Поэтому меткое замечание кого-то из «чужаков» очень развеселило десантников.
Иволгин сурово сдвинул брови:
– Попрошу внимания. Помните, товарищи офицеры, о высокой ответственности ваших оценок и об их важности для нашей Родины. А также на всякий случай напомню, что здесь находятся лишь те офицеры, на кого распространяется режим особого доступа к государственным секретам. Объяснять, что все, что вы сегодня видели и что еще увидите и услышите, находится под грифом «совершенно секретно», надеюсь, не стоит.
– В кои-то веки родину наши оценки заинтересовали, – жарко шепнул кто-то Лаврову в самое ухо. Майор обернулся – все тот же морпех, с которым они вместе наблюдали за учениями со смотровой вышки. Наверное, почувствовал родственную душу. – А когда наших ребят, совершенно неподготовленных, в Грозный бросили, чтоб погоны свои прикрыть, никто нашего мнения почему-то не спрашивал.
– Да уж, – отозвался Батяня. Что правда, то правда – не слишком часто Родина интересуется мнением тех, на чью самоотверженность она рассчитывает.
– Слово предоставляется герою наших сегодняшних учений Виктору Сергеевичу Беляеву, – Иволгин кивнул штатскому и, еще раз окинув суровым взглядом собравшихся, уселся в первом ряду.
Профессор, смешно семеня тощими ногами, вышел к телевизору, прижимая сложенные ладошки к груди и глубоко кланяясь. Ни дать ни взять, великий сансей! Как будто это он в одиночку положил полсотни «боевиков» условного противника в захваченном здании, а не просидел весь бой у монитора своего ноутбука.
– Спасибо вам большое, Алексей Петрович, – еще раз поклонился Беляев, на этот раз непосредственно Иволгину, – за ваши теплые слова, но в сегодняшнем удачном штурме, свидетелями которого вы все стали, есть не только моя заслуга...
«Еще бы! С полной выкладкой не ты по полигону бегал!» – Отчего-то симпатии особой профессор Беляев у Лаврова не вызывал.
– ... но и всего коллектива нашего института, приложившего немало сил к созданию представляемой вам системы, – закончил тираду ученый, и майор только присвистнул – этот хлыщ действительно не счел нужным даже вспомнить бойцов, работавших сегодня на полигоне!
Иволгин опять зааплодировал, но офицеры поддержали генерала на этот раз жиденькими хлопками, и Беляев смог продолжить:
– Спасибо, господа! Прежде всего хочу продемонстрировать вам последнюю часть нашей системы – ШЗЭАУЦ.
«Опять дурацкие аббревиатуры», – удивительно, но чем дольше выступал профессор, тем меньше он нравился Батяне. Майор, наверное, даже не смог бы толком объяснить, чем именно этот штатский его так раздражает, но бесил этот плюгавый очкарик Батяню капитально.
– Прошу вас! – Беляев кивнул, и из первого ряда поднялся боец в полной выкладке. Его камуфляж был совершенно грязный, пыльный, разгрузка топорщилась боеприпасами, зато на голове был совершенно новенький шлем с прозрачным пластиковым забралом. Наверное, догадался Лавров, это кто-то из тех спецназовцев, участвовавших в показательном штурме. Но профессор, оказывается, демонстрировал собравшимся вовсе не бойца: – Вот этот сложный механизм и называется ШЗЭАУЦ – шлем защитный с электронным автоматическим указанием цели.
– Прошу прощения, Виктор Сергеевич, – вмешался в представление Иволгин, поторопившись исправить бестактность ученого. – Разрешите вам представить старшего лейтенанта Бондарчука. Командир взвода спецназа Внутренних войск МВД. Его подразделение осуществляло сегодняшний штурм. Продолжайте!
– Да, конечно, – ничуть не смутился профессор. – Этот шлем входит в экипировку всех бойцов подразделения, в котором применяется наша система. Как вы можете видеть, сбоку укреплена миниатюрная видеокамера с широким углом обзора и достаточно высоким разрешением. На затылочной части шлема – аккумулятор и приемо-передающее устройство, посылающее сигнал с видеокамеры на монитор командного пункта. Во время учебного боя я мог видеть картинку со шлема любого бойца прямо на своем ноутбуке.
Беляев включил ноутбук, изображение с которого сейчас транслировалось на огромный экран телевизора – чтобы всем собравшимся было лучше видно. Больше всего картинка действительно напоминала какую-то сильно навороченную реалистичную «стрелялку» – вспышки взрывов, мечущиеся в дыму фигурки, по которым прыгает красное перекрестие прицела, столбики быстро сменяющих друг друга цифр...
– Специальная компьютерная программа обрабатывает всю поступающую в процессор информацию и тут же выдает результат, – продолжал тем временем ученый. – Под результатом я имею в виду информацию, которая в бою наиболее востребована. Во-первых, распознавание цели по принципу «свой – чужой», во-вторых, непосредственно целеуказание с демонстрацией расстояния до объекта. А в-третьих, оценка возможных угроз. Вся эта информация выводится на пластиковое забрало шлема, причем наиболее опасные угрозы высвечиваются ярче, помогая военнослужащему в бою быстрее реагировать на любое изменение ситуации.
По рядам прокатился шумок – так вот в чем кроется секрет столь успешного штурма!
– Должен заметить, – польщенный произведенным эффектом, профессор даже потер руки от удовольствия, – что вывод информации на внутреннюю поверхность забрала осуществляется по тому же принципу, как в «Мерседесах» и «Лексусах» выводятся показания на лобовое стекло. То есть забрало абсолютно прозрачно, и ничто не мешает обзору. Кроме того, оно сделано пуленепробиваемым по третьему классу, что защитит лицо военнослужащего если не от прямого попадания пули, то от случайного осколка уж точно. Наконец, шлем – универсальный комплекс связи между бойцами подразделения, работающий как на прием, так и на передачу информации. Кроме того, один из режимов использования подразумевает голосовые подсказки компьютерной управляющей программы. Бойцу нужно будет только вовремя среагировать на команду системы.
Виктор Сергеевич закончил объяснения и победно оглядел аудиторию – ну, и как, интересно, прореагируют эти вояки? Они ведь понюхали пороху достаточно, а значит, должны высоко оценить разработку, которая облегчит им жизнь.
– Разрешите? – Из глубины зала поднялся невысокий, но очень плотный коротко стриженный мужчина с рано поседевшими висками. – Майор Петрушкевич.
– Вы откуда? – поинтересовался Иволгин, ревниво всматриваясь в волевое лицо майора. – Вроде не из десанта?
– Спецназ ГРУ.
– Слушаем вас, товарищ майор.
– У меня скорее не вопрос, а замечание. Как у Верещагина из «Белого солнца» – за державу обидно. Вы нас собираете со всей России, гордо демонстрируете эту систему, преподнося ее как вершину изобретательства нашей оборонки, как некое невиданное достижение, которому мы должны радоваться, как дети. Так вот, справедливости ради должен отметить, что подобные системы уже давно опробованы в войсках блока НАТО. И если не получили еще массового распространения, то только по причине дороговизны. Но спецподразделения подобными системами экипированы. По такому же принципу работают и шлемы пилотов штурмовой авиации и вертолетов огневой поддержки. Так что примера какого-то гениального изобретательства, вы уж простите, товарищ ученый, я здесь не вижу.
По рядам прошелестел вздох изумления. Кто-то громко рассмеялся – молодец разведчик, здорово всыпал этому очкарику! И главное – поделом! В самую точку попал.
А майор поднял руку, успокаивая коллег, и продолжил:
– Поймите правильно, это не претензия к вам. Молодцы, что разработали систему. Хорошо, что продвигаете ее. Дай бог, с финансированием все будет нормально, и эти шлемы мы рано или поздно получим. Я о другом – о принципе. Мы ведь в принципе опаздываем. Мы вечно бьем по хвостам. Мы постоянно пытаемся кого-то догонять, с кого-то брать пример. И – проигрываем! Я даже больше того скажу – кавказские войны последнего времени развратили нас. Ничего не скажешь – доблестное занятие для армии двадцать первого века воевать с гражданскими, с непрофессионалами. А если столкнуться придется не со спустившимися из диких аулов террористами, а с современной, высокотехнологичной армией, для которой ваши волшебные шлемы – обыденность? Да им ваши электронные навороты... Как говорится, напугали ежика голой...
Палатка грохнула дружным смехом, заглушившим последние слова майора. Смеялись все, даже Иволгин. Это было как разрядка, как своеобразная месть профессиональных солдат какому-то гражданскому профессору, явившемуся сюда с видом победителя. Что, очкарик, выкусил?
Удивительно, но ученый ни на йоту не смутился. Дождавшись, когда отсмеявшиеся офицеры начнут утихать, Виктор Сергеевич разочарованно вздохнул:
– Жаль, что вы торопитесь с выводами, майор. Ведь шлем, который, как вы правильно заметили, уже давно используется в авиации, к примеру, является в нашей системе вовсе не главным изобретением.
Офицеры прислушались.
– В бою все решают доли секунды – кто первым выстрелит, тот и победитель, – в полной тишине изрек прописную истину профессор, поучительно подняв палец.
– Что вы говорите! А мы не знали... – прозвучал чей-то насмешливый голос, но ученый даже бровью не повел.
– Главный недостаток подобных систем управления боем – что в авиации, что в нашем, сухопутном, варианте – время реакции человеческого мозга на подсказки компьютера, – с нескрываемым торжеством изрек Виктор Сергеевич. – Машина обнаружила цель, выдала ее координаты, сообщила характеристики. Она может подсказать даже, каким оружием лучше поразить эту цель. Но пока пилот, наводчик танка или спецназовец сообразят, что делать, может быть уже и поздно. Ценность нашей разработки именно в том, что мы в разы сокращаем время реакции бойца на подсказки компьютерной системы. Полная обработка данных сегодняшнего учения еще впереди, но даже первые результаты показывают, что время на принятие решения в предлагаемой системе практически не тратится. И именно поэтому штурм был столь удачным – система не оставляет противнику шансов.
И опять офицеры зашумели – слишком много непонятного было в словах ученого. Кто-то выкрикнул:
– Как это, не тратится? Что, бойцу думать не надо? Выбирать цель не надо? Действия свои обмозговать?
Виктор Сергеевич с улыбкой поднял руку – в его пальцах сверкнул маленький кусочек металла.
– Похоже на украшение, не так ли? С такими «сережками» сегодня воевали все бойцы спецназа, штурмовавшие здание.
– Что это?
– Это электронный чип, созданный нами особый микропроцессор, – ученый сжал пальцы, спрятав свою игрушку в ладони. – Он крепится с внутренней стороны мочки уха бойца. А в мочках, если вы слышали, сходится множество нервных окончаний.
– И что?
– Чип работает и на прием, и на передачу. Все, в принципе, просто. Благодаря этой «сережке» на компьютер (понятно, что лучше всего использовать мобильные «лэп-топы» повышенной защищенности) в режиме реального времени передается вся информация о военнослужащем – его координаты с точностью до 10 см, частота пульса, величина артериального давления, температура тела, даже уровень тонуса нервов. То есть все физические параметры, позволяющие определить кондицию бойца. А компьютер, в который заложена подробнейшая трехмерная карта территории, на которой разворачиваются действия, с помощью системы спутниковой навигации четко позиционирует все подвижные и неподвижные объекты, распознает их по принципу «свой – чужой» и выбирает лучший вариант действий для снабженного чипом солдата.
Профессор прокашлялся и с явным удовольствием окинул взглядом притихшую аудиторию.
– Вы знаете, господа офицеры, это рассказывать обо всех процессах выходит слишком долго. А машина считает с такой скоростью, которая попросту недоступна человеческому мозгу. За счет быстрого анализа и получается потрясающий выигрыш по времени реакции бойца: компьютер послал на чип импульс – солдат тут же среагировал, еще сам не понимая, зачем он это делает.
– Господи, – вырвалось у Иволгина, – чип его что, за ухо дергает?
– Все проще, – снисходительно улыбнулся ученый. – Принцип воздействия основан на реакциях одного из самых мощных мозговых центров человека – центра удовольствия. Для пущей скорости реакции – никаких вариантов, только «да – нет», «нравится – не нравится». Центр или активируется, или угнетается. И реакция объекта будет именно такой, какая нужна компьютеру. Я сейчас вам кое-что продемонстрирую.
Из-за телевизора Виктор Сергеевич вытащил небольшую клетку, в которой сидела маленькая обезьянка. Увидев, внимание скольких людей привлекла ее скромная персона, макака забеспокоилась и отчаянно заверещала. А профессор тем временем вынул из кармана банан, неторопливо очистил кожуру и, отломив кусочек, протянул его обезьянке через прутья клетки. Визг оборвался на полутоне – схватив плод своими маленькими цепкими пальчиками, обезьянка с видимым удовольствием в мгновение ока прикончила лакомство.
– Как видите, Чита любит бананы. Тем более что и проголодалась порядочно, пока мы с вами за боем наблюдали, – довольно заключил Беляев. Затем подошел к ноутбуку, быстро пробежал пальцами по клавишам. – Но за ухом у нашей подопечной точно такой же чип, как у бойцов, которых мы сегодня видели. А я только что попросил компьютер передать Чите, что бананы она больше не любит.
Он вернулся к клетке и протянул обезьянке банан. Чита схватила протянутый ей плод, покрутила, принюхалась и... бросила его на пол клетки, что-то яростно прокричав Беляеву.
– Ничего удивительного не произошло, – театрально развел руками ученый, – Чита просто выполнила команду. Природа! Если что-то причиняет боль, мы этого избегаем, выбирая то, что нам приятно. Подобрав ключ, мы имеем полную возможность управлять чувствами объекта, а корректируя их – психикой и поведением. Чего бы ни хотел человек, о чем бы он ни думал и что бы ни планировал, с помощью нашего чипа и компьютера мы сможем с легкостью им управлять.
1 2 3 4 5