Лютеру уже надоел этот спектакль, и все же он не мог отвести глаз.
Рассел бросила взгляд на дверь и, быстро пройдя через комнату, заперла ее. Столь же быстро она вернулась к кровати. Она протянула руку, и на мгновение Лютер съежился от дурного предчувствия, но Рассел лишь погладила президента по лицу. Лютер расслабился, но вновь напрягся, когда ее рука скользнула на его грудь, едва задержавшись на густых волосах, и затем спустилась на его живот, поднимавшийся и опускавшийся в ритме дыхания.
После этого ее рука спустилась еще ниже, и она медленно стянула с него простыню и сбросила ее на пол. Ее рука протянулась к его паху и осталась там. Она посмотрела на дверь и опустилась на колени перед президентом. Лютер был вынужден закрыть глаза. Он не разделял интересов хозяина дома по части наблюдения представлений такого рода.
Прошло несколько долгих минут, и Лютер открыл глаза. Глория Рассел снимала чулки и аккуратно складывала их на стул. Затем она осторожно взобралась на спящего президента.
Лютер вновь закрыл глаза. Интересно, слышен ли внизу скрип кровати, подумал он. Возможно, нет: дом очень большой. И даже если слышен, то что это меняет?
Десятью минутами позже до Лютера донесся еле слышный невольный вскрик мужчины и тихий стон женщины. Но Лютер не открывал глаз. Он не знал, почему. Видимо, это была смесь животного страха и отвращения от неуважения к погибшей женщине.
Когда Лютер, наконец, открыл глаза, Рассел смотрела прямо на него. На мгновение его сердце замерло, но потом рассудок подсказал, что все в порядке. Она быстро надела чулки. Затем уверенными, плавными движениями подкрасила губы, глядя в зеркало.
На ее лице застыла улыбка, щеки раскраснелись. Она как будто помолодела. Лютер взглянул на президента. Он опять погрузился в глубокий сон; последние двадцать минут, вероятно, уже стерлись в его памяти как чрезвычайно реалистичный и приятный сон. Лютер посмотрел на Рассел.
Было ужасно видеть, как эта женщина улыбается, глядя прямо на него, в комнате, где совершилось убийство, не подозревая о его присутствии. Ее лицо было властным. И на нем было выражение, уже виденное Лютером в этой спальне. Эта женщина тоже вызывала ощущение опасности.
* * *
– Здесь надо все привести в порядок, кроме этого. – Рассел показала на труп. – Одну минуту. Может быть, он уже переспал с ней. Бертон, осмотрите каждый дюйм ее тела и удалите все, что дало бы возможность это установить. И затем оденьте ее.
Надев перчатки, Бертон пошел выполнять приказ. Коллин сидел рядом с президентом, понуждая его выпить очередную чашку кофе. Кофеин поможет ему протрезветь. Но лишь время окончательно приведет его в порядок. Рассел присела рядом. Она прикоснулась к руке президента. Теперь он был полностью одет, хотя волосы его были растрепанны. Его рука болела, но они перебинтовали ее, как могли. У него отменное здоровье; скоро все заживет.
– Господин президент! Алан! Алан! – Рассел повернула его лицо к себе.
Почувствовал ли он, что она сделала с ним? Вряд ли, думала она. Он так отчаянно хотел сегодня переспать с женщиной. Она отдала ему свое тело, не задавая никаких вопросов. А фактически, она изнасиловала его. Но, рассуждая здраво, осуществила его мечту. Неважно, помнит ли он о происшедшем, о принесенной ею жертве. Но, черт возьми, теперь он узнает, что она собирается делать дальше.
Президент приоткрыл глаза, но еще не воспринимал окружающее. Коллин помассировал ему шею. Он приходил в себя. Рассел взглянула на часы. Два часа ночи. Нужно возвращаться. Она слегка ударила его по щеке, чтобы привлечь его внимание. Коллин напрягся. Черт, эти парни видят любого насквозь.
– Алан, вы занимались с ней сексом?
– Что?..
– Вы занимались с ней сексом?
– Что?.. Нет. Не думаю. Не пом...
– Дай ему еще кофе, хоть влей в его чертову глотку, но заставь его протрезветь.
Коллин кивнул и принялся за дело. Рассел приблизилась к Бертону, чьи облаченные в перчатки руки проворно изучали каждый дюйм тела покойной миссис Салливан.
Бертону доводилось участвовать во множестве полицейских расследований. Он точно знал, что ищут следователи и где. Он не предполагал, что будет использовать свои знания, чтобы запутать следствие, но он также не предполагал, что когда-нибудь случится нечто подобное.
Бертон оглядел комнату, оценивая, какие ее части нужно осмотреть, и вспоминая, в каких еще комнатах они успели побывать. С отметинами на шее женщины и другими микроскопическими физическими уликами, несомненно, оставшимися на ее коже, ничего нельзя было поделать. Медики обязательно обнаружат их, что бы они ни предпринимали. Впрочем, ни один из этих следов реально не мог бы вывести на президента, если, конечно, полиция не будет подозревать его, а вероятность этого почти равнялась нулю.
Пусть полиция ломает голову над несоответствием попытки удушения женщины и ее смерти от пули.
Внимание Бертона опять обратилось на убитую, и он стал осторожно натягивать на нее нижнее белье. По его плечу постучали.
– Проверьте ее.
Бертон поднял глаза и попытался что-то сказать.
– Проверьте ее! – Рассел нахмурилась.
Бертон миллион раз видел, как она делает это, общаясь с персоналом Белого дома. Они все ее боялись. Он же ее не боялся, но понимал, что надо вести себя осмотрительно и выполнять распоряжения Рассел. Бертон медленно сделал то, что ему приказали. Затем положил тело в точности так, как оно упало. Он отрицательно мотнул головой.
– Вы уверены? – недоверчиво спросила Рассел, хотя по своему опыту общения с президентом отлично знала, что, скорее всего, он не был близок с этой женщиной, а если и был, то не кончил. И все же могли остаться следы. Дьявол, они могут определить что угодно по мельчайшим остаткам.
– Черт возьми, я же не гинеколог. Я ничего не нашел. Может, я что-то и увидел бы, но не захватил с собой микроскоп.
Рассел пришлось с этим смириться. Сделать еще нужно много, а время быстро уходило.
– Что сказали Джонсон и Варни? Коллин, вливавший в президента четвертую чашку кофе, поднял голову.
– Они поинтересовались, что за чертовщина здесь происходит, если вы это имеете в виду.
– Вы же не ска...
– Я сказал то, что вы велели, и больше ничего, мэм. – Он взглянул на нее. – Они умные парни, мисс Рассел. Они работают с президентом со времени предвыборной кампании. Они не собираются ничего портить, вам ясно?
Рассел вознаградила Коллина улыбкой. Симпатичный парень и, что важнее, верный президенту охранник; он будет очень полезен ей. А вот с Бертоном могут быть проблемы. Но у нее есть сильный козырь: он и Коллин нажали на курки, возможно, по долгу службы, но кто может это подтвердить? Ясно одно: они тоже влипли.
* * *
Лютер наблюдал за их действиями, сравнивая, как бы сам поступил в подобных обстоятельствах. Парни молодцы: методичные, осторожные, все обдумали и ничего не упустили из виду. Защитники закона и профессиональные преступники по образу действий мало чем различаются. Во многом одинаковые навыки, приемы, просто направления их деятельности различаются, так неужели вся разница в этих направлениях?
Теперь женщина была полностью одета и лежала именно там, куда упала. Коллин закончил обработку ногтей ее пальцев. Под каждый ноготь он впрыснул специальный раствор и затем отсосал его шприцем, чтобы удалить частички кожи и другие улики.
Кровать была перестелена, простыня, одна из главных улик, – засунута в пакет; впоследствии ее предполагалось сжечь. Коллин уже осмотрел первый этаж.
Все предметы, которых они касались, были тщательно протерты. Бертон чистил пылесосом ковер.
Несколько раньше Лютер наблюдал, как агенты обыскивают комнату. Цель обыска заставила его невольно улыбнуться. Ограбление. Ожерелье они тоже положили в пакет вместе с множеством колец. Они создали видимость, что женщина в доме наткнулась на грабителя и тот убил ее, не зная, что в шести футах прячется наблюдающий за ними настоящий грабитель.
Свидетель!
Лютер раньше никогда не был свидетелем ограблений, кроме тех, которые совершал сам. Преступники ненавидят свидетелей. Если бы они обнаружили его, то непременно убили бы; в этом он не сомневался. Престарелый преступник, имеющий три судимости, – не слишком большая жертва ради Вождя Нации.
Президент, все еще не протрезвевший, с помощью Бер-тона покинул комнату. Рассел смотрела им вслед. Она не замечала, как Коллин тщательно обыскивал комнату. Наконец, его острый взгляд остановился на сумочке Рассел, которая стояла на тумбочке. Из пакета торчала рукоятка ножа. Коллин быстро вынул нож, взяв его через пластиковый пакет, и собрался вытереть. Лютер непроизвольно дернулся, увидев, как Рассел подбежала к нему и схватила за руку.
– Не надо, Коллин.
Коллин не был так догадлив, как Бертон, и определенно был не на стороне Рассел. Он удивился.
– Но, мэм, на нем же его отпечатки. И ее тоже, плюс другие следы. Я имею в виду кожу, смоченную кровью.
– Агент Коллин, президент нанял меня в качестве своего помощника. То, что вам кажется очевидным, на мой взгляд, требует дополнительного осмысления. Пока это дело не будет закрыто, нож вытирать не надо. Положите его в пакет и отдайте мне.
Коллин попытался возразить, но угрожающий взгляд Рассел заставил его замолчать. Он послушно положил нож для вскрытия конвертов в пакет и передал ей.
– Пожалуйста, будьте с ним осторожны, мисс Рассел.
– Тим, я всегда осторожна.
Она вознаградила его улыбкой. Он улыбнулся в ответ. Никогда раньше она не называла его по имени; он сомневался, знает ли она его. Он также обратил внимание, и не в первый раз, что глава администрации – очень привлекательная женщина.
– Конечно, мэм. – Он начал укладывать вещи.
– Тим...
Он взглянул на нее. Она приблизилась к нему и посмотрела прямо в глаза. Она говорила тихо и выглядела почти смущенной.
– Тим, мы столкнулись с очень необычной ситуацией. Я хочу вас кое о чем попросить. Вы понимаете?
– Это и впрямь необычная ситуация, – сказал Коллин. – У меня сердце ушло в пятки, когда я увидел занесенный над президентом нож.
Она коснулась его руки. Ее ногти были длинные и ухоженные. Она показала на нож для вскрытия конвертов.
– Пусть это останется между нами, Тим, ладно? Не говорите ни президенту, ни даже Бертону.
– Я не уверен... Она сжала его руку.
– Тим, мне действительно нужна ваша поддержка. Президент не осознает, что произошло, и, думаю, Бертон сейчас не способен трезво оценить ситуацию. Мне нужен надежный человек. Мне нужны вы, Тим. Это слишком важно. Вы ведь понимаете? Я бы не просила вас, если бы не была уверена, что вы справитесь.
Он улыбнулся в ответ на комплимент и затем посмотрел ей в глаза.
– Хорошо, мисс Рассел. Как скажете.
Пока Коллин заканчивал сборы, Рассел смотрела на окровавленный кусок металла длиной в семь дюймов, который едва не положил конец ее политическим планам. Если бы президент погиб, для нее не было бы никакого прикрытия. Отвратительное слово – “прикрытие”, но оно часто употребляется в высших политических кругах. Она слегка поежилась при мысли о газетных заголовках: “Президент найден мертвым в спальне своего близкого друга. Его жена обвиняется в убийстве. Партийные лидеры обвиняют в случившемся главу администрации Глорию Рассел”. Но этого не произошло. И не произойдет.
Предмет, который она держала в руке, стоил больше, чем целая гора оружейного плутония, больше, чем вся нефть Саудовской Аравии.
Обладая этой вещью, как знать, может, она и добьется, чтобы пара претендентов называлась Рассел – Ричмонд? Перед ней открывались безграничные возможности.
Она улыбнулась и положила пакет в свою сумочку.
* * *
Вопль заставил Лютера резко повернуть голову. Его шею пронзила боль, и он чуть не вскрикнул.
В спальню вбежал президент. Глаза его были широко раскрыты, но он все еще не был полностью трезв. Воспоминания о нескольких последних часах обрушились на него, как Боинг-747, приземлившийся прямо на голову.
Вслед за ним вбежал Бертон. Президент кинулся к трупу. Рассел бросила сумочку на тумбочку около кровати, и они с Коллином перехватили его на полпути.
– Черт возьми! Она мертва! Я убил ее! О, Боже милостивый, помоги мне! Я убил ее! – закричал он и разрыдался, а затем снова закричал.
Он хотел пробиться сквозь выросшую перед ним стену, но оказался слишком слаб. Бертон пытался оттащить его сзади.
Затем Ричмонд судорожно рванулся, но потеряв равновесие, пролетел по комнате, врезался в стену и свалился на тумбочку. В конце концов президент Соединенных Штатов рухнул на пол и, хныча, скорчился в позе зародыша рядом с женщиной, с которой этой ночью собирался заняться сексом.
Лютер с отвращением наблюдал за ним. Он потер шею и медленно покачал головой. Слишком трудно становилось выносить дальше все невероятные события этой ночи.
Президент медленно приподнялся и сел на полу. Бертон, видимо, чувствовал то же, что и Лютер, но хранил молчание. Коллин вопросительно посмотрел на Рассел. Она перехватила его взгляд и самодовольно согласилась с этой незаметной сменой караула.
– Глория...
– Да, Алан.
Лютер вспомнил, с каким выражением несколько минут назад Рассел смотрела на нож. Он также знал кое-что, чего не знал никто из находившихся в комнате.
– Все будет в порядке? Сделайте так, чтобы все было в порядке! Прошу вас, Глория, пожалуйста. О Боже, Глория!
Она ободряюще опустила руку на его плечо, так же как делала это во время бесконечной предвыборной гонки.
– Все под контролем, Алан. У меня все под контролем. Президент был еще пьян, чтобы ухватить смысл сказанного, но для нее это было неважно.
Бертон прикоснулся к миниатюрному динамику переговорного устройства, находящемуся у него в ухе, и несколько секунд внимательно слушал. Он повернулся к Рассел.
– Нужно убираться отсюда к чертовой матери. Варни заметил на дороге патрульную машину.
– Сигнализация?.. – в недоумении спросила Рассел.
Бертон отрицательно покачал головой.
– Должно быть, обычная проверка, но если они что-то увидят... – Он не стал продолжать, так как все было ясно без слов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10