Но, разумеется, все понимали, что бандиты давно уже пересели на другой автомобиль.
Зашли они и в дом, где жили Ираклий с Мариной. Здесь все дышало чистотой и уютом. Даже запах в доме был какой-то особенный. Сергея поразила застекленная лоджия, выходящая окнами на Босфор. Уже вечерело, на улицах и в домах зажигались многочисленные огни, чернело море, жил своей жизнью огромный город. А в доме тишина. Мертвая тишина... Нет больше этого дома, мир, царивший в нем, разрушен навсегда.
Странные чувства обуревали Сергея, когда он стоял посреди большой комнаты, глядя на фотографию Ираклия и Марины, висящую на стене. Седобородый Ираклий обнимал ее за плечи, а она прижималась к нему головой с распущенными волосами и улыбалась. Ревность? Наверное, да... Но и что-то другое. Он не мог испытывать ненависти к Ираклию, этот человек, теперь уже покойный, вызывал у него чувство невольного уважения, даже скорее симпатии.
Соседи рассказали, что Ираклий с женой жили тихо и спокойно, с окружающими разговаривали очень вежливо, но в близкий контакт ни с кем не вступали. Впрочем, в этом квартале, где проживали люди выше среднего достатка, так и принято: каждый живет своей собственной жизнью, не посвящая в нее окружающих. А об этой семье вообще мало что знали. Знали, что хозяин дома грузин, что у него молодая русская жена, что детей нет, только и всего.
Иногда к нему приезжали гости, порой из-за забора слышались грузинские песни. Но пели их негромко, никому этим не мешали, и поэтому на чету, поселившуюся в красном кирпичном доме, мало кто обращал внимания. Все были поражены страшными кровавыми событиями, которые произошли на улице Юлдуз в этот сентябрьский день.,
Полиция Стамбула возбудила уголовное дело и вела следствие по поводу насильственной смерти трех мужчин, двое из которых были гражданами Грузии, один - России, и похищения женщины, также гражданки Грузии, жившей в этом доме под именем Елены Джанава...
А труп Олега Жигорина в цинковом гробу был доставлен в Москву. Сопровождать его поехал Сергей. Владимир и Генрих решили еще на некоторое время остаться в Стамбуле. На помощь им из Москвы прилетел и частный детектив Дмитрий Марчук, у него были связи с турецкими детективами, которые могли им пригодиться.
Но вскоре покидать Стамбул пришлось и Владимиру. Катя позвонила ему и сообщила, что полчаса назад скончался Алексей Владимирович. Было первое октября.
- Папа, папа... - тяжело вздохнул Владимир, услышав скорбную весть, - Как он умирал?
- На моих руках, я ему закрыла глаза.
- Он спрашивал насчет Вари?
- Да. Я сказала ему, что она нашлась и ты везешь ее домой.
- И он... И он... - бормотал Владимир, пытаясь преодолеть комок в горле, душивший его. - И он... поверил твоим словам?
- Ты знаешь, по-моему, да. Или захотел поверить перед смертью. "Вот и слава богу, наконец-то..." - прошептал он и... И все... Тебе надо лететь в Москву, Володя...
- Да, да, конечно, я вылетаю немедленно. А здесь останется Дмитрий Андреевич. Я уверен, их скоро найдут - это не необъятная Россия, некуда им деться, - говорил он, но уже не таким уверенным тоном, каким он рассказывал Кате о произошедшем на улице Юлдуз.
- Найдут? - прошептала она. - Кого найдут, Володя? Неизвестно кого. Ведь даже их примет никто не знает.
- Знают Варенькины приметы, - возразил Владимир, и в голосе его зазвучали еще более неуверенные нотки.
- Варенькины? Да жива ли она вообще?
- Жива! - закричал в трубку Владимир. - Если бы хотели убить, убили бы тогда же, на месте. И прекрати наводить на меня тоску! Извини, конечно, смягчил он тон, поняв, что говорит лишнее. - Надо верить, Катюша, это единственное, что у нас с тобой осталось. Мы не видели ее мертвой, значит, будем считать, что она жива.
- Это ты извини меня. Я тоже буду верить, верила всю жизнь и буду верить дальше. А это так, вырвалось от отчаяния.
Владимир и Генрих вылетели в Москву. Через день они хоронили на Ваганьковском кладбище Алексея Владимировича.
- Как хотелось бы думать, что он поверил твоим словам, что нашлась наша Варенька, - произнес Владимир, бросая горсть земли в открытую могилу.
- Трудно сказать наверняка, - ответила Катя. - Он был в таком состоянии... Необъяснимом... Непонятном для нас. Между двумя мирами. Может быть, он в тот момент понимал больше, чем мы с тобой.
Владимир слегка дотронулся до ее плеча и, словно ища поддержки, спросил:
- Катюша, а ты-то как считаешь, Варенька жива? Ты женщина, ты тоньше меня все чувствуешь. Говори прямо, вспомни, как тогда, два года назад, ты поняла, что она жива. А что теперь?
- Не знаю, Володя, не знаю, - вздохнула Катя. - Сердце мне ничего не подсказывает. Такая, как тебе сказать, притупленная ноющая боль, постоянная тревога. Мне кажется, что если она и жива, то ей очень плохо. Вообще в этом мире так все плохо, и человек в нем, видимо, рождается только для страданий. Так что папе сейчас лучше, чем нам. Пусть земля будет ему пухом, - сказала она и тоже бросила в открытую могилу горсть земли.
Все было кончено. Алексея Владимировича Раевского больше не было, его душа воссоединилась с лежащей рядом Леной. Недаром в гробу у него было такое блаженное, почти счастливое лицо.
Сергей стоял несколько поодаль от Раевских. Ему вспоминались другие похороны, состоявшиеся несколько дней назад. И на них было куда страшнее.
Алексею Владимировичу Раевскому был семьдесят один год. Он прожил долгую жизнь, воспитал сына, ставшего богатым и знаменитым человеком. Его смерть была закономерным исходом долгой, интересной, хотя и полной драматических событий жизни.
Олегу Жигорину было сорок восемь лет. А его сыну Ване всего десять. Жизнь Олега после столь бурно проведенной молодости только начинала налаживаться. Никто не ожидал его смерти, смерти от пули неизвестного бандита в Стамбуле. Оля была в полуобморочном состоянии, Ваню, понятно, на похороны не привели, поручив его попечению соседей. Оля стояла около раскрытой могилы на Хованском кладбище в кольце друзей Олега и растерянными глазами глядела то на них, то в могилу. Сергей вспоминал, как впервые встретился с ней в восемьдесят первом году, когда Олега посадили в тюрьму, и она пошла вместо него на встречу с Сергеем. Тогда ей было трудно, но все еще было впереди. Теперь все позади, Олега больше нет. Господи, только бы нашли тех, кто все это устроил. Он бы сам, лично, убил того, кто лишил жизни его самого близкого друга. Еще совсем недавно он считал себя потерянным и никому не нужным человеком, считал, что ему в жизни уже нечего терять. И только теперь он понимает, как ошибался. Еще несколько дней назад у него был верный, преданный друг. Он отдал жизнь за любимую женщину Сергея, это совершенно очевидно. А теперь его нет и никогда не будет. Никогда не будет его оптимизма, его постоянных шуток, пристального веселого взгляда его серых глаз.
- Я найду того, кто убил тебя, - прошептал Сергей. - Найду и убью. Своими руками убью.
- Что? - очнулась от полузабытья Оля.
- Ничего, Оля, ничего. Это я так...
"Нет, помирать еще рано, - думал он, кусая губы. - Есть у меня еще дела в этой жизни".
Он понимал, что теперь поиски Марины приобретают новый смысл. Он должен одновременно найти и любимую женщину, и того человека, который убил его самого близкого друга и увез эту женщину. И только этой цели должна быть теперь посвящена его жизнь, сколько бы ему ни было отмерено.
Владимир Алексеевич узнал, что убитых грузин Ираклия и Георгия увезли на родину приехавшие оттуда родственники и похоронили их с почестями и необыкновенной пышностью. А дом в Стамбуле был опечатан.
Расследование продолжалось, но никаких следов пропавшей женщины и неизвестных бандитов обнаружено не было. Они- как в воду канули.
Через две недели Дмитрий Андреевич Марчук вернулся в Москву.
- Ну что, Митя? - спросил его Раевский. - По-прежнему ничего?
- Да как вам сказать, Владимир Алексеевич, - замялся Марчук. - Почти ничего. Но есть одна зацепка. Слабая и, вполне возможно, ни о чем не говорящая, однако мы обязаны прощупать все варианты. Собственно, ради этого я и вернулся в Москву.
- Так, - насторожился Владимир.
- Дело в том, Владимир Алексеевич, - произнес Марчук, - что есть данные... Короче, один человек сказал, что видел в Стамбуле нашего старого знакомого Султана Гараева.
- И ты полагаешь...
- Да не то чтобы я считаю его причастным к этому делу, однако проверить бы не мешало.
- Ты звонил ему в Москву?
- Не только звонил, но и разговаривал с ним.
- Ну и как он?
- Спокоен, вежлив, как всегда, многословен.
- Когда и кто видел его в Стамбуле?
- Его видел один чеченец, задержанный полицией Стамбула. У меня там есть знакомые, я же говорил. Год назад в Стамбуле мне удалось выйти на след одного мошенника, и полицейские помогали мне. За хорошие деньги заказчика, разумеется... Султана видели в городе вечером двадцать девятого сентября.
- Так... А тридцатого днем все это произошло. Довольно любопытное совпадение. А какого числа ты разговаривал с ним?
- Позавчера, то есть двенадцатого октября.
- Про Стамбул не спрашивал?
- Нет, разумеется. Но он мог понять, откуда я звоню. Я спросил, нет ли у него каких-нибудь сведений об Ираклии? Он ответил, что понятия о нем не имеет.
- Ты зря позвонил ему оттуда. Если он причастен к этому делу, ему не нужно знать, что мы в курсе его пребывания в Стамбуле.
- Неужели его телефон фиксирует, из какой страны ему звонят?
- Если он ждет опасности, он обязательно проверит это. А мы исходим из того, что он должен ждать эту опасность. Ладно, что сделано, то сделано. Надо обязательно поехать к нему и побеседовать. При каких обстоятельствах его видел в Стамбуле этот чеченец?
- При самых что ни на есть мирных. Султан сидел в маленьком ресторанчике на окраине Стамбула и ужинал. Часов в девять вечера. Этот человек вошел в ресторан, узнал Султана, подошел к нему и поздоровался. Собственно говоря, он и сообщил полиции о том, что видел Султана. Этому человеку нужно было доказать на то время свое алиби. Его подозревали в том, что он участвовал в какой-то кровавой разборке. А он заявил, что был в это время в ресторане, где его видел Султан Гараев. Правда, Султан сказал ему, что он обознался.
- Ну и что сделали полицейские?
- Они звонили в Москву Гараеву, но тот категорически отказался от того, что был в Стамбуле. Проверили данные о пассажирах рейсов тех дней - никакого Гараева там не числится.
- Очень интересно, очень... И вызывает серьезные подозрения. Не мог же этот человек придумать такое? Султан не из тех людей, которых так просто подставить. Видимо, он действительно видел его и схватился за встречу с ним как за соломинку. Надо срочно повидаться с Султаном. Только действовать предельно аккуратно. А из Стамбула надо было позвонить мне, а уж я бы перезвонил ему.
- Я не хотел тревожить вас, ведь у вас только что умер отец.
- У меня, Митя, не только умер отец, у меня в очередной раз, как у последнего простофили, увели из-под носа дочь, которую мы ищем уже двадцать восьмой год, - тяжело вздохнул Раевский. - Отца не воскресить, а вот Вареньку надо искать. Интересно, что уже второй раз в этих поисках мы пересекаемся с Султаном Гараевым. Очень даже интересно...
Он набрал номер мобильного телефона Гараева. Дозвониться было очень сложно, номер был постоянно занят.
- Похоже, он заблокировал номер, чтобы мы не могли ему дозвониться, - с горечью усмехнулся Владимир. - Хитрый жук. Не нравится мне все это, ох как все это мне не нравится.
- Почему же не нравится? - возразил Марчук. - В прошлый раз мы уцепились за этого Султана, и он нас привел в горы Абхазии. Не его вина в том, что мы опоздали. И теперь вновь хватаемся за него как за спасательный круг. Больше-то никаких зацепок. Никто ничего не видел. Только соседка Ираклия припомнила, что видела около желтой машины, стоявшей неподалеку от его дома, какого-то странного человека, будто бы в парике и с необычным лицом. Он на какую-то минуту вышел из машины, а она заходила в свой дом. О человеке с такими приметами говорил вам по телефону и покойный Жигорин. Только ведь это мало что дает. Они как в воду канули. Так что пока, кроме Гараева, мы ничего не имеем.
Владимир попытался дозвониться до квартиры Гараева. Сварливый женский голос ответил, что его нет дома, что приезжает он всегда очень поздно, а она понятия не имеет, где он.
- Надо установить за его квартирой слежку, - сказал Владимир. - Приезжает же он когда-нибудь домой. Хотя бы иногда.
- Организуем, - кивнул Mapчук. - Это дело мы умеем.
Организовать слежку за квартирой Гараева на проспекте Мира оказалось совсем не так просто, как предполагал Марчук. Подъезд был расположен настолько неудобно, что следить за ним, будучи невидимым, было практически невозможно. Следить можно было только из машины, но постоянно торчащий около подъезда автомобиль, естественно, привлекал к себе внимание.
Прошло несколько дней. Гараев так и не появился в своей квартире. Дозвониться на его мобильный телефон было невозможно. Владимир понял, что телефон заблокирован. Другого номера он не знал.
Развязка пришла совершенно неожиданно. Как-то вечером к автомобилю, постоянно торчавшему неподалеку от подъезда Гараева, подошла женщина в черном одеянии. В машине в этот день сидел сам Марчук.
- Здравствуйте, - произнесла она хриплым густым голосом.
- Здравствуйте.
- Вы случайно не Султана здесь караулите?
- Да вовсе нет, почему вы так полагаете?
- Я хотела вам сказать... Мне знакомо ваше лицо. Я помню вас. Вы были у нас дома, когда его похитили люди Дарьяла.
- Да, может быть, работа у меня такая. Но сейчас я тут по совершенно другому делу.
- Султан снова в большой опасности.
- А что случилось?
- Он скрывается от каких-то людей. Он звонил домой и сказал, что будет нескоро. Но я очень боюсь за него. Он обычно таких вещей нам не говорит.
- И чем же я на этот раз могу ему помочь? - спросил Марчук.
- Вот номер телефона, откуда он звонил. Я верю вам, вы тогда спасли его от людей Дарьяла. Я не знаю, кто ему угрожает на этот раз, может быть, ему хотят отомстить за Дарьяла. А может быть, и нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39