Люба немного успокоилась, переобулась и спросила:
- У вас пирог еще есть?
И они принялись за пирог. Люба вдруг вспомнила:
- Как я его: "Кыш отсюда!" А он: "Мя-аа!"
И они засмеялись.
- Эти там перепугались, знаешь как! - выкрикнула Люба, и девочки опять расхохотались - А тот, который ближе, он - "мя-аа!".
Было уже не смешно, а они все смеялись, смеялись...
Но стукнула входная дверь, послышалась частая дробь маминых каблуков.
Зоя выбежала в прихожую.
- Я пошла, - сказала Люба. До свидания.
Мама подала Зое сверток.
- Держи и носи на здоровье.
Там были красные полуботинки с чудными квадратными каблуками - такие же, как у Любы! Был еще костюм: брюки и курточка. Зоя надела его - очень красиво! И в кармане курточки отлично уместился блокнот и карандаш. Тем временем мама что-то написала на листочке и подала Зое:
- Тут в брюках есть внутренний кармашек, - сказала мама. - Спрячь туда записку. Это наш новый адрес. Если заблудишься, покажи кому-нибудь из взрослых, и тебя доведут до дому.
Так сказала мама. И очень хорошо, что она положила Зое записку.
Но об этом будет рассказано позже.
Глава 5
ИГРА "НАЙДИ СВОЙ ДОМ"
Приходилось ли вам играть в такую гору? Нег, наверное, не приходилось, потому что ее придумала Зоя. Придумала еще в старом доме И теперь научила Любу:
- Я зажмуриваю глаза, ты перекруживаешь меня несколько раз, чтобы я уже не понимала, где дом, где что А потом ведешь, ведешь куда-нибудь, останавливаешь, прячешься и кричишь: "Раз-два-три!" Я открываю глаза и представляешь? - ничего не узнаю.
- Почему не узнаешь? - удивилась Люба. - Я сразу узнаю.
- А вот и нет! Пока тебя ведут, думаешь, что идешь в одну сторону, а оказывается - совсем в другую. Из-за этого и место кажется незнакомым!
- А что дальше? - спросила Люба. Она любила знать все точно.
- Дальше надо найти свои дом.
- Подумаешь, делов-то! Ну ты ищешь, а я чего?
- Ты сидишь спрятанная и не подсказываешь.
- А кто выиграл? - опять спросила толковая Люба.
- Кто?.. - Зоя задумалась. - Мы в старом дворе не играли на кто кого... Там хорошо было играть: все дома разные, и дворы были, и закоулки всякие...
- А выиграл-то кто?
- Наверное, кто быстрее найдет. Да, да, кто быстрей.
- Чур, я первая зажмурюсь! - быстро сказала Люба.
Чур-ра,
Чур-чура,
Начинается игра!
Зоя согласилась Она сразу придумала, куда повести Любу: на пустырь! Они еще там ни разу не бывали.
Зоя перекрутила подружку и вместе с ней обогнула их многоэтажный желтоватый дом, еще два точно таких же и свернула с асфальта на узкую тропинку. Тут не было домов - старые деревянные снесли, а новые еще не построили В высокой траве валялись кирпичи, доски, кое-где торчали остатки садовых изгородей и поломанные деревца.
- Повыше поднимай ноги! - сказала Зоя.
Люба и так ступала на удивление уверенно: обычно ребята с зажмуренными глазами упираются, а Люба - ничуточку!
Зоя повела Любу к полуповаленному забору, за которым прежде был дом, а теперь остались только кусты смородины да яблоневое деревце.
Чур-ра, чур-чура!
Есть игра и не игра,
И не правда и не ложь,
Потеряешь и найдешь!
А найдешь не пятачок,
А ежиный пиджачок,
Щучью пе-сен-ку,
Птичью ле-сен-ку,
Если с песенкой той
Вверх по лесенке крутой...
Тут игра и не игра,
Чур-ра, чур-чура!
Налетел ветер, растрепал темно-зеленые листья. Зое показалось, что она уже бывала здесь когда-то. Но ведь не была же!
- Стоп! - сказала она Любе. - Не открывай глаза. - А сама забежала за куст, спряталась в траве и крикнула: - Раз-два-три!
Так здорово было сидеть тут затаясь! Смородинная листва оказалась густой и шершавой, так что из-за нее едва проступали плашки забора теплые от солнца, старые-престарые, с разводами сучков, с дырочкаминорками жуков-короедов.
И снова Зое показалось, что она знает эти, именно эти вот доски с их древесными узорами. И даже вспомнила, где она видела их. "Да, но ведь так не бывает, - подумала Зоя. - Я на пустыре, недалеко от дома; если хорошенько крикнуть, мой голос услышит мама; рядом на тропинке Люба и, наверное, не может понять, куда это я ее завела".
Зоя выглянула из-за куста. Любы не было.
Она поднялась во весь рост. Не было и асфальтовой дорожки за пустырем. И многоэтажные дома... они тоже куда-то исчезли. Был только куст, который напирал всеми своими сучками и ветками на полуповаленный забор. Куст был рядом, забор - подальше. "Ах, вот как! - подумала Зоя, чуть сердясь, будто над ней кто-то подшутил. - Ах, вот как! Стало быть, я - с другой стороны куста. Но тогда здесь должно быть то белое... ну... тот цветок. А его нет. Значит, и всего этого быть не может!"
Она уже хотела выскочить из-за куста и побежать домой. Но увидела среди травы толстый шершавый стебель без листьев. Кое-где на нем выбивались мохнатые почки, а на верхушке сидел плотный бутон - закрытая зеленая коробочка. Вот створки ее шевельнулись, начали расходиться. Показались кончики белых лепестков. Лепестки давили изнутри, выпрастывались; широкие, чуть розоватые, они шевелились, будто дышали: выбирались на свободу, радовались, источали сладкий дурманящий запах...
И как только раскрылся цветок, послышалась странная музыка, не похожая на ту, которую Зоя слышала раньше. Воздух стал фиолетовым, и оттого доски забора, листья, трава, тропинка, деревья вдоль тропы - все окрасилось иначе.
Зоя поглядела вверх и увидела лиловое небо. Кое-где оно было розоватым - наверное, от облаков. Зоя никогда не видела такого. Но это было даже красивее, чем обычно, потому что на лиловом резко и черно прочерчивались большие ветки, и малые веточки, и крохотные сучки деревьев. Их было много - деревьев, - и каждый листок, казалось, обведен лиловым. Но не только там, и вблизи тоже все окрасилось иначе. Даже вокруг белого цветка клубился лиловый пар. И воздух был лиловым. "Как же так? - опять подумала Зоя. - Такого вообще не бывает".
И она поняла: с ней случилось то, чего не бывает.
В кустах послышался шорох.
Глава 6
ЛИЛОВЫЙ ПУРЗЯ
Зоя стояла не шевелясь и боялась. И ждала: вот сейчас кто-то выйдет из кустов.
Кто?
Было трудно дышать от страха. А мысли так и прыгали: "Что делать? Мамочка! Я здесь пропаду. Где Люба? Где мой дом? Зачем я придумала эту игру?"
Вдруг что-то коснулось ее плеча.
- Ай! - закричала Зоя и быстро оглянулась.
Рядом стоял мальчик одного с ней роста. Только странный. Он был похож на ребят, которых она перерисовывала из альбома дядюшки Тадеуша. Люба Вилкина сказала бы про него "страхолюд". Но в нем не было ничего страшного. Вот и лиловая шапочка съехала на лоб, будто у гриба. Глаза и рот улыбались - нет, смеялись, радовались. Так бывает, когда на тебя глядит и радуется какой-нибудь симпатичный зверушка - котенок или щенок. Потом мальчик обеими руками погладил Зою по щекам. И это тоже было не страшно: руки у него были теплые, очень сухие, даже немного шершавые.
- Ты кто? - спросила Зоя шепотом. И сама ответила: - Пурзя! Ты ведь Пурзя!
- Пурзя?! - не то удивился, не то подтвердил мальчик. Голос у него был медленный, как у дудочки из орехового прута. Мальчик кивнул ей. - А ты - Зося. Я знаю.
Он взял Зою за руку и повел за собой по тропинке. Вот, оказывается, кто протоптал эту тропинку! Зоя не решалась спросить, куда ее ведут. Но ей стало немного спокойнее. Сразу стало спокойней, когда она увидела Пурзю и как он радуется ей. Но потом снова заволновалась: куда все же он ее ведет? И окликнула:
- Пурзя!
Мальчик тотчас обернулся. Глаза его казались очень большими, ни ресниц, ни бровей не было видно. А лицо - грубоватое, с маленьким носом и круглым ртом. И лицо это было внимательное, встревоженное.
- Зося! - проговорил он, - ты еще боишься?!
И было видно: он огорчен, что ей плохо.
- Нет, я уже не так боюсь. Но я не знаю, куда мы идем.
- Мы идем домой, - ответил мальчик. - Это близко.
Они были еще на тропе возле забора. Теперь, вблизи, Зоя видела переплетенные ветки, мясистые листья, слышала, как зелено и свежо пахнет вокруг. Все здесь жило буйно, душисто, сочно.
И Зоя обрадовалась, как не радовалась никогда. "Начинается!" - пело в ней.
Начинается, начинается!
Чего нет - то придет и узнается,
Чего быть не может - окажется,
Расхрабриться бы да отважиться!
Пусть!
Пусть!
Пусть!
Не боюсь!
Не боюсь!..
Вверху, на сухой ветке, четко проступила темная птица - длинное узкое туловище с подобранными крыльями, длинный хвост. Птица наклонила маленькую голову, глянула прозрачными с желтинкой глазами. Зоя сжала руку Пурзи.
Пурзя обернулся. Лицо у него было счастливое.
- Здорово, да?
И Зоя удивилась: ведь он второй раз угадал, о чем она думает.
- Да, хорошо, хорошо, Пурзя! - зашептала она. - Просто отлично!
Еще одна птица сорвалась с ветки и медленно полетела вдаль, в лиловое.
- Хочешь, я подзову ее? - спросил Пурзя.
- Нет, пусть летит, - ответила Зоя. Ей все нравилось так, как есть.
- Ну и молодец, - похвалил Пурзя.
- А если б я попросила... Разве птица тебя послушается?
- Да.
- Почему?
- Сегодня, Зося, мой день.
- Какой день?
- Мой. Видишь, какая у меня шапочка?
- Смешная.
- Разве?.. - растерялся Пурзя. - Я думал, она красивая. И - лиловая.
- Да, да. Красивая и лиловая.
- Ну вот. Значит, сегодня мой день.
Зоя не совсем поняла и переспросила тихонько:
- Как это?
- Я сегодня все могу.
- А что можешь?
- Ослика хочешь? Сейчас придет ослик.
Мальчик, сблизив ладошки с растопыренными пальцами, гулко хлопнул. Послышался шорох, потом треск, потом стук копыт, и на тропинку выбежал светло-серый ослик. Шерстка его матово светилась, а глаза казались совсем черными. Зоя кинулась к нему, обняла за шею. Это был самый-самый прекрасный ослик на свете, хотя бы потому, что других она не видела.
- А можно на нем покататься? - спросила Зоя. И вдруг смутилась: как это ей могло взбрести в голову?!
Пурзя ничего не ответил - Зоя была ему так благодарна за это! - и они пошли втроем по тропинке.
Первым шел Пурзя, потом Зоя, а за нею - ослик. И Зоя ощущала его теплое дыхание на своей руке.
Тропинка стала шире. Теперь они все втроем шли рядом. Пурзя и Зоя обняли с двух сторон ослика, а он, ласково опустив голову, семенил, постукивая копытцами - ток-ток, токи-ток...
И опять в Зое звучало: "Начинается, начинается! Пусть! Пусть!.. Пусть!"
Пурзя кивнул в сторону деревьев:
- Гляди, вот он, наш дом.
Дом стоял среди темных стволов. И похож был на детский кубик. Только с низенькой дверкой. И без окошек. А треугольная крыша - ну будто Пурзина шапочка-колпачок! Ослик поглядел на ребятишек, покивал им и потрусил дальше по тропе. А Пурзя и Зоя свернули к дому.
- Входи, - сказал мальчик и распахнул дверцу.
В доме было темно, оттуда пахнуло теплом. Зоя пригнулась и вошла. Ноги утонули в пушистом, мягком: весь пол был выстлан пухом. "Как в гнезде", - подумала Зоя.
Послышались голоса, будто зашелестело много деревьев и кустов - каждый на свой лад: "Пришла!", "Зося пришла!", "Я же говорил!..", "Да, но с ней была еще одна девочка..."
Вспыхнул огонек - обычный желтый огонек свечи, - и он был в лиловом воздухе обведен лиловым. И при свете Зоя увидела: в углу дома, от пола до потолка и дальше, сквозь крышу тянуло толстый ствол кряжистое дерево. И одна ветка его уходила под потолок. А на полу, зарывшись в пух, как птенцы в гнезде, сидели такие же вот пурзи, только шапочки у них были разных цветов. Недалеко от огня прислонился к деревянной стене старик с большим носом, похожим на сучок, и большими круглыми глазами.
- Вот и Зося с нами, - сказал старик, будто был давно знаком с Зоей и ждал ее. Голос его прозвучал как дудочка на басовых нотах. Потом он поднял с пола смычок и поднес его к стволу дерева, вросшего в дом.
Все затихли. Старик несколько раз провел смычком, и полилась музыка. Странная музыка, какая-то древесная. А пурзи начали раскачиваться и тихонько петь, не раскрывая ртов. Все они глядели на Зою круглыми счастливыми глазами, и у нее у самой стали круглиться и счастливеть глаза, и она тоже начала покачиваться, и ей показалось, будто один общий ветер приподнял их всех и легко закружил, и все они стали чем-то одним.
Когда старик оборвал песню, ветер перестал держать их. Тогда Зоя разглядела хорошенько: пурзей было шесть или семь - Пурзя в Красной шапочке, Пурзя в Желтой, в Зеленой, в Голубой... Зое все они показались на одно лицо, только самый младший из них - в Розовом колпачке - смешно таращил глаза, раскрыв от любопытства рот. Его можно было отличить в любую секунду. И еще была девочка - Рыжая Пурзя-в-Платке. Голос ее звучал нежнее и звонче, чем у остальных.
Они все чуточку посидели тихо - послушали в себе музыку, а потом загомонили, запрыгали: кто-то зарылся в пух, кто-то перевернулся через голову, а первый Пурзя - тот, в Лиловой шапочке, - схватил Зою за обе руки, и они стали кружиться. И все остальные - тоже. Вместе с ними закружился пух - целый вихрь пуха! И Зоя поняла: она здесь своя.
Потом Зоя услышала мерные звуки, будто птица хлопала крыльями. Это Дедушка бил в ладоши.
- Спать, спать! - звал он. - Давно пора в пуховые постельки! Белый цветок уже раскрылся, Песня Смены Дня спета. Спать, спать!
"Какие непонятные вещи он говорит", - мелькнуло в голове у Зои.
Пурзи не унимались. Особенно расшалилась Рыжая Пурзя. Она бегала, всех толкала, платок ее свалился, волосы растрепались.
"Толкнет она меня или нет?" - думала Зоя. - Если толкнет, я здесь совсем своя.
Вот Рыженькая стащила с одного из пурзей колпачок. У того оказались длинные, до ушей, прямые волосы, как из пакли. Он погнался за девочкой, она спряталась за Лилового Пурзю, потом за Розового... Рядом была Зоя. "Пробежит мимо или нет? - волновалась она. - Спрячься, спрячься за меня, Рыженькая!" - молча просила Зоя. И та подбежала к Зое, обхватила поперек туловища:
- Держи! - и побежала дальше.
У Зои в руках оказался смешной желтый колпачок, и Желтый Пурзя, строя гримасы и подпрыгивая выше, чем нужно, теперь мчался к ней. Зоя могла бы удрать - ведь она отлично бегала! - но она подкинула колпачок, и он сея прямо на макушку Пурзе.
1 2 3 4 5 6 7