Мирная жизнь была пустым звуком.Но после того как они добыли меч, он все чаще стал вспоминать и размышлять.Соглашаясь с предложением Адамира, Дежень как-то не задавался вопросом: а нужна ли была эта затея лично ему?С Ирицей было понятно, ей нужны были деньги, чтобы уйти на покой. Но чего хотел сам Дежень?Об этом он задумался только сейчас. И пришел к выводу, что его единственным желанием было помочь сестре. И все.Но сейчас все изменилось. Дежень совершенно ясно понял, что он должен что-то получить в результате этого похода. Что-то, что должно было хоть как-то смягчить, сгладить уход от дел Ирицы.Но вот что? Вознаграждение Адамира по-прежнему не волновало его. Он был уверен, что всегда сможет добыть нужное количество денег. Чего же просить взамен, он пока не знал. Он мучился этим вопросом довольно долго. Пока не задался другим вопросом: а почему он должен вообще что-либо просить?Он преодолел столько трудностей, не раз спасал жизни товарищей, так неужели он недостоин чего-то большего? Ответом на этот вопрос перед его мысленным взором всплывал только один образ. Черный меч.Дежень думал о нем постоянно. Меч даже стал сниться ночами. А затем, в один прекрасный день, он понял, что меч должен принадлежать ему. И только ему.И если для этого придется втереться в доверие к проклятому магу, значит, это нужно сделать. Как бы ни была сильна в нем неприязнь к этому выскочке, он должен был выжать из него всю правду о мече. Убить его он всегда успеет.Сказать, что Ирицу тревожило состояние Берсеня, это не сказать ничего. Ее просто бесил тот факт, что мечу он уделяет больше внимания, чем ей. В конце концов, как-то под вечер она спросила его напрямую: не собирается ли он порвать с ней ради этого замечательного клинка?Ответом был его растерянный взгляд, напомнивший о прежнем, неуверенном и скованном Берсене. Но это видение быстро растаяло. Маг сдвинул брови, и Ирица затаила дыхание. Ей вдруг стало страшно. Этот мог и порвать.– Прости, Ирица, – сказал он, – но я не хотел бы, чтобы ты решила, будто мои чувства к тебе стали слабее. Просто сейчас не время. Впрочем, я расскажу тебе правду.Берсень перешел на шепот. Ирица вновь замерла. Ей показалось, он сейчас признается, что разлюбил ее. Она уже жалела, что задала свой вопрос.– Ты давно разговаривала с братом?Ирица вскинула брови. Она совершенно не поняла, к чему этот вопрос, и потому ответила честно:– Откровенно говоря, не припомню что-то…– Вот именно. Когда мы встретились впервые, вы были не разлей вода!– Ну, мы же выросли вместе и долгое время…– Я не о том. – Берсень поморщился. – Да, после того как мы стали… э-э… проводить время вместе, он буквально возненавидел меня.– Ты ошибаешься, Дежень не может ненавидеть тебя.– Нет, Ирица. Это ты ошибаешься, впрочем, речь сейчас не обо мне. Речь о тебе. Где-то на подходе к замку он хоть и держался отчужденно, но все-таки между вами еще сохранялась связь, вы по-прежнему относились друг к другу с теплотой и заботой. Но потом, после ухода из замка, что-то изменилось. Разве нет?Ирица задумалась. Берсень был прав, за два последних дня они и словечком-то не перемолвились. Да и взгляд у брата сделался каким-то сумрачным. Он, конечно, никогда не был весельчаком, подобно Горяю, однако не был и таким пасмурным.– Ну, наверное. Но ведь изменился и ты, Берсень. Вначале ты был совсем другой.– Нет, это не то. Конечно, мы все изменились, Ирица. Но я хочу сказать о другом. Заметила ли ты, что все они подходили ко мне по очереди и расспрашивали о мече?– Да, но что же здесь удивительного? Каждому охота знать, что же он приволок из логова Кощея. С виду меч как меч, и не подумаешь…– То-то и оно. Не подумаешь. Но, поверь мне, они интересуются не просто так. Уверен, они не хотят отдавать его Адамиру.– Но зачем он им? Какой бы могучей магией он ни обладал, они ведь не умеют им пользоваться.– Это единственное, что их останавливает. Потому-то я и хочу разобраться с ним как можно быстрее, пока не произошло непоправимое.– И все равно, я не могу поверить…– Лучше бы тебе поверить. Иначе… – Берсень запнулся. – Иначе в один прекрасный день Дежень пустит тебе в спину стрелу.– Что ты говоришь!Ирица вскинула руку, намереваясь дать магу приличную оплеуху, но тот вовремя перехватил ее, воровато огляделся.– Тише, прошу. Я просто хотел призвать тебя к осторожности и внимательности. Прости, если причинил тебе боль. И прошу – смотри в оба. И не доверяй никому. Даже своему брату.– И тебе? – съехидничала она. Берсень замялся на миг.– И мне, – твердо ответил он. – Никому не верь.Ирица долго вглядывалась в его глаза, потом со вздохом притянула его к себе.– Великие боги, о чем мы говорим в постели? Что происходит с нами, Берсень? – шепнула она. – Мы сходим с ума?– Возможно, и причина тому этот чертов меч! К сожалению, мощь его заклятий превышает мои скромные возможности. Я почти ничего не чувствую. Но я разберусь с ним, клянусь! ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ Через несколько дней они вошли в Долину Великанов. Хотя теперь это место имело все основания называться иначе. Великанов здесь больше не было. Единственным напоминанием о них оставались разбросанные тут и там гигантские скелеты, обглоданные добела. И еще, неприкаянные отары овец, рассеявшиеся по всей долине.Выбрав место почище, Воисвет распорядился разбить лагерь и сказал, что здесь они могут задержаться на пару дней, чтобы отъесться и вообще привести себя в порядок.И первым делом все они, не сговариваясь, направились к речке. Не обращая внимания на холодную воду, долго смывали с себя многодневную грязь, стирали одежду, чистили и чинили оружие.Берсень с Ирицей убежали на другую сторону речки и время от времени уединялись в зарослях ближайшего кустарника.Никто им не мешал. Черный меч Берсень умышленно оставил на том берегу, чтобы князь не дергался и не мешал.На несколько часов им удалось забыть обо всем. О проклятом мече, о погибших товарищах, о коварных замыслах спутников. Они любили друг друга до изнеможения, окунались в речку, а потом уединялись вновь и вновь.Вынырнув из кустарника в очередной раз, Берсень и Ирица плюхнулись в воду и принялись резвиться как дети, вздымая тучи брызг.– Ты пойдешь за меня замуж? – неожиданно спросил Берсень.– Замуж? – Ирица изобразила сильнейшее удивление. – Но как можно, Берсень? А как же чистое сознание мага, не замутненное земными страстями?– Прости, Ирица, это было какое-то помрачение разума.– Помрачение? – Ирица плеснула на него водой. – А теперь он, видите ли, жениться захотел!– Ирица!.. – радостно закричал он, закрываясь от брызг. – Я ошибался!Она вновь ударила рукой по воде, Берсень отвернулся и как раз в этот момент заметил собирающегося Деженя.Много времени спустя Берсень вспоминал эти часы, проведенные с Ирицей как самое счастливое время в своей жизни. И не один раз проклял он собственную внимательность!..Воисвет и Горяй мирно сидели на берегу, ожидая, когда их одежда подсохнет, иногда бултыхались у самого берега. Не сиделось только Деженю. Надев мокрую еще одежду, он быстро собрал свой мешок, прихватил оба своих лука, стрелы и тетивник – небольшую досочку с двумя штырями на концах.– Ирица, куда это твой братец собрался?Берсень никогда не простил себе этого вопроса. Зачем он привлек ее внимание? На кой ляд ему сдался Дежень? Надо было порадоваться его уходу, так нет же!.. Ирица бросила быстрый взгляд на брата:– Тетиву, похоже, хочет смастерить. Однако это, по-моему, удачное время поговорить с ним начистоту, как думаешь, Берсень?– Стоит ли? Сомневаюсь, что ты убедишь его хоть в чем-то. Но Ирицу было уже не остановить. Она выскочила на берег и бросилась за одеждой. Берсень со вздохом поплелся следом.
На него накатило, едва он ступил на песок и бросил взгляд на сестру, веселившуюся на том берегу с магом.Их счастливые визги, наверное, разносились по всей долине.Дежень упал на колени, прикрыл глаза, да так и застыл каменным изваянием. Он уже не видел, как Воисвет переглянулся с Горяем и как после некоторой заминки они все-таки отправились к речке.Дежень увидел другое. Он ясно увидел древнего бога. Того самого, в чей храм он когда-то принес тело умирающей Ирицы, того самого бога, имени которого он никогда не знал, да и не хотел знать.За десять лет, прошедших с того дня, он не один раз вспоминал разговор с ним. Но всякий раз был вынужден признать, что мало что помнит. Так, одни лишь смутные обрывки.Но сейчас он вспомнил все так ясно и отчетливо, как будто это было только вчера. И он вспомнил главное – то, ради чего он приходил в тот храм. Он приходил отдать свою жизнь за сестру. Он приходил просить бога забрать его жизнь вместо ее.И он вспомнил, что ему ответил древний бог.– Твоя Ирица будет жить, – провозгласил он. – Но отныне у вас будет одна жизнь на двоих. А еще прими от меня подарок – теперь не будет равных тебе в стрельбе из лука. Когда вашей с Ирицей жизни будет угрожать смерть, ты просто рассмеешься ей в лицо. Твой лук не будет знать промаха и преград. Главное – не забывай о хороших стрелах и тугой тетиве, и тогда ни один враг не сможет устоять.Помнится, Дежень в тот раз удивился и испугался. Он ведь не просил этого дара и боялся, что плата, которую потребует бог, будет непомерно велика.– Тебе не нужно тревожиться насчет платы, – сказал бог. – Отныне жертвы твоего лука и твоего дара будут мои жертвы.Это вполне устраивало Деженя. Его смущало только одно – слухи. Слухи о том, что рано или поздно плату за свои услуги боги все-таки взимают с самого просителя.В ответ на его вопрос бог рассмеялся и громыхнул:– Любое деяние имеет две стороны, человек. Белую и черную, разве ты не знаешь этого? Я ведь не повелитель подземного царства мертвых. Я всего лишь очень древний и почти забытый бог. Моя сила не столь велика, чтобы ради спасения смертного спорить с владыкой мертвых.Поэтому я сказал: у вас с Ирицей будет одна жизнь на двоих. Это значит – если ваши пути разойдутся, один из вас умрет. К сожалению, исчезнет и мой дар.И Дежень согласился. На прощание бог сказал:– Я очень справедливый бог, не чета нынешним. Вы можете прожить рядом очень долго, и я вовсе не хочу, чтобы все эти годы тебя мучили страхи и сомнения. Я сделаю так, что ты забудешь подробности нашей беседы. Ты вспомнишь об этом только тогда, когда ваш совместный путь с Ирицей подойдет к концу. Ты вспомнишь все и должен будешь решить, кто из вас двоих произведет со мной окончательный расчет.Дежень открыл глаза и стал собирать вещи.
Они успели вовремя.– Я ненадолго вас покину, может быть на сутки, но завтра к вечеру буду, – объяснял Дежень князю, выбравшемуся из воды. – Мне нужна тетива. А тут поблизости я видел горных козлов.– Но в долине полно скотины, – возразила Ирица.– Ты знаешь, Ирица, нужна крепкая кожа с хребта дикого зверя, домашний скот слишком изнежен.– Мы в двух днях пути от жилых поселений, там ты сможешь купить все, что угодно, – пожал плечами Воисвет, пристально вглядываясь в лицо Деженя. – И тетиву сможешь подобрать получше, чем сделанную наспех из сыромятной кожи.– За эти два дня может случиться всякое, – спокойно ответил Дежень. – А с этой детской игрушкой я чувствую себя голым.Их взгляды скрестились, чуть ли не высекая из воздуха искры, но тут между ними встала Ирица. Воисвет пожал плечами и, разбежавшись, бросился в речку.– Я прогуляюсь с тобой, брат, хорошо? – спросила Ирица.– Как хочешь, сестренка.Дежень быстрым шагом двинулся к ближайшей тропе. На плечо Ирицы упала рука мага.– Ирица, может быть, все-таки не надо, – прошептал он. – Вспомни наш разговор, он может быть опасен.– Нет, Берсень, я хорошо запомнила твои слова. Потому и хочу поговорить с ним.– Может быть, я пойду с тобой?– Не стоит, если он и впрямь тебя ненавидит, ни к чему хорошему это не приведет, – тихо ответила она.– Хорошо, – неохотно согласился Берсень, – Только будь предельно осторожна! И еще – не вздумай заикнуться, что тебе нужен меч.– Я же не дурочка. – Ирица улыбнулась и, притянув мага к себе, поцеловала. – Скоро увидимся!Она побежала за братом, Берсень долго еще стоял на берегу, глядя ей вслед. На повороте тропы, прежде чем исчезнуть за скалой, она остановилась и помахала ему рукой.Берсень ощутил, как заныло сердце. Его охватило острейшее предчувствие беды. Еще пару недель назад он напрочь проигнорировал бы это предчувствие. Но не теперь. Он чуть ли не бегом бросился к тропе.– Берсень! – проревел из-за спины князь.Маг даже не повернулся. Все его внимание было приковано к скале, за которой скрылась Ирица. Он даже не расслышал шагов за спиной. А потом его ударили по ногам, и он упал, больно стукнувшись коленями.Над ним навис Воисвет. Князь так торопился, что не потрудился что-нибудь накинуть на себя, и теперь стоял перед магом совершенно голый. Капли воды, струившиеся по телу, сверкали под солнцем, придавая ему какой-то стеклянистый вид. И такой же мутновато-стеклянный был у него взгляд.Поднимаясь на ноги, маг хмуро пробежал взглядом по князю, волей-неволей оценивая твердые узлы мышц, оплетавшие его тело. Такого одним ударом не свалишь, особенно если не знаешь, куда надо бить.Берсень с тоской подумал о том, что ему надо было больше времени уделять занятиям с оружием, а он за всю дорогу даже не потрудился подобрать себе меч под руку. И сейчас стоял перед князем совершенно безоружным.У него была только магия. Но ее не сотворишь в один миг. А второго мгновения князь ему просто не даст, впору было рычать от бессилия.– Ты не должен уходить, – спокойно сказал Воисвет.– Мне нужно кое-что сказать Ирице, кое-что важное! – горячо воскликнул Берсень, но князь отрицательно покачал головой:– Никуда она не денется. А вот ты представляешь для нас некоторую ценность. Должен признаться, Берсень, последнее время я отношусь к тебе с большим уважением…– Тогда ты тем более должен понять, что тебе меня не остановить! – заорал маг, уже не пытаясь сдерживаться. – Я должен ее догнать!Берсень резко развернулся, но последнее, что он увидел, был выросший на его пути Горяй. Такой же голый, как князь. А затем плечо сотника дернулось, и Берсень потерял сознание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45