Ему не нравилось видеть свирепую жажду убийства там, где для остальных налицо была лишь пустяковая ссора.
Неожиданно Кейси спросил:
– Слушай, раз уж мы об этом заговорили... Ты ведь пытался работать над моими мухами? Было такое?
– Над твоими мухами? Прошло двадцать лет, я не помню, пробормотал Поллен.
– Должен помнить, - сказал Уинтроп. - Мы были в твоей лаборатории, и ты пожаловался, что мухи достают Кейси даже там. Он предложил тебе провести эксперимент, и ты согласился. Ты в течение получаса фиксировал их движение, жужжание и работу крылышек. Ты работал с целой дюжиной разных мух.
Поллен пожал плечами.
– Ну ладно, - сказал Кейси. - Какая разница. Рад был тебя повидать, дружище.
Крепкое рукопожатие, толчок в плечо, широкая улыбка... Для Поллена все это означало болезненное отвращение со стороны Кейси, вызванное тем, что Поллен все-таки добился успеха.
– Давай о себе знать, - сказал Поллен.
Слова глухими толчками сотрясали воздух. Они ничего не значили. Кейси это знал, Поллен это знал. Все это знали. Но слова предназначались для сокрытия эмоций, а когда не получалось, человечество все равно продолжало притворяться.
Рукопожатие Уинтропа было мягче.
– Вот и вспомнили старые времена, Поллен. Будешь в Цинциннати, заходи в наш клуб. Там тебе всегда рады.
Поллен услышал за этой фразой легкое облегчение. Уинтроп радовался его явной депрессии. Оказывается, и наука не знает ответа на многие вопросы; тревожному и мнительному Уинтропу было хорошо в его компании.
– Зайду, - сказал Пуллен. Это была обычная вежливая форма отказа.
Он смотрел, как бывшие однокашники разбрелись по разным группкам.
Уинтроп никогда не узнает, Поллен был в этом уверен.
Интересно, знает ли Кейси? Вот будет шутка, если нет.
Конечно же, он экспериментировал на мухах Кейси, и не раз, а очень много. И всегда получал один и тот же ответ! Один и тот же не подлежащий публикации ответ.
Поллен вдруг увидел оставшуюся в комнате муху, и его невольно пробрала холодная дрожь. Какое-то мгновение муха бесцельно кружилась, потом стремительно и преданно полетела в том направлении, куда удалился Кейси.
Мог ли Кейси не знать? Могло ли быть так, что смысл первородного наказания и заключался в том, что ему никогда не суждено узнать, что он и есть Вельзевул?
Кейси! Бог Мух!

1 2