П. Г. Давыдов, А. Е. Кирюнин
Этюд о крысином смехе
OCR Иван Быков
Глава 1.
Однажды утром, я и мой друг мистер Шерлок Холмс сидели в гостиной нашей старой квартиры на Бейкер-стрит и пили кофе. Холмс удобно расположился в кресле и, отхлебывая кофе маленькими глотками, просматривал утреннюю почту.
— Письмо от некого Дэниела Блэквуда! — внезапно воскликнул он. — Интересно! — Мой друг вскрыл невзрачный серый пакет, развернул письмо и быстро пробежал его глазами. — Слышите, Уотсон? Он пишет, что будет у нас ровно в десять в связи с каким-то делом. — Холмс взглянул на часы. — В нашем распоряжении еще почти полчаса, чтобы ознакомиться с утренним выпуском «Таймс» . — Холмс неторопливо развернул газету и стал читать все подряд, произнося вслух заголовки. — Так… Заседание Парламента… Новый налог… Ерунда какая-то!.. Торжественная процессия в Гайд-парке… — Холмс перелистнул страницу. — Уголовная хроника. Вот! Уотсон, вы помните нашумевшее дело о похищении пирамиды Хеопса? Похоже, полиция напала на след преступника.
С этими словами он протянул мне газету. Вся Европа в то время была ошарашена скандальной, не имеющей равных по наглости, беспрецедентной кражей одного из семи «чудес света» — пирамиды Хеопса, которая совершенно непонятным образом была похищена среди белого дня прямо из-под носа у египетских колониальных властей. Разразился страшный скандал, на свет выплыло множество темных махинаций, ряд крупных чиновников предстал перед судом, но все это ни в коей мере не способствовало поимке преступника и возвращению похищенного памятника архитектуры. Казалось, пирамида навсегда потеряна для человечества. И вот, перед моими глазами лежал свежий выпуск газеты, на последней странице которой была помещена статья, сообщавшая о том, что некий американский фермер из Аризоны видел, как четверо неизвестных, впрягшись в гигантскую тачку, везли пирамиду куда-то на север.
— Подождите, подождите… Кажется, я начинаю что-то понимать! — пробормотал я, не понимая абсолютно ничего.
— Вот именно, Уотсон. Вот именно! — кивнул Холмс и с загадочной улыбкой стал набивать трубку.
Я никогда не уставал шумно восхищаться гениальностью этого человека. Помните, как в деле с таинственным исчезновением лорда Харрингтона, Холмс обнаружил его спящим в винном погребе родового замка? Какую изобретательность пришлось проявить ему тогда, чтобы разбудить спящего лорда! Какую недюжинную силу и железную волю продемонстрировал он, вытаскивая Харрингтона из подвала! Какой блестящий ум и глубокое знание человеческой натуры позволили ему доказать леди Харрингтон, что ее муж задержался на внеочередной сессии парламента! Без всякого сомнения можно сказать, что Холмс был гениальнейшим сыщиком нашего времени, и все очень сожалели, что он категорически отказался от участия в расследовании похищения пирамиды. Конечно, возьмись за это дело Холмс — и преступник уже давно предстал бы перед правосудием, но мой друг сослался на то, что с раннего детства ненавидит египетские пирамиды.
От этих воспоминаний меня отвлек голос великого сыщика:
— Послушайте, Уотсон, держу пари, вы сегодня не брились!
— Как вы догадались?! — ошарашено воскликнул я, схватившись за колючий подбородок…
— Нет ничего легче, — сказал Холмс, со спокойной улыбкой, глядя на мое обескураженное лицо. — Многое кажется загадочным и необъяснимым до тех пор, пока человек не видит всей логической цепи рассуждений, которая приводит к окончательному выводу. Через минуту вы скажете, что все это до смешного просто…
Он не успел договорить, потому что с лестницы раздался приглушенный вопль, шум упавшего тела и звон разбитого стекла. Кто-то, чертыхаясь, катился вниз по ступенькам.
— Вывих голеностопного сустава, — хладнокровно отметил Холмс, когда шум затих. — Киньте ему костыль, Уотсон.
Я взял из угла костыль — тот самый знаменитый костыль, которым Джо Кентерберийский из Ист-Энда открыл хитроумнейшие сейфы нордского банка. Холмс, раскрывший эту кражу, взял костыль себе в качестве сувенира.
— Кстати, проверим вашу наблюдательность, — сказал мой друг после того, как я кинул костыль вниз по лестнице. — С какой ступени свалился наш гость?
— С двадцатой, — попытался угадать я.
— С пятнадцатой, — усмехнулся Холмс, прислушиваясь к шагам посетителя, ковыляющего по лестнице, — именно на пятнадцатой ступени вы оставили банановую кожуру. К тому же, там всего семнадцать ступенек.
В дверь постучали.
— Войдите, — спокойно сказал Шерлок Холмс и на пороге по казался человек лет тридцати пяти, в залатанном костюме, дырявой шляпе и разных башмаках на босу ногу. На его узком, длинном лице алым пятном выделялся тонкий, крючковатый нос, выдававший пристрастие гостя к спиртному. Глаза его смотрели тускло и устало, костыль, на который он опирался, то и дело грозил вырваться из его трясущихся рук.
— Я имею честь видеть мистера Шерлока Холмса, — не здороваясь, обратился он ко мне, Я скромно промолчал. Голос у раннего посетителя был хрипловатым, а речь — довольно невнятной.
— А вы, наверное, мистер Дэниел Блэквуд, старший сын досточтимого Хьюго Блэквуда, более известного как барон…
— Да-да!.. — испуганно пролепетал наш гость. — Но прошу вас… Полагаюсь на вашу скромность… Я даже оделся так…
— Не волнуйтесь, я свято храню тайны моих клиентов, — успокоил его Холмс
— Мое дело крайне запутано, и инспектор Миллз из Скотланд-Ярда посоветовал мне обратиться к вам, — робко начал мистер Дэниел — Он очень высоко ценит вас и ваш кондуктивный метод.
— Дедуктивный, — поправил посетителя Холмс. — Ну-ну, мистер Дэниел, продолжайте. Я весь во внимании.
— Первым делом, я должен ознакомить вас с этим, — сказал мистер Дэниел и, воровато оглянувшись по сторонам, вытащил из-за пазухи горлышко разбитой бутылки.
— Извините, это не то, — смутился он, вновь сунул руку за пазуху и на этот раз достал полную бутыль. Смутившись окончательно, он что-то буркнул и, наконец, извлек фолиант, размером со средний чемодан, весь в пыли и паутине.
— Садитесь сюда, друг мой, — сказал Холмс, указывая на кресло.
— Итак, — начал мистер Дэниел, — отхлебнув из уцелевшей бутылки и открывая первую страницу, — в одна тысяча триста шестьдесят первом году от рождества Христова граф йоркширский Генрих Спесивый, приходящийся сыном герцогу Эдинбургскому, женатому на графине Анне д`Эстамп, внучке незаконного сына короля Франции…
Дальнейшее я помню смутно. Когда я проснулся, уже вечерело. Монотонный голос мистера Дэниела Блэквуда. продолжал бубнить:
— …и тогда он решил взять в жены маркизу де ла Фон, происхождение которой от герцога Анжуйского неопровержимо доказывается генеалогическим деревом династии Капетингов; брат же маркизы, потерявшей свою долю наследства в соответствии в завещанием лорда Мортимера…
Я опять уснул, и на этот раз до утра. Первое, что я услышал после пробуждения, был голос Блэквуда:
— …что позволило ему еще не раз воспользоваться милостями короля Людовика Тринадцатого . — С этими словами он захлопнул фолиант и посмотрел на Холмса.
Холмс так увлекся рассказом, что со стороны мог сойти за спящего. Но едва прозвучали последние слова мистера Дэниела, как великий сыщик открыл глаза и произнес:
— Кажется, я начинаю что-то понимать. Хотя есть, разумеется, еще кое-какие неясные места. Прочтите-ка мне все это еще разок!
Я поднялся из кресла, позавтракал и ушел, сославшись на дела, связанные с моей врачебной практикой. Целый день и целую ночь я гулял по Лондону, отдыхая на попадавшихся по дороге скамейках и питаясь в кабаках и харчевнях. Под утро я так сильно продрог в тумане, опустившемся на город, что все же решил вернуться домой. Когда я вошел в комнату, чтение как раз закончилось. Шерлок Холмс с аппетитом уплетал яичницу с ветчиной, которую бесподобно готовила наша домохозяйка миссис Хадсон, а мистер Дэниел голодными глазами смотрел на быстро пустеющую сковороду.
— Ну что же, — сказал Холмс, отрываясь от еды, — это любопытно. Я берусь за ваше дело.
— И вы вернете мои деньги? — с надеждой спросил Блэквуд.
— Ка… какие деньги?! — Холмс даже подавился, с изумлением уставясь на мистера Дэниела.
— Как это какие? Те, которые у меня украли!
— Кто украл?
— Вот узнать бы! — сказал Блэквуд и вопросительно посмотрел на Холмса.
Лоб отца криминалистики пересекла глубокая морщина.
— Так, значит, у вас украли деньги?
— Именно! Они лежали в этой книге. — Дэниел похлопал по кожаному переплету, и Холмс исчез в облаке пыли.
— Послушайте, — прохрипел он, с трудом подавляя кашель, — а какого же черта вы читали мне всю эту галиматью про лордов, сэров и пэров?
— Как?! Но ведь деньги лежали именно в этой книге! — недоуменно сказал мистер Блэквуд. — Инспектор Миллз говорил, что для вас не существует мелочей.
Холмс что-то пробормотал. Его лицо выражало усиленную работу мысли.
— Послушайте, Уотсон, вы что-нибудь понимаете? — спросил Холмс, тупо уставившись на меня.
— Мне кажется, его обокрали, — ответил я.
— Да? Это похоже на правду… Но… Кстати, какая, сумма пропала?
Пятьдесят шесть фунтов стерлингов, — ответил Дэниел, утирая слезу.
— Тогда еще не все потеряно! — непонятно чему обрадовался Холмс и вскочил на ноги, — Уотсон, мы едем на место преступления!
Глава 2.
Тот, кто когда-нибудь бывал в Лондоне, знает, что такое лондонский туман. Если, например, разогнать его зонтиком, то, в лучшем случае, вам посчастливится увидеть кончик собственного носа. Говорят, что некая юная мисс однажды потеряла в тумане бинокль. Каково же было ее удивление, когда после двух часов бесплодных поисков, она обнаружила бинокль, висящим в воздухе на уровне ее глаз, — таким густым был туман в тот день. И хотя я до сих пор не могу понять, что она делала в тумане с биноклем, история эта кажется мне вполне правдоподобной.
— В то утро туман был силен как никогда. Кэб, в котором мы ехали, то и дело натыкался на фонари и утренних прохожих. Вдобавок ко всему этому, мы заблудились и целый день мотались по лондонским улицам.
Мистер Дэниел обладал особым даром — он чуял питейные заведения, как хорошая ищейка. Несколько раз он выскакивал из кэба и, стуча костылем, исчезал в тумане. Через некоторое время он появлялся с бутылкой виски в руках.
— Это в медицинских целях, — пояснял он, возвращаясь из очередной экспедиции.
К замку Блэквудов, расположенному на самой окраине Лондона, мы попали только в десятом часу вечера, да и то совершенно случайно. Кэбмен, полностью, потеряв ориентацию, сбил чугунную ограду и направил экипаж прямо в массивные дубовые двери скрытого туманом сооружения. Двери рухнули, и мы въехали в прихожую.
— Кажется, это здесь, — сказал Холмс, увидев табличку, на которой золотыми буквами было начертано:
ЛОРД ХЬЮГО БЛЭКВУД
— Да, — удовлетворенно добавил он, — интуиция никогда не подводила меня. Хотя…
— Кто там? — раздался чей-то голос, и в прихожей появился дворецкий — мрачный седой человек лет шестидесяти. Годы не согнули его — несмотря на почтенный возраст, он держался прямо и независимо. Лицо его украшали облезлые бакенбарды, за которыми он, видимо, заботливо ухаживал.
— Квентин, это я, — пробормотал Дэниел Блэквуд, открывая глаза.
— Да, сэр? — дворецкий обошел кэб и уставился прямо на дверную ручку — рост не позволял ему заглянуть в окно.
— Отведите лошадей на кухню и задайте им овса. А мне принесите пикули и бренди.
— Да, сэр. А что такое пикули?
— Ну… — пробормотал Дэниел, ерзая по сиденью, — тогда принесите мне просто бренди. Кстати, — прошептал он мне на ухо, — а что такое пикули?
Я обратился с тем же вопросом к Холмсу. Он сделал вид, что не расслышал, и вылез в прихожую. Мы последовали за ним.
Посреди зала стоял длинный дубовый стол, заставленный огромным количеством пустых бутылок.
— Все собираюсь сдать, — застенчиво сказал Блэквуд, незаметно пряча несколько бутылок под стол.
Мои глаза постепенно привыкли к темноте зала, освещаемого лишь слабым огнем, тлеющим в камине. На высоте десяти — двенадцати футов проходила галерея с балюстрадой. На стенах висели портреты и рыцарские доспехи — свидетели былой славы рода Блэквудов. В дальнем углу стоял массивный шкаф, полки которого были забиты старинными книгами в потрепанных переплетах. На приоткрытой дверце шкафа болтались чьи-то подтяжки. Пол был усеян окурками и дохлыми тараканами. С потолка капали вода, растекаясь большой, бесформенной лужей — по ней плавали шлепанцы. Было холодно и неуютно. Сильно дуло из щелей.
За дверью послышались быстрые шаги, и в зал впорхнула женщина уже не первой молодости, но, тем не менее, еще довольно привлекательная.
— П-озвольте вам представить мою супругу. — Ее з-зовут Дджейн, — сказал мистер Блэквуд, пряча за спину костыль и пытаясь устоять на ногах.
Холмс галантно поклонился и поцеловал руку миссис Блэквуд.
— Холмс, — представился он. — Шерлок. Весьма рад знакомству с такой очаровательной леди. А это мой друг и помощник доктор Уотсон. Холмс повернулся в мою сторону, но поскользнувшись на мокром полу, потерял равновесие и шлепнулся в лужу. Я церемонно поклонился и незаметно помог Холмсу подняться. Миссис Блэквуд с прирожденным тактом сделала вид, что не заметила падения великого сыщика.
— Я очень рада видеть вас в нашем замке, — сказала она нам и улыбнулась. — Дорогой, — ласково обратилась она к мужу, — мне надо сказать тебе два слова наедине. Надеюсь, джентльмены извинят меня? — И, улыбнувшись еще раз, миссис Блэквуд взяла мужа под руку, вывела в прихожую и прикрыла за собой дверь.
Некоторое время оттуда доносилась какая-то возня, затем раздался звук оплеухи и голос мистера Блэквуда: «Всего одна рюмочка! Перед ужином!»
— Кажется, мы не вовремя, — сказал Холмс.
— Не обращайте внимания, джентльмены, — сказал появившийся из темноты дворецкий Квентин.
Крики за дверью становились все сильнее, шум — все громче.
— Кажется, в ход пошел костыль, — констатировал Холмс, — а жаль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12