Проходя по Риальто по пути на работу, Брунетти обратил внимание, что многие прилавки на рынке пустуют и торговые ряды из-за этого стали похожи на улыбку редкозубого пьяницы. В августе нет проку торговать овощами и фруктами, потому что горожане разъехались, а туристам подавай только panini Булочки (ит.)

и acqua minerale.
В квестуру он пришел рано, еще не было девяти, потому что позже становилось слишком жарко чтобы ходить по запруженным туристами улочкам. Смотреть на туристов не хотелось. По крайней мере, сегодня.
Сегодня Брунетти ничто не радовало, даже то, что Лигу теперь разгонят; он не верил, что де Лука с ребятами могут ухватить какую-нибудь ниточку, которая выведет их на Раванелло и Сантомауро или что выяснится наконец происхождение туфель и платья, что были на Маскари, – прошло слишком много времени. И вдруг, нарушая его угрюмые думы, в кабинет без стука ворвался Вьянелло и крикнул:
– Мальфатти!
– Где? – Брунетти вскочил, чувствуя внезапный прилив энергии.
– У его подружки на Сан-Барнаба. Зовут Лючана Веспа.
– Как?
– Нам позвонил ее двоюродный брат. Мы к нему ходили. Он последний год получал пособие от Лиги.
– Вы дали ему денег? – спросил Брунетти, не думая о законности такого шага.
– Нет, он не осмелился даже попросить. Позвонил, сказал, что хочет помочь, – скептически фыркнул Вьянелло.
– Что он вам сказал?
– Мальфатти там уже три дня.
– А она в списке?
Вьянелло покачал головой:
– Нет. Двое наших сидят у соседей его матери, но он там не появлялся.
Они спускались вниз по лестнице.
– Вы вызвали катер? – спросил Брунетти.
– Да, он уже стоит внизу. Скольких человек вы хотите взять?
Брунетти никогда раньше не принимал участия в арестах Мальфатти, но ему приходилось читать рапорты.
– Троих. С оружием. И в жилетах.
Десять минут спустя Брунетти, Вьянелло и трое потных полицейских с автоматами в пуленепробиваемых жилетах поверх формы прыгнули на борт белого с синим полицейского катера, который тарахтел у квестуры. Полицейские втиснулись в кабину, Брунетти с Вьянелло остались на палубе, чтобы по пути их обдувал ветерок. Катер сначала вышел в Бачино ди Сан-Марко, затем свернул направо, в Большой Канал. По обеим сторонам проносилось венецианское великолепие, пока они стояли, наклонясь друг к другу, и совещались, перекрикивая шум ветра и рев мотора. Было решено, что Брунетти поднимается в квартиру и постарается вызвать Мальфатти на контакт. Поскольку они ничего не знали о женщине, трудно было сказать, как она себя поведет. Ее безопасность волновала их не в последнюю очередь.
Брунетти уже жалел, что потащил с собой полицейских. Прохожие, увидав у подъезда троих молодцов с автоматами, начнут сбиваться в толпу, и это может привлечь внимание тех, кто сейчас в доме, и Мальфатти в том числе.
Катер причалил на остановке Ка Реццонико, они впятером сошли на пристань, к немалому удивлению людей, ждавших vaporetto. Цепочкой пробравшись по узкой калле, они вышли на кампо Сан-Барнаба. Хотя солнце еще не достигло зенита, булыжник уже успел раскалиться, и площадь была как горячая сковородка.
Нужный им дом находился в дальнем правом углу площади, и прямо напротив подъезда на набережной стояли две большие лодки, торговавшие фруктами и овощами. Внизу блестела вода. Справа был ресторан, закрытый по причине раннего часа, а дальше – книжный магазин.
– Все вы, – сказал Брунетти, кожей чувствуя любопытные взгляды зевак, возбужденных присутствием полицейских с автоматами, – ждите в магазине. Вьянелло, оставайтесь снаружи.
Трое вооруженных мужчин по очереди неловко протиснулись в узкие двери магазина. Владелица высунулась, увидала Вьянелло и Брунетти, и снова исчезла, не сказав ни слова.
Бумажка с фамилией «Веспа» была приклеена у одного из звонков. Но Брунетти не стал звонить в эту квартиру, а нажал звонок выше. Вскоре из домофона послышался женский голос:
– Да?
– Почта, синьора. Вам заказное письмо. Надо расписаться в получении.
Когда замок щелкнул и дверь открылась, Брунетти обернулся к Вьянелло:
– Я порасспрошу. Оставайтесь здесь, смотрите, чтобы они не высовывались на улицу.
Увидав, что позади уже столпились три старушки с продуктовыми тележками, Брунетти опять пожалел, что привел столько народу.
Он открыл дверь и вошел в подъезд. Откуда-то сверху неслось тяжелое громыханье рок-музыки. Судя по звонкам, синьорина Веспа жила на втором этаже, а женщина, впустившая его, – на третьем. Брунетти стал быстро подниматься по лестнице. Музыка играла в квартире Веспы.
Он поднялся этажом выше. Молодая женщина с ребенком на руках стояла в дверях квартиры. При виде его она попятилась и схватилась за ручку двери.
– Минутку, синьора, – сказал Брунетти, останавливаясь на ступеньках, чтобы не пугать ее. – Я из полиции.
Взгляд женщины, устремленный мимо него вниз, откуда доносилась музыка, заставил его предположить, что она не так уж удивлена его словам и появлению полиции.
– Вы за ним пришли, да? – спросила она, кивая подбородком в сторону источника оглушительных звуков, которые продолжали распространяться по подъезду.
– Вы имеете в виду друга синьорины Веспы?
– Si. Его, – подтвердила она, буквально выплевывая слова, так что Брунетти удивился: что еще успел натворить Мальфатти, пока гостил здесь у подруги?
– Давно он тут?
– Я не знаю. – Она сделала шаг назад, в квартиру. – Музыка играет все время, с самого с утра. Я не могу пойти туда и потребовать, чтобы это прекратили.
– Почему?
Она крепче прижала к себе ребенка, словно для того, чтобы напомнить Брунетти, что она как-никак мать.
– Я ходила. Но он ужасный грубиян.
– Почему вы не попросите синьорину Веспу?
Она только пожала плечами. По всей видимости, обращаться за помощью к синьорине Веспе было совершенно бесполезно.
– А она с ним сейчас?
– Я не знаю, кто сейчас с ним, мне все равно. Я просто хочу, чтобы они выключили музыку и мой ребенок смог уснуть. – При этих словах ребенок, крепко спавший на руках матери, открыл глаза, пустил слюни и снова заснул.
У Брунетти появилась идея.
– Синьора, идите к себе, – сказал он. – Я захлопну вашу дверь, спущусь и поговорю с ним. Оставайтесь в квартире и не выходите до тех пор, пока один из моих людей не придет и не разрешит вам сделать этого.
Кивнув, она отступила в глубь квартиры. Брунетти потянулся, схватил ручку и рванул дверь на себя. Дверь с грохотом захлопнулась, и эхо отдалось в подъезде, как выстрел.
Он развернулся и ринулся вниз, изо всех сил топая ногами, так что его топот на мгновение даже заглушил музыку.
– Basta con queua musical – завопил Брунетти диким голосом потерявшего терпение человека. – Прекратите музыку!
Добежав до площадки, он стал барабанить в дверь, за которой бушевал магнитофон, и во всю мочь призывать:
– Немедленно выключите эту чертову музыку! Мой ребенок не может уснуть! Если вы не выключите, я вызову полицию! – Каждое слово он подчеркивал ударом кулака в дверь, а в конце пнул ее ногой.
Он стучал и кричал не менее минуты, прежде чем громкость немного убавили, но все равно музыка была еще отлично слышна через дверь. Зато Брунетти заорал еще громче, на пределе того, что позволяли ему голосовые связки, будто уже не мог совладать с собой.
Заслышав быстрые шаги с той стороны, он перестал орать. Дверь внезапно распахнулась, и в проеме возник плотный коренастый мужчина с обрезком металлической трубы. Брунетти в ту же секунду узнал Мальфатти, которого раньше видал только на полицейских снимках.
Держа трубу в опущенной руке, Мальфатти шагнул из квартиры на площадку.
– Да на кого ты… – начал он и осекся; потому что Брунетти одной рукой схватил его за правое запястье, другой – за рубашку и изо всех сил рванул его к себе, одновременно совершая поворот с упором на одно бедро. Мальфатти от неожиданности потерял равновесие и полетел вперед. На краю площадки он попробовал задержаться, сгруппироваться и уклониться в сторону, но у него ничего не вышло, и он рухнул на лестницу. Во время падения он выронил железку и обхватил руками голову, превратившись в огромный мячик, скачущий вниз по ступенькам.
Брунетти бросился следом, громко призывая Вьянелло. Под ноги ему попалась труба. Он оступился и шмякнулся боком о стену. Выпрямившись, он увидал, что Вьянелло открывает внизу тяжелую входную дверь. К тому времени Мальфатти уже успел подняться на ноги и очутился как раз за дверью. Не успел Брунетти крикнуть, что здесь Мальфатти, как тот двинул дверью прямо в лицо Вьянелло. Вьянелло выронил пистолет и отлетел в переулок. Мальфатти рванул дверь, выскочил из подъезда и был таков.
Брунетти кинулся вниз, вытаскивая пистолет, но когда он выбежал наружу, то Мальфатти уже исчез. Вьянелло сидел, привалившись спиной к низкому парапету, за которым пролегал канал, и кровь из носа заливала его белую форменную рубашку. Брунетти наклонился над ним, и тут из магазина высыпали полицейские с автоматами на изготовку. Но было уже поздно.

Глава двадцать седьмая

Нос у Вьянелло уцелел, но самого сержанта сильно тряхнуло. Брунетти помог ему подняться. Вьянелло пошатывался и поминутно вытирал рукой кровь.
Вокруг начали собираться люди. Старушки требовали объяснить, что случилось. Торговцы делились впечатлениями с покупателями, подошедшими позднее. Брунетти отвернулся от Вьянелло и едва не упал, наткнувшись на чью-то тележку, полную овощей. Пнув ее со злости, он обратился к двоим продавцам на ближайшей лодке. Их лодка стояла прямо напротив подъезда, и они наверняка все видели.
– Куда он подевался?
Оба вытянули руки, указывая на кампо. Но один показывал направо, где был мост Академии, а другой налево, к Риальто.
Брунетти подал знак одному из полицейских, чтобы тот поддержал Вьянелло с другой стороны, пока они дойдут до катера. Но сержант сердито вырвался и пошел сам. Катер был оснащен рацией. Брунетти связался с квестурой и передал описание Мальфатти. Кроме того, он приказал размножить фотографии Мальфатти и снабдить ими все полицейские посты, а устное описание радировать всем патрулям.
Когда все сели, рулевой развернулся и повез их обратно через Большой Канал, затем, сделав крут у Сан-Марко, взял курс на квестуру. Вьянелло сидел в кабине, закинув голову, чтобы остановить кровь.
– Может, в больницу заедем? – предложил Брунетти.
– Подумаешь, юшка из носу, – сказал Вьянелло, – пять минут – и засохнет. – Он вытерся платком. – Что произошло?
– Я постучал в дверь и попросил, чтобы выключили музыку. Когда он открыл, я спустил его с лестницы. – Вьянелло заметно удивился. – А что? Что мне еще оставалось? Но я не ожидал, что он так быстро очухается.
– А теперь что? Что он теперь будет делать?
– Мне кажется, он постарается связаться с Раванелло и Сантомауро.
– Вы хотите предупредить их?
– Нет. Но я хочу знать, где они и чем занимаются. За ними нужно установить наблюдение.
Катер свернул в канал, ведущий к зданию полицейского управления. Брунетти поднялся на палубу. Когда они пришвартовались, он первым прыгнул на их маленький причал и подождал, пока переберется Вьянелло. Двое охранников в дверях квестуры молча вытаращились на окровавленную рубашку сержанта, а едва появились остальные трое, накинулись на них с расспросами.
Они расстались на втором этаже: Вьянелло отправился мыться в туалет, а Брунетти поднялся к себе. Позвонив в Банк Вероны, он представился вымышленным именем и сказал, что хочет поговорить с синьором Раванелло. Когда его спросили, по какому поводу, он ответил, что это насчет стоимости нового компьютера, который синьор собирался покупать. Ему сказали, что синьора Раванелло нет, что он дома. Брунетти решился попросить его домашний телефон, и ему продиктовали. Брунетти тотчас же набрал номер, но там была занято.
Тогда он отыскал телефон конторы Сантомауро. Когда секретарша подняла трубку, он представился тем же именем. Адвокат Сантомауро, объяснила она, сейчас занят с клиентом и беспокоить его нельзя. Пообещав перезвонить позже, Брунетти дал отбой.
Он снова позвонил домой Раванелло, но телефон был по-прежнему занят. Достав из ящика стола телефонный справочник, он нашел там фамилию Раванелло. Судя по адресу, он жил где-то в окрестностях кампо Сан-Стефано, недалеко от офиса Сантомауро. Добраться до Сан-Стефано проще всего было на пароме, который ходил между кампо Реццонико и кампо Сан-Самуэле на другой стороне Большого Канала. Оттуда до Сан-Стефано было всего десять минут ходьбы.
Он снова набрал номер Раванелло, и снова услышал в трубке короткие гудки.
Тогда он позвонил на телефонную станцию и попросил оператора проверить линию. Меньше чем через минуту она сообщила, что линия свободна. Это означало, что либо телефон в квартире неисправен, либо трубка не давит на рычаг. Телефонистка еще не договорила, а у него уже начал вырабатываться план действий. Так, нужен катер и Вьянелло. Брунетти спустился на второй этаж и заглянул в кабинет сержанта. Тот в чистой рубашке сидел за столом.
– У Раванелло трубка снята с телефона.
Сержанту не потребовалось долго растолковывать, что к чему. В ту же секунду вскочив, он бросился вслед за Брунетти на улицу. Катер стоял у причала. Рулевой поливал палубу из шланга. Увидав их, выбегающих из дверей квестуры, он бросил шланг и прыгнул в рубку.
– Кампо Сан-Стефано, – крикнул ему Брунетти. – Включите сирену.
В сопровождении сирены, ревущей свою песню из двух нот, катер рванул с места и полетел к заливу. Лодки и vaporetto замедляли ход, сторонились. Только черные гондолы продолжали движение в своем обычном неспешном темпе: по закону все суда обязаны уступать им дорогу.
Они не разговаривали. Брунетти спустился в кабину, чтобы уточнить место по атласу. Он был прав: дом Раванелло стоял против церкви Сан-Стефано, давшей название площади.
Когда впереди показался мост Академии, Брунетти поднялся на палубу и попросил рулевого выключить сирену. Не зная, что ждет их на Сан-Стефано, он хотел, чтобы их прибытие прошло незамеченным. Сирена смолкла. Катер свернул в канал дель Орсо и встал у маленького причала по левой стороне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30