— Смотри! Это я, а это ты. Ну, дурачок, понял?
Озадаченный тигренок посмотрелся в зеркало и, немного помедлив, лизнул свое отражение. Другой тигренок лизнул Пурша в ответ. Так они помирились. Позже Пурш заметил, что отражение ничем не пахнет, никаких звуков не издаст, и перестал обращать на него внимание.
Пурш подолгу играл с Кранцисом и Парслой — гонял вместе с ними по комнате мячи, деревянные кегли и просто палки, бегал, прыгал, боролся. Больше всего он любил играть в прятки. Притаившись где-нибудь за диваном, он сжимался в клубок, замирал, а потом внезапно выскакивал и прыгал на Парслу. Шпиц падал, Пурш обхватывал его лапами, и они вместе катались по полу. Кранцис прыгал на Пурша сзади, тигренок отпускал Парслу и бросался на дворнягу, отпрыгивал и нападал снова… Смотреть на их веселую возню можно было часами, и нередко Ольга Николаевна и сама включалась в игру.
Ел Пурш в той же комнате, что и хозяева, и обычно в то же самое время. Однажды он заметил, что Ольга Николаевна ест ложкой. Пурш подбежал к столу и тоже схватил ложку. Вернувшись, подержал ее над миской и уронил.
— Что, Пуршик? — расхохоталась Ольга Николаевна. — Неудобно есть ложкой?
Тигренок посмотрел на нее с таким недоумением, словно хотел спросить: «А тебе-то она зачем? Лакать гораздо удобнее!»
Ел Пурш почти все, что ела хозяйка: суп, каши, яйца, котлеты. К мясу особого пристрастия не проявлял, а вообще из мясных блюд предпочитал копченую колбасу и ел ее даже с хлебом — как бутерброд.
В семье Буциниекс Пурш получил прекрасное воспитание. Его ни разу не наказали несправедливо. Когда однажды он разбил вазу (как всякий котенок, он любил в отсутствие хозяйки забраться на стол) и Ольга Николаевна принялась строго его отчитывать, Пурш спрыгнул со стола, бросился к ней, обхватил лапами, стал ласкаться, норовя лизнуть в лицо, и жалобно мурлыкал свое «пурш-пурш», словно извиняясь.
Он навсегда запомнил, что человек — это друг. У хозяев бывали гости, и Пурш был знаком со всеми.
Конечно, хищник не может стать ручным полностью. Инстинкты его не пропадают, а лишь приглушаются. И степень прирученности зависит от того, как и с какого возраста его воспитывают. С первых же дней Пурш видел в человеке существо, которое кормит, ласкает его, заботится о нем, играет с ним. Скорее всего, он считал, что люди — это какие-то его сородичи. Да-да! Именно так воспринимают часто звери своих приемных родителей. Джордж Адамсон так писал о своей львице Эльсе: «Я уверен, что мы для нее своего рода львы, которым можно доверять и которых не надо опасаться».
В шесть месяцев Пурш вырос ростом с овчарку. Уши его уже не казались такими большими, а лапы — неуклюжими. Он стал похож на настоящего тигра. Купать его больше не было необходимости — он сам начал следить за своей шкурой, каждый день тщательно ее вылизывая.
Он по-прежнему любил играть в прятки и теперь играл с Ольгой Николаевной. На прогулках в парке он изображал охоту — прятался в кустах, затаившись, и выжидал. Ольга Николаевна нарочно искала его долго, звала, но он не откликался, не показывался, пока она не подходила совсем близко. Тогда Пурш, припадая к земле, крался по-кошачьи, а затем прыгал, вскидывал лапы хозяйке на плечи и ласково мурлыкал. Он ужасно радовался, что нашел ее и поймал!
Однажды теплым летним вечером, когда зоопарк уже закрывался, в контору директора ворвалась запоздавшая посетительница. Она была насмерть перепугана.
— Тигр вырвался из клетки! — задыхаясь, крикнула она.
Директор, сразу сообразив, кого имеет в виду посетительница, рассмеялся.
— Что смешного?! Он набросился на женщину и разорвал ее! Я сама видела! Скорее!
— Успокойтесь, пожалуйста, — сказал Арвид Яковлевич. — Никто никого не разорвал. Это наша сотрудница играет со своим тигренком.
— Какие игры?! Какой тигренок?! — продолжала вопить посетительница. — Это огромный тигр! Он прыгнул на нее, схватил за горло и начал рвать! Да сделайте же что-нибудь!
У нее, похоже, началась настоящая истерика. Директор и несколько сотрудников, бывших в то время в кабинете, переглянувшись, встали и вышли на улицу. И сразу увидели Ольгу Николаевну, ведущую на поводке Пурша.
— Эта женщина? — спросил Арвид Яковлевич у посетительницы.
— Д… да… — пробормотала та.
— Этот тигр?
— Да… похоже…
— Но ведь вы сказали, что он разорвал женщину на части. Ольга Николаевна, вы живы?
— Да, а что?
— Тут вот гражданка утверждает, что Пурш вас съел.
— Мне так показалось, — смутилась посетительница. — Вы извините… Так страшно было… и удивительно…
Когда она ушла, директор сделал Ольге Николаевне выговор и попросил не устраивать прогулок, пока последний посетитель не покинет территорию зоопарка. А она в свою очередь шутливо пожурила Пурша. Тигренок и вправду очень убедительно изобразил нападение.
— В кино бы тебе, Пуршик, сниматься, — сказала Ольга Николаевна. — А то такой талант пропадает!
Прошел год.
Вес Пурша приблизился к ста килограммам, и держать его в квартире стало трудно. Он по-прежнему был миролюбив, но в жилище людей ему становилось тесно, особенно когда хотелось поиграть. Каждый его прыжок сотрясал стены, каждый взмах хвоста производил разрушения. Мебель в комнатах была исцарапана его стальными когтями, обои свисали клочьями. Краннис и Парсла забивались под шкаф и оттуда с изумлением взирали на своего товарища по играм: недавно еще крупный котенок, теперь он перерос не только любую кошку, но и самую большую собаку.
Соседи Буциниекс начали волноваться. И, как ни грустно было Ольге Николаевне, пришлось Пурша перевести в зоопарк.
Чтобы тигренок не озлобился в неволе, в той же клетке поселили и Парслу. Ольга Николаевна по-прежнему водила Пурша на прогулки и лишь иногда забирала на ночь домой.
Днем Пурш сидел в клетке, а вечером гулял по зоопарку уже в качестве зрителя. Иногда он пытался подкрадываться к вольерам, в которых находились олени, косули, или к пруду, где плавали птицы, но по первому слову хозяйки останавливался.
Тем неожиданнее оказалось происшествие, случившееся в начале мая.
Они возвращались с очередной прогулки. По аллее впереди шел какой-то молодой человек. Засунув руки в карманы, он шагал не спеша и насвистывал веселый мотивчик.
— Толя! — окликнул его кто-то. — Ты что отстал? Мы тебя потеряли.
— Иду! — крикнул парень и побежал вперед. Замелькала, удаляясь, его спина.
И вдруг Пурш весь подобрался и, вырвав поводок из рук хозяйки, бросился за беглецом, как кошка за мышкой. Ольга Николаевна остолбенела от ужаса.
Мягкими бесшумными прыжками Пурш догнал парня и хлопнул лапой по спине. Тот вскрикнул и упал.
— Пурш, нельзя! Не смей! — опомнившись, закричала Ольга Николаевна.
Подбежала. Тигр, придавив парня лапой к земле, ласково фырчал ему в ухо. Вцепившись в ошейник, Ольга Николаевна попыталась оттащить Пурша в сторону.
— Не смей! Отпусти сейчас же! — кричала она. — Нельзя! Слышишь, негодный зверь? Нельзя! Молодой человек, не бойтесь, он вас не тронет — он ручной. Вставайте!
Парень с трудом поднялся. От страха он был белым как бумага. Пурш не причинил ему никакого вреда — даже не порвал куртку. Правда, нельзя сказать, что он отделался легким испугом. Испугался он будь здоров! Однако, увидев, что женщина держит тигра на поводке, постепенно пришел в себя и объяснил, что был в зоопарке на экскурсии и немного отстал от группы.
— Я не знал… не знал, что здесь по вечерам… тигров… из клеток… — бормотал он.
Смирно стоя рядом с хозяйкой, Пурш медленно поводил хвостом и с удивлением смотрел на незнакомца. И чего он так испугался? Можно подумать, его собирались съесть.
Ольга Николаевна упросила парня не рассказывать никому о происшествии — не ради себя, а ради Пурша. Но на крик сбежались другие экскурсанты, и скрыть правду не удалось.
На следующий день Ольгу Николаевну вызвали в дирекцию и строго-настрого запретили выпускать Пурша из клетки. Ольга Николаевна пыталась уговаривать, но бесполезно.
— Он же не всерьез напал! — убеждала она директора. — Он просто играл.
— Кому игры, а кому — слезы. Мы не имеем права рисковать.
— Арвид Яковлевич, если он будет все время сидеть в клетке, у него может испортиться характер.
— Не о характере его надо думать, а о безопасности людей! — Директор помолчал. — Поймите, я верю, что ваш питомец не хотел причинить вреда. Но его все равно уже нельзя держать на свободе. Ну, представьте себе: вы гуляете по парку, и вдруг на вас прыгает тигр. Так ведь от страха и умереть можно. Или инфаркт получить. И будет на нас с вами судебное дело. А мне, Ольга Николаевна, в тюрьму как-то неохота садиться. Да и вам, я думаю, тоже.
Пурша отправили в клетку.
— Ну вот, — вздыхала Ольга Николаевна, просунув руку между прутьями решетки и поглаживал любимца. — Доигрался?
Целый день Пурш просидел в клетке спокойно, но, как только наступил вечер, принялся ходить из угла в угол, глухо рычать и царапать дверь. Но ему никто не открыл.
— Домой хочешь? — спросила Ольга Николаевна. — Нельзя, мой хороший. Теперь все. Кончилось твое детство.
Месяц спустя Пурша продали в Ленинградский зоопарк.
Прощаясь со своим полосатым воспитанником, Ольга Николаевна плакала. Но тигр, похоже, не понимал, что это последняя их встреча. Он мурлыкал свое «пурш-пурш» и подставлял под ласковые руки голову.
В одной клетке с Пуршем в Ленинград поехал и его старый приятель шпиц Парсла. Буциниекс не могли отправить любимца в незнакомое место одного, без друзей.
Так в Ленинградском зоопарке появилась новая клетка, перед которой простаивали сотни людей — и детей и взрослых. Еще бы! В клетке лежал красавец тигр, а на его лапе, удобно устроившись, возлежал белый пушистый шпиц. Друзья не забыли свои прежние игры, и зрители часто могли видеть, как тигр, делая громадные смешные прыжки, старается не наступить на маленького песика, а тот, вцепившись зубами в длинные баки на полосатой морде, повисал на них и так, болтаясь в воздухе, носился вместе с тигром по клетке.
Так же интересно было смотреть на них во время кормления. Пурш, получив свою порцию мяса, не подходил к ней, а ждал, чтобы сначала поел Парсла. Тот не заставлял себя уговаривать, подходил и ел первым, потом пил воду и ложился в стороне, словно говоря Пуршу: «Теперь твоя очередь». Дружба тигра и песика удивляла всех посетителей зоопарка.
Столь миролюбивый характер Пурша никак нельзя объяснить тем, что в детстве его выкармливали не только мясом, но и кашей, яйцами, рыбьим жиром, а иногда давали даже сырые овощи. Хищники, выращенные на растительной пище, ведут себя отнюдь не миролюбивее тех, кого кормили мясом. Они всегда остаются хищниками по отношению к возможной добыче. Впоследствии, уже будучи в цирке, Пурш подтвердил это.
Пурш прожил в Ленинградском зоопарке больше года. И наверное, остался бы там на всю жизнь, если бы не одна девушка, выступавшая тогда в Московском областном театре оперетты. Та самая девушка, которую через десять лет мир назовет королевой тигров.
Отчаянная балерина
Она родилась в городе Пушкино под Ленинградом. Училась в школе, занималась в Доме пионеров хореографией. Отец ее был инженером-лесоводом и любовь к природе передал ей по наследству. После школы и танцев она много времени проводила на занятиях кружка юных натуралистов. Ее лучшими Друзьями были отцовская собака и медвежонок Минька, которого отец привез из леса. Она подолгу возилась с ними, учила ходить на задних лапах, прыгать через палку, кувыркаться, делать стойки… Но больше всего она любила балет. Часами могла кружиться по комнате, придумывая новые па, и родители, глядя на маленькую, удивительно пластичную и грациозную танцовщицу, уже видели ее звездой балета. Звали эту танцовщицу Маргаритой Назаровой.
Началась война. Отец ушел на фронт. Пушкин был захвачен гитлеровскими войсками, Рита с матерью переехали в Павловск. О танцах пришлось забыть.
Потом она попала в плен. Пятнадцатилетнюю девочку отправили в Германию. В Гамбурге она сначала работала служанкой, потом танцевала в кабаре.
В сорок пятом вернулась на родину, разыскала мать — та жила в Риге. Отец погиб на фронте.
После войны Назаровы переехали в Ленинград. Маргарита окончила школу и в 1946 году поступила в труппу балетно-акробатического ансамбля. Талант ее вновь проявился, и стоило лишь посмотреть на «Каучук» — номер, который она исполняла, как становилось ясно: это призвание. А вскоре молодую танцовщицу приняли в Московский областной театр оперетты.
Она танцевала много и увлеченно. Много гастролировала. Однажды в Саратове впервые увидела аттракцион с дрессированными тиграми. Укротитель Макс Борисов бесстрашно командовал грозными зверями, а в это время в клетке танцевала маленькая девочка — его дочь. Едва номер закончился, Маргарита кинулась к дрессировщику и стала умолять его, чтобы он позволил ей выступать вместе с ним. Она всю жизнь мечтала исполнять свой «Каучук» в клетке среди тигров!
Удивленный дрессировщик, разумеется, отказал. А уже через час Маргарита и сама не могла понять, какая сила заставила ее обратиться к Борисову с такой просьбой. Укротительницей тигров она становиться не собиралась. Да, она всегда любила животных, но ее страстью, делом всей ее жизни был танец. Наверное, этот порыв был продиктован новой чертой ее характера — стремлением преодолевать опасности.
Новая черта не давала ей покоя. Маргарита, никогда не отличаясь особыми успехами в спорте, вдруг увлеклась прыжками в воду. И прыгала легко и красиво, хотя не умела плавать. После каждого прыжка друзья вылавливали ее, отчаянно барахтавшуюся, из воды, после чего Маргарита снова поднималась на вышку и бросалась вниз.
Потом столь же неожиданно для себя она занялась парашютным спортом. И так же, как с вышки в воду, бесстрашно бросалась из люка самолета, правда, зажмурив глаза.
Иногда она на время успокаивалась и выбирала какое-нибудь менее опасное занятие. Например, на елочном спектакле сыграла пионерку Олю так правдоподобно, что один из юных зрителей пригласил ее потом в кино.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28