Доставка супер Водолей ру
Скоро майор понял, что ушкуйник – обыкновенный идиот. Информация не держалась в его огромной голове, и никакие условные рефлексы у него, похоже, не вырабатывались. Увы, гигант был безнадежней собаки Павлова…
3 Бармин терся на городском рынке, опасливо озираясь по сторонам и ища укромное место. Он спиной чувствовал, что волки уже вышли на охоту и кольцо вокруг него сжимается. По дороге сюда он стал свидетелем того, как выскочившие из машины милиционеры схватили какого-то оборванца и, отходив дубинками, затолкали в машину.Бармина поразило количество нищих и бомжей в городе. И при этом на каждом углу – на каждом фонарном столбе! – были приклеены фотографии аккуратно причесанных кандидатов в депутаты. Особенно выделялся какой-то молодой и зубастый. Его цветные портреты были огромны, как портреты вождей на пролетарских демонстрациях.«Немного смахивает на Березу! – подумал Бармин. – Что-то березовское в нем есть. Пожалуй, взгляд… »Остатки денег машинистов и бутылку водки из его карманов выгребли в комнате милиции, и теперь он жадно, как дворняга, поглядывал на колбасы и копченую рыбу, шагая вдоль рыночных рядов. Какая-то сердобольная старуха протянула ему яблоко.– Спасибо, бабуля, – поблагодарил Бармин, – но мне кусать нечем…В этот момент на рыночную площадь въехала милицейская машина. Завизжала сирена. Бармин заметался вдоль рядов. К воротам он не успевал: в открытых дверях уже мелькали фуражки.Сирена испугала не только Бармина. Какие-то кавказцы бросились в подсобное помещение рынка, что-то гортанно крича. Бармин кинулся следом за ними.Кавказцы бежали узким коридором, заваленном мешками с овощами. Они знали, куда бегут. Наконец остановились в полутемном помещении. Один из кавказцев подошел к двери и щелкнул задвижкой, потом осторожно открыл дверь на улицу и выглянул. И тут же кто-то ударил его кулаком в лицо. Кавказец повалился на своих товарищей.Дверь распахнулась, и в помещение вошли Паша Шкуродер с милиционерами.– Попался бычара! – торжествующе зарычал он, заметив позади кавказцев Бармина. – Стоять!Кавказцы прижались к стене и смотрели то на милиционеров, то на Бармина, неизвестно откуда здесь взявшегося.– Ну что, чернота, обделались? – спросил Шкуродер кавказцев. – Считайте, что вам сегодня повезло. Мне вот этот бычара нужен! – Шкуродер кивнул на Бармина. – Слиток у тебя? Щас посмотрим! – Шкуродер вразвалочку подошел к Бармину и приставил дубинку к его щеке. – Ну, где? Давай сюда!– Что за слиток? – обнажая золото зубов, спросил стоявший рядом с Барминым кавказец.Бармин покосился на кавказца и небрежно бросил:– Платина.– Чистая? – удивился золотозубый.– Чище не бывает!– Молчать! А ну, вон отсюда!Толкая друг друга в спину, кавказцы поспешили удалиться. Только золотозубый на мгновение задержался, зачарованно глядя на роющегося в карманах Бармина, но Паша зыркнул на золотозубого, и тот исчез.– Ребята, – обратился Паша к милиционерам, – подождите на выходе. Нам с синяком потолковать треба… – Шкуродер прикрыл за ними дверь. – Вот ты и приплыл, бычара! Ну, давай слиток! Облегчайся!Бармин молча оценивал грузноватого Шкуродера: сто восемьдесят пять на сто двадцать. Да там, за дверью, еще двое с дубинками. Нет, ничего не выйдет…Паша протянул руку, и Бармин вытащил из кармана слиток. Не беря слиток в руки, Шкуродер вдруг ударил Бармина дубинкой поперек лица. Тот взвыл и прижал кулаки к ушибленному носу, потом согнулся пополам. В этот момент за спиной у него раздался глухой бутылочный звук, и Паша Шкуродер, перевалившись через Бармина мешковатым телом, ударился головой о бетонный пол.Чьи-то сильные руки крепко схватили Бармина.Отняв кулаки от измазанного кровью лица, он увидел перед собой золотозубого.– Покажи слиток! – прошептал золотозубый. Бармин разжал кулак. – Еще есть?Бармин посмотрел на распластанного у ног Пашу, потом на золотозубого и прошептал:– А сколько надо?Кавказцы везли Бармина на заднем сиденье автомобиля куда-то на окраину. Даже в теплом салоне его знобило. Он сидел между кавказцами, которые без умолку переговаривались между собой.В квартире, куда его привели, было три комнаты. В двух на полу были свалены нераспакованные товары: видеотехника, куртки, консервы.Золотозубый выгнал двух молодых женщин, вышедших навстречу мужчинам в длинных халатах и тапках на босу ногу. Те попробовали было возмутиться, но золотозубый так гаркнул, что те, молча собравшись, покинули квартиру.Бармина посадили за стол. Двое молодых кавказцев, одного из которых звали Мансуром, а имя второго парня с хищным тонким лицом и бешеными глазами не произносилось, открывали консервные банки. Золотозубый, грузный мужчина лет сорока пяти, – без сомнения, главный здесь – взялся за бутылки. Прежде чем расспрашивать «бычару», его решили прилично угостить.– Не стесняйся, джигит! Наш дом – твой дом! Пей, кушай на здоровье!Бармина откровенно хотели напоить, а он налегал на лососину и колбасу.– Слушай, дорогой, почему слиток такой маленький? Почему не килограмм?– Какой есть, – отвечал Бармин, как бы невзначай поглядывая по сторонам и оценивая обстановку.– Слушай, брат, где ты его взял? – обняв Бармина за плечи, спросил золотозубый.– Есть место!– А много там таких? – Золотозубый подбросил на ладони слиток. – Три, пять, сто?– А-а! – Бармин пьяно погрозил золотозубому. – Все хочешь знать!– Нет, брат, кроме шуток?– Мне хватит!– Можно я возьму посмотреть? – Золотозубый сжал слиток в ладони и вопросительно уставился на Бармина. Бармин, налив себе еще стопку, пожал плечами. – Вот и хорошо, пей, кушай, будь моим гостем! – золотозубый похлопал по плечу пьяно качающего головой Бармина…Кавказцы посреди комнаты о чем-то спорили, отчаянно жестикулируя. Золотозубый зло выговаривал одному, чье имя не произносилось. Тот бросал в сторону Бармина хищные взгляды и пытался оттолкнуть золотозубого. При этом Мансур хватал их за руки, стараясь примирить.Хищник вышел из комнаты и вернулся с ремнями в руках. Голова Бармина уже лежала на столе, глаза были закрыты. Парень бросил ремни на стол и, раздувая ноздри тонкого носа, уставился на сопящего гостя.– Эй, друг, – обратился к Бармину золотозубый. – Эй, проснись, дорогой, хватит спать!Он легонько ударил Бармина ладонью по щеке. Бармин замычал.К столу подошел хищник. Схватив Бармина за волосы и приподняв его голову над столом, он наотмашь ударил его по скуле. Бармин боднул головой воздух, открыл мутные глаза и тут же засопел, причмокивая. Парень принялся хлестать Бармина по лицу, но тот только мычал и пьяно мотал головой.– Нажрался! – злобно изрек безымянный и, сверкнув глазами, замахнулся.– Но! – крикнул золотозубый и схватил его за руку.Хищник отошел, а золотозубый, взяв Бармина под мышки, пересадил его, бесчувственного, в кресло. Мансур ловко прикрутил руки Бармина ремнями к подлокотникам. Потом посмотрел на ноги гостя. Золотозубый махнул рукой: мол, не надо. Бармин не проснулся и после этого: свесив голову на грудь, он еще громче засопел, периодически всхрапывая.Кавказцы сели ужинать. После бесконечных споров и ругани они наконец поднялись из-за стола и, удостоверившись, что гость спит, вышли из комнаты, погасив свет.Золотозубый направился в комнату, где штабелями были сложены коробки с телевизорами и магнитофонами. Не раздеваясь, он повалился на кровать и перед тем, как заснуть, сунул руку в. карман. Нащупав слиток, блаженно улыбнулся и закрыл глаза.Мансур отправился на кухню и включил телевизор. Безымянный, хлопая себе по ладони лезвием выкидного ножа, долго ходил вокруг Бармина, мерно свистящего и вздымающего грудь вместе с покоящейся на ней головой.Допрос был назначен золотозубым на завтра, но хищнику хотелось взяться за дело прямо сейчас. Кровь закипала в его жилах при одной мысли о том, что знает этот синяк…До трех часов в квартире кавказцев горел свет. Наконец он погас везде, кроме коридора и кухни, откуда раздавалось шипение невыключенного телевизора.Бармин давно открыл глаза. Он не шевелился, привыкая к темноте и прислушиваясь. Наконец шум невыключенного телевизора убедил его, что хозяева заснули.Стараясь не скрипеть, Бармин, качнувшись вперед всем телом, встал. Кресло оказалось у него на спине. Согнувшись, он мелкими шажками приблизился к столу. Там среди грязной посуды и открытых банок должен был лежать перочинный нож, оставленный одним из кавказцев. Бармин помнил это и теперь пытался отыскать его среди посуды.Нож лежал в салатнице. Бармин взял его зубами и, тяжело дыша, вместе с креслом вернулся на прежнее место.Ремни, которыми были накрепко прихвачены руки Бармина, оказались собачьими ошейниками, утыканными металлическими заклепками. Несколько минут он пытался надрезать их, но лезвие натыкалось на сталь. Изо рта Бармина потекла кровь. Он распрямился, чтобы передохнуть и отдышаться. Под ножками кресла скрипели половицы, и он боялся, что разбудит хозяев.Ему все же удалось надрезать верхний слой одного ремня. Бармин напряг стянутую руку, и тот лопнул.Бармин мял и покусывал затекшую руку, а когда наконец мурашки побежали от запястья к пальцам, с болью обретавшим чувствительность, разрезал второй ремень.Кавказцы недооценили Бармина. Ему удалось сыграть роль пьяного. Теперь нужно было бежать.На цыпочках подойдя к двери, Бармин выглянул в коридор. На кресле перед входной дверью раздувал ноздри хищник.Кавказец спал, вытянув ноги и откинувшись на спинку. Было заметно, как на его мускулистой шее бьется синяя жилка. Бармин до боли сжал рукоятку ножа…Нет, даже под страхом смерти он не мог этого сделать. После последней охоты в Бармине что-то надломилось; ушло что-то звериное, прежде двигавшее им в критических ситуациях. Теперь он скорей подставил бы себя под нож, чем вогнал его меж ребер противнику.В кухне за столом перед включенным телевизором спал Мансур. Но Бармину нужен был золотозубый. Перешагнув через ноги безымянного, Бармин крадучись пробрался в комнату, откуда слышался храп, перекрывавший шум телевизора. Колыхаясь жирным брюхом, золотозубый улыбался во сне.Бармин пошарил на тумбочке и покрывале рядом с золотозубым, потом перевел взгляд на храпящего. Он понял, что слиток в кармане – там, под ладонью золотозубого.Нет, завладеть слитком, не разбудив хозяина квартиры, не получалось. Значит, надо было уходить. Без слитка. Этот кусок металла был причиной всех бед, свалившихся на Бармина в последнее время, Однако он же теперь и выручил его…«Со слитком меня в порошок сотрут! Но и без него тоже, – подумал Бармин. – Думаю, вся местная милиция теперь мной занимается! Да и кавказцы устроят охоту. Эти ребята за презренный металл башку любому отрежут! А что, если рвануть прямо… Это все же шанс для меня, дело-то государственной важности! Но там без слитка мне не поверят! Значит, надо его брать!»Он вернулся в комнату, приоткрыл балконную дверь и вышел на холодный воздух. Нет, прыгать с девятого этажа он не собирался. Но вот влезть на крышу!Встав на перила и стараясь не смотреть вниз, Бармин дотянулся до балкона десятого этажа. Он должен был еще подтянуться на руках и, раскачавшись, каким-то образом зацепиться ногами за перила… Это был единственный путь из «кавказской» квартиры. Но хватит ли сил? Там, наверху, можно разбить оконное стекло и, пользуясь паникой, прорваться на лестничную площадку. Хорошо, если в той квартире не окажется мужчин…Он вновь стоял перед золотозубым. Тот повернулся набок, но руки из кармана не вытащил. Бармин вспомнил, что оставил балконное окно открытым, и теперь холодный воздух мог разбудить хищника. Нужно было брать слиток и уходить через балкон. Золотозубый тем временем сладко причмокивал.«Интересно, что ему сейчас снится?» – думал Бармин, заворачивая в полотенце хрустальную вазу.Странно, он не испытывал к кавказцам, наверняка решившим поступить с ним так же, как привокзальная милиция, никаких злобных чувств. Вот и золотозубому, с веселой улыбкой снявшему бы с него голову при первом удобном случае, Бармин не хотел причинять вреда.Склонившись над золотозубым, Бармин потрепал его по щеке и прошептал:– Вставай, брат!Тот открыл глаза. Увидев улыбающуюся физиономию гостя, он резко оторвал голову от подушки и хотел уже закричать, но Бармин тут же успокоил его ударом по затылку. Золотозубый нырнул носом в подушку. Смахнув со лба выступившую испарину, Бармин склонился над кавказцем. Тот не шевелился и едва слышно дышал. Бармин вытащил у него из кармана слиток и выглянул в коридор.Безымянный ежился и беспокойно водил головой, чувствуя идущий от балконной двери холод. Казалось, сейчас он проснется. Словно поймав эту мысль, парень открыл глаза, глядя перед собой во мрак комнаты: там сейчас должен был находиться «синяк»…
4 Кореец задыхался и не мог есть даже с помощью майора. Каша из котелка корейца пролилась: ее остатки текли у него по подбородку и шее. К собственной каше Богданов пока не притрагивался: он выпьет ее в последний момент, когда начнут собирать посуду. Выпьет как все доходяги – через край.Майор понял, что кореец не доживет и до утра. Значит, завтра ему толкать вагонетку в одиночку.– Хлеб мой себе возьми, Сережа, – прошептал кореец, не глядя на Богданова. – Ни с кем не делись. Завтра у тебя трудный день.– Ну-ну, – Богданов похлопал корейца по руке. – Сам съешь пайку, когда отлежишься. Этот кашель от сырости!– Пусть от сырости, – слабо улыбнулся кореец. – Жаль, не дожил до конца. Ведь скоро конец! Все, нет больше руды!– Как нет? А что ж мы возим?– Пустую породу. Я знаю.– А почему до сих пор не прекратили добычу? Зачем пустоту долбить? – Богданов вопросительно посмотрел на корейца.– Так сразу не разберешь, где руда, а где шлам. Они там, наверху, сырье не анализируют. Дробят и сразу – в печь. Потом по выходу металла судят о том, есть руда здесь или нет. Вот увидишь, этот участок скоро закроют.Богданов снял с себя суконную рабочую куртку с номером и накрыл корейца поверх одеяла. Его куртка была сухой, а куртку корейца следовало просушить. Майор встал и сунул ее себе под мышку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
3 Бармин терся на городском рынке, опасливо озираясь по сторонам и ища укромное место. Он спиной чувствовал, что волки уже вышли на охоту и кольцо вокруг него сжимается. По дороге сюда он стал свидетелем того, как выскочившие из машины милиционеры схватили какого-то оборванца и, отходив дубинками, затолкали в машину.Бармина поразило количество нищих и бомжей в городе. И при этом на каждом углу – на каждом фонарном столбе! – были приклеены фотографии аккуратно причесанных кандидатов в депутаты. Особенно выделялся какой-то молодой и зубастый. Его цветные портреты были огромны, как портреты вождей на пролетарских демонстрациях.«Немного смахивает на Березу! – подумал Бармин. – Что-то березовское в нем есть. Пожалуй, взгляд… »Остатки денег машинистов и бутылку водки из его карманов выгребли в комнате милиции, и теперь он жадно, как дворняга, поглядывал на колбасы и копченую рыбу, шагая вдоль рыночных рядов. Какая-то сердобольная старуха протянула ему яблоко.– Спасибо, бабуля, – поблагодарил Бармин, – но мне кусать нечем…В этот момент на рыночную площадь въехала милицейская машина. Завизжала сирена. Бармин заметался вдоль рядов. К воротам он не успевал: в открытых дверях уже мелькали фуражки.Сирена испугала не только Бармина. Какие-то кавказцы бросились в подсобное помещение рынка, что-то гортанно крича. Бармин кинулся следом за ними.Кавказцы бежали узким коридором, заваленном мешками с овощами. Они знали, куда бегут. Наконец остановились в полутемном помещении. Один из кавказцев подошел к двери и щелкнул задвижкой, потом осторожно открыл дверь на улицу и выглянул. И тут же кто-то ударил его кулаком в лицо. Кавказец повалился на своих товарищей.Дверь распахнулась, и в помещение вошли Паша Шкуродер с милиционерами.– Попался бычара! – торжествующе зарычал он, заметив позади кавказцев Бармина. – Стоять!Кавказцы прижались к стене и смотрели то на милиционеров, то на Бармина, неизвестно откуда здесь взявшегося.– Ну что, чернота, обделались? – спросил Шкуродер кавказцев. – Считайте, что вам сегодня повезло. Мне вот этот бычара нужен! – Шкуродер кивнул на Бармина. – Слиток у тебя? Щас посмотрим! – Шкуродер вразвалочку подошел к Бармину и приставил дубинку к его щеке. – Ну, где? Давай сюда!– Что за слиток? – обнажая золото зубов, спросил стоявший рядом с Барминым кавказец.Бармин покосился на кавказца и небрежно бросил:– Платина.– Чистая? – удивился золотозубый.– Чище не бывает!– Молчать! А ну, вон отсюда!Толкая друг друга в спину, кавказцы поспешили удалиться. Только золотозубый на мгновение задержался, зачарованно глядя на роющегося в карманах Бармина, но Паша зыркнул на золотозубого, и тот исчез.– Ребята, – обратился Паша к милиционерам, – подождите на выходе. Нам с синяком потолковать треба… – Шкуродер прикрыл за ними дверь. – Вот ты и приплыл, бычара! Ну, давай слиток! Облегчайся!Бармин молча оценивал грузноватого Шкуродера: сто восемьдесят пять на сто двадцать. Да там, за дверью, еще двое с дубинками. Нет, ничего не выйдет…Паша протянул руку, и Бармин вытащил из кармана слиток. Не беря слиток в руки, Шкуродер вдруг ударил Бармина дубинкой поперек лица. Тот взвыл и прижал кулаки к ушибленному носу, потом согнулся пополам. В этот момент за спиной у него раздался глухой бутылочный звук, и Паша Шкуродер, перевалившись через Бармина мешковатым телом, ударился головой о бетонный пол.Чьи-то сильные руки крепко схватили Бармина.Отняв кулаки от измазанного кровью лица, он увидел перед собой золотозубого.– Покажи слиток! – прошептал золотозубый. Бармин разжал кулак. – Еще есть?Бармин посмотрел на распластанного у ног Пашу, потом на золотозубого и прошептал:– А сколько надо?Кавказцы везли Бармина на заднем сиденье автомобиля куда-то на окраину. Даже в теплом салоне его знобило. Он сидел между кавказцами, которые без умолку переговаривались между собой.В квартире, куда его привели, было три комнаты. В двух на полу были свалены нераспакованные товары: видеотехника, куртки, консервы.Золотозубый выгнал двух молодых женщин, вышедших навстречу мужчинам в длинных халатах и тапках на босу ногу. Те попробовали было возмутиться, но золотозубый так гаркнул, что те, молча собравшись, покинули квартиру.Бармина посадили за стол. Двое молодых кавказцев, одного из которых звали Мансуром, а имя второго парня с хищным тонким лицом и бешеными глазами не произносилось, открывали консервные банки. Золотозубый, грузный мужчина лет сорока пяти, – без сомнения, главный здесь – взялся за бутылки. Прежде чем расспрашивать «бычару», его решили прилично угостить.– Не стесняйся, джигит! Наш дом – твой дом! Пей, кушай на здоровье!Бармина откровенно хотели напоить, а он налегал на лососину и колбасу.– Слушай, дорогой, почему слиток такой маленький? Почему не килограмм?– Какой есть, – отвечал Бармин, как бы невзначай поглядывая по сторонам и оценивая обстановку.– Слушай, брат, где ты его взял? – обняв Бармина за плечи, спросил золотозубый.– Есть место!– А много там таких? – Золотозубый подбросил на ладони слиток. – Три, пять, сто?– А-а! – Бармин пьяно погрозил золотозубому. – Все хочешь знать!– Нет, брат, кроме шуток?– Мне хватит!– Можно я возьму посмотреть? – Золотозубый сжал слиток в ладони и вопросительно уставился на Бармина. Бармин, налив себе еще стопку, пожал плечами. – Вот и хорошо, пей, кушай, будь моим гостем! – золотозубый похлопал по плечу пьяно качающего головой Бармина…Кавказцы посреди комнаты о чем-то спорили, отчаянно жестикулируя. Золотозубый зло выговаривал одному, чье имя не произносилось. Тот бросал в сторону Бармина хищные взгляды и пытался оттолкнуть золотозубого. При этом Мансур хватал их за руки, стараясь примирить.Хищник вышел из комнаты и вернулся с ремнями в руках. Голова Бармина уже лежала на столе, глаза были закрыты. Парень бросил ремни на стол и, раздувая ноздри тонкого носа, уставился на сопящего гостя.– Эй, друг, – обратился к Бармину золотозубый. – Эй, проснись, дорогой, хватит спать!Он легонько ударил Бармина ладонью по щеке. Бармин замычал.К столу подошел хищник. Схватив Бармина за волосы и приподняв его голову над столом, он наотмашь ударил его по скуле. Бармин боднул головой воздух, открыл мутные глаза и тут же засопел, причмокивая. Парень принялся хлестать Бармина по лицу, но тот только мычал и пьяно мотал головой.– Нажрался! – злобно изрек безымянный и, сверкнув глазами, замахнулся.– Но! – крикнул золотозубый и схватил его за руку.Хищник отошел, а золотозубый, взяв Бармина под мышки, пересадил его, бесчувственного, в кресло. Мансур ловко прикрутил руки Бармина ремнями к подлокотникам. Потом посмотрел на ноги гостя. Золотозубый махнул рукой: мол, не надо. Бармин не проснулся и после этого: свесив голову на грудь, он еще громче засопел, периодически всхрапывая.Кавказцы сели ужинать. После бесконечных споров и ругани они наконец поднялись из-за стола и, удостоверившись, что гость спит, вышли из комнаты, погасив свет.Золотозубый направился в комнату, где штабелями были сложены коробки с телевизорами и магнитофонами. Не раздеваясь, он повалился на кровать и перед тем, как заснуть, сунул руку в. карман. Нащупав слиток, блаженно улыбнулся и закрыл глаза.Мансур отправился на кухню и включил телевизор. Безымянный, хлопая себе по ладони лезвием выкидного ножа, долго ходил вокруг Бармина, мерно свистящего и вздымающего грудь вместе с покоящейся на ней головой.Допрос был назначен золотозубым на завтра, но хищнику хотелось взяться за дело прямо сейчас. Кровь закипала в его жилах при одной мысли о том, что знает этот синяк…До трех часов в квартире кавказцев горел свет. Наконец он погас везде, кроме коридора и кухни, откуда раздавалось шипение невыключенного телевизора.Бармин давно открыл глаза. Он не шевелился, привыкая к темноте и прислушиваясь. Наконец шум невыключенного телевизора убедил его, что хозяева заснули.Стараясь не скрипеть, Бармин, качнувшись вперед всем телом, встал. Кресло оказалось у него на спине. Согнувшись, он мелкими шажками приблизился к столу. Там среди грязной посуды и открытых банок должен был лежать перочинный нож, оставленный одним из кавказцев. Бармин помнил это и теперь пытался отыскать его среди посуды.Нож лежал в салатнице. Бармин взял его зубами и, тяжело дыша, вместе с креслом вернулся на прежнее место.Ремни, которыми были накрепко прихвачены руки Бармина, оказались собачьими ошейниками, утыканными металлическими заклепками. Несколько минут он пытался надрезать их, но лезвие натыкалось на сталь. Изо рта Бармина потекла кровь. Он распрямился, чтобы передохнуть и отдышаться. Под ножками кресла скрипели половицы, и он боялся, что разбудит хозяев.Ему все же удалось надрезать верхний слой одного ремня. Бармин напряг стянутую руку, и тот лопнул.Бармин мял и покусывал затекшую руку, а когда наконец мурашки побежали от запястья к пальцам, с болью обретавшим чувствительность, разрезал второй ремень.Кавказцы недооценили Бармина. Ему удалось сыграть роль пьяного. Теперь нужно было бежать.На цыпочках подойдя к двери, Бармин выглянул в коридор. На кресле перед входной дверью раздувал ноздри хищник.Кавказец спал, вытянув ноги и откинувшись на спинку. Было заметно, как на его мускулистой шее бьется синяя жилка. Бармин до боли сжал рукоятку ножа…Нет, даже под страхом смерти он не мог этого сделать. После последней охоты в Бармине что-то надломилось; ушло что-то звериное, прежде двигавшее им в критических ситуациях. Теперь он скорей подставил бы себя под нож, чем вогнал его меж ребер противнику.В кухне за столом перед включенным телевизором спал Мансур. Но Бармину нужен был золотозубый. Перешагнув через ноги безымянного, Бармин крадучись пробрался в комнату, откуда слышался храп, перекрывавший шум телевизора. Колыхаясь жирным брюхом, золотозубый улыбался во сне.Бармин пошарил на тумбочке и покрывале рядом с золотозубым, потом перевел взгляд на храпящего. Он понял, что слиток в кармане – там, под ладонью золотозубого.Нет, завладеть слитком, не разбудив хозяина квартиры, не получалось. Значит, надо было уходить. Без слитка. Этот кусок металла был причиной всех бед, свалившихся на Бармина в последнее время, Однако он же теперь и выручил его…«Со слитком меня в порошок сотрут! Но и без него тоже, – подумал Бармин. – Думаю, вся местная милиция теперь мной занимается! Да и кавказцы устроят охоту. Эти ребята за презренный металл башку любому отрежут! А что, если рвануть прямо… Это все же шанс для меня, дело-то государственной важности! Но там без слитка мне не поверят! Значит, надо его брать!»Он вернулся в комнату, приоткрыл балконную дверь и вышел на холодный воздух. Нет, прыгать с девятого этажа он не собирался. Но вот влезть на крышу!Встав на перила и стараясь не смотреть вниз, Бармин дотянулся до балкона десятого этажа. Он должен был еще подтянуться на руках и, раскачавшись, каким-то образом зацепиться ногами за перила… Это был единственный путь из «кавказской» квартиры. Но хватит ли сил? Там, наверху, можно разбить оконное стекло и, пользуясь паникой, прорваться на лестничную площадку. Хорошо, если в той квартире не окажется мужчин…Он вновь стоял перед золотозубым. Тот повернулся набок, но руки из кармана не вытащил. Бармин вспомнил, что оставил балконное окно открытым, и теперь холодный воздух мог разбудить хищника. Нужно было брать слиток и уходить через балкон. Золотозубый тем временем сладко причмокивал.«Интересно, что ему сейчас снится?» – думал Бармин, заворачивая в полотенце хрустальную вазу.Странно, он не испытывал к кавказцам, наверняка решившим поступить с ним так же, как привокзальная милиция, никаких злобных чувств. Вот и золотозубому, с веселой улыбкой снявшему бы с него голову при первом удобном случае, Бармин не хотел причинять вреда.Склонившись над золотозубым, Бармин потрепал его по щеке и прошептал:– Вставай, брат!Тот открыл глаза. Увидев улыбающуюся физиономию гостя, он резко оторвал голову от подушки и хотел уже закричать, но Бармин тут же успокоил его ударом по затылку. Золотозубый нырнул носом в подушку. Смахнув со лба выступившую испарину, Бармин склонился над кавказцем. Тот не шевелился и едва слышно дышал. Бармин вытащил у него из кармана слиток и выглянул в коридор.Безымянный ежился и беспокойно водил головой, чувствуя идущий от балконной двери холод. Казалось, сейчас он проснется. Словно поймав эту мысль, парень открыл глаза, глядя перед собой во мрак комнаты: там сейчас должен был находиться «синяк»…
4 Кореец задыхался и не мог есть даже с помощью майора. Каша из котелка корейца пролилась: ее остатки текли у него по подбородку и шее. К собственной каше Богданов пока не притрагивался: он выпьет ее в последний момент, когда начнут собирать посуду. Выпьет как все доходяги – через край.Майор понял, что кореец не доживет и до утра. Значит, завтра ему толкать вагонетку в одиночку.– Хлеб мой себе возьми, Сережа, – прошептал кореец, не глядя на Богданова. – Ни с кем не делись. Завтра у тебя трудный день.– Ну-ну, – Богданов похлопал корейца по руке. – Сам съешь пайку, когда отлежишься. Этот кашель от сырости!– Пусть от сырости, – слабо улыбнулся кореец. – Жаль, не дожил до конца. Ведь скоро конец! Все, нет больше руды!– Как нет? А что ж мы возим?– Пустую породу. Я знаю.– А почему до сих пор не прекратили добычу? Зачем пустоту долбить? – Богданов вопросительно посмотрел на корейца.– Так сразу не разберешь, где руда, а где шлам. Они там, наверху, сырье не анализируют. Дробят и сразу – в печь. Потом по выходу металла судят о том, есть руда здесь или нет. Вот увидишь, этот участок скоро закроют.Богданов снял с себя суконную рабочую куртку с номером и накрыл корейца поверх одеяла. Его куртка была сухой, а куртку корейца следовало просушить. Майор встал и сунул ее себе под мышку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65