руками шею, и уродливый осколок стекла выполз между его пальцами. Он невнятно пробормотал:
— Лил, как ты... — Но тут его колени подвернулись, он согнулся и упал на ковер из перепачканных кровью денег.
Все кончилось очень быстро. Еще до того, как она попыталась объяснить или извиниться, если вообще можно было что-то объяснить и за что-то извиниться.
Она как ни в чем не бывало подпихивала ногой чистые деньги, собирая их в кучу. Завязала их в полотенце, сунула под одежду и в последний раз осмотрела комнату.
Вроде все чисто. Ее сын убит Мойрой, которой уже не существовало. Конечно, тут есть и ее отпечатки, но это ничего не доказывает. В конце концов, она приходила сюда и раньше. К тому же Лилли Диллон официально мертва.
А может, так и есть, подумала она. Может, лучше бы я и в самом деле умерла!
Собравшись с духом, она опустила глаза и посмотрела на сына. И вдруг содрогнулась и неудержимо разрыдалась.
Но и это прошло.
Она усмехнулась, почти с издевкой взглянув на тело, скорчившееся на полу.
— Что ж, малыш, это всего лишь горло, правда?
Она вышла из комнаты, покинула отель и пропала из «города ангелов» навсегда.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19