«Моя проба, хотя и была хорошей и я хорошо играл, чем-то всех насторожила. Чем? Все смотревшие искали причину, пока ее вдруг не сформулировал художник картины Борис Немечек (он прекрасный художник, но зачем надо было лезть не в свое дело?). Он сказал: „Ефремов в роли Деточкина — это волк в овечьей шкуре“. Всем все стало ясно, и вопрос обо мне был решен».
Обратите внимание: Ефремов должен был сыграть не подлеца, пьяницу или развратника, а положительного героя. Но, очевидно, настолько не совпадающего с внутренним миром артиста, что ничего, кроме «волка», не получилось.
Пугачева чувствует себя в шкуре героинь песен «Полковник» и «Мадам Брошкина» как рыба в воде. Жалеет их? Сочувствует им? Несомненно. Дело будущего биографа Пугачевой разобраться, несмотря на ее лирическую героиню, что в этих персонажах есть свойственного самой актрисе.
Участники «Встреч-95» не прошли мимо издревле принятой традиции гадать в ночь перед Рождеством. Правда, гадали они, не бросая за ворота башмачок, не на картах, не зажигая свеч перед зеркалом.
Они пытались угадать будущее в своих песнях.
Ах, если б жить, можно было б вечно жить,
Повторяя «Я люблю» днем и ночью, —
вздыхал Киркоров.
Ему вторил Агутин, явно впадая при гадании в нечто мистическое:
Это что же? Это стук по крыше.
Это то, что никому не слышно.
Это время прихода луны
С той стороны...

Валерий Леонтьев: в уютном доме
Мне кажется, что начало девяностых годов — время, когда дом стал в полном смысле этого слова крепостью для каждого человека, особенно загородный дом.
Я тогда недавно отстроился, Алла побывала несколько раз у меня в гостях, и, очевидно, у нее появилась мысль снять «Рождественские встречи» у кого-то дома. Она сказала мне:
— Давно мечтаю сделать камерный вариант своих «Встреч», уютный и тихий, загородный — на лоне природы. У меня своего дома еще нет, был бы — сняла у себя. А если мы проведем съемку у тебя? Как ты на это смотришь?
— Подумаю, — ответил я сначала, а потом позвонил ей: — Алла, извини, конечно, но сейчас время стремное, беспокойное. Все, кто живет в своих домах, тем более за городом, чувствуют себя тревожно и дискомфортно. Я отказываюсь.
Действительно, тогда случались наезды на частные загородные дома. Любую хибару разбирали, если в ней не оказалось хозяев. Я побоялся привлекать к себе внимание..
— Что же это я сама не подумала об этом?! — сказала она. Хорошо это получится — Алка-наводчица! Наведу на твой дом и тихо смоюсь!
А через несколько дней я сам решил: а, какая разница, все равно все знают, что у меня загородное жилище, ну пропадет, а так хоть память на пленке останется! Позвонил Алле и говорю:
— Давай будем снимать!
И распахнул ворота для этого огромного балагана.
Потом в прессе писали, что у меня, мол, побили всю посуду, пожгли что-то, порвали и попортили. Ничего подобного! Люди собрались культурные, знающие, профессионалы, приехали заниматься делом. Все ограничилось минимальными потерями: разбили два фужера за четыре дня съемок.
Думаю, все, кто сидел по ту сторону кадра, с интересом смотрели именно такую программу, снятую не в концертном зале, а в домашних условиях. Алла выбирала для съемок разные комнаты, то один уголок, то другой — я и сам не пойму, как она умудрилась отыскать столько интерьерчиков, — но с задачей, поставленной перед собой, режиссером, и перед артистами, она справилась. Родилась не похожая на другие, камерная «Рождественская встреча» из уютного дома.
Конечно, немало пришлось бороться с неожиданными трудностями, преодолевать непредвиденные препятствия. То вырубался свет — сеть не выдерживала напряжения всей техники, то вдруг ударила оттепель, все развезло, несмотря на декабрь, на дорогах — каша, в Москве — страшные пробки, все ко мне опаздывают, и съемочный график сорван.
Но Алла не терялась. Она такой классный организатор, что моментально находила выход из любой ситуации. Если кто-то не приехал, тут же меняли интерьер, переставляли камеры и снимали другой, с другим артистом.
Помню, началась съемка песни «Чья-то женщина чужая». Уже вечерело, а за окном вдруг повалил потрясающий пушистый снег, каждая снежинка с кулак величиной — такой увидишь только в кино. Алла быстро распорядилась поставить свет под снегопадом, продолжить съемку, и мы с восторгом кувыркались в сугробах. А друзья мне потом говорили:
— Ну это, конечно, в павильоне делалось. В жизни такого снега не бывает!
Помню еще эпизод с «нанайцами», что устроили фейерверк — сказочный! Теперь у меня осталось на память место на лужайке, где трава не растет: ее основательно выжгли кострищем и фейерверком, вытоптали круг диаметром около трех метров.
Ну а в деревне какая радость была! Вся Валентиновка гуляла: артисты, телевидение, машины, музыка, бенгальские огни — настоящий праздник всем устроили.
Принять такую группу было непросто. На плите у нас постоянно что-то варилось и жарилось, люди привозили еду с собой, кто-то готовил салаты, бутерброды, а кто-то привез огромный торт. Но каким бы огромным он ни был, на семьдесят человек его все равно бы не хватило, и Филя тихонько мне прошептал на ухо:
— Кусочек торта мне «забей», а то все сожрут!
Мне пришлось взять на себя роль разводящего: кого-то обустраивал, кому-то показывал, где что находится, что пить и есть, а кто-то устал и хочет полежать или вздремнуть. «Нанайцы», например, заняли для себя сауну — там переодевались, готовились, гримировались. Я метался на положении и медбрата, и официанта.
Но не это было главным. У меня до сих пор осталось ощущение всеобщей плотной работы, очень плотной и напряженной.
И вот еще о чем я хотел сказать. Алла сумела развернуть свой театр. Когда говорят «Театр Аллы Пугачевой», мне никогда не приходят в голову какие-то стены, гримерные, сцена. Это не здание. Песенный театр Пугачевой я понимаю как эмоциональное состояние, некую сферу духовную и эстетическую, которую создала актриса за годы существования в песне. Это вереница образов самых разных женщин — от глубоко страдающих, одиноких до клоунесс. Они объединены одной героиней — самой певицей. Сама Пугачева и есть ее театр.
Оттого и в «Рождественских встречах» она — главная, она — хозяйка, которая принимает не только своих коллег-артистов, но и зрителей, которая ведет повествование, ведет прием. Она — та личность, что и дарит нам рождественский вечер.
Владимир Пресняков: знаете, как я ее зову?
Алла всегда все хранила в себе, и сама затея «Рождественских встреч» сначала выражалась только во всяких ее прищурах, смотрении долгом в одну точку, в охах и ахах. Она обдумывала такое грандиозное шоу, но ни с кем не советовалась.
Но первые же «Встречи» явились не концертом, а театральной постановкой, может быть, еще несколько примитивной. Все равно уже были роли, шились специальные костюмы, делалась сцена с различными техническими приспособлениями, выезжающими платформами, площадками на разных уровнях и так далее.
Я первый раз вышел, спел и остался аплодировать выходу следующего исполнителя, подчеркивая, что все продолжается. Так придумала Алла.
Все это первое шоу продолжалось часа три, и она сидела все эти часы возле кулис, следя за всем, что происходит на сцене. Сама она выступала в конце и дико переживала. Я никогда не видел такого волнения. Ну, обычно перед концертами она волнуется, но тут ее трясло по-настоящему, наверное, не только от того, что ей предстояло петь, но и от грандиозного масштаба всего представления.
И тогда же она сделала абсолютно правильный ход: то, что не подходило для программы (не значит — ей не нравилось), она убрала, естественно, при этом объяснив и звездам, и начинающим свое решение.
Известно, как точно Алла угадывает песню, ее судьбу у зрителя. У нее нюх на все, особенно на хороший кофе. Но если всерьез, она достигает того, что хочет. Правда, когда приняла решение, спорить с ней бесполезно. Она же Бык по гороскопу, а с быками, особенно женщинами, в споры лучше не вступать. Потому что бык упрется — и все, это криминал. Можно сначала сказать «да», а потом сделать по-своему, если она, конечно, забыла о споре.
Любое предательство она не прощает. Не прощает и малейшего обмана. «Где был? — Пиво пил!» — с ней не пройдет. Если что не так, она хоп глазиком — и этот человек для нее может сразу закончиться.
На «Рождественских встречах», известно, она ввела сухой закон, притом мощный. Но так как за кулисами шла своя жизнь — кто-то расставался, кто-то ссорился, кто-то влюблялся, — соблюдали его плохо. Но все боялись быть застукнутыми, включая меня: я в то время очень любил выпить коньячку.
И однажды Витя Салтыков вышел на сцену в таком состоянии, что не мог стоять на месте. И он бегал все три песни, что пел. Он знал: если остановится — не удержится, упадет. Бегал-бегал, а когда ему оставалось продержаться секунд пятнадцать, он понял: надо бежать, потому что, если ему начнут хлопать, кланяться он не сможет. И он с бешеной скоростью побежал по хвосту-помосту, а там в самом конце — лесенка, и я видел летящего в замедленном, как в кино, полете Салтыкова, который угодил прямо на сидящего внизу директора театра, милого старичка Карасика.
Алла только и сказала ему:
— Спасибо, Витя, большое.
И все. Ему больше не пришлось гримироваться и ходить на «Встречи». Это вызвало большой резонанс у закулисной тусовки: все стали тщательней прятать алкоголь.
Алла — жесткий человек. Иначе ей и нельзя. Со мной была тоже приблизительно такая же история. Года два назад я не приготовил нового репертуара, выбрал кое-что из старого, но она посмотрела первый же концерт и сказала:
— Это никак не подходит. Нет.
Я только и сказал:
— Понял, мама.
Я до сих пор называю ее мамой. У нас отношения — супер из суперов. Мы прекрасно общаемся, иногда я даже ночую у нее на даче. А сколькому она меня научила! Хотя явно никогда не учит — дает советы.
В Америке мой сольный концерт проходил на стадионе. Я настолько волновался, что вышел, держа руки в карманах, так сказать, с понтом. Она тогда же мне сказала:
— Открытые руки означают — ты открыт зрителю. Первые аплодисменты могут вспыхнуть только из-за этого. Ты можешь еще не петь, просто выйти, раскрыв руки, и тебе будут хлопать. И взгляд твой при этом должен быть открытый и честный.
А когда я готовился к первым сольным концертам в «Олимпийском», она приходила на репетиции и снова мне помогла:
— Не ставь первой ударную песню, — сказала. — Здесь люди тебя еще не слушают, только рассматривают в бинокль: как одет, чистил ли зубы, так, вон — прыщик, хорошо. Зал надо заводить потихонечку, потихонечку.
Она вообще интересный человек. Помню, как-то пришла домой после спектакля с Александром Абдуловым — он в этом спектакле играл. Началось застолье, а она была в таком восторге, что продолжала переживать и играть только что увиденный спектакль. Саша ничего не понимает, он уже расслабился, а она еще вся там, в театре. Вот, казалось бы, конец, все закончилось. И тут же началась ее вторая серия. Абдулов пил рюмку за рюмкой, а она продолжала свое, как будто хотела впитать, закрепить все пережитое,
Это ее особое качество. Отовсюду она берет кусочек, запоминает, превращает в свое и потом неожиданно рождает новое. Иной раз люди не успевают и подумать, а она уже успела это сделать.
Причем к себе постоянно относится с юмором. Валя Юдашкин сшил ей как-то к «Встречам» разные варианты костюмов. Она надела один из них, выступила и вот пришла посмотреть телевизионную запись программы.
— Я думала, у меня худенькие ножки, а здесь как у Винни-Пуха! — вздыхает.
Она себя не жалеет, да и грех над собой не посмеяться.
А какая она домашняя!
С утра, часов в десять, она вставала, делала салатики из рыбы и будила меня:
— Сынок, твой любимый салатик на завтрак!
Хотелось поспать, но как же без вкусных салатиков! Так было, и я очень счастлив, что судьба свела меня с таким человеком, как она.
Единственное, чего я не могу ей простить, что она у меня до сих пор в нарды выигрывает!
Леонид Агутин: мы хотели быть всех умней
Первый раз я встретился с Аллой Борисовной, когда мне исполнилось, по-моему, семь лет от роду.
Папа мой работал директором группы «Веселые ребята», где, как известно, Пугачева, пела. Буквально перед каким-то конкурсом в Европе, на котором она исполнила «Арлекино», она приехала к нам домой и на пианино, которое до сих пор хранится у меня как бесценный сувенир, спела эту песню. Помню, маме моей не понравилось; по ее мнению, «Арлекино» у Аллы не получилось, ей было неинтересно. Но потом, когда мама посмотрела по телевизору ее выступление на конкурсе, она все поняла — и что такое настоящая актриса, и как она преображается, выходя на сцену, и как она может всех победить.
Прошло много лет. Я выступил на фестивале «Юрмала-93». Спел песню «Про босоногого мальчика» и занял третье место.
Приехал в Москву. Мне было нужно поговорить с Аркашей Укупником, и я поехал к нему на студию в «Олимпийском». Совершенно случайно встретил там Сергея Челобанова, который мне и говорит:
— Хорошо ты выступил в Юрмале. И Алле понравилось. Кстати, подожди секундочку, она сама хотела тебе пару слов сказать.
Сидим мы в коридорчике, тут и подошла Алла, присела.
— Молодец! — говорит. — Но ты, надеюсь, не расстроился, что занял третье место? Ладно, не ври, расстроился наверняка. Все-таки третье — не первое. Так не расстраивайся! Я в свое время выступала на Всесоюзном конкурсе артистов эстрады и тоже заняла третье место. Первое тогда досталось певцу по имени Чемоданов. Знаешь такого певца? В том-то и дело — никто его не знает!
После этого я, видимо, заслужил ее доверие и чем-то отличился на эстраде, потому что Алла Борисовна пригласила меня через пару лет в свои «Рождественские встречи».
В доме у Валеры Леонтьева съемки проходили очень весело. Супер! Все забрались к нему, сутками там жили, все переломали.
Гримерки и переодевалки устроили в спальне, гостиной, разных комнатах. Везде артисты общались друг с другом по углам, выпивали.
Мы скооперировались с Пресняковым и Маликовым в одной из спален и хорошо проводили время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23