- Мишки, автомобили, - хмыкнул Вадим. - Тоже мне ориентировка.
Платон приподнялся в кресле, оглядел сверху на четверть опустошенный стол и нацелился вилкой на жареный шампиньон.
Вадим вздохнул, пододвинул к себе тарелку и в расстроенных чувствах тоже принялся за еду.
Маша покупала авиабилет в прохладных кассах. Ей предложили на выбор три авиакомпании, и Маша вспомнила, как лет восемь - десять назад, когда она летала к бабушке в Омск, каждая покупка билета на самолет превращалась в битву при Дарданеллах. Надо было прийти до открытия авиаагентства, вломиться с возбужденной толпой внутрь, занять очередь, желательно в несколько окошечек, и с нетерпением ждать ответа царственно-неприступной дамы за перегородкой.
Времена изменились. У девушки-кассирши вид был очень привлекательный и заинтересованный, она прямо-таки сгорала от тайного желания продать Маше как можно больше авиабилетов во все точки земного шара. Она терпеливо ждала, когда Маша на что-нибудь решится.
- Рекомендую "Трансаэро", - прозвучал за Машиной спиной приятный мужской баритон. Маша обернулась и смахнула бюстом рекламные буклеты с кассовой стойки. Разноцветные листочки вспорхнули и ссыпались на пол. Прекрасная командированная, живописная, как норвежский фьорд, но отнюдь не такая холодная, в короткой юбке и лайкровой мини-кофточке, нагнулась за бумажками и сразу вызвала небольшое столпотворение из потрясенных этим зрелищем лиц. Элегантный незнакомец явно оценил разрушительные способности Маши.
- Рекомендую "Трансаэро", - повторил он, улыбаясь. - Вы всегда такая опасная?
- Только в критические дни, - скромно сказала Маша.
- Знаете, фантастическое совпадение. Я тоже лечу в Шлимовск.
- Правда? - удивилась Маша.
- И тоже во вторник.
- Я балдею, - призналась Маша. - Как это сильно! И, учитывая, что вы практически выступили в роли рекламного агента компании "Трансаэро", возможно, мы полетим в одном самолете?
- Возможно. На всякий случай сообщу, что меня зовут Леонид. А вас?
- Мария.
Маша забрала свой билет и одарила коммуникабельного Леонида ослепительной улыбкой, которая, впрочем, моментально погасла, едва она повернулась к новому знакомому спиной.
"Как вас всегда много, - думала она, направляясь домой. - На улицах, в кассах, в подъездах, в автобусах, на пляжах. Почему все хотят со мной познакомиться?"
Маша по долгу службы, как профессиональный журналист, была, конечно, максимально открыта для контактов. Но предпочитала, чтобы инициатива исходила от нее.
- Ника Львовна, я принесла вам подноготную. Ассистентка Ольга Щеткина, премиленькая Барби с пышной гривой обесцвеченных волос и капризными губками, заглянула в кабинет, где Ника и оператор Сергей Будник обсуждали детали съемки в квартире Шведова, и положила на стол бумаги.
- И что там интересного, Оленька?
- Так. Появились новые сведения. Хотя они, конечно, давно известны, я думаю. Шведов получил три кредита из внебюджетных фондов - мэр Суворин помог зятю. Можно спросить, как он их использовал. Кукиш, то есть полковник Кукишев, на прошлой неделе ездил в Москву, учинил со своей свитой погром на каком-то митинге и загремел в каталажку. Какой позор! И этот человек баллотируется в мэры! Дальше. Домик Ивана Елесенко в укромном местечке городского парка по визуальной оценке эксперта стоит не менее семидесяти ста тысяч долларов. А если оценивать не визуально? Так, дальше. Служба социологических опросов Фелька, так... Нет, а, вот. У Николая Самарского судимость.
- У него судимость? - воскликнула Ника. - Как? Я не знала!
- Да, Ника Львовна, судимость. Кандидат-то с душком.
- Оля, что за выражения! - почему-то рассердилась Ника.
- На заре молодости отсидел четыре года за махинации с валютой.
- А... Ну, сейчас на каждом углу обменные пункты занимаются тем же, за что он пострадал.
- Но тогда, Ника Львовна, в те далекие времена, сделки с валютой были незаконны. И Самарский прекрасно это знал.
- Ладно. Думаю, не обязательно зацикливаться на этом печальном факте.
- Вам виднее, Ника Львовна. А, чуть не забыла. Фельк-то, несмотря на наши просьбы, смылся все-таки в Москву, и, если он послезавтра не вернется, "круглый стол" с претендентами горит синим пламенем. Что, будем записывать без Фелька?
- Нет. Я думаю, он успеет.
- Уже два раза откладывали. Как трудно собрать их всех вместе, да? Все для них, студия, декорации, прайм-тайм, и все коту под хвост.
- Прайм-тайм, Оленька, на центральном телевидении. А у нас - просто "хорошее время".
- Ну хорошее время.
- Ника Львовна, я пойду? - спросил оператор Сергей, поднимаясь со стула. - Кстати, я ведь починил ваш магнитофон, - вспомнил он. - Вечером завезу?
- О, спасибо тебе, Сережа!
Ника три раза подряд чинила по гарантии свой видеомагнитофон, и все три раза неисправность вновь проявлялась через день после возвращения из сервис-центра. В сервис-центре на Нику смотрели невинными, честными глазами.
- Тогда я на сегодня свободен?
- Да, иди. Огромное спасибо!
Сергей посмотрел, удобно ли лежит в сейфе его драгоценная профессиональная видеокамера, аккуратно закрыл дверцу. Проходя мимо Ольги, он незаметно шлепнул ее чуть ниже поясницы. Хорошенькая блондинка отреагировала бурно. Она развернулась и врезала Сергею по спине журналом учета видеокассет.
- Оля! - возмутилась Ника. - Ты оставишь меня без оператора!
- А вы видели, как он со мной обращается? Я что, какая-нибудь девка? обиженно спросила Оля.
- У, злючка! - сказал Сергей и скрылся за дверью.
- Он явно к тебе неравнодушен, Оля!
- Ах, Ника Львовна, а вот если бы вы позволяли всем, кто к вам неравнодушен, щипать вас за... За интересные места. Что бы с вами было?
- Действительно, - согласилась Ника. - Ты права. Но все же не будь такой реактивной.
- Ладно... Ника Львовна, а я вас вчера видела! -Да?
- С таким мужчиной!
- С каким? - явно обеспокоилась Ника. - Что, Ольга? Откуда такой игривый тон?
- С шикарным мужчиной, - продолжала интриговать барбиобразная девица, наблюдая за волнением руководительницы.
- Ах, ну ты ведь знаешь, по долгу службы с кем только не приходится встречаться!
- Нет, Ника Львовна, у вас был совсем нерабочий вид. Вы знаете, знаете, о ком я говорю!
Шлимовская звезда экрана перебирала бумаги на столе чуть более нервно, чем следовало бы - подковырки Оленьки были вполне безобидны. Но Ника откровенно психовала.
- И о ком ты говоришь? - напряженно посмотрела она на ассистентку.
- Да о господине Герасимове же! Ах, какой мужчина, Ника Львовна. А молоденьких он не любит?
Ника свободно вздохнула и расслабилась в кресле. Герасимов! Директор хлебокомбината и участник одной из следующих передач. Ника была настолько рада, что истинный герой ее дум, хранитель ее сердца, ее таинственный возлюбленный счастливо избежал нескромного взора вездесущей Оленьки, что она не отреагировала на умышленную или неумышленную бестактность подчиненной.
- Могу тебя ему представить. Раз ты такого высокого мнения о его неотразимости. Когда приедет в студию для записи передачи.
- Ну что вы, Ника Львовна, на меня, какую-то ассистентку, он и не посмотрит, - уничижительно сказала Оля, пытаясь сгладить неловкость своей предыдущей фразы. - Только вы их всех и интересуете. Мужчин.
"Мужчин", - повторила про себя Ника. Множественное число. А ей хотелось бы интересовать всего лишь одного-единственного мужчину.
Платон пожаловал с барского плеча простенькую "ауди". Вадим заехал на квартиру, убедился, что она и в самом деле завалена молочной смесью и "хаггисами-маггисами", потом проскочил в городской парк и пятнадцать минут издалека наблюдал за девичьей фигуркой, двигавшей взад-вперед синюю коляску...
...Ряды колясок в "Детском мире" казались нескончаемыми. Вадим высматривал ту, что была у его новой жертвы.
- Вам помочь? Хотите выбрать? - подпрыгнула к Вадиму маленькая шустрая девица.
- Хочу.
- Зимнюю, летнюю, универсальную? Колясок у нас море! Всех стран и континентов. Итальянские, польские, из Эмиратов, китайские. Китайскую не советую. Такая мерзость. Но самая дешевая. У вас кто? Мальчик или девочка? Какой возраст? Уже умеет сидеть? - тараторила девушка, забегая перед Вадимом и заглядывая ему в глаза. - Мальчик или девочка? - настойчиво твердила продавщица.
- Не знаю, - отмахнулся Вадим. - Какая разница.
- А... Еще не родился! - поняла девушка. - Ждете! А ультразвук? Что же, не видно? Ой, да вы самую дорогую выбрали! Я сейчас вам ее покажу.
Девушка с энтузиазмом набросилась на выбранную Вадимом коляску практически даже и одного цвета с той, увиденной в городском парке, только не с желтыми мишками и автомобилями, а с цветами и куклами.
- Вот, смотрите. Высокая, но не тяжелая. Колеса большие. Амортизация, видите, как плавно качается? Ручка перекидывается, можно сюда, а можно сюда. Защелка. Так, да? Корзина съемная, с ремнями для страховки, дите будете пристегивать, чтобы не выпало. Ну, это когда сидеть научится. Тут кармашек для бутылочки. Если корзину снять, там еще сиденье со спинкой получается. А можно вообще сложить - и в багажник. Себе бы купила, такая прелесть!
- Вы вряд ли поместитесь, - невежливо заметил Вадим. Он взял корзину за тряпичные ручки и рывком дернул. Немного не рассчитал силу - потому что едва не снес своей корзиной коляски, стоявшие у него за спиной.
Продавщица остолбенела.
- Да что же вы так дергаете?! - возмутилась она. - А если поломаете? Я платить буду три тысячи? Выбрали хотя бы китайскую за семьсот пятьдесят.
Вадим молча поставил корзину на место.
- Спасибо. Я, наверное, куплю. Позже. Сначала посмотрю в других магазинах.
- А дешевле не найдете! Эти, итальянские, везде столько стоят. А вот польская, в два раза дешевле. Будете смотреть?
- Нет, спасибо.
Вадим направился к выходу.
Продавщица вернулась к прилавку.
- Ты видела? Как он с коляской под потолком летал? - спросила она у другой девушки. - Ненормальный!
- А все папаши такие, - ответила подруга. - У них совсем башню срывает в преддверии родов.
Глава 8
Надо сказать, что за дело подобного рода - похищение женщины с ребенком - Вадим брался впервые. Однако его рука на руле "ауди" лежала спокойно и твердо, а сердце в груди (если оно там вообще было) билось в привычном ритме.
Вадим насвистывал беспечную мелодию, ловко маневрировал, обгоняя другие машины, и думал вовсе не о предстоящей операции, а о том, как изменился родной Шлимовск. "Ну не Урал, а Европа, вот дела", - думал он, оглядывая новые красивые здания и фешенебельные магазинчики, возникшие на знакомых улицах за его долгое отсутствие, хотя никогда не был в Европе и не представлял, как она выглядит.
Девчонка, на светофоре продефилировавшая в сантиметре от капота "ауди", вернула его мысли наконец-то к цели данной поездки. Платон сказал, что девица симпатичная. Короткие светло-русые волосы и голубые глаза. Лица он вчера в парке не разглядел, но то, что фигура у нее отличная, и совсем не тощая, а в самый раз, убедился. И даже имеется некоторая заявка на приличный бюст... Посмотрим.
Вадим сбросил скорость. Там, где он собирался нырнуть в лесную чащу огромного городского парка, красовался новенький знак - "кирпич". Вадим развернул машину и на второй передаче неспешно поколесил вдоль кромки леса, высматривая, куда сворачивают коллеги-автомобилисты и нет ли поблизости засады настырных гаишников.
Олеся догадывалась, что так, как она, живут немногие, но она настолько привыкла к окружавшей ее роскоши и любви, что не представляла для себя иной жизни.
Она лежала на покрывале из стеганого шелка, прохладном и приятном, спускавшемся с кровати прямо на янтарно-желтый паркет, читала развлекательный журнал и болтала в воздухе голыми ногами.
Заботливая Никитишна притаранила неподъемное блюдо с фруктами. Она только что скормила бутылочку молочной смеси толстому Валерке и теперь беспокоилась о витаминном балансе в организме его праздной матери.
- Лесенька, поешь винограду,- сказала Никитишна.
- Мой толстячок все съел?
- Двести молока и сорок грамм пюре.
- Какой молодец!
- Сейчас играет.
- Пусть полежит. А я соберусь и поеду на прогулку. - Олеся взяла с блюда оранжевый с красными пятнышками абрикос.
- Ах, Олеся, как мне не нравятся эти твои поездки на машине с ребенком!
- А что такого? - удивилась Олеся. - Я ведь каждый день езжу. И Игорь не против.
- Опасно!
- Ничего опасного! Я прекрасно вожу. Ну а где здесь гулять, Никитишна, где? Тут столько народу! А в парке - тишина, птицы, дубы, сосны. Знаешь, как чудесно!
- Ну, не знаю, не знаю, - проворчала Никитишна недовольно.
Телефонная трубка запищала на кровати где-то под Олесей. -Да?
- Олеська, привет. Это Дима.
Влюбленный Дима иногда позванивал, нагло игнорируя Олесин статус замужней дамы. Олеся не возражала, так как после свадьбы автоматически лишилась всех своих горячих поклонников ввиду бесперспективности дальнейшего ухаживания. Одного лишь Диму не смутил факт сдачи Москвы Наполеону, он только немного сбавил обороты и отступил на заготовленные позиции, но никогда не терял окончательно надежды отбить Олесю у счастливчика Шведова. И зачем ему нужен был этот хрупкий оранжерейный цветок, красивый, но бесполезный?
- Дима, привет! Давно не звонил, - чавкнула в трубку Олеся. Она покончила с абрикосом и взялась за грушу. - Как твои компьютеры?
Дима Павлов работал программистом в банке "Шлимовский", преподавал в университете, вел бесплатные компьютерные курсы в обществе "Город детям-инвалидам", а также кидал под потолок черные гири, зимой по утрам скакал, словно лось, по сугробам, практически голышом, и обладал беспредельным упрямством.
- Пойдем в кино.
- Боже мой, Дима, какое кино! - засмеялась Олеся. Она перевернулась с живота на спину и стала делать в воздухе "велосипед" ногами.
- Пойдем в кино. Как в школе ходили.
- Это было сто лет назад.
- Хорошо. Пойдем к кому-нибудь на свадьбу. Чуть больше года назад, поссорившись накануне по какому-то незначительному поводу с мужем, Олеся пошла на свадьбу к Татьяне с Димой. Той счастливой гулянки Дима забыть не мог и грезил о новой вылазке.
1 2 3 4 5 6 7 8