Но результаты могли быть куплены более дорогой ценой, так что победа досталась нам еще дешево. Где Санат?
— Во дворе, помогает раненым. Мы все там. Это… — Голос Кейна опять прервался.
В глазах Тимбелла появилось раздражение. Он нетерпеливо передернул плечами.
— Я не бессердечное чудовище, но все это было неизбежно. К тому же это лишь начало. Сегодняшние события мало что значат. Восстание охватило большую часть Земли, но без фанатичного энтузиазма жителей Нью-Йорка. Ласинуки еще не разбиты, точнее, еще не везде разбиты до конца. Тут не следует заблуждаться. Сейчас Солнечная Гвардия движется к Земле, ласинуки отзывают силы с внешних планет, а в скором времени вся Ласинукская Империя направится на Землю. Счеты будут сводиться безжалостно и только кровью. Нам необходимо добиться помощи! — Тимбелл схватил Кейна за плечи и резко встряхнул. — Вы поняли меня? Нам необходима помощь! Даже здесь, в Нью-Йорке, первый восторг победы завтра пройдет. Нам нужна помощь!
— Знаю, — невыразительно ответил Кейн. — Я уже говорил с Санатом. Он может отправиться хоть сегодня. — Кейн вздохнул. — Если нынешние события могут служить единственным мерилом его силы в качестве катализатора, то нам следует ожидать великих свершений.
Через полчаса Санат забрался в двухместный крейсер и занял кресло возле пульта рядом с Петри. На прощание он протянул руку Кейну.
— Когда я вернусь, со мной придет флот.
Кейн обменялся с молодым человеком крепкими рукопожатиями.
— Мы рассчитываем на вас, Филипп. — Он помолчал, затем тихо закончил: — Желаю удачи, Лоара Филипп Санат.
Санат вспыхнул, услышав это обращение, и заерзал в кресле.
Петри помахал рукой.
— Берегись Солнечного Патруля! — прокричал в ответ Тимбелл.
Люк с лязгом закрылся, и чуть погодя малыш-крейсер с кашляющим ревом взмыл в небо.
Тимбелл следил за ним взглядом, пока корабль не превратился в точку и совсем не исчез, потом повернулся к Кейну.
— Теперь все в руках Провидения. Кстати, Кейн, как действует эта штуковина для изменения Пламени? Только не говорите, что Пламя покраснело само по себе.
— Нет, — медленно покачал головой Кейн. — Карминовая вспышка результат действия спрятанного пакета с солями стронция. На самом деле он был приготовлен, чтобы произвести, в случае необходимости, впечатление на ласинуков. Остальное — вопрос химии.
— Вы полагали, что остальное — вопрос психологии масс, — мрачно хохотнул Тимбелл. — Могу поклясться, ласинуки получили впечатление, да еще какое!
В пространстве не было видно ничего настораживающего, но масс-детектор гудел настойчиво и повелительно. Петри напрягся в кресле.
— Мы вне метеоритных зон.
Филипп Санат подавил вздох, когда его спутник потянулся к рукоятке, приводившей в движение маховик. Звезды на экране визора стали с медлительной важностью перемещаться, и тут-то люди увидели его.
Он блеснул на солнце, словно половинка маленького оранжевого футбольного мяча.
— Если они нас заметили, мы пропали, — проворчал Петри.
— Ласинукский корабль?
— Корабль? Это не просто корабль. Это пятидесятитысячетонный боевой крейсер! Понятия не имею, что он, во имя Галактики, делает здесь. Тимбелл говорил, что Патруль движется к Земле.
— Только не этот, — спокойно ответил Санат. — Мы можем оторваться от него?
— Пустой номер. — Рука Петри стискивала рукоятку акселератора. Они слишком близко.
Его слова точно послужили сигналом. Закачалась стрелка аудиаметра, и зазвучал хриплый ласинукский голос, начавшийся с шепота и возросший до рева, когда радиолуч сфокусировался:
— Включить тормозные двигатели, приготовиться к принятию на борт!
Петри оторвался от пульта и быстро взглянул на Саната.
— Я только извозчик. Решать вам. Шансов у нас, что у метеора против Солнца, но если вы надумаете рискнуть…
— Рискнем, — согласился Санат. — Ведь не капитулировать же нам, верно?
Его спутник ухмыльнулся, когда сработали тормозные ракеты.
— Неплохо для лоариста! Из стационарного тонита стрелять приходилось?
— Никогда не пробовал.
— Ладно, учиться придется по ходу дела. Держите вот это крохотное колесико и глядите на экран визора над ним. Что-нибудь видите?
Скорость упала почти до нуля, вражеский корабль надвигался.
— Одни звезды.
— Отлично! Поворачивайте колесико… дальше… еще дальше… Попробуйте в другую сторону. Теперь видите корабль?
— Да! Вот он!
— Порядок. Выводите его в центр, где перекрещиваются ниточки линий и, Солнцем заклинаю, не выпускайте из перекрестья. Теперь я попробую развернуться к этим подонкам-ящерам…
Сработали боковые двигатели.
— Держите его в центре! — Ласинукский корабль медленно увеличивался, голос Петри упал до напряженного шепота. — Я сниму экран и двинусь прямо на него. Это рискованно, если они достаточно растеряются, то могут снять свой экран и выстрелить, а раз будут стрелять в спешке, то могут и промахнуться.
Санат молча кивнул.
— Как только увидите пурпурную вспышку тонита, рвите штурвал на себя. Тяните сильно и твердо. Если хоть на мгновение замешкаетесь, то уже навсегда. Риск есть риск. — Петри пожал плечами, резко двинул рукоять акселератора вперед и рявкнул: — Не упускайте его!
Ускорение с силой вдавило Саната в кресло, штурвал во вспотевших руках поворачивался неохотно. Оранжевый футбольный мяч раскачивался в центре экрана. Санат чувствовал, что дрожат руки, но ничего не мог с этим поделать. Глаза слезились от напряжения.
Ласинукский корабль увеличился до чудовищных размеров, из его носа метнулся в их направлении пурпурный клинок. Санат зажмурился и рывком откинулся назад.
Он сидел, закрыв глаза, и ждал. Не раздавалось ни звука.
Он раскрыл глаза, глянул на свои руки, потом на Петри, который стоял, подбоченившись, и хохотал.
— Везет новичкам! — проговорил он сквозь смех. — Ни разу в жизни не брался за оружие, а тут сбил тяжелый крейсер прямо в яблочко.
— Я попал? — выдавил из себя Саиат.
— Не совсем, но из строя вывел. Нам и этого достаточно. Теперь мы уберемся подальше от Солнца и уйдем в гиперпространство.
Высокий, облаченный в пурпур человек стоял у центрального иллюминатора, пристально разглядывая молчаливую планету. Это была Земля, огромная, восхитительная, близящаяся к полноземию.
Возможно, его мысли лишь ненамного омрачились бы, если бы принялся вспоминать шестимесячный период своего отсутствия. Все началось подобно вспышке сверхновой. Пламенный, раскаленный добела энтузиазм распространялся, перепрыгивая с планеты на планету через звездные бездны, со скоростью гиператомных лучей.
Конфликтующие правительства, внезапно притихшие из-за оскорбительного возмущения собственных народов, снарядили флоты. Столетние враги неожиданно заговорили о мире и объединились под единым зеленым знаменем Земли.
Надеяться на то, что эта идиллия продлится долго, было бы рискованно. Но пока она сохранялась, люди не знали поражений. Один флот находился всего в двух парсеках от самой Веги, другой захватил Луну и парил в одной световой секунде над Землей, на которой оборванные повстанцы Тимбелла продолжали упорно сопротивляться.
Филипп Санат вздохнул и повернулся, услышав шаги. Вошел седовласый Айон Смит из Лактонского контингента.
— По вашему лицу можно читать, — заметил Санат.
— Похоже, все бесполезно, — кивнул Смит.
Санат опять повернулся к иллюминатору.
— Вы знаете, что сегодня мы поймали сообщение от Тимбелла? Они сражаются за все, что могут урвать от ласинуков. Ящеры захватили Буэнос-Айрес. Похоже, теперь вся Южная Америка под их пятой. Тимбеллисты теряют надежду, они возмущаются, и я, кстати, тоже. Внезапно Санат повернулся. — Вы говорили, что наши новые таранные корабли обеспечат победу. Тогда почему мы не атакуем?
— По одной старой причине. — Айон Смит уперся ботинком в соседнее кресло. — Не прибыли подкрепления с Сантании.
— Я думал, они уже в пути, — удивился Санат. — Что случилось?
— Правительство Сантании решило, что флот необходим ему для защиты собственных территорий, — криво усмехнулся Айон Смит.
— Для защиты собственных территорий? И это когда ласинуки в пятистах парсеков от них?
— Оправдание — оно и есть оправдание, — пожал плечами Смит, — ему не обязательно быть осмысленным. Я бы не сказал, что это подлинная причина.
Санат отбросил назад волосы, его пальцы скользнули к желтому солнцу на плече.
— Даже так? Но мы все равно можем сражаться. У нас свыше сотни кораблей. Враг превосходит нас вдвое по численности, но с таранными кораблями, с лунной базой за спиной, с повстанцами, беспокоящими их с тыла… — Санат погрузился в невеселые размышления.
— Вам некого вести в битву, Филипп. Эскадры, одолженные Трактором, отошли. — Голос Смита срывался от бешенства. — Из всего флота я могу полагаться только на двенадцать кораблей своего собственного отряда — на лактонцев. Филипп, вы никогда не знали, какая все это грязь. Вы подвигли народы на дело, но правительства вам никогда не убедить. Их принудило к этому общественное мнение, им пришлось согласиться, но согласились они только на то, что выгодно им самим.
— Я просто не могу поверить, Смит! Сейчас, когда победа у нас в руках…
— Победа? Чья победа? Это именно та кость, из-за которой грызутся планеты. На секретном совещании наций Сантания потребовала контроля над всеми ласинукскими мирами в секторе Сириуса — а мы еще ни об одном из них понятия не имеем — и ей отказали. Вы об этом и не слыхали. Разумеется, на Сантании решили, что следует позаботиться о безопасности собственного дома, и отозвали отряды.
Филипп Санат отвернулся с болью на лице, но слова Aйона Смита тяжело, беспощадно обрушивались на него.
— Тогда Трантор понял, что ненавидит и опасается Сантанию даже больше, чем ласинуков, так что теперь можно в любой день ожидать приказа их флоту воздерживаться от потерь, поскольку корабли Сантании возвращаются в свой порт целыми и невредимыми. — Старый воин грохнул кулаком по столу. — Человеческое единство расползается, как истлевшая тряпка. Глупо было даже мечтать, что эти самовлюбленные идиоты способны надолго объединить усилия хотя бы для самых серьезных целей.
Внезапно глаза Саната превратились в экраны калькулятора.
— Погодите минутку! Все еще может пойти как следует, если мы сумеем захватить власть над Землей. Земля — ключ ко всему положению. Его пальцы забарабанили по краю стола. — Эта операция может породить животворную искру, довести народный энтузиазм, сейчас несколько запаздывающий, до точки кипения, и правительства… Что ж, или они тоже вознесутся на этой волне, или их разнесут в клочья.
— Я знаю это. Если мы победим сегодня, то, даю слово солдата, завтра мы будем на Земле. Они тоже понимают это, но сражаться не станут.
— Тогда придется заставить их сражаться, а единственный способ вынудить их на бой — не оставить другого выбора. Сейчас они увиливают от схватки, так как знают, что в любой момент могут отступить, но если… — Внезапно Санат глянул вверх, лицо его покраснело от возбуждения. — Знаете, я уже несколько лет не снимал туники лоариста. Как вы думаете, ваш мундир мне подойдет?
Айон Смит скосил глаза при намеке на свою талию и ухмыльнулся.
— Да. Может, он и не будет сидеть на вас как влитой, но для маскировки сойдет. Что вы задумали?
— Сейчас объясню. Риск страшный, но… Немедленно передайте лунному гарнизону следующие распоряжения…
Адмиралом Солнечной эскадры Ласинукского флота был изборожденный шрамами боевой ветеран, превыше всего ненавидящий две вещи: людей и штатских. Это сочетание при виде высокого, стройного человека в плохо сидящем мундире заставило его раздраженно насупиться.
Санат пытался вырваться из хватки двух ласинукских солдат.
— Прикажите им отпустить меня! — выкрикнул он на вегианском языке. — Я безоружен!
— Говори, — приказал по-английски адмирал. — Вашего языка они не знают. — Потом он отдал солдатам распоряжение по-ласинукски: Стреляйте но моему слову.
Саната отпустили.
— Я прибыл обсудить условия перемирия.
— Я так и подумал, когда увидел белый флаг. Но ты прибыл на одноместном крейсере, укрываясь от собственного флота, словно дезертир. Значит, за весь флот ты говорить не можешь.
— Я говорю за себя.
— Тогда даю тебе минуту. Если к концу этого срока я не заинтересуюсь, тебя расстреляют. — Лицо адмирала сделалось каменным.
— Ваше положение таково, — заговорил Санат. — Вы не можете атаковать человеческий флот до тех пор, пока он владеет лунной базой, без собственные серьезных потерь. Вы не можете пойти на такой риск, пока в тылу остается враждебная Земля. В то же время, насколько мне известно, с Веги пришел приказ выкинуть людей из Солнечной системы любой ценой, и неудачи не порадуют императора.
— Ты потратил впустую десять секунд, — заметил адмирал. Над его глазами появились многозначительные красные пятна.
— Согласен, — поспешно ответил Санат. — А что, если я предложу вам загнать в ловушку весь человеческий флот?
Последовало молчание.
— Что, если я покажу вам, — продолжал Санат, — как захватить лунную базу и окружить силы людей?
— Продолжай! — Это было первое свидетельство заинтересованности, которое позволил себе проявить адмирал.
— Я командую одной из эскадр и обладаю определенной властью. Если вы согласитесь на мои условия, то через двенадцать часов персонал базы дезертирует. — Санат выразительно показал два пальца. — Хватит двух кораблей, чтобы захватить базу.
— Любопытно, — неторопливо произнес адмирал. — Но каковы твои мотивы? По каким соображениям ты пошел на это?
— Вас это не заинтересует, — процедил сквозь зубы Санат. — Со мной плохо обошлись, отстранили от должности… — Его глаза сверкнули. — К тому же, как бы там ни было, земляне проиграли кампанию. Взамен я ожидаю вознаграждения, причем немалого. Поклянитесь в этом, и флот ваш.
Адмирал не скрывал презрения.
— Существует ласинукская пословица: «Люди непоколебимы только в одном — в привычке изменять». Позаботьтесь изменить как следует, и я расплачусь с вами.
1 2 3 4 5 6 7 8