– Чушь, – высокомерно ответил Твиссел. – К чему нам Межвременный, когда я совершенно безукоризненно говорю на языках всех Времен.Харлан догадался, что прошло по крайней мере лет сорок с тех пор, как Твиссел пользовался его родным диалектом.Однако, удовлетворив свое тщеславие, Твиссел продолжал на Межвременном:– Я предложил бы тебе сигарету, не будь я совершенно уверен, что ты не куришь. На курение смотрят косо почти во всех Временах. Но если ты все-таки сделаешься курильщиком, мой тебе совет: хорошие сигареты умеют делать только в 72-м. Мне их специально доставляют оттуда. А вообще с этим курением одни неприятности. На прошлой неделе я застрял на пару деньков в 123-м. Курение запрещено. Закури я там сигарету, им бы показалось, что на них небо обрушилось. Порой у меня появляется сильное желание рассчитать такое Изменение Реальности, чтобы одним махом уничтожить запреты на курение во всех Столетиях. Жаль только, что подобное Изменение вызовет войны в 58-м и рабовладельческое общество в 1000-м. Всегда что-нибудь да не так.Смущение Харлана перешло в беспокойство. Что кроется за всей этой болтовней?– Могу я спросить, почему вы захотели повидаться со мной, сэр? – с трудом выговорил он.– Мне нравятся твои отчеты, мой мальчик.В глазах Харлана на мгновенье мелькнул радостный огонек, но он даже не улыбнулся.– Благодарю вас, сэр.– В них чувствуется рука мастера. У тебя неплохое чутье. Мне кажется, я понял твое истинное призвание; я нашел твое место в Вечности и хочу тебе его предложить.«Чудеса, да и только!» – подумал Харлан. Он постарался скрыть свой восторг.– Вы оказываете мне великую честь, сэр.Тем временем Старший Вычислитель Твиссел докурил свою сигарету, с ловкостью фокусника извлек неведомо откуда новую и прикурил ее от окурка.– Послушай-ка, юноша, заклинаю тебя Временем – брось ты эти заученные фразы, – проговорил он между затяжками, – «великую честь». Пуф. Пуф. Говори человеческим языком. Пуф. Ты рад?– Да, сэр, – осторожно произнес Харлан.– Вот и отлично. Иначе и быть не могло. Хочешь стать Техником?– Техником?! – Харлан даже вскочил со стула.– Садись. Садись. Ты, кажется, удивлен?– Вычислитель Твиссел, я никогда не собирался быть Техником.– Знаю, – сухо проговорил Твиссел, – никто почему-то не собирается. Кем угодно, лишь бы не Техником. А между тем Техники очень нужны, и на них всегда большой спрос. Их не хватает во всех Секторах.– Боюсь, что я не подхожу для такой работы.– Иными словами, такая работа не подходит тебе. Тебя не устраивает работа, которая влечет за собой столько неприятностей. Клянусь Вечностью, мой мальчик, если только ты действительно предан нашему делу – а я думаю, что ты предан ему, – тебя это не остановит. Дураки станут избегать тебя – ну и что? Одиночество? Ты к нему привыкнешь. Зато ты всегда будешь испытывать удовлетворение, зная, что ты нужен, очень нужен, И в первую очередь мне.– Вам, сэр? Лично вам?– Да, лично мне. – Улыбка старика светилась проницательностью. – Ты но будешь рядовым Техником. У тебя будет особое положение. Ты станешь моим личным Техником. Ну как, нравится тебе такое предложение?– Не знаю, сэр. А вдруг я не справлюсь?Твиссел упрямо покачал головой.– Мне нужен ты. Только ты. Твои отчеты убедили меня, что у тебя здесь есть кое-что. – Он постучал пальцем по лбу. – Ты неплохо учился. Секторы, в которых ты был Наблюдателем, дали о тебе положительный отзыв. Но больше всего мне понравился отзыв Финжи.Харлан был искренне изумлен:– Неужели вычислитель Финжи дал обо мне благоприятный отзыв?– Тебе это кажется странным?– Н-не знаю…– Видишь ли, мой мальчик, я ведь не сказал, что отзыв был благоприятным. Если уж на то пошло, отзыв совсем скверный – хуже некуда, Финжи рекомендует отстранить тебя от всякой работы, связанной с Изменениями Реальности. Он считает, что самое благоразумное – перевести тебя в Работники.Харлан покраснел.– Почему он так думает, сэр?– Оказывается, у тебя есть хобби. Ты увлекаешься Первобытной историей, а?Твиссел без удержу размахивал сигаретой, и Харлан, забыв с досады об осторожности, вдохнул струйку дыма и судорожно закашлялся.Твиссел с благожелательным видом выжидал, когда молодой Наблюдатель перестанет кашлять.– А что, разве не так? – спросил он.– Какое право он имеет… – начал было Харлан, но Твиссел прервал его:– Брось. Я упомянул об этом отзыве, потому что мне как нельзя более подходит твое увлечение. А вообще-то отзыв – дело секретное, и чем скорее ты забудешь о нем, тем лучше.– Но что плохого в увлечении Первобытной историей, сэр?– Финжи считает, что оно свидетельствует о сильной «одержимости Временем». Понимаешь?Еще бы не понять! Нельзя было жить в Вечности, не усвоив психиатрической терминологии и в первую очередь этого выражения. Считалось, что каждый Вечный испытывает непреодолимое желание вернуться, если уж не к своим современникам, так хоть в какое-нибудь определенное Столетие, пустить в нем корни, перестать быть вечным скитальцем во Времени. Вечность беспощадно подавляла малейшие проявления подобных стремлений, но от этого тяга не становилась слабее – впрочем, у большинства она сохранялась где-то в подсознании!– Ко мне это не имеет отношения, – сказал Харлан.– Я тоже так думаю. Более того, я считаю твое увлечение очень ценным. Именно из-за него ты мне и нужен. Я дам тебе Ученика. Ты обучишь его всему, что знаешь или сможешь узнать из Первобытной истории. В свободное время ты будешь исполнять обязанности моего личного Техника. Ты приступишь к работе в ближайшие дни. Согласен?Согласен ли он? Получить официальное право изучать эпоху до Вечности? Работать рука об руку с величайшим из Вечных? На таких условиях даже отвратительное звание Техника казалось почти сносным.Но осторожность не совсем изменила ему.– Если это необходимо для блага Вечности, сэр…– Для блага Вечности? – возбужденно прервал его карлик. Он с такой силой отшвырнул свой окурок, что тот ударился о противоположную стену и рассыпался Целым фейерверком искр. – Да от этого зависит само существование Вечности! Глава третьяУченик Харлан прожил в 575-м несколько недель. Он успел освоиться со своим новым жилищем, привыкнуть к стерильной чистоте фарфора и стекла. Он выучился с умеренным отвращением носить эмблему Техника и уже не пытался прикрывать ее каким-нибудь посторонним предметом или прислоняться к стене, чтобы скрыть нашивку на рукаве.Ничего хорошего из таких попыток все равно не получалось. Другие только презрительно улыбались и становились еще неприступнее, всем своим видом показывая, что ни под каким предлогом они не позволят Технику втереться к ним в доверие и завоевать их симпатию.Старший Вычислитель Твиссел каждый день приносил ему новые задачи. Харлан тщательно изучал их и по четыре раза переписывал свои заключения, но даже последний вариант казался ему недоработанным.Наскоро проглядев заключение, Твиссел кивал головой:– Чудесно, чудесно!Затем он окидывал Харлана беглым взглядом своих голубых глазок, и улыбка его становилась чуточку холоднее.– Дадим Кибермозгу проверить эту догадочку, – говорил он на прощание.Он всегда именовал заключения «догадочками». Ни разу он не сообщил Харлану результатов проверки, и Харлан не осмеливался спросить его. Он был в отчаянии оттого, что ему не поручают исполнить ни одного из его заключений. Значило ли это, что Кибермозг находит в них ошибки, что он неверно выбирает место и время и не обладает даром отыскивать Минимальное необходимое воздействие в указанном интервале? (Прошло немало времени, прежде чем он научился небрежно произносить МНВ.)
Однажды Твиссел явился к нему в сопровождении какого-то растерянного субъекта, не смевшего поднять на Харлана глаза.– Техник Харлан, знакомьтесь, это Ученик Купер, – произнес Твиссел.– Здравствуйте, – равнодушно сказал Харлан.Внешность посетителя не произвела на него большого впечатления. Купер не вышел ростом, его черные волосики были расчесаны на пробор. Глаза водянисто-карие, подбородок слишком узок, уши чересчур велики, ногти обкусаны.– Вот этого парнишку ты и будешь учить Первобытной истории, – продолжал Твиссел.– Разрази меня Время! – воскликнул Харлан. И как он мог забыть? В нем сразу проснулся интерес к посетителю.– Здравствуйте! – повторил он с большим жаром, чем прежде.– Составь с ним расписание занятий, – сказал Твиссел, – было бы неплохо, если бы ты смог уделить ему два дня в неделю. Учи его сам, как знаешь. В этом я полностью полагаюсь на тебя. Если тебе понадобятся книги, пленки или старинные документы, которые можно найти в Вечности или достижимом для нас Времени, ты только скажи мне, и тебе их доставят. Ну как, справишься?Как всегда, он вдруг неизвестно откуда выудил зажженную сигарету, и воздух наполнился табачным, дымом. Харлан закашлялся и, заметив, как судорожно скривился рот Ученика, понял, что тот охотно сделал бы то же самое, но не смеет.После ухода Твиссела Харлан заговорил:– Ну что ж, присаживайся… – он на мгновенье запнулся и затем решительно добавил: – Сынок. Присаживайся, сынок. Мой кабинет невелик, но он в твоем полном распоряжении.Харлану не терпелось поскорее приступить к занятиям. Подумать только, что он будет работать совершенно самостоятельно! Первобытная история всегда была для него чем-то вроде личной собственности.Ученик поднял глаза (кажется, впервые за все время) и, заикаясь, спросил:– Так, значит, вы – Техник?От доброжелательности и возбуждения, переполнявшего Харлана, не осталось и следа.– Ну и что с того?– Нет, ничего, – пробормотал Купер, – просто я…– Разве вы не слышали, как Вычислитель Твиссел назвал меня Техником?– Д-да, сэр.– Решили, что это была обмолвка? Собственным ушам не поверили?– Н-нет, сэр.– Что вы там заикаетесь? Разучились говорить? – жестко спросил Харлан и почувствовал в глубине души укол совести.Купер мучительно покраснел.– Я не очень хорошо владею Единым межвременным языком, сэр.– Это еще почему? Сколько времени вы учитесь?– Меньше года, сэр.– Меньше года? Сколько же вам лет?– Двадцать четыре биогода, сэр.Харлан посмотрел на него широко раскрытыми глазами:– То есть вы хотите сказать, что вас взяли в Вечность в возрасте двадцати трех лет?– Да, сэр.Харлан опустился на стул и сжал руки. Такие вещи попросту не делались. Самым подходящим для вступления в Вечность считался возраст в пятнадцать-шестнадцать лет. Что это значит? Может быть, Твиссел придумал новый способ испытать его?– Садись и давай приступим. Твое полное имя и номер твоего Столетия?– Бринсли Шеридан Купер из 78-го, сэр, – заикаясь, ответил Ученик.Харлан немного смягчился. Это было близко, почти рядом. Всего на семнадцать веков раньше его собственного Столетия. Можно сказать, соседи во Времени.– Тебя интересует Первобытная история?– Я почти ничего о ней не знаю. Меня просил ею заняться Вычислитель Твиссел.– А чем ты еще занимаешься?– Математикой. Механикой Времени. Пока что я познакомился только с самыми основами. У себя в 78-м я чинил спидиваки.Харлан даже не поинтересовался, что такое спидиваки. Они могли оказаться чем угодно – от пылесоса до счетной машины. Ему это было безразлично.– А историю ты никогда не изучал?– Я проходил историю Европы.– Ты, наверно, из тех мест?– Да, я родился в Европе. Нам, конечно, в основном преподавали современную историю. Начиная с революции 54-го, то есть я имел в виду 7554-го года.– Отлично. Для начала выкинь все это из головы. История, которую учат Времяне, лишена всякого смысла; она меняется с каждым Изменением Реальности. Сами они, разумеется, даже не подозревают об этом. Для каждой Реальности ее история кажется единственной. С Первобытной историей дело обстоит совершенно иначе. Собственно, в этом-то заключается вся ее прелесть. Что бы мы ни делали, Первобытная история всегда остается неизменной. Колумб и Вашингтон, Шекспир и Герефорд – все они существуют.Купер нерешительно улыбнулся. Он провел мизинцем по верхней губе, и Харлан заметил на ней темную полоску, словно Ученик отращивал усы.– Скоро год, как я здесь, а все никак не могу… вполне привыкнуть.– К чему именно?– К тому, что меня отделяют от дома пятьсот веков.– Я и сам немногим ближе. Я ведь из 95-го.– Вот и это тоже. Вы старше меня, но в другом смысле я старше вас на семнадцать веков. Я вполне могу оказаться вашим прапрапрапра– и так далее – дедушкой.– Какое это имеет значение? Допустим, так оно и есть.– Ну, уж знаете… с этим еще надо свыкнуться. – В голосе Купера зазвучали мятежные нотки.– Мы все в одинаковом положении, – сухо заметил Харлан и приступил к уроку.Три часа занятий истекли, а Харлан все еще растолковывал Куперу, как это получилось, что до 1 – го Столетия существовали еще и другие.– Но разве 1-е Столетие не было действительно первым? – жалобным голосом спросил Купер.На прощание Харлан вручил Ученику книгу, не самую лучшую, но вполне пригодную для первого знакомства с предметом.– Позднее я подберу тебе что-нибудь посерьезнее, – пообещал он.
К концу недели темная полоска на губе Купера превратилась в маленькие, хорошо заметные усики, которые подчеркивали узость его подбородка и старили его лет на десять. «Не очень-то они тебя красят», – подумал Харлан.– Я прочел вашу книгу, – сказал Купер.– Что ты о ней думаешь?– Как бы это сказать… – Последовала длительная пауза, после чего Купер начал снова; – Последние Первобытные Столетия немного похожи на 78-е. Я никак не мог отделаться от воспоминаний о доме. Два раза я видел во сне свою жену…– Жену?! – взорвался Харлан.– Я был женат, прежде чем попал сюда.– Разрази меня Время! Неужели твою жену тоже взяли сюда?Купер отрицательно покачал головой:– Я даже не знаю, не затронуло ли ее прошлогоднее Изменение? Если так, то возможно, что она уже и не жена мне.Харлан постепенно собирался с мыслями. Конечно, если Ученика берут в Вечность в возрасте двадцати трех лет, то вполне может оказаться, что он женат. Один беспрецедентный факт влечет за собой другой.Что творится на свете? Начни только менять законы, не успеешь и оглянуться, как наступит хаос.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5