— Извините, погорячился.
— Я не об этом. Мое впечатление, что Локтеонов умышленно скрывал от вас события, происшедшие в Ялте. В Управлении об этом ЧП все знают. Я был уверен на сто процентов, что вы в курсе событий. Дело в том, что Локтеонов перешел к нам из ялтинского филиала два года назад, но даже не в этом дело. В Ялте погиб подполковник Тарасов, а Тарасов был другом Локтеонова. И не знать о деле и смерти Прибыткова и Басова Локтеонов просто не мог.
— И что вы думаете делать, Тарас Григорич?
— Проведем внутреннее расследование, а вам я дам в помощь группу подполковника Седова.
Полковник снял трубку внутреннего телефона и приказал:
— Попросите зайти ко мне Седова. Поищите его в архиве, он собирался с утра быть там.
Положив трубку, полковник вновь обратился к Виноградову:
— Думаю, Олег Петрович, теперь у вас дела пойдут к лучшему. Седов курирует ялтинский порт, очень хорошо знает обстановку в городе и всех сотрудников милиции, погранвойск и администрацию. К тому же, он только вчера приехал из Ялты и имеет свежие сведения. ФСБ этим делом не занимается. Там руководит операцией прокуратура и местная милиция. Ну а делом Прибыткова занимается военная прокуратура Киева и Москвы. Туда даже нас не допустят.
В кабинет постучали, и вошел сухопарый, низкорослый человечек, весь будто из жил и хрящей. Скромный, лысоватый, с грубоватыми чертами лица.
— Вот, Герман Феофанович, познакомьтесь. Виноградов Олег Петрович, коллега из Москвы. Нуждается в вашей помощи. Так что ваш отдел переходит в его распоряжение на неограниченное время. Очевидно, работать придется в Ялте, подготовьте Олега Петровича и введите в курс дела. Официально мы вмешиваться в расследование ялтинской трагедии не будем, но я так думаю, что у нас и без этого есть возможности быть в курсе дела.
Коротышка улыбнулся.
— Возможностей, Тарас Григорич, у нас всегда хватало. Что ж, не будем терять времени, Олег Петрович, милости просим в мой кабинет, и, что называется, приступим к делу. Будем брать быка за рога.
Виноградов расплылся в улыбке.
— И где же вы раньше были?
Полковник принял упрек на свой счет.
Они сменили кабинет и устроились в креслах у журнального столика, где стояли блюда с узбекскими узорами и сладостями и точно такой же чайный сервиз. Сидя им было удобно разговаривать, но когда они шли по коридору, Виноградов чувствовал себя неуютно. Подполковник едва достигал локтя столичного великана.
— В жару я предпочитаю пить зеленый чай, Герман…
— Феофанович. Неудобное отчество. Дело в том, что я найденыш и в детский дом меня привел священник по имени Феофан. Вот мне его отчество и дали. Не подумали.
— Теперь запомнил. Герман Феофанович, о трагедии, разыгравшейся в Ялте, я знаю только из оперативных сводок, но мне нужны подробности. В Москве мы проводим одно крупное расследование, где фигурируют три фамилии. Нам стало известно, что интересующая нас троица отправилась в Крым. Надо добавить, что эти люди скорее враги, чем партнеры. Речь идет о генерале Прибыткове, банкире Басове и предпринимателе из Петербурга Ромове.
— Я вас понял. Басов убит из пистолета «ТТ», так же, как и еще пять человек на квартире подполковника милиции Тарасова, начальника отдела по борьбе с организованной преступностью. Генерал Прибытков был убит на следующий день с балкона гостиницы «Ялта» из снайперской винтовки. Что касается Ромова, то эту фамилию я слышу впервые. Правда, в деле фигурирует неопознанный труп одного мужчины, но не думаю, что это Ромов.
— Почему же?
— Вы же сказали, что они враги. Значит, съехались для дуэли, а на дуэли кто-то остается живым.
— У нас складывалось впечатление, что они собрались для примирения. Им выгоднее найти компромиссы, нежели уничтожить друг друга. В игре замешаны крупные деньги.
— Мне трудно судить со стороны, не понимая сути. Но я думаю, нам надо сегодня же выехать на место. Там виднее.
— Вы правы, так мы и сделаем. Но каково ваше первое впечатление. Я уверен, что ялтинский милиционер оказался случайной жертвой.
— Случайной? Вряд ли. Тарасов ездил встречать друга в Симферополь в тот день, когда прилетел Басов, и убит Басов в его доме, а значит, не случайно попал туда. Что касается убийцы, то работал очень опытный преступник. Тарасова не так легко взять на мушку. Он один мог взять банду голыми руками. А тут, помимо подполковника, еще пять трупов. И обратите внимание, их не из пулемета расстреляли, а из «ТТ».
— А мы можем ознакомиться с делом так, чтобы не привлекать к себе внимание прокуратуры и милиции?
— Если только ночью проберемся в кабинет следователя, вскроем его сейф и переснимем дело на микропленку. Но среди нас нет Джеймса Бонда и майора Пронина. Так что в качестве нелегалов нам ничего вскрыть не удастся. Но можно попытать счастья и поискать другие способы добычи сведений. Подумаем в дороге. Только перед тем, как сесть в машину, выпейте моего чайку, чтобы жажда в пути не замучила. У нас в этом году знойное лето.
Виноградов кивнул.
4
Ярко-красный «фиат» остановился возле гостиницы «Ореанда». Маша вышла из машины и прошла в ресторан. В дневное время здесь обедали группы интуристов, и народу хватало. Искать свободный столик дело проблематичное. Впрочем, женщину не интересовали места в зале, она прямиком направилась к бару.
У стойки сидели несколько мужчин и пили в основном пиво. Маша села на крайний табурет подальше от мужчин и попросила стакан апельсинового сока и пачку «Парламента». Бармен поднес на хромированном подносике заказ и задержался возле клиентки.
— Ну что, Димочка?
— Мне кажется, он остался доволен сегодняшней ночью. Во всяком случае, тревоги в его глазах я не видел. С утра болтался по магазинам. В ювелирном купил бусы и серьги из нефрита. Думаю, для тебя. После этого я передал его на попечение Худому. Но я уверен, что он вернется вечером к тебе.
— Значит, я не зря старалась.
— Припугни его немного. Знаешь, как это сделать. Он ведет себя слишком беспечно. Город наводнен операми. Боюсь, его борода и прическа уже не помогут. Останавливают всех молодых, высоких мужчин и проверяют документы. А его паспорт, как тебе известно, лежит у твоего брата в рабочем столе. Виталий Семеныч человек импульсивный, не наломал бы дров раньше времени.
— Он ничего не знает о моей задумке.
— Значит, он не в курсе?
— О том, что Седьмой у меня, он даже не догадывается. Я готовлю ему сюрприз.
— Не перегни палку.
Бармен перешел к другим клиентам. Маша выпила сок, забрала сигареты и вышла на улицу. Высокий коренастый парень поставил на стойку кружку и вышел следом за женщиной.
Она ждала его в машине. Он сел рядом, и они уехали.
— Ну что, Машер, он со мной встретится?
— Он же обещал тебе все рассказать в деталях, значит, расскажет. Мы едем к нему на встречу. Сам понимаешь, после того, как ты поднял на уши весь Крым, у Виталика напряженка со временем. Он должен быть постоянно на виду у высокого начальства.
Они приехали в тот самый ресторанчик на окраине города, где встречают только своих посетителей, а днем он открыт лишь для избранных. Чтобы попасть в зал, пришлось звонить в дверь. Сегодня зал пустовал, но тем не менее их сопроводили в отдельный кабинет, отгороженный занавеской. Накрытый белой скатертью стол уже ломился от закусок, а в запотевшем графине стояла холодная водка. Уютно, прохладно и тихо.
— Пить водку в такую жару? — удивился кавалер.
— Что делать, Сереженька, Виталий пьет только водку. От вина он потеет еще больше, а с ним и без того очень трудно находиться рядом. Несет как от козла.
— Какое неуважение к старшему брату.
— Неуважение! Я его из болота за волосы вытащила, вот у него их и не осталось. И продолжаю опекать его, как ребенка. Без меня он давно бы уже гнил в могиле. Ведь тебя я нашла, а не он, и предложение тебе я сделала, а Виталик судорожно дрожал, как осиновый лист каждое лето, как только генерал в отпуск приезжал. Ему так и мерещилось, будто Прибытков по его душу сюда приезжает. Пришлось генерала взять под узды, приручить и выяснить, что можно. Крепкий был орешек. Из него приходилось жилы тянуть, чтобы потом по крупицам воссоздавать маленькие фрагменты от гигантского полотна.
— О покойниках либо хорошо, либо ничего. Так?
— Сволочь он был, твой покойничек. Туда ему и дорога. Паскуда!
— Фу! Как тебе это не идет. Такая шикарная женщина, и такие выражения.
— Мне некого стесняться. Мы с тобой приятели-сообщники.
Занавеска приоткрылась, и в кабинете появилась тучная фигура Москаленко. Пропитанная потом футболка, хлопчатобумажные мятые брюки, стянутые под животом, и стоптанные сандалеты. Старомодный портфель с потрескавшейся кожей завершали картинку. Вид периферийного бухгалтера жилконторы, если не обращать внимания на лицо, где стоял жирный штамп «Солдафон».
Сергей встал и протянул вошедшему руку.
— Рад видеть вас, дядя Виталик.
Москаленко подошел к парню и обнял его.
— Ну здравствуй, герой! Похож. Похож на отца-то. — Москаленко прослезился. — Такого мужика загубили.
Они сели за стол. Подполковник тут же разлил водку и поднял рюмку.
— Светлая память полковнику Зотову.
Не чокаясь выпили, сели, бросили в рот по куску ветчины.
— Времени у меня в обрез, Сережа. Машка мне уже рассказывала, как она устраивала тебе побег из психушки. Не вышло у Прибыткова замуровать сына Зотова в застенок. Он свое получил. Правда, будь моя воля, я бы его на дыбе сначала помучил, а потом бы в бочке с дерьмом утопил. Ну, да ладно. Послушай старую историю. Пора тебе знать, на чем смерть произрастает, что за почва ей нужна. Красивая почва, алмазная, а дает такие страшные лепестки. Лет шесть назад, когда я командовал воинской частью под Москвой, меня вызвал к себе начальник штаба округа, тогда еще генерал-майор Прибытков. Почему он мне доверился, я не знал еще, но разговор шел откровенный. Усадил он меня в кресло и сам сел. Глаза умные, добрые, свойские, мол, должности и звания по боку. Начал без виляния, а сразу в лоб: «Ты, Москаленко, служака добросовестный, я за тобой давно наблюдаю. Помотало тебя по гарнизонам от Сибири до Казахстана, и везде ты гордо нес звание офицера. Не избалован, не привередлив. Но сколько можно на человеке верхом ездить? Пора и совесть знать. В службе твоей некоторые изменения произойдут. Территория твоего объекта составляет тридцать гектаров, есть где развернуться. Теперь настали новые времена, люди живут по другим меркам. А почему мы должны отставать? Секретный ядерный институт имени Курчатова сдает в аренду два этажа лавочникам, торгующим презервативами и женскими лифчиками. Нам тоже поступило похожее предложение. Сегодня сейфы и банки — вещь ненадежная. Коммерсанты хотят хранить свою документацию там, где ее не достанут конкуренты. Наши объекты вполне подходят под хранилище. К тебе в часть с улицы не зайдешь. Надежней сейфа будет. Вот я и решил устроить такую базу тайников. Пусть сами копают себе ямки, мы подглядывать не станем, как кот Базилио и лиса Алиса. Но поле Дураков мы им предоставим». — «Но, там же шахты с ракетами!» — удивился я. «Мы составим для них карту, где нет шахт, и разобьем ее на квадраты, километр на километр. Пусть играют себе в песочек. Время от времени я буду посылать тебе курьеров под видом инспекторов. Провожать их в зону будешь лично, без оформления в особом отделе. По объекту они способны передвигаться в одиночку с помощью карты, выданной тобой. Карту составишь сам и разобьешь на квадраты, как договорились. Задачка несложная. Приезжает к тебе курьер с моей запиской, ты отвозишь его из штаба в зону, проводишь на территорию и отпускаешь на часок. Потом выводишь его и сажаешь на автобус в военном городке. За каждого курьера тебе пойдут начисления. Сколько, пока не знаю, но на хлеб с маслом хватит. Но и это еще не все, Виталий Семеныч. Я подал рапорт на улучшение жилищных условий для наших особо отличившихся офицеров. Ты вошел в тот список. Хватит тебе с женой в общагах жить. К весне квартиру в Москве получишь в новом кирпичном доме. Надеюсь, не забудешь на новоселье позвать?»
Я не спорил. Генерал приказал, мое дело выполнять. Так и началась у меня работа с курьерами и тайниками. Тогда я еще ничего не понимал. Прибытков приехал ко мне в полк с самого начала с делегацией. С ним было двое мужчин. Тогда на них напялили полковничьи мундиры для отвода глаз, но при следующих моих встречах с ними я уже знал, что один из них банкир, а второй работал в Министерстве финансов. Все шло как по маслу. Квартиру мне дали. Курьеры мне привозили конвертики с мздой. Живи и радуйся. Твой отец служил со мной вместе. Занимал должность начальника особого отдела, чекист, одним словом. Вот он и тебя по своим стопам потащил. Помню, что нам стоило протолкнуть тебя в разведшколу. Не загибаться же тебе в гарнизонной общаге. Ты, паренек, на удивление способным рос… Ну, да ладно, отвлекся.
И вот год спустя, приходит ко мне Коля, твой отец, и говорит такую вещь: «У нас на территории части солдаты клады находят. Гулял сержант из роты охраны по территории с овчаркой, посты проверял. Вдруг собака уткнулась носом в землю и давай копать. Сержант поначалу хотел усмирить пса, но тот скулил и рвался к яме. Парень заинтересовался, копнул сам и вытащил целлофановый пакет, а в нем жестяная коробка из-под леденцов, но только в ней леденцы несъедобные. Короче говоря, коробку сдали мне, находку я не фиксировал. Решил с тобой посоветоваться, что делать будем?»
Он достал из портфеля коробку, открыл ее и высыпал на стол груду стекляшек мутного цвета. С виду и впрямь на леденцы смахивали, но не ровные и крупные. «И что ты, Коля, из мелочей проблемы строишь, — говорю я. Мне что забот мало?» — «Мало, Виталик. Эта забота жизни стоить может. Я ведь на Урале родился, в самоцветах толк знаю. Даже на геологоразведовательный поступать хотел. И отец мой геологом был. В минералах толк знаю. Перед тобой, Виталик, лежат алмазы. Стоят они, даже не в обработанном виде, примерно полмиллиона долларов. Вот такие, брат мой, наши солдатики находочки приносят».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50