Щелоков Александр
Зарево над Аргуном
Александр ЩЕЛОКОВ
ЗАРЕВО НАД АРГУНОМ
Книга вторая
Офицерам и солдатам, их матерям и отцам,
живым и мертвым, всем, кого опалила своим
огнем война, посвящается эта книга.
"Собственно "триллерская" составляющая
у профессионального военного Щелокова
очень неплохая, но роман все-таки глубже,
честнее, важнее и говорит о самом больном
- без гнева, пристрастия, взвешенно и откровенно"
"Книжное обозрение" 18 марта 2002 г.
ЧЕЧЕНСКИЙ СЛЕД.
2000 г.
- Ряхин, притормози на углу Масловки.
- Чо так? - Ряхин мужик простой, бесхитростный, кто-то вдолбил ему в дурью башку суворовский принцип, что каждый солдат должен знать свой маневр, и он всегда лезет к старшим с вопросами, даже тогда когда лучше смолчать.
- Ты рули, рули, - недовольно буркнул лейтенант Валидуб, - все вопросы потом.
Ряхин обиженно насупился и ударил по тормозам. Завизжали, запели шины, дымясь на асфальте. Пассажиров в машине качнуло.
- Здесь встать?
- Здесь, будь ты неладен. Что так тормозишь резко? - Валидуб злился, и Ряхин довольно улыбнулся в рыжие усы, благо пассажиры, сидевшие позади, не видели выражения его лица.
Валидуб увалисто вылез из машины. Поманил в открытую дверь за собой сержанта Лысова, и они вдвоем направились к месту, где торговали астраханскими арбузами.
Огромная куча темно-зеленых с черными полосами плодов лежала запертая в железном решетчатом ящике. Возле неё стояли два азербайджанца - молодые крепкие парни, усатые и горбоносые.
- Как у вас тут с общественным порядком? - спросил лейтенант Валидуб, подходя. Он остановился, расставил ноги на ширину плеч и стал выразительно помахивать "демократизатором" - резиновой дубинкой длинной и толстой. Никто вас не обижает?
- Никто, начальник, - продавец, который выглядел постарше, заискивающе улыбнулся.
- Вот и отлично, ребята. Если что - прямо ко мне. - Валидуб пристукнул дубинкой по прутьям арбузной клетки. Металл глухо застонал от тяжелого удара. - А сейчас выбери пару "шариков". Вот этот и этот. Пусть твой напарник отнесет к машине.
Младший сержант Лысов, стоявший за спиной Валидуба, лыбился. Ну, лейтенант! Ну, хват! В случае чего лопнешь, а ничего противозаконного не докажешь. Азер сам предложил арбузы, сам донес до машины, сам уложил их в багажник. Что поделаешь - уважают милицию торговцы. Хорошо знают, кто их защищает и бережет.
Когда "ментовоз" - белый "Мерседес" с синими номерами и буквами "ПГ" на бортах и крышке багажника скрылся из виду, азербайджанец, сам оттащивший и загрузивший товар в машину, вслух выругался и смачно сплюнул на асфальт.
- Гёт вере, вере... Слушай, Рустам, надо взять два-три арбуза и вколоть туда шприцем дзентрию...
- А, Керим, лучше холер или спилис. Где я тебе дзентрию достану?
- Да здравствует мир во всем мире, - сказал Керим, - и холер на московский милиций!
Оба понимающе рассмеялись.
- Ряхин, - сказал Валидуб, когда машина тронулась. - Гони на Писцовую. Надо один адресочек проверить.
Лысов скрыл улыбку. Он знал: лейтенант навещает на дому проститутку Люсю Макухину, с которой схлестнулся во время одной из облав на "ночных бабочек" столицы, и теперь поддерживает с ней постоянную связь.
Когда машина остановилась, Валидуб вынул из багажника самый крупный арбуз.
- Остальное вам, мужики. Пока!
Вечером свои торговые владения объезжал хозяин арбузной торговли Джабраил Мамедов крутой бакинский авторитет, глубоко пустивший корни в московскую почву и прижившийся здесь. Торговец Керим доложил шефу о событиях дня, не забыв рассказать о милицейском налете и о своем желании напустить на ментов дзентрию. Кериму казалось, что его забота о товаре будет оценена по достоинству. Однако шеф все воспринял всерьез.
- Ты понимаешь, что такое дзентрия? - спросил он строго. - Это бактрологическая война. Совсем не то, что нам нужно. Необходимо действовать политическими методами. Ты понял?
- Как это политически? - спросил Керим.
- Очень просто. Как ты думаешь, почему йахуды не сумели завоевать Сирию, Ливан, Ирак, и легко завоевали Россию? Ладно, скажу сам: они шли на арабов с оружием и получали отпор. А в Россию они приехали со своей хитростью и деньгами. Русские раскатали губы и попали в зависимость. Какой вывод?
- Какой? - спросил Керим.
- Ты ахмак. Свою выгоду видишь только в копейках. Выгода в другом, Керим. У денег инфляция. У отношений между людьми инфляции нет. Есть процент. Ты радоваться должен, что у тебя мент арбузы берет. Пусть берет. Если я ещё услышу про дзентерий, отверну тебе башку. Мент, который берет это очень хорошо. Когда не берет - плохо.
Керим вздохнул.
- Этот готферран много берет. Скоро торговать будет нечем.
- Замолчи. Ты думаешь, он ещё сегодня приедет?
- Обязательно. Этот паразит как муха на мед летает сюда.
- Хорошо, Керим, я здесь останусь с тобой и посмотрю на него со стороны. Ты заранее отбери четыре арбуза. Самых лучших. И отложи в сторону.
- Ага, зачем? Он как голодный пес их ухватит и спасибо не скажет.
- Пусть хватает. И спасибо не надо. Если ты, Керим, хочешь войти в чужой дом, который охраняет злая собака, не стесняйся подкармливать её мясом. Злые собаки хорошо запоминают руки, которые дают ей пищу. К каждому бесплатному арбузу можешь добавлять ему ещё три рубля сдачи. Ты меня понял?
- Понял, ага.
- Отлично. А ты Рустам, - теперь Джабраил обратился ко второму торговцу, - слетай на Петровско-Разумовский рынок. Найди там Стопора. Ты его знаешь?
- Э, конечно знаю...
Петька Стопор - наркоман и мелкий карманник был известен всем, кто связан с торговлей. За дозу этот хмырь был готов выполнить для заказчика любое дело, вплоть до того, что мог найти дешевого киллера или взломщика, для проникновения в чужую квартиру. Главное для Стопора - заработать порцию кайфа.
- Вот найди его и тащи сюда. Пусть он посмотрит на мента вместе со мной.
- Зачем, ага? - любопытный Керим все хотел знать и понимать. Он старательно учился у шефа искусству владеть Москвой.
- Много знать будешь - скоро помрешь, - отрезал Джабраил. Тем не менее пояснил: пусть учится молодежь. - Пусть этот наркоман походит за ментом и узнает о нем все, что можно узнать. Знание - сила. Слыхал такое? Учти - это верно.
* * *
Валидуб сел на смятой постели подруги, свесил ноги, почесал грудь. Потом встал и потянулся, разведя руки в стороны. По солдатской привычке одевался быстро: поддернул штаны, задернул замок-молнию на ширинке, подтянул брючный ремешок.
Опустился в низкое мягкое кресло, заложил ногу на ногу. Вынул из кармана пачку сигарет "Ява". Прежде чем закурить звучно зевнул, широко раскрывая рот с ровными белыми зубами.
Люся, подпрыгивая на одной ноге, надевала черные полупрозрачные трусики. Полные красивые груди с темными окружьями сосков возбуждающе подрагивали.
- Все забываю спросить, какой у тебя размер? - лениво спросил Валидуб, доставая зажигалку.
Люся, уже подтянувшая трусики, подхватила обе груди ладошками, будто выложила на блюдо.
- Четвертый.
Валидуб удовлетворенно хмыкнул.
- Как у Арины Шараповой.
- Кто это, - спросила Люся.
Валидуб имел в виду известную дикторшу московского телевидения, чье лицо ежедневно мелькало на голубом экране и то, что его сопостельница её не знала показалось ему удивительным.
- Ты что, телик не смотришь?
- У меня ночная работа, - объяснила Люся и вдруг в её голосе прорезалась нотка ревности. - Ты что её лапал?
Валидуб закурил, с наслаждением затянулся, выпустил струю дыма.
- Нет, детка, лапаю я тебя, а об этой читал. В газете. Телевизионные сучки от зрителей размеров своих титек не скрывают
- А-а, - разочарованно протянула Люся и прошла к гардеробу. Валидуб звучно шлепнул её по упругой попе ладонью.
- Вот что, лошадка, завтра поедем рыбачить.
Люся перед вечерним выходом на творческий поиск клиентов выбрала платье и повернулась к нему лицом.
- Это ты сам моей мадам скажи. У меня завтра рабочий день. Может она меня не отпустит.
- Еще чего? Я, этой суке, такое устрою. Запалю её салон досуга с двух сторон. Так и передай.
"Рыбачили" Валидуб и Люся на диком пляже Москва-реки. И в тот раз он поступил, как всегда. Поставил свое личное "Ауди" в тень раскидистой ветлы, сам отошел в кусты тальника, постелил на траву старое одеяло и прилег так, чтобы видеть свою машину и пляж.
Люся, покачивая бедрами, легкой походкой двинулась вниз к реке. Осмотрелась. Бросила на песок дерюжку и легла на спину. Купальный ансамбль - бюстгальтер и трусики - шириной напоминавшие узкие ленточки, плотно облегали её грудь и живот, подчеркивали богатый рельеф молодой фигуры.
Щука, которую рыбак пытается поймать на живца, ведет себя в реке куда осмотрительней, чем мужик, внезапно увидевший на берегу привлекательную и по всем признакам одинокую женщину. Поэтому охота щучки на рыбака бывает более простой и результативной.
Уже через две минуты после того, как Люся улеглась на песочке, с места поднялся уже немолодой, но все ещё достаточно фигуристый мужчина. Его имидж слегка портила только большая плешь и небольшое брюшко, начинавшее наливаться внутренними силами.
Он прошел к Люсе уверенным шагом, бросая ленивые взгляды по сторонам. Подошел, сел на песок рядом с ней и только после этого спросил:
- Можно присесть?
Люся небрежно взглянула на него поверх оправы темных модных очков. Одного взгляда ей хватило, чтобы определить в подошедшем искателя бесплатных удовольствий. Ответила ему с откровенным пренебрежением:
- Посидите, только не долго.
Мужчина, судя по всему, слегка растерялся.
- Что так? Я мешаю?
- Конечно, - голос Люси звучал спокойно. - Вы здесь кайфуете на солнцепеке, а я пришла поработать.
Чего-чего, а подобной откровенности от красивой, вызывающе сложенной девицы мужчина не ожидал.
- Вы... - начал он, ещё не веря себе, что правильно понял её слова.
- Да я. - Люся поправила очки. - Что, не похожа? Ладно, не нравится отвали...
Она никогда не лебезила перед мужиками, если видела, что с них нельзя сорвать свой куш.
- Ах ты, курва!
Мужчина возмущенно вскочил, отряхнул трусики от песка и двинулся к своему зонтику.
- Пошел, козел! - бросила ему вослед Люся и улеглась поудобнее.
Рыбалка начиналась не очень удачно. Ко всему вокруг не было заметно одиноких мужиков, которых можно было бы подцепить на крючок. Говорят, что в Тулу не принято ездить со своим самоваром. Какого же черта мужики ездят на пляжи с женами? Разве это не такая же глупость?
Люся прикрыла глаза, с удовольствием греясь под лучами умеренно жаркого солнца. Томная лень все больше овладевала ею, навевала легкую дрему.
Неожиданно рядом хрустнул песок. Люся приоткрыла один глаз и увидела, что возле нее, загораживая свет солнца стоял плотный мужчина типичной кавказской наружности в красных плавках и белой панамке с торговым знаком фирмы "Найк".
- Познакомимся? - спросил он. - Имею особое желание.
- Почему нет? - ответила Люся спокойно и с хищным прищуром посмотрела на подошедшего. - Иметь желания хорошо.
- Куда поедем? - спросил кавказец низким взволнованным голосом. Похоть его оказалась сильнее осторожности. - К тебе или ко мне?
- Можно и здесь, - Люся решительно отвергла предложение куда-то поехать. - У меня рядом машина. В ней удобно...
- Пошли.
Они двинулись к машине. Люся шла впереди с нарочитой задиристостью вихляя задом. Клиент тянулся за ней, обалдевший от накатившего желания. Он то и дело прикладывал руку к причинному месту, чтобы бугрение плоти под плавками не сильно бросалось в глаза и сопел, будто взбирался на крутую гору.
Подойдя к машине, Люся открыла дверцу. Посмотрела на страждущего сына Кавказа.
- Сюда.
Тот пригнул голову и полез внутрь машины. Немного выждав, Люся нырнула за ним...
Человек, носящий форму, только тогда соответствует назначению, когда гордится своим мундиром и чином. Валидуб в этом отношении был образцовым служакой. Ох, как он любил свою форму! Мундир - это власть. Это авторитет. Это, ко всему, красота - погон новенький, звездочки на нем граненые. На рукаве красочная нашлепка - "МВД РФ". Сила и блеск! Он идет, а все видят здоровенный как лось дядя не просто прохожий чувак, к которому запросто могут пристать хулиган, попрошайка или обнаглевший вконец рэкетир. Дядя при исполнении. Сунься к такому, он сгоряча применит оружие и прокурор признает правомерность подобного деяния, поскольку настоящая власть держится на страхе и повиновении. Настоящей власти умной быть не обязательно, а вот собственной строгости ей опасаться незачем.
Увидев, как Люся с клиентом влезли в машину, Валидуб вышел из-за кустов. Одернул китель, поправил бронежилет, чтобы сидел поудобнее. Проверил ребром ладони прямоту линии нос - кокарда на форменном кепи. Выправил грудь, чтобы гляделась она колесом, и, помахивая резиновой палкой, пошел к машине.
Сценарий, отработанный до мелочей, Люся выдерживала с точностью до секунды.
Медленными ласкающими движениями рук она готовила поле деятельности. Мужик-сластолюбец заводился все больше и больше. Он мурлыкал как кот, которого гладит хозяйка. И бормотал заплетыкающимся языком:
- Ну, давай! Давай! Начинай же!
Когда Люся поймала ладонью жилистую шею распалившегося страстью лебедя и сделала вид, что готова откусить его задорную голову, дверца машины распахнулась.
- Так!
Ох, сколько строгости наполняло голос Валидуба. Зевс-громовержец и тот вряд ли сумел бы так выразительно продемонстрировать возмущение - без громовых раскатов, но с холодной подавляющей чужую волю угрозой.
- Так! Значит совокупляж? В извращенной форме?
Глаза мужика-сластолюбца чуть не вылезли из орбит. Он дернулся, но женская рука все ещё твердо сжимала внезапно ослабевшую шею синей птицы счастья, и вырваться ему не удалось.
- Сейчас вы, гражданин, - Валидуб приставил конец дубинки к подбородку дурака, которого застукал на горячем, - пройдете со мной в отделение. В том виде как есть.
- Плавки! - заорал кавказец. - Где они?! Ты куда их дела?
- Да уж сиди, - Люся нервно дернула перепуганного клиента за то, что держала рукой и тот взвыл от боли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42