Андрей Воронин, Максим Гарин: «Комбат в западне»

Андрей Воронин, Максим Гарин
Комбат в западне


Комбат – 4




«Воронин А.Н., Гарин М.Н. Комбат в западне»: Современный литератор; Мн.; 1999

ISBN 985-437-283-9 Аннотация В новом романе Андрея Воронина и Максима Гарина «Комбат в западне» очень состоятельные клиенты, закрыв счета и получив деньги в виде наличности, бесследно исчезают. Пропадает и крупный западный коллекционер, который до этого попал в сферу интересов ГРУ. Все попытки отыскать пропавших оказываются тщетными и тогда к этому делу подключают Бориса Рублева по кличке Комбат...Он словно случайно повторяет все ошибки бесследно исчезнувших нуворишей и оказывается в руках преступников, заточенный в клетку. Но не таков Борис Рублев, чтобы, сидеть сложа руки в ожидании смерти, он-то знал на что и зачем шел. Ему удается вырваться на свободу, и в подземных казематах полу затопленного, заминированного завода возле Калининграда разворачивается беспрецедентная, кровавая схватка Комбата с бандой озверевших от безнаказанности преступников.
Андрей ВОРОНИН и Максим ГАРИНКОМБАТ В ЗАПАДНЕ Глава 1 Двое появились в ресторане в центре Москвы уже за полночь. Их глаза поблескивали, они были явно возбуждены, похлопывали друг друга по плечам, подмигивали.В общем, вели себя так, как обычно ведут себя люди давным-давно знакомые, но продолжительное время не встречавшиеся.— Ну ладно тебе прибедняться, — говорил Павел Свиридов в прошлом капитан ОМОН своему спутнику, подталкивая его в плечо, — проходи, проходи. Ресторан ночной, так что до утра посидим, отдохнем. Ты расскажешь, как там было.— Да что рассказывать, — махнул рукой спутник Павла Свиридова Сергей Бородин, в недавнем прошлом капитан ФСБ.Мужчины осмотрелись. В зале оглушительно гремела музыка, на сцене дергалась полуголая певица, воздух был синеватый от сигаретного дыма. Почти все столики были заняты.Павел Свиридов тут же направился к официанту, развязно подмигнул ему и вытащил из кармана светлой куртки двадцатидолларовую бумажку.— Мужчины хотят отдохнуть? — заискивающе улыбнувшись, осведомился официант, принимая купюру.— Да, хотелось бы, именно отдохнуть, — ответил Свиридов, разжимая пальцы.— Ну что ж, сейчас устроим в лучшем виде.Когда-то этот ресторан был совсем не таким, как сейчас. Дешевая мебель, грязные скатерти, невзыскательные посетители и не очень разворотливые официантки. Сейчас же все изменилось к лучшему, кроме публики. Веселье было в самом разгаре, ресторан — полон девиц, готовых ко всякого рода услугам, лишь помани, лишь извлеки из кармана бумажник и раскрой его, как тут же любая из них, не церемонясь, сядет к тебе на колени и станет улыбаться, предлагая поехать к ней на квартиру. Но этим двум мужчинам никого не хотелось видеть, им просто хотелось посидеть вдвоем., А в этот ресторан их привели воспоминания.Ведь когда-то много лет назад они любили сюда захаживать после службы, выпить пивка, водки, покурить, побалагурить, иногда даже пошуметь. Раньше они всегда встречали здесь знакомых. Их хорошо знали. А теперь многое изменилось и в их жизни и в интерьере ресторана, лишь окна остались на прежних местах и вид за окнами был тот же — улица, старинное здание напротив, фонари и проносящиеся автомобили.— Нам бы, дорогой, — сказал Свиридов официанту, — где-нибудь у окошка так, чтобы по ногам не ходили и чтобы никто в душу не лез.— Сейчас все устроим, хоть это и сложно, — тут же добавил официант с большой залысиной, доходящей почти до темечка, и мгновенно растворился в публике.Появился он минуты через две-три.— Господа, прошу за мной.Мужчины двинулись за официантом, брезгливо поглядывая на его вихляющийся узкий зад.— Мерзкий он какой-то, — сказал Сергей приятелю.— Они здесь все такие. Раньше нормальные были, хоть и грязные, а теперь какой-то сброд.— А ты глянь, Серега, по сторонам, — сказал Павел, — одни морды, сплошь уголовники.— Какие это на хрен уголовники! Просто отморозки, это поросль, которая пробилась сквозь асфальт.— Да, отморозки, — кивнул Павел.Мужчины разговаривали между собой так, словно бы шли по залам музея и рассматривали экспонаты, размещенные в витринах, которые никак не могут отреагировать на их реплики.— И девицы какие-то здесь…— Я тебя понимаю, Серега, — сказал Павел Свиридов, — после Европы тебе, наверное, все здесь навозом пахнет.— Нет, не пахнет, просто смотреть противно.— А как там жилось? — задал вопрос Свиридов.— Нормально. Только нам там не место. Отдохнуть можно, а вот жить я бы не согласился.— Так тебе, как мне известно, никто вид на жительство и не предлагал.— Ты же знаешь, я не спрашиваю. Если бы захотелось — остался бы.— Значит, не захотелось?— Не захотелось, — ответил Сергей Бородин.Официант подвел их к столику.— Вот, господа, садитесь. Чего желаете? — и вновь слово «господа» у него прозвучало фальшиво. — Что будете заказывать?— А что у вас есть?— Раньше здесь были дежурные блюда. — заметил Бородин и подмигнул своему приятелю. Тот кивнул.— Раньше? — не понимающе пробормотал официант.— Да, раньше, любезный, когда это заведение еще называлось «Золотая осень».— А, так это было черт знает когда — в старорежимные времена. Я еще в школу ходил.— Но было же все-таки!Мужчины уселись. Официант стоял, ожидая заказа.— Значит так, — сказал Павел Свиридов, даже не раскрывая меню, — нам две бутылки водки и самой хорошей. Водка должна быть холодной.— Импортной или отечественной?— Две бутылки «Абсолюта», — уточнил Павел.— Что ж, хорошо, — даже не записывая пробормотал официант.— Ну а на закуску сам смотри. В общем, принеси, чтобы можно было поесть и нормально сидеть.— А девочек мужчины не хотят?— Пока не хотим, — ответил Сергей Бородин. — Потом, может быть…— Какие девочки, Серега! Ты что? — заметил Свиридов.— Да мало ли… Может, захочется после первой.Официант понял, такие мужчины привыкли женщин брать сами.Свиридов с Бородиным положили на стол пачки сигарет, зажигалки, закурили и посмотрели друг на друга.— Ну, рассказывай, Борода, как работалось тебе в Европе?— Все нормально.— Где ты его достал?— Долгая песня.— А мы с тобой не спешим, расскажи.— Что рассказывать, — отмахнулся Сергей Бородин, но ему хотелось рассказать, хотелось поделиться своими подвигами. Тем более, он знал, Павел Свиридов — человек, которому можно рассказать почти все. А то, что все рассказывать никому нельзя, в этом Борода был убежден.— Где ты его достал?— Вначале я его зацепил в Париже. Но он же, сволочь, богат, на одном месте не сидит. Я его даже не спугнул. Правда, может, он что-нибудь и почувствовал, смылся. Я его две недели искал. Нашел в Каннах, думал, там все и сделаю. Но он уехал и оттуда. Слушай, Павел, какие у него бабы! Тебе такие и не снились.— Поллюциями не страдаю. Ясное дело. Если бы у меня было столько денег, как у этого банкира, так и у меня баб наскреблось бы…— Да, бабы у него что надо. И жил он не отказывая себе ни в чем. Яхту арендовал, плавал на ней с теми же бабами. В общем, к нему по привычному не подобраться, одни неудобства.На столе появилась водка. На то время, пока официант расставлял бутылки и тарелки со снедью мужчины смолкли, лишь выпускали дым тонкими струйками. Бородин выпускал колечки, а Павел Свиридов выпускал дым тонкой прерывистой струйкой, время от времени попадая в центр белого расплывающегося кольца. Официант смотрел на этих двух широкоплечих мужчин как-то странно. В общем, эти двое были не похожи на всех остальных посетителей.— Сделал дело и иди, любезный, — недовольно буркнул Бородин, когда официант попытался разлить водку в рюмки, — мы с таким делом сами справимся.— Как желаете, — официант удалился.Бородин сунул руку за пазуху, словно бы что-то поправляя, затем вытащил из внутреннего кармана носовой платок, вытер им ладони.— Давай за встречу.Мужчины подняли рюмки, быстро выпили, даже не чокаясь, будто на поминках. Немного поели и тут же на" лили по второй.А вокруг кипела жизнь. Где-то в центре ресторана началась ссора, которая тут же переросла в драку, правда, быстротечную. Завизжали девицы, загремела разбитая посуда. А когда охранники ресторана оказались у столика, перед ними уже стоял, разведя руки в сторону, парень с массивной золотой цепью на шее и двумя перстнями на указательном пальце правой руки. Его рубашка была залита красным вином.— Все нормально, ребята, идите на место. Мы сами разберемся.— Как скажешь, Качан.Охранники удалились и ресторан опять погрузился в бурное подобие жизни. Пили, курили, кричали, тискали девиц, целовались, хохотали. Кто-то начинал петь, кто-то громко кричал. В общем, жизнь клокотала, как вода в стоящем на огне чайнике.И как кусочек, как осколок льда выглядел тот столик, за которым сидели Павел Свиридов и Сергей Бородин. Они молча пили водку маленькими рюмками. Они ее даже не смаковали, а просто наливали рюмки и опрокидывали их в рот. А затем вилками подхватывали то маслину, то кусочек семги. К еде они относились с большим почтением, чем к выпивке — они не просто ели, а смаковали.— И что было дальше?— А дальше в Монако я попал в неприятную историю.— В какую?— Меня прихватила их полиция. Слава богу, успел от оружия избавиться. Продержали они меня несколько часов. У меня с собой были деньги, а деньги, как ты понимаешь, решают все. Они меня отпустили, предложив убраться из страны в течение двадцати четырех часов.Самое интересное то, что пистолет я нашел. Он лежал там же, где я его оставил — в кустах.— Повезло, — сказал Свиридов.— А этот козел, пока со мной разбирались полицейские, сел в машину и укатил. А я-то думал он на яхте плавает. Словом, опять пришлось менять страну и транспорт.— А где же ты его все-таки достал?— Никогда не догадаешься. Достал я его в Италии.Какого черта он туда поехал? Вообще он носился по Европе, как ошпаренный, словно у него иголка в заднице торчала или ему жопу перцем намазали. Нигде больше чем на трое суток не задерживался. Я столько денег извел пока за ним ездил! Правда, зато потом месяц отдохнул и уже ни о чем не думал.— Домой хотелось? — спросил Свиридов.— И да и нет. Вначале не хотелось, а недели через три тошно стало. Скука там дикая, Паша. Там либо работать надо, либо быть больным. Я и приехал туда на работу. Работу сделал, отдохнул, сил набрался и не знаю чем заняться. Бабы надоели. Ты же знаешь, я не большой любитель трахаться. Так, когда очень захочется, под настроение… А итальянки, к твоему сведению, гнусные — маленькие, черненькие, коротконогие. В общем, как наши цыганки или молдаванки. Ты же знаешь какие молдаванки гнусные? Мы же с тобой ездили пару раз в Кишинев.— По-моему, там были цыганки, — засмеялся Свиридов.— Вот видишь, ты тоже их отличить не можешь.Да еще язык у них на молдавский похож.— А как ты, кстати, с языковым барьером?— Как, как… По-английски, ты же знаешь, я говорю неплохо, но в Европе, по-моему, его только англичане и знают. А все остальное можно показать на пальцах.А можно показать деньги, это тоже сразу же решает кучу проблем.И действительно, Сергей Бородин выглядел загоревшим, отдохнувшим. Но его загар был вызывающе не местным, и его это выделяло среди людей, находившихся в ресторане.Первая бутылка была выпита, а Бородин со Свиридовым лишь немного раскраснелись, лишь чуть-чуть стали развязнее и движения их сделались несколько раскованнее. Они уже сидели расслабившись, откинувшись на спинки кресел, и наслаждались тем, что видят друг друга, и никто не мешает им вести неторопливую беседу.— Я его уложил со второго выстрела в лифте отеля.Я все рассчитал, — сказал Бородин. — Он вошел в лифт, я поднялся по лестнице бегом. Нажал кнопку и изготовился. Дверь лифта открылась… Ты бы видел его глаза!Он меня узнал. Хотел крикнуть, но, наверное, не смог.А вот в штаны наделал наверняка. Я выстрелил, он упал.На всякий случай я еще раз нажал на спуск. Лифт закрылся и помчался вверх, а там, по-моему, двадцать семь этажей. Я спокойно спустился, сел в машину и уехал. А утром об этом было напечатано в газетах, показали по телевизору. Я понял, работу свою сделал и могу отдохнуть. Заслужил.— Да, нелегкая работа… А какого хрена, Серега, он ехал в лифте один, без охраны?— Вот этого я не знаю. Времени на раздумье у меня не было. Если бы я не хлопнул его в отеле, то не знаю где бы я его достал снова. Может, он сел бы в самолет и улетел куда-нибудь в Чикаго или в Сан-Франциско. Он вел себя так, словно бы за ним гонится стая бешеных псов.— Еще бы! Если бы ты прихватил столько чужих денег, думаю, носился бы еще почище.— Мне чужого не надо.— Мне тоже, я зарабатывать умею — головой и руками.— Но в таком случае, я не носился бы, а залег где-нибудь, переждал годик-другой, а потом бы зажил.— Это тебе только кажется, — сказал Свиридов.Мужчины были уверены, что им никто не помешает и они вот так, за неторопливыми разговорами будут сидеть до утра, а затем возьмут такси и поедут туда, где их ждут. Но судьбе было угодно распорядиться иначе.Пару раз к их столику подходили девицы, предлагая себя, предлагая сначала потанцевать, затем выпить.Или наоборот, вначале выпить, затем потанцевать, а уж поздней пусть мужчины делают что хотят, они на все согласны. Но каждый раз девицы нарывались даже не на грубость, а на презрительные взгляды, на недовольные гримасы и им приходилось ретироваться, при этом соблазнительно виляя задами и при этом корча недовольные рожи. Ведь новых клиентов в ресторане не прибавлялось, а все сидевшие уже сделали свой выбор. К тому же на вид эти двое были похожи на тех, кто может легко потратить сотню-другую баксов, потратить не жалея и не задумываясь.Может быть, они и досидели бы до утра, но в ресторане произошли еще две короткие стычки, два скандала.Правда, они пока мужчин не касались, и Бородин со Свиридовым лишь удостоили происходящие рядом с ними события брезгливыми презрительными взглядами.— Ну, расскажи, Паша, что у вас здесь в Москве или где ты был?— Я был там.— Тогда понятно. Кениг — город хороший.— Я в Москве всего лишь пару дней.— Кого возил?— Есть один очень богатый лох, коньяком торгует.
1 2 3 4 5 6 7