- Это под клюшки для гольфа, - объяснил Глассмен.
- Посмотри, не подойдет ли сюда какой-то из ключей?
Глассмен попробовал ключи один за другим и покачал головой.
- Посмотри, нельзя ли отодвинуть ту штуку на переднем сиденье и заглянуть туда?
Рессоры закачались под тяжелым телом Глассмена. Он глухо сказал:
- Тут что-то есть. Похоже на гибкий шланг.
- Отмычку, - возбужденно скомандовал Бергер. - Надо взглянуть.
Глассмен отомкнул замок со словами:
- Не очень аккуратно получилось. Будет жуткий скандал, если мы не правы.
- Начинаю думать, что мы правы, - мрачно заметил Бергер.
Глассмен протянул руку и достал футов двенадцать шланга. На одном конце к нему болтами были привинчены два ремешка. С другого конца резина была растянута в виде гриба.
- Ну, - сказал Бергер, - сейчас поднимем Лекстера.
- Хотите, чтобы мы подождали здесь? - спросил Мейсон.
- Нет, можете подняться в дом и посидеть в гостиной. Долго ждать не придется. Он, наверное, сознается, если вытащить его прямо из постели.
Дом стоял на холме. Гараж находился на небольшом расстоянии от дома. Каменные ступени вели к усыпанной гравием дорожке. Асфальтированная дорога от гаража обходила вокруг дома, являясь одновременно подъездом к парадной двери и дорогой для подвоза к заднему ходу продуктов и прочего. Двигаясь молча, мужчины поднялись по ступенькам. Наверху Бергер остановился:
- Послушайте! Что это?
Из туманной тьмы исходил металлический звук, сопровождаемый характерным поскребываньем.
- Кто-то копает, - тихо сказал Мейсон. - Лопата ударяется о камни.
- Клянусь богом, Мейсон, - шепнул Бергер, - вы правы. Том, тебе лучше приготовить фонарик, а в карман положи пистолет - на всякий случай.
Бергер пошел впереди. Все четверо старались шагать как можно тише, но гравий дорожки скрипел под ногами. Глассмен шепнул:
- Лучше идти по траве, - и сошел с тропинки. Остальные последовали за ним. Трава была мокрая, почва сырая, и дальше они двигались в полной тишине.
В доме горели огни, освещая под окнами отдельные участки. Человек, который копал, держался от них в стороне.
- Там, за ползучим растением, - сказал Глассмен.
Он мог этого и не говорить, направление и так было ясно. Стебли растения дрожали от тяжести воды. Капли дождя каскадом стекали с листьев и попадали в поток света из застекленной двери. Снова застучала лопата.
- Яму закапывает, - заметил Мейсон.
Луч фонарика Глассмена пронзил темноту. Какая-то фигура отскочила и заметалась в тени растения, которое при свете фонаря оказалось розовым кустом. Глассмен скомандовал:
- Выходите, именем закона! Руки!
- Что вы тут делаете? - спросил приглушенный голос.
- Выходите! - повторил Глассмен.
В темноте, на фоне светящихся листьев, показалась фигура. Мокрая поверхность листвы отражала свет фонаря, и Мейсон рассмотрел лицо человека.
- Это франк Оуфли, - сказал он Бергеру.
- Кто вы такой? - шагнул вперед Бергер.
- Я Оуфли, Фрэнк Оуфли. Один из владельцев этого дома. А кто вы и что вы тут делаете?
- Проводим небольшое расследование, - отвечал Бергер. - Я - окружной прокурор. Это Том Глассмен, мой следователь. Зачем вы тут копаете?
Оуфли тихо выругался, вытащил из кармана телеграмму и протянул ее прокурору. Луч фонаря осветил телеграмму, разорванный рукав, исцарапанные руки, покрытые грязью.
- Напугали вы меня своим фонариком, - сказал он. - Я прыгнул в самые колючки. Ну, все равно, я и так весь исцарапался. Хороший же у меня вид!
Он оглядел свой костюм, рассмеялся, как бы извиняясь. Но четверо мужчин не обратили внимания на его вид. Они изучали телеграмму:
"КОЛТСДОРФСКИЕ БРИЛЛИАНТЫ СПРЯТАНЫ В КОСТЫЛЕ ЭШТОНА ТЧК БОЛЬШЕ ПОЛОВИНЫ ДЕДОВСКИХ ДЕНЕГ ЗАРЫТЫ ПОД ОКНОМ БИБЛИОТЕКИ ГДЕ РОЗОВЫЙ КУСТ ВЬЕТСЯ ПО РЕШЕТКЕ ТЧК МЕСТО ОТМЕЧЕНО ПАЛОЧКОЙ ВОТКНУТОЙ В ЗЕМЛЮ ТЧК ОНИ НЕ ГЛУБОКО ТЧК НЕ ДАЛЬШЕ НЕСКОЛЬКИХ ДЮЙМОВ".
Телеграмма была подписана "ДРУГ".
- Вроде телеграмма настоящая, - тихо сказал Глассмен. - Прошла через телеграф.
- Что же вы нашли? - спросил Бергер.
Оуфли шагнул вперед и тут впервые заметил Мейсона. Он мгновенно напрягся и спросил:
- А этот человек что тут делает?
- Он здесь по моей просьбе, - сказал Бергер. - Он адвокат Чарльза Эштона, привратника. У меня к Эштону несколько вопросов, и я хотел бы, чтобы Мейсон присутствовал. Так вы нашли что-нибудь там, где копали?
- Я нашел палочку, - Оуфли вытащил ее из кармана. - Она была в земле. Я прокопал суглинок и гравий. Там ничего нет.
- Кто послал телеграмму?
- Вы могли бы это определить.
Бергер тихо сказал Глассмену:
- Том, перепиши номер, съезди на телеграф и попроси найти эту телеграмму. Разузнай все, что сможете. Достань адрес отправителя.
- Вы что, приехали из-за телеграммы? - спросил Оуфли. - Будь проклята эта ночь. Не стоило мне вылезать и копать тут, но вы понимаете, что я почувствовал после такого совета.
- Мы приехали в связи с другим делом, - объяснил Бергер. - Где Сэм Лекстер?
Оуфли вдруг заволновался:
- Нет его. А зачем он вам? - С минуту Оуфли колебался, затем спросил: - Вы разговаривали с Эдит де Во?
- Нет, - сказал Бергер, - я не разговаривал.
- Я с ней говорил. - Мейсон внимательно посмотрел на Оуфли.
- Я так и знал, - сказал Оуфли. - Просто удивительно, до чего вы любите совать нос в чужие дела.
- Хватит, - остановил его Бергер. - Идемте в дом. А что там насчет бриллиантов, спрятанных в костыле Эштона?
- Вам об этом известно столько же, сколько и мне, - мрачно огрызнулся Оуфли.
- Сэма нет дома?
- Нет.
- А где он?
- Не знаю. На свидании, наверное.
- Ладно, - сказал Бергер. - Пойдемте.
Они поднялись на крыльцо. Оуфли достал связку ключей, открыл дверь и сказал:
- Извините, я на минутку, отмоюсь и переоденусь.
- Стой-ка, парень, - остановил его Глассмен, - тут ведь речь о полумиллионе монет. Мы, конечно, тебе верим, но не лучше ли проверить твои карманы и убедиться...
- Глассмен, - предостерег Бергер, - с мистером Оуфли не надо так обращаться. - Он повернулся к Оуфли: - Извините мистера Глассмена за слишком резкие слова, но мне в голову пришла та же самая мысль, да и вам, без сомнении, тоже. Речь идет об огромной сумме. А если автор телеграммы поклянется под присягой, что вы откопали хотя бы часть этих денег?
- Я же ничего не нашел. А если и нашел бы, так они все равно мои, половина, во всяком случае...
- Не думаете ли вы, что вам лучше запастись свидетелями?
- А как это сделать?
- Подвергнуться добровольному обыску.
- Валяйте. - Лицо Оуфли помрачнело. - Обыскивайте.
Его обыскали. Бергер удовлетворенно кивнул:
- Может быть, позже вы будете рады сотрудничеству с нами.
- Не буду. Теперь можно пойти переодеться?
- Лучше не надо, - покачал головой Бергер. - Сядьте. Вы быстро обсохнете.
- Хорошо, - вздохнул Оуфли. - Выпьем по рюмочке. Вы, кажется, тоже побывали под дождем. Бурбон, ржаное или шотландское?
- Что ни выберешь, - заметил Мейсон, - все равно - виски.
Оуфли метнул на него подозрительный взгляд и позвонил. В дверях появился мужчина с синевато-багровым шрамом на правой щеке, придававшим ему выражение злобного торжества, и спросил:
- Вы звонили?
- Да, - сказал Оуфли. - Принесите виски, Джим. Бурбон, шотландское. И содовую.
Человек кивнул и удалился.
- Джим Брэндон, - объяснил Оуфли. - Он и за шофера, и за дворецкого.
- Каким образом он был ранен? - поинтересовался Бергер.
- Автомобильная авария, кажется... Это вы мистер Бергер, окружной прокурор?
- Да.
- Сожалею, что Эдит де Во сказала то, что сказала.
- Почему?
- Потому что пожар начался вовсе не от выхлопных газов. Это вообще невозможно.
- Где у вас телефон? - спросил Глассмен.
- В холле. Я покажу... или Джим покажет.
- Неважно, - следователь встал. - Я сам найду.
- Вы слышали об отравлениях угарным газом, мистер Оуфли? - спросил Бергер.
- Конечно.
- Вам известно, что угарный газ образуется в автомобиле, когда работает мотор?
- Причем тут угарный газ? Он же не воспламеняющийся...
- Зато он отравляющий.
Что-то в голосе Бергера заставило выгнуться брови Оуфли.
- Господи боже! - воскликнул он. - Не хотите же вы сказать... Нет, это невероятно! И я не могу поверить...
- Неважно, во что вы можете и во что не можете поверить, мистер Оуфли. Мы заходили в гараж и обыскали машину Сэма Лекстера. Мы нашли длинный шланг.
- Да, - сказал Оуфли, не удивляясь. - Эдит видела его.
- Так где же сейчас Сэм Лекстер?
- Не знаю. Уехал.
- Каким образом? Его машина в гараже.
- Да, - согласился Оуфли. - Шофер увез его в город на паккарде, потом пригнал машину назад. Не знаю уж, как Сэм вернется, разве что шевроле где-то там.
- Шевроле?
- Да. Служебная машина. Обычно на ней ездит Эштон. Она у нас для подвозки грузов и для всяких поручений.
- А у вас есть машина? - спросил Бергер.
- Есть. Бьюик, который стоит в гараже.
- А большой паккард?
- Его дед купил незадолго до смерти.
- Когда сгорел дом, машины спасли?
- Да, гараж был на углу. С краю.
- То есть пожар начался далеко от гаража?
- Да, похоже, он начался возле дедовой спальни.
- У вас есть соображения, как начался пожар?
- И не одно... Слушайте, мистер Бергер, я бы предпочел, чтобы вы поговорили об этом с Сэмом. Мое положение достаточно щекотливо... В конце концов, Сэм мне родственник. Говоря откровенно, я уже слышал рассказ Эдит де Во, но не придал ему значения. Угарный газ для меня, конечно, новость. Я просто поверить не могу, что такое возможно. Должно быть какое-то объяснение.
Вошел Глассмен с телеграммой в левой руке.
- Телеграмма подлинная, - доложил он с порога. - Была отправлена по телефону, подпись "Друг", а номер телефона отправителя: шестьсот двадцать три девяносто восемь. Телефон зарегистрирован на заведение "Вафли Уинни".
- Чушь! - Мейсон вскочил.
- Хватит, Мейсон, - сказал Бергер. - Не вмешивайтесь.
- Какого дьявола! - взорвался Мейсон. - Вы мне не указ, мистер Бергер. Уинифред Лекстер не посылала этой телеграммы.
- Не стала бы Уинни посылать такую телеграмму, - подтвердил Оуфли, глядя на Глассмена. - Тут какая-то ошибка.
- Но она ее послала, - настаивал Глассмен.
- Черта лысого! - рявкнул Мейсон. - По телефону ее мог послать кто угодно.
- Да уж, - заметил Глассмен, - у ваших клиентов вечно какая-то конспирация...
- Вовсе она не моя клиентка, - сказал Мейсон.
- А кто же ваш клиент?
- Думаю, что кот, - ухмыльнулся Мейсон.
С минуту длилась тишина. Затем послышался шум автомобильного мотора. На мгновение за окном сверкнули передние фары, затем повелительно взвыл сигнал. Джим Брэндон вошел в комнату с подносом, на котором стояли бутылки, стаканы и два сифона. Он поспешил поставить поднос и заторопился к двери, потому что сигнал взвыл снова.
- Это мистер Сэм Лекстер, - сказал он.
Бергер поймал его за рукав, когда Джим проходил мимо.
- Не надо так спешить, - предложил он.
Глассмен прошел по коридору и открыл парадную дверь, сигнал раздался снова.
- Выходите, Джим, - сказал он. - Посмотрите, что там нужно.
Джим Брэндон зажег свет на крыльце и вышел.
- Джим, - позвал его Сэм Лекстер, - я в аварию попал. Идите, поставьте машину.
Бергер отодвинул портьеру. Яркий свет с крыльца падал на несколько старомодный шевроле с поломанными дворниками, вдавленным крылом и смятым бампером. Сэм Лекстер выбирался с водительского места. Лицо его было поцарапано, правая рука перевязана окровавленным платком. Бергер пошел к двери. Прежде чем он добрался до нее, фары вновь высветили моросящий дождь. Подъехал большой седан с мягко гудящим мотором, он развернулся и остановился. Оттуда выпрыгнул на дорожку человек, повернулся и помчался прямо к дому, затем, заметив Сэма Лекстера, внезапно остановился.
Перри Мейсон хмыкнул и объяснил Бергеру:
- Перед нами никто иной, как наш выдающийся современник Нат Шастер. В течение следующего получаса вы будете иметь возможность установить, последовал ли он за Сэмом Лекстером потому, что знал о вашем присутствии здесь, или появился случайно.
Бормоча проклятия, Бергер устремился к крыльцу.
Шастер позвал резким и взволнованным голосом:
- Слыхали вы об этом? Нет, вы слыхали? Знаете, что они вытворяют? Знаете, что произошло? У них приказ - вырыть тело вашего дедушки. И они выкопали его!
На залитом кровью лице Сэма Лекстера проступило удивление. Фрэнк Оуфли, стоящий возле Бергера, спросил:
- Это еще что за чертовщина?
- Спокойно! - предупредил Глассмен.
- Я только что узнал! Хотите ли вы, чтобы я предпринял законные шаги... - он умолк, увидев на крыльце фигуру Бергера.
- Входите, мистер Шастер, - предложил прокурор. - Если будете там стоять, вы совсем промокнете.
На лице Сэма Лекстера блестели капли дождя. Рана на его щеке кровоточила. Губы в волнении дергались.
- Что происходит? - спросил он.
- Я провожу расследование, - объяснил Бергер, - и хочу задать вам несколько вопросов. Не возражаете?
- Нет, конечно, - ответил Лекстер, - но меня удивляет то, как это делается. Откуда взялась нелепая идея выкапывать...
- Никаких вопросов! Никаких! - закричал Шастер. - И отвечать, только если я разрешу!
- Да ну вас, Шастер, - отмахнулся Сэм. - Я смогу ответить на любой вопрос прокурора.
- Не дурите, - простонал Шастер. - Вовсе это не расследование окружного прокурора, это все дело рук выскочки Мейсона! Все вокруг этого чертова кота. Не отвечайте им. Ничего не отвечайте. Прежде всего вас одурачат, а потом? Вы лишитесь наследства, Мейсон восторжествует, все получит Уинифред, даже кот будет смеяться...
- Замолчите, мистер Шастер, - приказал Бергер. - Я собираюсь говорить с Сэмом Лекстером и так, чтобы вы меня не перебивали. Заходите в дом, мистер Лекстер. Вам нужен доктор - осмотреть раны?
- Не думаю, - сказал Лекстер. - Меня занесло на телефонный столб. Сильно тряхнуло, ушиб правую руку, но, наверное, достаточно промыть антисептиком и нормально перевязать. Не мешало бы, конечно, чтобы врач посмотрел, но я не хочу вас задерживать.
- Пожалуйста! - подбежал к нему Шастер. - Я вас умоляю! Прошу вас! Не делайте этого!
- Замолчите, - повторил Бергер и взял Сэма под руку.
Лекстер с Бергером вошли в дом, сразу за ними - Глассмен. Шастер медленно поднимался по ступенькам, точно старик, каждый шаг для которого тяжелая работа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22