«Владимир Колычев. Сбрось подругу с пьедестала»: Эксмо; Москва; 2006
ISBN 5-699-17016-2
Аннотация
Тернист путь к славе, и восходящая звезда Люба Лаврова знает об этом не понаслышке. Но особенно горько, когда портит жизнь лучшая подруга. И все из-за того, что когда-то Люба отбила у нее завидного жениха. Однако зависть не знает границ. И «подруга» постоянно изощряется в своей мести. Люба по воле злого гения лишается любимого и даже ненадолго попадает в элитный бордель. Но и этого мало – злодейка находит девушку, похожую на Любу как две капли воды, чтобы представить ее в самом скандальном виде. Кажется, все испробовала коварная мстительница, но никак не успокоится – теперь она решила засадить Любу за решетку…
Владимир Колычев
Сбрось подругу с пьедестала
Часть первая
Глава 1

1
Гитары ревут, воют басами под грохот барабанов. Но густой голос хоть и с трудом, но все же прорывается сквозь эту какофонию:
Не хочу учиться, а хочу жениться!
Не хочу учиться, а хочу жениться!
А на ком? Оу-оу-ау-ау-а-а!..
Вопрос риторический. И дураку ясно, что жениться Фим не собирается. Но зал взрывается:
– На мне!!!
Дур здесь, оказывается, много. И почти все хотят побыть женой Фима – хотя бы ночку, хотя бы часок.
Не очень нравилась дурацкая группа «Бургомистр» с дурацкими песнями в стиле древнего «Чингисхана». Зато ей очень нравится солист. Фим Речной, краса и гордость родного Подберезовска, предмет обожания для женщин и зависти для мужчин. В городском клубе он почти всегда собирал полный зал. Девчонки шли на него косяками – не столько для того, чтобы послушать его песни, сколько посмотреть на него самого… Дуры. И сама Люба чувствовала себя дурой. Но каждый раз, как завороженная, шла на его концерт. И вместе с толпой его поклонниц пьянела от обожания и восторга.
Фим так и не дал ответ на свой вопрос. Не стал выбирать из толпы девчонку, на которой он бы мог жениться. И не потому, что у него был вариант на ночь. А потому, что нельзя кого-то выделять из толпы. Счастливицу просто-напросто могут нечаянно порвать. Тогда она или до сцены вообще не доберется, или выйдет на нее совершенно голой. Был однажды такой случай. Пригласил Фим одну кралю на сцену. Так заревновавшие девки с этой крали все тряпки сорвали, а потом на руках ее на сцену вынесли – голышом. К всеобщему разочарованию, Фим снял с себя рубаху, чтобы срам опозоренной красотки прикрыть. И за кулисами исчез вместе с ней… Как тогда Люба хотела оказаться на ее месте. Но, увы. Фим о ее существовании даже не подозревает. Во всяком случае ни разу не остановил на ней взгляд. Хотя она частенько стояла в первом ряду его фанаток…
Фим исполнил последнюю свою песню. Поклонился в знак благодарности за любовь своих поклонниц, помахал на прощание им рукой. Сейчас уйдет… И жди потом две-три недели следующего концерта, чтобы снова увидеть этого кареглазого красавчика с великолепной гривой черных как смоль волос… Уходит. Как бы хотела сейчас Люба исчезнуть за кулисами вместе с ним… Ей уже семнадцать. Совсем взрослая. Но все еще девственница. А вот Фиму бы отдалась, не задумываясь. Жаль, что он ее не замечает…
Фим исчез – как будто свет померк перед глазами. И такая тоска навалилась.
– Ну чего стоишь, как вкопанная? – толкнула в бок Леська.
Только сейчас Люба очнулась. И правда, стоит возле сцены как идиотка. Народ уже расходится, а она чего-то ждет.
– Пошли, душно же!
Действительно, душно в зале. Но пока пел Фим, Люба этого не замечала. А когда он ушел, воздуха вдруг стало не хватать. На улицу нужно идти…
А на улице уже толпа. Пацаны, девчонки – кто в стайках, кто в стадах. Время – половина девятого вечера. Через полчаса начнется дискотека. Танцы-шманцы, все дела…
Леська и не собиралась уходить домой. И Люба осталась с ней за компанию. Хотя знала, что Фима на дискаре не будет. Не его это уровень – тусовки…
– На карамельку, – протягивая ей конфетку, усмехнулась Леська. – А то у тебя такая физиономия, что тоска накрывает… Ты меня, конечно, извини, но не стоит этот Фим того, чтобы из-за него так переживать. Нет, парень он, конечно, классный, но меня он не сушит. И ты не засыхай. Вон сколько пацанов клевых…
Леське Фим нравился. Но не более того. Была б возможность, она бы закрутила с ним роман. Но не было у нее шансов стать его подругой, поэтому она и не зацикливалась на нем. И целомудрие не берегла. Не было смысла беречь то, что уже давно потеряно. Она еще в девятом классе согрешила с физруком – прямо на матах в спортзале. До директора дошло. Учителя пинком под зад, а ей поставили на вид. Но с нее как с гуся вода. Ведь сама же и растрепалась о том, что с физкультурником была. Если бы держала рот на замке, никто бы ничего и не узнал. Но как молчать, когда гордость распирает. Радость-то какая – невинность потеряла…
Два с половиной года с тех пор прошло. Но Леська ничуть не изменилась. Ничуть не стесняется своих романов, несколько из которых закончились походом к акушерке на аборт. Сегодня с одним, завтра с другим, и плевать, что про нее говорят… Отвязная девчонка, одним словом. Люба тоже не была пай-девочкой, но до Леськи ей далеко. И до Фима далеко. Не быть ей никогда с этим красавчиком. Неужели придется отдать свою девственность Сереге Щавелю или Генке Шмаку? Это были самые крутые и, надо сказать, самые симпатичные парни из их тусовки. Они-то с радостью сорвут печать, только намекни, что ты не против. Но Люба не намекала. Потому как, кроме Фима, для нее никого не существовало. Но ведь и она для него не существовала.
«Клевые пацаны» не заставили себя долго ждать. Сначала появился Серега Щавель. Он Лешку, Аську и Тоньку с собой привел. Затем и Генка Шмак объявился. И этот с компашкой. Игорь, Валек… Этих Люба знала хорошо. А вот четвертого парня видела впервые. И для Леськи он был открытием.
– Оп-ля! А это что за пряник?
Пряниками она обычно называла незнакомых людей. Но этот парень и в самом деле чем-то напоминал пряник. Рост выше среднего, в плечах широк, но жирку в нем не намного меньше мышечной массы. Животика, правда, нет. На щеках румянец – здоровый, но плохо вписывающийся в классический облик супермена. Небольшие выразительные глаза, густые четко очерченные брови. Волосы темные, закручены так, как будто ему химию делали. Фим курчавый, а этот кучерявый… Люба вздохнула. Нашла, кого с кем сравнивать… Но было в парне что-то располагающее. Те же глаза, например. И взгляд – уверенность в нем и даже какая-то сила. И жировые отложения не делали его похожим на рохлю-толстяка. Может, потому, что плечи были широкими. А может, оттого, что чувствовался в нем какой-то внутренний стержень…
И одет паренек был неплохо. Модная футболка – явно не китайский ширпотреб, супермодные широкие джинсы с ремнем из крокодиловой кожи, навороченные кроссовки на толстенной подошве. На шее золотая цепь мудреной конструкции… Короче, конкретно упакованный чел. Да и держится он так, как будто сам Президент у него в кумовьях…
– Это Рэм, дружбан мой! – представил его Генка.
– И давно дружим? – с каким-то непонятным ехидством спросила Леська.
– Да тебе не все равно? – махнул на нее рукой Валек.
Но Леська даже ухом не повела в его сторону. Он для нее – пустое место. С тех пор, как опозорился у Сереги на дне рождения. Леська удостоила его великой чести – залезла к нему в постель, а тот хамски заснул у нее на груди…
– Рэм в Москве живет. А к нам на каникулы, да, братишка?
Видать, хорошо Генка с ним подружился, если братишкой его величает.
– Ну да, на каникулы, – кивнул парень. – На пару недель здесь зависну. А потом… Потом видно будет…
Что там будет видно, покажет время. А сейчас Рэм видел перед собой Любу. Во все глаза на нее смотрит. Ей даже неловко стало.
– А ты что, в школе учишься? – продолжала допытываться Леська.
– Я что, на школьника похож?
Рэм разговаривал с ней, но по-прежнему смотрел на Любу. Как бы зрение себе не испортил от напряжения…
– В институте учусь, – добавил он.
– В каком?
– Да так, международных отношений…
– Угореть! – восхищено протянула Леська.
Люба тоже знала, что в институте международных отношений учится золотая молодежь. Простому смертному путь туда заказан. Знала, но восторга не испытывала. Зато испытывала раздражение. Не нравилось ей, что Рэм пожирает ее глазами. Вроде бы льстить должно, что парень так откровенно запал на нее. Ведь не секрет, что к разряду писаных красавиц ее никто и никогда не причислял. Нравилась мальчишкам, да, но не более того. А Фим так и вообще не хотел ее замечать… Вот если бы Фим сейчас на нее так смотрел, она бы, наверное, умерла от восторга. А Рэм что-то не очень вдохновлял…
– А курс какой? – лезла к нему с расспросами Леська.
Люба видела, как загорелись ее глаза. Явное свидетельство того, что Рэм у нее на прицеле. Девчонка она смазливая. А то, что прикид у нее хипповский и раскраска воинственная, так это продвинутых пацанов не отпугивает. А Рэм, видно, не какой-то там затертый чувак…
– Считай, что уже четвертый…
– Да ты уже большой… В Москве, значит, живешь. А где? – не унималась Леська.
– А ты что, в гости ко мне собралась? – насмешливо глянул на нее Рэм.
И снова переключился на Любу. Медом она, что ли, помазана?..
– А ты что, приглашаешь?
– Ну, можно. Только не в Москву. Дома предки. А на дачу без проблем…
– Ловлю на слове! – жеманно улыбнулась Леська и обволокла его жарким взглядом.
И на Любу глянула. Недовольно. Ей не нравилось, с каким интересом смотрел на нее Рэм.
– А дачка у него класс!.. – восхищенно и не без зависти протянул Генка. – Была б у меня такая, я бы с вами сейчас не разговаривал…
– Но Рэм же разговаривает…
Леська подошла к парню, взяла его под локоток и намертво прилипла к его руке. И еще бедром своим к нему прижалась.
– Он же у нас не зазнайка, да, Рэм? – с лисьей улыбкой глянула она на парня.
– Чего нет, того нет… А может, прямо сейчас ко мне, а? Чего время на этот булкотряс терять? Что у вас тут крутят, шнягу? А у меня настоящая колбаса…
– Это ты про какую колбасу говоришь? – кокетливо посмотрела на него Леська и многозначительно опустила глаза на метр ниже.
Но Рэм ничуть не смутился.
– Колбаса – это музон такой, от которого крышу сносит. Все чисто по науке. От английского – «cool» – крутой, «base» – бас. Крутой бас, короче…
– Да, а я думала, что колбаса – это когда тебя под колесами колбасит…
– И колеса есть.
Рэм сначала сказал и только затем подумал. Настороженно оглянулся.
– Да ты не волнуйся, паря, – усмехнулся Серега. – У нас это дело без проблем.
– А у тебя что есть? – спросила у Рэма Леська. – Амфик, да?
– Не, мескалин. Чистяк, без примесей… А можно и косячок забить…
Он говорил, а сам посматривал на Любу. Интересно было знать, как она реагирует на такие разговоры. А она делала вид, что тема наркотиков ее абсолютно не волнует. Не нужен ей ни амфетамин, ни мескалин. И наркотики ее не интересуют. Было дело, пробовала. И колеса глотала, и травкой дымила. Но у нее соседка от наркоты ласты склеила. Люба видела, как билась она в конвульсиях от передозировки. С тех пор как отрезало… Жизнь, она такая, надо все попробовать. Она уже сняла свою пробу, с нее хватит… А Леська пусть пробует, сколько ее душе угодно. Она уже взрослая, школу закончила – своя голова на плечах. И Рэма, тем более, отговаривать Люба не собиралась. Он вообще для нее никто… С Леськой пусть крутит. Она до сих пор у него на руке висит. А он и не думает отцепляться от нее. Понравилось…
– А твоя фамилия случайно не Косячков? – прикололась Леська.
– Не Косячков и не Пяточкин… – поддержал шутку Рэм. – Ну так что, едем ко мне?
– Смотри, ты сам предложил! – расплылся в довольной улыбке Генка.
– Всех забираешь? – спросила Тонька.
Ей тоже хотелось отправиться к Рэму на дачу. В отличие от Любы. Ее такая перспектива не вдохновляла. Уж лучше домой. Зарыться в постель под одеяло и вздыхать о Фиме.
– Всех возьму… – кивнул Рэм. И добавил: – Кто в тачку ко мне поместится…
Люба представила, как все десять человек втискиваются в одну машину, и ноги сами потянули ее домой.
– Эй, ты куда? – удивлено посмотрела на нее Леська.
– Куда-куда, место освобождаю, – усмехнулась Люба.
– Ты что, серьезно? – озадаченно спросил Рэм. – У меня же джип. Там на всех места хватит…
Он очень не хотел, чтобы она уходила. Возможно, он затеял вечеринку только ради нее. Но, увы, не нравился он Любе – и все тут. И плевать, что у него дача есть с джипом в придачу. Пусть крутит «колеса» на пару с Леськой. А Люба отправляется домой. Так хочется погрустить в одиночестве…
2
Люба закончила возиться в огороде, приняла душ в летней дощатой кабинке. Фена не было, чтобы просушить волосы. Вернее, был, но сломался, а на новый денег нет. Поэтому она сидела на подоконнике своей комнатушки, подставляя голову под лучи заходящего солнца.
Хлопнула калитка. Кто-то пришел… Леська. Люба окликнула ее, помахала рукой.
– Балдеешь, плесень?
Леська в своем репертуаре. Но обижаться на нее нельзя. Тем более, что видок у нее сегодня неважнецкий. Как будто из солдатской казармы удрала, где с ней была вся рота ночь напролет. Лицо помятое, под глазами темные круги, на голове – черт-те что…
– Где тебя черти носили? – спросила Люба.
– Черти?! Ага, черти… Зеленые такие чертики, улетные вообще…
Леська бухнулась в старое расшатанное кресло, пошарила в карманах – нашла мятую сигарету с оторванным фильтром, сунула в рот.
Люба покачала головой. Достала из-под подушки пачку «LM», бросила ей.
– Спасибо, подруга! – с ударением на предпоследнюю гласную поблагодарила ее Леська.
Закурила, блаженно прикрыла глаза.
– Куда-то летишь? – спросила Люба.
– Ага, мы еще с утрячка закинулись. А ты чего вчера ушла?
– Да что-то настроения не было.
– Может, Рэм тебе не понравился?
– И это тоже… Этот крендель не в моем вкусе…
– Ну, на вкус и цвет… Он, конечно, не Том Круз. И даже не Фим. Но если сахарком посыпать, то в общем-то ничего…
– Сахарком или порошком? – съязвила Люба.
– А если еще и порошком… Знаешь, я думала, у него мескалин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37