В сопровождении друзей он повел машину по покрытому травой проходу между рядами автомобилей к воротам и вывел ее на асфальт овальной гоночной трассы длиной в одну милю.
Джиордино поднял капот и сделал последнюю перед стартом проверку двигателя; Манкузо молча наблюдал. Лорен пожелала Питту удачи и поцеловала его долгим поцелуем, а затем направилась к обочине трассы и уселась на невысокую ограждающую стенку.
Когда сбоку подъехала «Испано-Суиза», Питт подошел к ее водителю и представился ему, когда тот вышел из-за руля, чтобы еще раз проверить замки крепления капота.
— Я полагаю, нам предстоит состязаться друг с другом. Меня зовут Дирк Питт.
Водитель «Испано», высокий белобородый мужчина с седеющей шевелюрой и голубовато-зелеными глазами, протянул ему руку.
— Клайв Касслер.
Питт странно посмотрел на него.
— Мы уже виделись прежде?
— Возможно, — ответил с улыбкой Касслер. — Ваше имя я где-то слышал, но я не помню, где я мог вас видеть.
— Вероятно, мы встречались на вечеринке клуба автолюбителей.
— Может быть.
— Удачи вам, — любезно пожелал ему Питт.
Касслер просиял в ответ.
— Вам того же.
Усевшись за большое рулевое колесо, Питт пробежался глазами по приборному щитку и затем посмотрел на служителя, медленно разматывающего зеленый флаг, которым он должен был через минуту-другую дать старт. Питт не обратил внимания на длинный белый лимузин марки «Линкольн», подкативший к кювету, тянувшемуся вдоль бетонной стены безопасности, и остановившийся как раз напротив Лорен. Он также не видел, как некий человек вышел из лимузина, подошел к ней и произнес несколько слов.
Внимание Джиордино было приковано к «Стутцу». Только Манкузо, стоявший в несколько футах от Лорен, увидел, как она кивнула этому японцу и пошла с ним к лимузину.
Джиордино закрыл капот и крикнул через ветровое стекло:
— Никаких протечек воды или масла. Не слишком гони ее. Мы, может быть, и восстановили двигатель, но машине больше шестидесяти лет. И тебе не удастся купить запасные части для «Стутца» на бензоколонке.
— Я буду держать обороты двигателя ниже красной черты, — пообещал ему Питт. Только тут он заметил, что он не видит Лорен, и оглянулся вокруг. — Что случилось с Лорен?
Манкузо нагнулся к дверце и показал на белый длинный «Линкольн».
— Японский бизнесмен вон в том лимузине захотел побеседовать с ней. Наверно, какой-то лоббист.
— Это непохоже на нее — пропускать гонки.
— Я буду следить за ней, — сказал Манкузо.
Джиордино протянул руку и схватил Питта за плечо.
— Не пропусти отмашку.
Затем он и Манкузо отошли на обочину трассы, когда служащий на стартовой линии встал между двумя машинами и поднял над головой зеленый флаг.
Питт нажимал на педаль акселератора до тех пор, пока тахометр не показал 1000 оборотов в минуту. Время ему удалось рассчитать почти точно. Он угадал движение служащего, дававшего старт, и включил сцепление почти в то же мгновение, когда флаг начал опускаться. Зеленый «Стутц» ринулся вперед и опередил «Испано-Суизу» почти на длину корпуса машины.
Восьмицилиндровый двигатель «Стутца» имел два верхних распределительных вала и четыре клапана на каждый цилиндр. И хотя мощность двигателей обеих машин была сопоставимой, но рабочий объем шестицилиндрового двигателя «Испано» составлял восемь литров против пяти литров «Стутца». Вес шасси и кузова большой городской машины был на 200 килограммов больше, чем у кабриолета.
Оба водителя убрали заслонки, что позволило выхлопным газам обходить глушители и с ревом выходить в воздух прямо за коллекторами. Когда машины начали разгоняться от стартовой линии, этот рев старых двигателей привел в восторг публику на трибунах, зрители закричали и зааплодировали, понуждая прекрасные, но чудовищные шедевры механического искусства набрать еще большие скорости.
Питт все еще был впереди, когда они вошли в первый поворот в облаке выхлопных газов и яростном шуме моторов. Он переключал передачи настолько мягко, насколько ему позволяла старая трансмиссия. Шестерня первой передачи была сильно изношена и издавала душераздирающие вопли, вторая передача работала намного тише. Если позволили бы время и расстояние, обе машины могли разогнаться до скорости 160 километров (100 миль в час), но их все возрастающая скорость была достаточно умеренной по современным меркам.
Питт озабоченно посматривал на тахометр, делая свой последний бросок на четвертой передаче. Выходя на прямолинейный отрезок трассы, «Стутц» выжимал до ста километров, а «Испано» следовала за ним почти вплотную, сокращая разрыв на повороте.
Оказавшись на прямом участке трассы, «Испано» начала надвигаться на «Стутца». Касслер лез из кожи вон. Он гнал большую французскую машину на пределе ее возможностей, и треск, издаваемый стучащими клапанами, почти заглушал звук выхлопа. Летящий аист, украшавший его радиатор, уже поравнялся с ручкой задней двери «Стутца».
Пипу не оставалось ничего другого, кроме как держать передние колеса направленными прямо вперед, педаль акселератора утопленной до пола и мчаться по трассе на максимальной передаче. Стрелка тахометра подрагивала в миллиметре от красной черты. Он не осмеливался форсировать двигатель сверх допустимых пределов, по крайней мере пока. Он немного подался в сторону, когда «Испано» подтянулась вровень с ним.
Несколько секунд они мчались колесо к колесу. Затем более высокий крутящий момент «Испано» взял свое, и кабриолет продвинулся вперед. Выхлоп из мощного восьмилитрового двигателя отдавался в ушах Питта как пушечная пальба, и ему был виден удлиненный задний фонарь, качающийся взад и вперед, когда водитель нажимал на тормоза. Но Касслер и не думал тормозить. Он гнал летящую «Испано» как только мог.
Когда они вошли в последний поворот, Питт начал отставать от большой красной машины, тащась за ней несколько сотен метров и выруливая во внешнюю дугу поворота. Затем, когда они подъехали к финишной прямой, он использовал еще несколько лошадиных сил, остававшихся в запасе у «Стутца», и направил машину к внутренней стороне трассы.
С этими добавочными мощностью и моментом он вырвался вперед и не давал «Испано» обойти себя как раз столько времени, чтобы успеть пересечь финишную линию в тот момент, когда украшавшая радиатор «Стутца» богиня солнца была менее чем на полметра впереди аиста «Испано».
Это был мастерский штрих, такого рода финиш, который приводит зрителей в восторг. Он откинул голову назад и помахал рукой трибунам. Он собирался продолжить сделать круг почета, но Джиордино и Манкузо прыгнули на трассу, делая знаки руками, чтобы он остановился. Он вырулил к краю трассы и притормозил.
Манкузо отчаянно жестикулировал в сторону белого лимузина, разгонявшегося по направлению к выездным воротам ипподрома.
— Лимузин! — прокричал он на бегу.
Реакция Питта была быстрой, почти нечеловечески быстрой, ему хватило одного мгновения, чтобы переключиться с мыслей о выигранной гонке на то, что Манкузо пытался рассказать ему.
— Лорен? — крикнул он в ответ.
Джиордино прыгнул на подножку все еще движущейся машины.
— Я думаю, что эти япошки в лимузине выкрали ее, — выпалил он.
Тут подбежал Манкузо, тяжело дыша.
— Они отъехали прежде, чем я сообразил, что она все еще находится в машине.
— Вы вооружены? — спросил его Питт.
— Автоматический «Кольт» двадцать пятого калибра в кобуре на ноге.
— В машину! — приказал Питт. Затем он повернулся к Джиордино.
— Ал, хватай охранника с рацией и предупреди полицию. Фрэнк и я пускаемся в погоню.
Джиордино молча кивнул и побежал к охраннику, патрулирующему ремонтные боксы, в то время как Питт разогнал «Стутц» и пулей проскочил в ворота, ведущие с гоночной трассы к автостоянке за местами для зрителей.
Он знал, что «Стутц» безнадежно уступает большому, новому лимузину, но он всегда хранил непоколебимую веру в то, что практически невозможные вещи на самом деле возможны.
Он поудобнее уселся, крепко вцепился в руль, подав вперед свой выступающий подбородок, и начал погоню.
Питту удалось быстро покинуть ипподром. Распорядитель гонок у ворот заметил его приближение и спешно убрал зрителей с его пути. «Стутц» проехал автостоянку на скорости восемьдесят километров в час, на двадцать секунд отстав от белого «Линкольна».
Они промчались между рядами стоящих машин, причем Питт все время держал нажатой кнопку сигнала в центре рулевого колеса. К счастью, на стоянке не было народу. Все зрители и участники конкурса были на трибунах, наблюдая за гонками; многие из них теперь повернулись и смотрели на зеленый «Стутц», мчавшийся по направлению к улице, разрывая воздух сигналами двух хромированных рожков.
Питт сходил с ума от ярости. Шансы остановить лимузин и освободить Лорен были ничтожны. Эта погоня была порождена отчаянием. Невозможно было рассчитывать, что шестидесятилетняя машина сможет догнать современный лимузин с большим V-образным восьмицилиндровым двигателем почти вдвое большей мощности. Это было не просто уголовное похищение, он знал это. Он боялся, что похитители хотят убить Лорен.
Глава 30
Питт крепче вцепился в баранку, когда они вылетели на шоссе за пределами трассы, юзом развернувшись под протестующий визг шин, и помчались вниз по шоссе вдогонку за «Линкольном».
— Они далеко оторвались от нас, — коротко сказал Манкузо.
— Мы можем сократить разрыв, — уверенно сказал Питт. Он быстро крутанул руль туда-сюда, чтобы обогнуть машину, выезжающую на шоссе с боковой дороги. — Пока они уверены, что за ними ведется погоня, они не будут превышать предельно разрешенную скорость, чтобы не рисковать, что их остановит полицейский. Лучшее, что мы можем сделать, это не выпускать их из виду, пока их не перехватит полиция штата.
Теория Питта оказалась верной. Стремительно мчащийся «Стутц» стал приближаться к лимузину.
Манкузо кивком головы показал через ветровое стекло.
— Они поворачивают на шоссе ь 5 вдоль реки Джеймс.
Питт вел машину с уверенной, ничем не сдерживаемой яростью; «Стутц» был в своей стихии на прямой дороге с плавными поворотами. Питт любил старую машину, ее сложную механику, величественный стиль и прославленный двигатель. Питт выжимал из старой машины все. что можно было, он вел машину, словно демон. Скорость была слишком велика для «Стутца», но Питт разговаривал с машиной, игнорируя странный взгляд на лице Манкузо, прося и умоляя ее ехать быстрее, чем она могла.
И машина слушалась его.
Для Манкузо это было невероятно. Ему казалось, что Питт физически побуждает машину ехать быстрее. Он взглянул на спидометр и увидел, что стрелка коснулась 98 миль в час. Мощную старую машину никто никогда не вел с такой скоростью, даже когда она была новой. Манкузо держался за дверцу, когда Питт обгонял грузовики и легковые автомобили, обходя сразу по нескольку штук с такой скоростью, что Манкузо поражался, как они до сих пор не перевернулись на крутых виражах.
Манкузо услышал другой звук на фоне выхлопов «Стутца», взглянул вверх из открытого места водителя в небо и объявил:
— За нами летит вертолет.
— Полиция?
— Непонятно, он без опознавательных знаков, похож на коммерческий.
— Скверно, что у нас нет радио.
Они подтянулись на двести метров к лимузину, когда «Стутц» был обнаружен и «Линкольн», в котором была Лорен, немедленно начал прибавлять скорость и водить от них.
Затем их отставание стало еще больше, когда добродушный молодой фермер, ведущий большой грузовик «Додж» с двумя ружьями, висевшими через заднее окно, заметил старинный автомобиль, собирающийся обогнать его, решил немного поразвлечься и не дать обойти его.
Всякий раз, когда «Стутц» пересекал разделительную полосу, собираясь обогнать его, жилистый водитель с засаленными волосами, ухмыляясь ртом, в котором отсутствовала половина зубов, тут же выруливал на противоположную сторону дороги, перекрывая путь «Стутцу».
Манкузо вытащил свой маленький автоматический пистолет из кобуры, находящейся на лодыжке.
— Я всажу одну пулю в ветровое стекло этого клоуна.
— Дай мне возможность перехитрить его, — сказал Питт.
Это был старый прием гонщиков. Питт появился с правой стороны от «Доджа», а затем поотстал немного и снова повторил прием, появившись слева. Он не пытался обогнать его, но владел ситуацией.
Водитель «Доджа» повторял его маневры, считая, что его пытаются обогнать. После того, как ему много раз удалось оставить «Стутц» позади себя, он начал вертеть головой из стороны в сторону, чтобы видеть, с какой стороны классическая машина хочет обогнать его в следующий раз.
И тогда он совершил ошибку, на которую надеялся Питт.
Он отвлекся на повороте и заехал на щебенку обочины. Его следующей ошибкой было то, что он слишком сильно крутанул руль, чтобы выровнять машину, «Додж» начало мотать из стороны в сторону, и он слетел с дороги, опрокинувшись в заросли жиденьких деревьев и кустов, прежде чем остановился вверх колесами, раздавив при этом осиное гнездо. Парнишка-фермер отделался лишь царапинами и ушибами, но осы чуть не убили его, прежде чем ему удалось выйти из опрокинутого грузовика и прыгнуть в близлежащий пруд.
— Ловкая работа, — сказал Манкузо, оглядываясь назад.
Питт позволил себе короткую улыбку.
— Это называется методическим безрассудством.
Улыбка исчезла, когда он обошел какой-то грузовик и увидел трейлер с плоской платформой, остановившийся на повороте. Водитель потерял часть своего груза, три бочки нефти упали с платформы. Одна из них лопнула и покрыла дорогу большим жирным пятном. Белому лимузину удалось избежать столкновения с грузовиком, но он потерял сцепление с дорогой и сделал два полных оборота вокруг своей оси, прежде чем его водитель выровнял машину и снова помчался вперед.
«Стутц» бешенно затормозил и вошел в боковое скольжение на всех четырех колесах. Шины задымились. Солнце сияло на его полированных крыльях. Манкузо обхватил себя руками, приготовясь к неминуемому удару об зад грузовика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76