Что скажете? Вы согласны?
Штурмбанфюрер колебался. Пауза затянулась.
Тщательно все обдумав, Хорст уже был готов сказать твердое «нет», но Карел опередил его, взяв инициативу в свои руки.
— Скорее всего, да, — улыбнувшись ответил майор, — но мне нужно некоторое время, чтобы все обдумать.
— Я вас не тороплю, — поспешил заверить профессор. — Подумайте, все взвесьте, решите свои личные проблемы, если они у вас, конечно, есть. Понятно, что с высшим руководством трений не будет. Я все устрою, тем более Зиверс лично заинтересован в вашем участии в предстоящей экспедиции.
«Даже так?!! — удивился Карел. — Посмотрим, что будет дальше».
Но одна мысль не давала ему покоя. Почему штурмбаннфюрер решил отказаться?
Выяснить это было невозможно, искусственный блок по-прежнему держал чужое сознание в крепких тисках, делая его совершенно недоступным для нейроразведчика.
11
Около двух часов дня «БМВ» штурмбаннфюрера затормозил у здания Главного управления «Анненэрбе».
Дитер, судя по его мыслям, собирался сдать в архив какие-то бумаги, касающиеся реорганизации лагерей смерти. Суть этих изменений Карел так и не понял, что-то касательно руководства. Обычные кадровые перестановки. Одних смещали, других повышали, типичная чистка в ведомственных кругах, что в Третем рейхе случалось довольно часто.
Фасад Главного управления впечатлял.
На крыше огромный каменный орел, сжимающий в мощных когтях черного ягненка. По левую сторону от орла располагалась статуя играющего на свирели фавна, по правую — перебирала струны маленькой арфы обнаженная валькирия. Эти символы должны были напоминать о непосредственной связи «Анненэрбе» с немецким искусством.
Могущественная организация до сих пор устраивала грандиозные выставки древнеарийских реликвий, которые регулярно посещало высшее руководство Третьего рейха.
Общий вид здания оформлял лично Шпеер по просьбе самого Гиммлера.
Что ж, выглядело неплохо.
Отсалютовав стоящим у дверей эсэсовцам, штурмбаннфюрер вошел в роскошный вестибюль Главного управления.
Майор обратил внимание на необычные шлемы часовых, увенчанные блестящими стальными рожками. Весьма символичное нововведение.
Внутри здания преобладали красные и черные тона, но рассмотреть интерьер подробно Карел не успел. В ту секунду, когда Хорст приветливо поздоровался с каким-то полным господином, майор вырубился.
Это было похоже на нырок глубоко под воду. Темный омут сомкнулся над головой. Абсолютная глухота, абсолютная слепота: ни звуков, ни красок, даже пульс в висках и тот не был слышен.
Карел не на шутку забеспокоился: такого с ним еще ни разу не случалось. Однако сознание не потерял.
Что ему оставалось?
Висеть в этой заполняющей вселенную черноте и ждать. Как это вообще с ним могло произойти? Неужели у немцев имелась установка для глушения вражеского нейроразведчика?
Нет, вряд ли.
В здании Главного управления им нечего скрывать. Административная волокита мало кого могла заинтересовать, в особенности если учесть тот факт, что все документы зашифрованы.
Значит, здесь что-то другое, наверняка связанное с этой новой нейротехнологией, которую из-за нехватки времени так и не успели как следует изучить.
А может, его донор попросту умер? Но тогда бы Карела автоматически выбросило в родное тело. Сейчас же происходило нечто из ряда вон выходящее.
Он просто в одно мгновение потерял все связи с внешним миром. Где он? Что он? Сколько это продлится?
Развить далее свои неутешительные размышления майору не пришлось, так как связь с ускользнувшей было реальностью так же внезапно восстановилась.
Шок повторился, включение оказалось не менее болезненным, чем выключение.
Штурмбанфюрер уже покинул Главное управление и ехал сейчас по Майнеплатц в надежде заглянуть в какое-нибудь кафе.
Справившись с бурей чувств, Карел мягко перехватил управление и, остановив машину возле Центрального универмага, выбрался наружу, вдыхая полной грудью холодный январский воздух.
За ночь здорово похолодало, отметка градусника наверняка опустилась ниже нуля.
Захлопнув дверцу, майор решил немного пройтись.
Сегодняшний приступ сильно обеспокоил его. Навалившаяся глухота вполне могла быть следствием развивающейся психической болезни донора, не выдерживающего противоестественное для психики сосуществование.
А ведь Карел пока не сумел ничего выяснить.
Ощущение нормального здорового человеческого тела постепенно вернуло ему душевное равновесие. Первоначально избранная им тактика — временно затаиться — оказалась ошибочной. Кто знает, может быть, если он чаще станет контролировать донора, то приступ не повторится.
Это следовало проверить.
Увидев вывеску «Браунер Ладен», майор решил посетить знаменитый магазин.
Сначала он с интересом изучил витрину известного на всю Германию эзотерического универмага, обслуживающего исключительно офицеров СС.
На витрине возлежал крупный магический шар из темного стекла, утопленный в оригинальной деревянной подставке. Чуть левее стояло чучело иссиня-черного ворона, по всей видимости реквизит магазина. Рядом с птицей располагалась совершенно роскошная магическая доска, которую Карелу тут же захотелось приобрести.
Прочие безделушки были ему незнакомы, но вряд ли они представляли что-нибудь стоящее. Настоящие раритеты по понятным причинам так просто не продавались.
Майор решительно открыл стеклянную дверь, мелодично звякнул колокольчик.
Стоящий у дальнего прилавка эсэсовец с огромной черной овчаркой на поводке отсалютовал вошедшему офицеру, Карел поприветствовал эсэсовца в ответ. Больше в магазине посетителей не было: слишком ранний час. К вечеру, вероятно, здесь будет не протолкнуться.
Эсэсовец с видом знатока внимательно изучал красивый старинный кинжал средневековой работы.
Пес у его ног, недовольно поглядев на майора, глухо зарычал.
— Тихо, Тод.
Овчарка мгновенно успокоилась. К Карелу уже спешил средних лет лысеющий продавец в тонком позолоченном пенсне.
— Чего желает господин штурмбаннфюрер?
— А что вы предложите? — в свою очередь поинтересовался майор, снимая перчатки.
— В конце прошлой недели к нам поступил совершенно потрясающий справочник новых восточногерманских рун, — с готовностью принялся перечислять продавец. — Издание дополненное и исправленное, настоятельно рекомендую. Также имеется в продаже «Книга Оборотня» Вилле Глосса, это что касается книжных новинок. Кроме того, подвезли свежие защитные талисманы, целая коллекция, прибывшая недавно прямо из Палестины.
— Гм... — Карел задумчиво оглядывал прилавки. — Даже и не знаю, что выбрать...
— Хорошенько подумайте, — улыбнулся продавец, — не буду вас лишний раз отвлекать.
И он вернулся к рассматривающему кинжал эсэсовцу.
— Да, пожалуй, я возьму его, — сообщил немец, и продавец принялся аккуратно упаковывать товар.
— Древнеливийская работа, вы не пожалеете.
— Он займет достойное место в моей коллекции.
— Давно собираете?
— Восемь лет.
— О...
Майор с интересом разглядывал прозрачные стеллажи.
Перед началом войны магазин в основном торговал нацистской символикой, но затем, соответственно спросу, ассортимент изменили.
Талисманов здесь и впрямь было великое множество, прямо глаза разбегались. Но кое-что все же было знакомо. Например, «Ангстброше» — «Брошь страха», нагрудный магический знак члена НСДАП.
По легенде считалось, что враг Третьего рейха, касающийся этой безделушки, тут же испепелялся молнией Одина.
Чушь, конечно, но некоторые этого значка действительно боялись, как и пресловутых молний СС.
За всеми этими символами стояли определенные силы.
Взять, к примеру, ту же свастику — древний знак разрушительного огня, «черное солнце», знак коловращения земных стихий, подчиненных адскому пламени. Пятиконечная звезда Советского Союза — правильная пентаграмма, не менее древний, чем свастика, мистический пифагорейский символ, который многие считали воплощением стихии льда.
Эти древние знаки ввергли мир в очередную кровопролитную бойню, и не каждый солдат задумывался над тем, под каким символом на знамени он умирает.
— Ну, как, вы уже что-нибудь себе подобрали? — Продавец был невероятно доволен предыдущим клиентом, так как тот купил достаточно дорогую и, главное, редкую вещь. Как правило, древнее коллекционное оружие мало кого интересовало.
— Я видел у вас на витрине магическую доску.
— Да, да, конечно, — улыбнулся продавец. — У нас их осталось всего две, ручная работа. Желаете посмотреть?
Карел кивнул.
Продавец заглянул под прилавок и извлек оттуда точную копию доски с витрины.
— Можете ее испытать. Уверяю, она отлично действует.
Майор раскрыл резные створки и, положив руку на деревянный штатив с круглым прозрачным оконцем, или, как его еще называли, «линзой диалога», попробовал связаться с кем-нибудь из мертвых, все равно с кем, лишь бы проверить доску в действии.
Деревянный штатив сам собой зашевелился, прополз по нескольким нарисованным на дне доски символам, после чего в стеклянном оконце появилась короткая надпись.
Майор наклонился поближе, чтобы разобрать мелкий текст, и с удивлением прочел: «Берегитесь, сегодня вас попытаются убить».
— Ну как? — с воодушевлением спросил деликатно держащийся в сторонке продавец.
Майор накрыл «линзу диалога» ладонью, и послание тут же исчезло.
— Беру.
Выйдя из магазина с упакованной доской под мышкой, Карел поспешил к своему автомобилю.
Ветер на улице усилился, стемнело. Второй прожитый внутри нового донора день подходил к концу.
Искусно лавируя в потоке машин, майор ехал домой к штурмбаннфюреру.
Странное потустороннее предупреждение не произвело на него особого впечатления. Ну, мало ли? Бестелесные духи иногда любят позабавиться над смертными. Хотя расслабляться в любом случае не следовало.
Неприятности начались раньше времени.
Невдалеке от дома спустило заднее колесо. Карел кое-как подвел автомобиль к обочине и, тихо чертыхаясь, осмотрел осевший баллон. Запаски в багажнике не было, да и не стал бы он возиться. Как только доберется домой, пошлет кого-нибудь за машиной.
С неба начал срываться мелкий снег.
Майор поднял воротник и, инстинктивно оглянувшись, заметил среди прохожих знакомое лицо. Зрительная память сработала мгновенно, он тут же узнал промелькнувшего в толпе человека.
Это было его собственное лицо. Вернее, было недавно.
Именно в этом теле Карел шел в рейд к Тойфельханду. Значит, нейроразведчик.
Слежка? Маловероятно. Но наверняка не случайность.
Не подавая виду, что он вычислил преследователя, майор поспешно направился в сторону дома. Каких-то два-три квартала, около десяти минут хода.
И все же это очень странно.
Берлинским агентам было строго запрещено выходить на контакт. Для них штурмбаннфюрер Дитер Хорст с момента подселения просто не существовал.
Что же, черт возьми, происходит?
Мгновенно приняв решение, Карел резко свернул в темный узкий переулок. Здесь начинался рабочий район, не самое подходящее место для вечерних прогулок.
Преследователь, конечно, не отставал. Карел его не видел, но явственно ощущал враждебное присутствие где-то за спиной.
На что тот рассчитывал?
Может быть, на то, что телом сейчас управляет именно донор? В этом случае майор наверняка бы не почувствовал слежки.
Карел зашел в первый попавшийся подъезд темной, неприветливой пятиэтажки. Поднялся по лестнице на третий этаж и принялся ждать.
Где-то через пару минут дверь подъезда тихо скрипнула. Вошел мужчина в кожаной куртке и, ли секунды не колеблясь, дважды выстрелил вверх.
Преследователь отлично видел в полутьме, пули прошли в сантиметре от лица штурмбаннфюрера.
Пистолет стрелял почти бесшумно. Майор пошатнулся и медленно сполз на грязные ступени.
Послышались неспешные шаги.
Убийца желал удостовериться, что он все-таки попал. Он поднимался не спеша, естественно, страхуясь. Подошел, остановился над распростертым телом. Наклонился проверить пульс.
Пульса не было.
И тут Карел выстрелил прямо ему в лицо.
Получив маленькую темную кляксу на лбу, убийца рухнул на не успевшего увернуться майора.
«Забавно, я только что убил сам себя».
Пора было уносить ноги: жильцы могли слышать грохот выстрела.
Карел оттолкнул мертвого донора к стене.
«Прости, парень. Ты славно мне послужил, однако оказался не в тех руках... »
Злополучный квартал майор успел покинуть вовремя.
Вне всяких сомнений, на месте перестрелки уже работал патруль. Конечно, дело осложнит применение поисковой собаки, однако Карел надеялся на удачу.
В конце концов, всегда можно отвертеться.
Во всяком случае, до сих пор ему везло.
Трюк с пульсом он проделывал уже не первый раз. Техника выключения донора была довольно проста. На самом деле пульс у штурмбаннфюрера никуда не пропадал, просто сердцебиение сильно замедлилось. Подобные фокусы на Востоке спокойно демонстрировали адепты разных магических культов.
Проблема сейчас была лишь одна — Дитер Хорст.
Как штурмбаннфюрер объяснит себе все произошедшее? А что, если вслед за этим последует очередной приступ глухоты?
Немец упорно обманывал себя, уверяя, что с ним все в порядке, что он абсолютно здоров, но долго так продолжаться не могло. Раздвоение сознания медленно и неотвратимо разрушало его личность.
Учитывая все это, майор принял решение как можно реже отпускать донора.
Конечно, существовали ситуации, с которыми он при всей своей подготовке вряд ли мог справиться. Не хватало знания необходимой информации, которая находилась рядом, но была абсолютно недоступна.
Благополучно вернувшись домой, Карел сообщил слуге о поломке машины и тот тут же позвонил в автомастерскую.
— Машина мне понадобится завтра утром, — строго предупредил майор.
Внутренним зрением он увидел, как рядом с его домом остановился автомобиль с тремя незнакомыми людьми.
Через пару минут зазвонил дверной колокольчик. Слуга поспешно пошел открывать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34