Главное внимание в книге Тилака уделено анализу древних индоиранских источников. Но он обращается также и к мифологии других народов, и в частности славян. В доступных ему фольклорных текстах (естественно, не на языке оригинала) выдающийся ученый обнаружил упоминания полярной ночи, по крайней мере, такой вывод напрашивается сам собой. Фрагмент русской сказки, который Тилак дает в переводе на английский язык, звучит следующим образом (опять-таки в обратном переводе, но уже с английского на русский): «Некогда жила пара пожилых людей, имевшая трех сыновей. Два из них были разумны, а третий, Иван, был глупым. И в земле, где он жил, не было никогда дня, но всегда царила ночь (выделено Тилаком. – В. Д.). Это был результат влияния змея, и Иван убил этого змея. Но тогда явился змей о двенадцати головах, но Иван убил и его и разрубил все его головы. И немедленно над этой землей засиял свет».
Тилак проводит вполне приемлемую параллель между русской волшебной сказкой и известными гимнами Ригведы о борьбе ведийских богов с Вритрой, драконом (змеем) мрака, по Тилаку олицетворяющим все ту же полярную ночь. В борьбе армии Индры и Марутов, божеств ветров, с силами мрака на стороне первых участвует еще одно ведийское божество, по имени Трита Аптья (Трита означает «третий»; Аптья переводится «рожденный водой»). Тилак усматривает прямую генетическую связь между ведийским Тритой и третьим сыном волшебных славянских сказок (в данном конкретном случае – русским Иванушкой-дурачком). Полярную нагрузку, по Тилаку, несет и другой демонический герой русских сказок – Кощей Бессмертный.
За сто лет с момента обнародования концепция Тилака получила широкое распространение и общемировое признание. (При этом необходимо иметь в виду, что сходные идеи высказывались и раньше: в XVIII веке – французским астрономом Жаном Сильвеном Байи, в XIX веке – американским ученым Уильямом Уорреном.) Однако официальная и официозная наука (особенно в России) склонна придерживаться иных приоритетов и всячески дискредитировать полярную теорию происхождения мировой цивилизации. К числу активных ниспровергателей относятся, например, специалисты в области древней индоиранской истории Г.М. Бонгард-Левин и Э.А. Грантовский. Их книга «От Скифии до Индии. Древние арии: мифы и история» за двадцать лет выдержала три издания и острием своим направлена именно против теории Тилака.
Какие же контраргументы приводят маститые авторы, один из которых за истекшие годы стал академиком, в противовес логически безупречной концепции Тилака? Да никаких, если серьезно вдуматься! Вся контраргументация Г.М. Бонгард-Левина и Э.А. Грантовского строится на софистических приемах, заимствованных из примитивно истолкованного вульгарного атеизма. Дескать, полярные реалии в священных книгах древних индийцев и иранцев – Ригведе и Авесте – связаны с арийскими богами. Но Бог (или боги) – это же фантом, миф, в действительности его не существует, а значит, все, что относится к северной прародине ариев, также является вымыслом чистейшей воды, не заслуживающим даже обсуждения с точки зрения серьезной науки. Правда, Г.М. Бонгард-Левин и Э.А. Грантовский предпочитают формулировать свои мысли в нарочито неопределенной форме, скрытой за словесной мишурой, такой к примеру:
«Эти выводы (Тилака в книге „Полярная родина в Ведах“. – В. Д.) были сделаны почти столетие назад. Возможны ли они сейчас? Так ли следует относиться к теории Тилака теперь, когда естественные и точные науки располагают иными материалами, дают другие датировки? Дело тут не только в том, к какому времени относить доледниковый и межледниковый периоды, как понимать изменения климатических условий на тех или иных территориях земного шара, как оценивать с точки зрения современных знаний сведения индийцев о положении и движении светил на заре их истории, – вопросы, на которые и естественные, и точные науки дают разноречивые ответы. Главное – это выводы, к которым приходят такие науки, как история, археология, сравнительная лингвистика, историческая этнография. Конечно, и здесь еще остается много неясного, гипотетического, противоречивого. С помощью тех или иных научных фактов можно серьезно спорить о конкретных областях первоначального обитания предков индийцев, о времени их формирования и переселения. Но совершенно ясно, что сейчас речь не может идти ни о полярных районах, ни о столь отдаленном времени, как ледниковые эпохи. В настоящее время иначе понимаются и многие из тех данных ведийской и эпической литературы Индии, которые Тилак рассматривал как прямые свидетельства обитания индийцев в Арктике.(…)
Итак, перед нами не случайные и отрывочные сведения, а прочная и длительная традиция передачи определенного цикла представлений. Но нельзя не заметить, что для создателей священных текстов, для эпических сказителей в Индии эти представления уже не имели реальной основы. Они выступают перед нами прежде всего как элементы мифа и связаны с другими мифическими образами и сюжетами. «Полярные» детали обычно приводятся в связи с повествованиями о богах, легендарных героях, их бессмертии. Невольно возникает вопрос: не вымышлены ли эти «полярные» представления, так же как и боги, мифические персонажи, потусторонняя жизнь? Есть ли критерий, который позволяет отделить в мифах фантастическое от реального, чисто сказочное от возможного? Здесь перед нами встает интересная и сложная проблема, с которой так часто приходится сталкиваться исследователям, – проблема соотношения мифа и действительности, сказки и реальности».
Однако подобное наукообразие не скрывает главной цели авторов – утопить в многословии полярную концепцию Тилака, представить ее устаревшей и ненаучной. А что предлагается взамен? Ирано-скифская версия, согласно которой истинная прародина древних ариев – евразийские степи, никакого отношения к Приполярью и Заполярью не имеющие. При этом авторы прибегают к заведомо ненаучным уловкам и алогизмам, вроде пресловутой «логической ошибки» – подмены тезиса, предназначенной для того, чтобы сбить с толку читателя, который имеет смутное представление о существе проблемы. Всеми правдами и неправдами Г.М. Бонгард-Левин и Э.А. Грантовский силятся доказать, что сами индоарии на Крайнем Севере никогда не были, а все сведения о полярных реалиях получили от каких-то никому неизвестных посредников. Авторы неоднократно и в разных вариантах повторяют одну и ту же мысль: «Анализ скифской традиции показывает, что ее данные о „полярных“ областях ни в коей мере не говорят о пребывании скифов в арктических районах» Бонгард-Левин Г.М., Грантовский Э.А. От Скифии до Индии. Древние арии: мифы и история. СПб., 2001. С. 94.

. Но никто подобного и не утверждает – ни Тилак, ни его современные последователи. Ибо в полярных и приполярных областях пребывали не сами скифы, а их далекие прапредки!
Впрочем, есть вполне надежные свидетельства о пребывании исторических народов в Арктике – их можно найти в Гомеровой «Одиссее». Как хорошо известно, здесь содержится описание полярной ночи, наверняка принадлежащее очевидцу (таковым не обязательно должен быть сам Гомер, – он мог заимствовать рассказ Одиссея о посещении Киммерии (кстати, и само имя Гомер означает «киммериец») из другого источника. Данный пассаж в поэме следующий (ХI, 12 – 19): «Закатилось солнце, и покрылись тьмою все пути, а судно наше достигло пределов глубокого Океана. Там народ и город людей киммерийских, окутанные мглою и тучами; и никогда сияющее солнце не заглядывает к ним своими лучами – ни тогда, когда восходит на звездное небо, ни тогда, когда с неба склоняется назад к земле, но непроглядная ночь распростерта над жалкими смертными» Подстрочный пер. В.В. Латышева.

.
Конкретные пути миграций древнеарийских племен с Севера на Юг складывались во многом стихийно, однако обусловливались рядом естественных факторов, и в первую очередь космопланетарной ситуацией, особенностями внутреннего строения недр (биогенные и геопатогенные зоны, разного рода аномалии и т. п.), а также природным ландшафтом, лежавшим на пути вынужденных переселенцев древних времен. Арийские скитальцы двигались прежде всего там, где можно было пройти, – по берегам рек и самим рекам, межгорьям, степным просторам, – обходя труднопроходимые леса, болота, горы, другие препятствия и ориентируясь по солнцу, луне, звездам.
Наиболее важная информация поступала от матери-земли, ее рельефа и недр. Воспринималась она сознательно и бессознательно, индивидуально и коллективно. Хорошо известно, что существуют естественные аккумуляторы накапливаемой энергии электромагнитного и других полей, а также проводники, по которым она, концентрируясь в достаточных количествах, прорывается на поверхность в геологически предпочтительных зонах, где возникает (временный или относительно постоянный) очаг пассионарности. Наиболее подходящими в данном плане на земной поверхности являются горные образования, речные русла и долины, контуры морских побережий и озер, где существуют наиболее благоприятные в геологическом и геофизическом планах условия для направленного выхода выработанной в недрах Земли физической энергии и воздействия ее на биотические, психические и этносоциальные процессы.
В самих недрах Земли такими естественными генераторами энергии служат тектонические разломы (и особенно их пересечения), месторождения и залежи металлосодержащих руд, раскаленное магматическое ядро планеты, выходы на поверхность застывшей магмы и т. п. Тектоническая энергия не только сопрягается с разного рода электромагнитными излучениями, но и сама способна порождать линейные и шаровые молнии, а также плазмоидные энергетические сгустки, поднимающиеся по разломам в виде огромных «огненных пузырей» (они получили название Кербер-эффекта), что приводит, как правило, к катастрофическим последствиям, крупным авариям и взрывам. Названные и другие им подобные феномены не подвержены скоротечному влиянию времени: они реально существуют и оказывают свое воздействие на окружающую среду на протяжении многих тысяч и даже миллионов лет. А потому их разноплановое влияние на биосферу в наши дни, как правило, оказывается практически таким же, как в стародавние времена, что позволяет делать репрезентативные научные выводы, экстраполировать их в прошлое и строить вполне обоснованные прогнозы на будущее.
Повсюду, где появлялись индоевропейские скитальцы (безразлично при этом, просто ли проходили мимо или задерживались на определенное время), они навсегда оставляли о себе топонимическую память (о чем подробно говорилось выше). А поскольку пути индоевропейских миграций с фатальной предопределенностью оказывались взаимосвязанными с космопланетарными энергетическими потоками, электромагнитными и информационно-полевыми явлениями, разного рода геофизическими и гидрологическими феноменами, представляется уместным и обоснованным рассмотреть наиболее существенные научные концепции, позволяющие глубже понять ход, ритмику, направленность исторических и этносоциальных процессов. Другими словами, проблема древних миграций имеет четко выраженные биосферный и ноосферный аспекты.
Существует множество философских и конкретно научных подходов, позволяющих с разных сторон и в различных аспектах понять механизм взаимодействия природы и наших древнеарийских пращуров. И хотя их авторы и пропагандисты находятся на первый взгляд на диаметрально противоположных позициях (а нередко и в ситуации затяжной дискуссии), представляется, что несовместимость существующих точек зрения и их абсолютизация носят в значительной степени искусственный характер. Ибо в большинстве своем (разумеется, если речь не идет о заведомо надуманных гипотезах) все они, скорее, взаимодополняют, а вовсе не взаимоисключают друг друга. Данный вывод конкретизируется в последующих разделах настоящего исследования. А пока необходимо хотя бы кратко изложить суть тех концепций и гипотез, которые позволяют проследить естественную обусловленность реально существующих путей древнеарийских передвижений космопланетарными и энергоинформационными закономерностями.
Всюду, где проходили и тем более задерживались индоевропейские мигранты, они оставляли топонимические следы в виде названий рек, озер, гор, местностей, где приходилось разбивать станы или воздвигать земляные или иные укрепления. Оттого в сотнях и тысячах современных названий водных и сухопутных объектов зафиксированы древнейшие арийские лексемы. Люди, этносы уходят и даже гибнут, а присвоенные ими когда-то названия остаются навсегда. Расселившиеся на тех же территориях новые мигранты и поселенцы застают уже имеющиеся топонимы и гидронимы, воспринимая их как сами собой разумеющиеся. Безусловно, и случаи переименований не такая уж редкость, но они меньше всего касались рек, озер, гор, урочищ и других наиболее заметных частей рельефа и ландшафта.
В данной связи вполне естествен вопрос: сохранилось ли в современной топонимике России само понятие «арий»? Оказывается сохранилось! В Нижегородской области есть река Арья (правый приток Усты, впадающей в Ветлугу), с расположенным на ее берегу одноименным поселком Сторонники антиарийской интерпретации пытаются вывести название этой реки из финно-угорского корня «ар», означающего «лужа», или пастушеского крика «аря!», которым мордва погоняла скот. Другая этимология гидронима «арья» – от тюркского слова «ара», означающего «промежуток»: якобы по течению этой реки проходила некогда граница между русскими и татарскими территориями. Некоторые топонимисты склонны выводить название сакральной реки не из санскритского слова arya, а, скажем, из марийского мужского языческого имени Арий, хотя, как известно, в библейском (и соответственно в православном) именослове также имеется имя Арий, образованное, как полагают, от древнееврейского слова, означающего «лев».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10