С этими словами уселся на кровати, скрестив ноги, а я растянулся на моей койке и стал за ним наблюдать.Это было забавное зрелище. Великан нахмурил брови, склонил голову набок и, шевеля губами, как делающий уроки мальчишка, принялся шептать по буквам слова, которые записывал.Время от времени, размышляя, он смотрел будто сквозь меня, но один раз все-таки заметил, потому что вынырнул из тумана своих мыслей, и спросил:— Замечательно уютно, правда, Рэд?— Да уж, неплохо, — отозвался я.Слоуп еще долго прижимал карандаш к листку своей записной книжки, но потом начал заметно клевать носом. А вскоре медленно сполз на подушку и заснул.Я встал, чтобы погасить свет, но сначала заглянул через его плечо в отчет о тяжелом переходе через пустыню и о схватке на станции. И вот что прочел:«Прибыл в городок. В пути встретил удивительно ручных кроликов. Один некоторое время скакал вперед, держась прямо передо мной. Откуда он знает, что у меня нет ружья? Неловкий случай на станции с сюртуком, но дырку можно будет зашить.Встретил Уильяма Вэнса и слушал необыкновенный диалект этих мест.Быстрые голубые глаза. Рыжие волосы, стоящие дыбом на макушке. Грубоватые, но дружелюбные манеры. Восхитительно…»На этом запись обрывалась.А где же пустыня с ее палящим солнцем? Я спрашиваю вас, где борьба? Где описание жестоких страданий от голода? Глава 4 Прежде чем лечь, я осмотрел башмаки Слоупа. Подошвы протерлись до дыр. Но не может же этот великан ходить босиком. Поэтому я задумался, как достать для него башмаки, которые подойдут ему по размеру. С этой мыслью и заснул.Во сне я увидел состязание по борьбе в тяжелом весе на звание чемпиона мира и конечно же болел за Слоупа. В газетах обо мне писали как о его менеджере, и я носил в галстуке булавку с бриллиантом, огромным, как ноготь на большом пальце. Я стоял недалеко от того угла, где сидел Слоуп, а напротив него развалился на стуле Демон, чью фамилию во сне разобрать мне не удалось. Перед самым гонгом я подошел поближе к Дюгану и сказал ему:— Выходи и дай этому быку побить тебя пару раз!— Побить себя? — переспросил Слоуп, моргая.— Избить! — уточнил я, топая ногами от нетерпения. — Выходи и дай ему врезать тебе пару раз, и пусть его грязное сердце разорвется от злости, когда он увидит, что не может и следа оставить на твоем теле. Потом входи в клинч, как я тебя учил, и пусть его кулачищи соскользнут с твоей стальной башки. Держись к нему ближе, тогда ты разорвешь его на части.Вот что я сказал ему во сне, так все и произошло. Спустя каких-нибудь пару минут Демон перелетел через канаты и шлепнулся прямо на шляпы целой кучи репортеров, а в центре ринга стоял Слоуп, который завоевал не что-нибудь, а звание чемпиона мира и не знал, что с ним делать.Довольно скоро я сообразил, что, пока руковожу чемпионом мира, мне стоит отложить деньжат и вернуться в школу, чтобы и самому кое-чего добиться. И только я додумался до такого благого намерения, как проснулся. Оказывается, за окном уже засиял розовый рассвет. Я посмотрел на Слоупа и увидел, что он так и лежит, как сполз накануне, когда делал записи в дневнике. У него не было сил даже перевернуться.Я рассудил, что парень, пожалуй, пробудет в отключке еще пару часов, поэтому оделся, скатился по лестнице и нашел негра, который убирался в гостинице. Меня интересовало, где продаются поношенные вещи, есть ли какая-нибудь лавка, уже открытая в этот ранний час. Негр ответил, что еще ничего не работает, но как раз на нашей улице находится лавка Бена Силла, Бен там и спит в задней комнате и встанет хоть в полночь, чтобы поторговаться из-за кулька булавок.В общем, нашел я это место. А когда толкнул Дверь, оказалось, что Бен Силл уже встал.Я показал ему один из башмаков Слоупа. Он сказал, что может подобрать такие, и подобрал.У него на полках рядами стояли сотни пар разной обуви, и меня поразило, как все они были мало ношены. Я так и не понял, как такие вещи попадают в секонд-хэнд. Вроде бы никто не выбрасывает и не продает свои башмаки, но так или иначе, вот вам пожалуйста, их была полная лавка!Я выбрал довольно крепкую пару с каблуками, подбитыми большими гвоздями, и подошвами чуть ли не в полдюйма толщиной, потому что, когда этот пеший кретин потащится дальше через всю страну, ему неплохо бы иметь что-нибудь такое, что не сразу развалится.Потом я вернулся в гостиницу. Солнце только что встало. Великан Слоуп сидел на кровати и потягивался.И какие же у него были руки! Просто какая-то смесь кошачьей лапы с коромыслом!Я сразу закричал:— Привет, Слоуп! Посмотри, что они наделали! — и показал ему башмаки.— Что это? — вроде как бы испуганно удивился он.— Они взяли да и спутали твои башмаки с ботинками какого-то типа, который уехал сегодня самым первым поездом. Наверное, прихватил их с собой в сумке. Пожалуй, тебе стоит набить морду тому негру, который все перепутал!— Это очень плохо, — отозвался Дюган. — Мои ботинки, ты знаешь, были не в очень хорошем состоянии. Мы должны выяснить имя того человека и…— Мы не сможем этого сделать, — возразил я. — Это какой-то преступник, который записался под чужим именем. Узнав об этом, хозяин гостиницы потребовал, чтобы тот убирался вон, поэтому-то он и уехал так рано утром.— Это усложняет дело, — констатировал Слоуп.— Ага, теперь не разберешься, — подтвердил я.— Просто не знаю, как быть, — вздохнул парень. — Придется оставить эти башмаки здесь, чтобы он мог их получить, когда вернется.— Никогда он не вернется, — разозлился я, думая про два доллара и четырнадцать центов, которые заплатил за эту пару. — И ты тоже не можешь идти босиком. Этого негра тут же уволят, если ты выйдешь в одних носках, ведь хозяин тут же станет задавать всякие вопросы.Слоуп покачал головой и признался:— Кажется, я совершенно запутался.— Тут запутаешься! — подхватил я. — Остается единственный выход.— Какой же? — поинтересовался он.— Надеть эти башмаки и носить их, а когда тебе повезет с деньгами, отдать пару хороших ботинок какому-нибудь бедолаге, который в них нуждается.Великан немного подумал и вдруг просиял.— Это очень привлекательная мысль, Рэд, — одобрил он. — Или мне лучше звать тебя Уильямом?— С какой это стати?— Но ты же написал это имя в регистрационной книге! — напомнил Слоуп.Я чуть не поперхнулся.— О! Меня так давно зовут Рэдом, что и не знаю, смогу ли я отзываться на Уильяма.— В любом случае, — заявил парень, — не вижу, что можно сделать другое, кроме как последовать твоему совету.— Верно, и давай поторопись! — подтолкнул его я. — Мы уже опаздываем на завтрак, а, могу поспорить, аппетит у тебя есть.— Да, — кивнул он, и тут его улыбка пропала. — Послушай, Рэд, дело в том, что мне хотелось бы с тобой позавтракать, но ты и так уже слишком много для меня сделал. Я просто не могу принять…— Эй, о чем это ты? — возмутился я. — Эта гостиница с пансионом, понимаешь? Здесь такой порядок. Если не съесть один из завтраков, он просто пропадет. Мы с моим товарищем за все заплатили вперед.Он потер подбородок и обдумал сказанное. Наконец неуверенно признал, что, кажется, все правильно. Потом заявил, что ему очень везет в моей компании, встал, побрился, очень тщательно вымылся и оделся. Похоже, что мытье для него значило очень многое.Вообще-то хорошая баня — вещь неплохая, но лично я никогда не использую в больших количествах мыло и мочалку. Не знаю, наверное, у меня слишком нежная кожа.Итак, мы скатились в столовую, я нашел негра-официанта, стоящего в углу, и попросил его зажарить нам по полудюжине яиц на каждого и отрезать по два ломтя бекона. Мне хотелось, чтобы Слоуп продолжил свой поход, предварительно как следует набив желудок.Он слегка удивился, увидев, как стол начал заполняться тарелками, но я серьезно его предупредил:— Эта гостиница обычно обслуживает старателей и дровосеков. Там, в горах, они не очень-то хорошо едят, поэтому, когда спускаются сюда, предпочитают наедаться вволю.— А вон тот парень в углу, кажется, ест яичницу всего из двух яиц, — заметил Дюган.— Конечно, — продолжил я вдохновенно сочинять дальше. — Здесь проживают несколько бедняков, которые снимают дешевые комнаты, у них и еда подешевле.Принявшись за яичницу, парень задал новый вопрос:— Я не хочу вмешиваться в твои дела, Рэд, но могу я спросить тебя о твоем друге, с которым ты здесь остановился?— Его имя Бендерберг, — немедленно сообщил я. — Юлиус П. Бендерберг из Акрона, штата Огайо.— Вот как? — улыбнулся Слоуп, проявляя неподдельный интерес.— Ага! Его папаша был немцем, а мать — француженкой. Вообще-то его фамилия пишется Бундерберг, через «у», как в слове «глупый». Но оказалось, что очень много народу неправильно ее произносили, поэтому он изменил в ней одну букву, понимаешь?Он немного помолчал, обдумывая это, потом не очень уверенно кивнул:— Позволю себе предположить, что он хозяин ранчо или что-то в этом роде, да, Рэд?— Нет, — отрезал я. — Он с давних пор занимается горным делом. Рудники, лесопромышленность или что-то еще такое.— Вот как? Значит, он очень богатый человек?— Богатый? Да я сам видел, как он прикуривает сигару от двадцатидолларовой бумажки!— О! Какая бессмысленная трата! — изумился Слоуп.— Верно. Правда, в тот вечер был в стельку, — сообщил я.— В стельку? — переспросил великан.— Надрался, я хочу сказать, надрызгался, языком не ворочал, по уши налился…— Надрался… надрызгался… не ворочал языком, — пробормотал он.— Напился пьяным, — добавил я.— А, вот в чем дело, он был пьяным, — уяснил Дюган.— Ты сам-то когда-нибудь опрокидывал? — спросил я.— Опрокидывал? — произнес он вежливо, но растерянно.— Ну да. Когда-нибудь закладывал за воротник, ну хоть вечером в субботу? Надирался сам-то? Бывал пьяным?— Наверное, никогда, — ответил парень. — Однажды у меня немного кружилась голова, и все же не думаю, что это было…— Нет, не то! — отрезал я. — Головокружение даже рядом не стояло с настоящей пьянкой, когда натыкаешься на каждый угол, а они торчат отовсюду, и не видишь, что там вдали…— Не очень хорошо себе это представляю, — протянул Слоуп.— Скорее всего, так оно и есть, — согласился я. — Но давай оставим Бендерберга в покое, лучше расскажи-ка мне что-нибудь о себе, старина, почему ты идешь, откуда и куда?Он старательно рассортировал вопросы.— Я покинул Бостон два месяца назад…— Каким поездом? Через Чикаго?— Нет, не поездом, а пешком.— И всю дорогу шел пешком?!— Ну да.Я откинулся на спинку стула и внимательно поглядел на него. С сотворения мира еще не бывало такого ходока, который обошел весь свет на своих двоих! Глава 5 Ну что делать с человеком, для которого прошагать через всю страну с Востока на Запад все равно что для нас с вами перейти улицу?! Только и остается ждать и надеяться, что когда-нибудь сбудется тот мой сон.Поэтому я просто полюбопытствовал:— Слушай, Слоуп, и что же тебя заставило это проделать?— О, это целая история, — загадочно улыбнулся он.— Так расскажи мне ее.— Это началось довольно необычно, — сообщил он. — С золотого прииска.— Верно, — вставил я. — С чего начинается целая куча разных историй, да частенько на нем и заканчивается.— Так вот, — продолжил парень, — когда мой отец оставил юридическую практику, большую часть заработанных денег он вложил в акции одного рудника, которые ему продал некий мистер Генри Кристиан.Имя-то я услышал, только не сразу сообразил, кто этот тип, хотя у меня так и зачесалось в затылке. Но, догадавшись, закричал:— Постой-ка! Будь я проклят, если ты говоришь не про Бонанзу Криса!— Про Бонанзу Криса? — захлопал он ресницами.— Ну ладно, не важно, — отмахнулся я. — Валяй дальше! Значит, твой старик купил кучу акций этого рудника, а потом встал вопрос, где же находится сам рудник, верно?— Не совсем так, — поправил меня Слоуп. — Просто оказалось, что золото там иссякло и эти акции фактически ничего не стоят. И следовательно, вышло так, что это было исключительно неудачным вложением капитала.— Ну, коли ты заговорил о неудачном вложении капитала, — не утерпел я, — это только подтверждает, что здесь приложил руку Бонанза Крис.— В самом деле? — уставился на меня этот тупица.— Точно. Продолжай!— Из всего рудника только один участок чего-то стоил, а отец как раз купил довольно много акций этого участка. Он называется Кристабель.— Ясно, — стиснул я зубы. — Бонанза всегда и всюду норовит впихнуть часть своего имени. Похоже, и тут не обошлось без его проделок, помяни мое слово.— Кажется, были какие-то деньги, причитающиеся по другим акциям, и отец выкупил весь участок Кристабель.— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался я. — Почему ты так думаешь?— Как же, ведь мы получили письмо от мистера Кристиана. Он написал, что очень сожалеет о нашей неудаче с другими участками, в которые отец вложил деньги, и хотел бы помочь нам хотя бы в одном случае. Сообщил, что реорганизовал свою компанию и хочет снова попробовать разработать Кристабель. Предложил заплатить нам полторы тысячи долларов за наши акции в Кристабеле, хотя пока тот участок не подает реальной надежды.— Мистер Кристиан предложил вам деньги или новые акции? — уточнил я.— Он предложил в два раза больше акций других своих предприятий. Но мы подумали, что, наверное, лучше взять полторы тысячи долларов, — пояснил этот идиот.— Можешь быть уверен, что это лучше, — поддержал его я. — Давай дальше. И сколько же твой старик вбухал в компанию Кристиана?— Вбухал? — переспросил Слоуп.— Ну да, сколько вложил?— Около двухсот пятидесяти тысяч долларов.Для меня это было прямо как удар. Но потом я сообразил, что чем большего простака находил Бонанза Крис, тем глубже подцеплял его на крючок, это ж ясно как день.— Да, здоровая куча деньжищ, — проговорил я.— Так и есть, — подтвердил бедняга Слоуп. — А у меня был особый интерес к этим деньгам, потому что оказалось, они должны были принадлежать мне.— Вот как? — удивился я.— Ну да. Вскоре после того, как отец отошел от дел, он собрал всю семью и сообщил, что все свое состояние разделил поровну между нами. Оставил акций на сумму около полумиллиона себе и моей мачехе, а моим единокровным брату с сестрой и мне выделил по двести пятьдесят тысяч.
1 2 3 4 5