Выполните свое обещание?
Ей ничего не осталось, как отправиться в клинику на поклон.
Без особых трудностей миссис Карасик добилась у начальства, чтобы гостю прописали несколько ванн и массажей. Ей отказать никто не решился. Как-никак, она не последняя персона в Хмельнике. Все ее знают и уважают.
Весь персонал сбежался взглянуть на мнимого больного, который настойчиво добивался радоновых ванн. Он, бедняга, изворачивался, стараясь придумать себе болезнь, что-то объяснял невнятное врачам и сестрам, а те разводили руками, не зная, как быть. Отправить его, откуда прибыл, и сказать, чтобы не морочил ни себе, ни людям головы, – как-то неудобно было. Все же гость. К тому же так слезно и убедительно просила за него тетя Карасик.
Короче говоря, в тот же день президент пуговичной корпорейшн уже болтался в просторной ванне, и радон, поступающий сюда прямо из недр земли, вытягивал из его тучного тела явные и мнимые болячки. А он возлежал в пузырящейся воде и подсчитывал про себя, сколько долларов пришлось бы ему выложить на бочку, будь это у него, в Штатах, в Италии, Испании, Греции. Там бы с него содрали три шкуры, а тут – ни единого цента. А если это так, стало быть, размышлял он про себя, он теперь делает в России большой бизнес. Он зарабатывает у Советов деньги. В Штатах это будет сенсация, когда он расскажет об этом. Он пришел к выводу, что здесь очень много хороших, бескорыстных людей, отзывчивых и прямых, но они ничего не смыслят в коммерции, плохо разбираются в бизнесе.
И еще одна идея стукнула ему в голову: был бы прямой смысл, если б он заключил здесь еще одну сделку. «Коли тут бесплатно лечат, почему бы ему не подлечить заодно зубы? Дома, перед отъездом, он начал было вести переговоры с дантистами, чтобы ему запломбировали несколько зубов, но те разбойники и шкуродеры такую цену закатили, что он чуть не упал в обморок. Он пойдет просить, чтобы здесь ему подлечили зубы, и пусть тогда попляшут американские дантисты-грабители!
Президент оказался человеком дела. В тот же день он пожаловался миссис Карасик на страшную зубную боль, а та смилостивилась над ним. Бросила метлу, швабру и повела гостя к зубному врачу.
Его сразу усадили в кресло, и врач принялся за свое нелегкое дело.
Тетя Хася Карасик уже начала было проклинать тот день, тот час, когда свалился на ее голову этот удивительный толстяк. Каждый раз он придумывал себе другую болячку, и ей доводилось водить его от одного врача к другому.
И с каждым днем мороки с гостем не уменьшалось, наоборот. Президент уже задумал принимать радоновую ванну и массаж не через день, как ему прописали, а каждый день, потому что не мог здесь особенно долго задерживаться. А ванны ему хотелось принимать побольше. Когда он освоился в ванном отделении и со всеми сестрами уже был запанибрата, шутил с ними, смеялся, он тайком от врачей стал получать по две ванны в день. Девушки умоляли его не делать глупостей, очень вредно это для здоровья, но он был неумолим. Ведь все это бесплатно, чего же стесняться? А что касается здоровья, то это чепуха. Он здоров.
Вот он и ходил, слегка подпрыгивая, как гусак, из одного кабинета в другой, от одного врача к другому, и каждый его внимательно выслушивал и выстукивал, щупал. Но так как ничего стоящего для медицины в этом жирном, здоровом теле врачи не обнаруживали, то для проформы прописывали ему разные процедуры, витамины, легкие порошки, капли и прочее. Как-никак, гость издалека!
Врачи, кажется, уже изнемогали, смеялись, животы надрывали после каждого визита пуговичного президента. Они облегченно вздыхали после того, как он уходил к тете Хасе Карасик в отель отдыхать от трудов праведных.
А он не отдыхал. Лежал, придумывал, к каким врачам ему следует еще сходить, не переставая, подсчитывал, сколько долларов уже тут заработал, получив бесплатное лечение.
И еще одна мысль тревожила его, не давала покоя: что, если бы ему еще ко всему сделали операцию – скажем, вырезали бы аппендикс? Тогда почти полностью окупилась бы вся поездка из Штатов в Хмельник! Разве эти врачи представляют себе, сколько стоит такая операция в Америке? Вырезать аппендикс стоит целого состояния! И не только за операцию там придется заплатить, но и за палату, за питание, обслуживание, воздух и.еще черт знает за что.
Нет, это, пожалуй, невообразимо, подумать только! В Хмельнике можно, оказывается, удалить аппендикс, вырезать грыжу, гланды и прочее, и все это без единого цента! Удивительные здесь порядки.
«Да, все это, конечно, хорошо, – размышлял с самим собой гость. – Но вот беда – где взять аппендицит или грыжу?» Над этим он неустанно ломал себе голову.
Как назло, президент пуговичной корпорейшн не чувствовал никаких болей в паху, никаких колик. Прямо-таки досада его разбирала. Да, никакого аппендицита у него нет, рассуждал он, но ведь может появиться неожиданно в дороге. Что тогда? Возвращаться в Хмельник? У каждого человека ведь имеется аппендикс и когда-то даст себя знать, то не лучше ли избавиться от него?
Подумать только, такую операцию здесь производят быстро и хорошо, а главное – без единого цента. Больше того, если б он принадлежал к юнионам, к союзам, то ему бы еще выплатили, как это по-ихнему называется? О, соцстрах. Бюллетень временной нетрудоспособности.
Даже грешно упустить такую возможность. Что, если он все же попытается? Чем черт не шутит, когда всевышний спит? В России ведь говорят: попытка – не пытка!
После длительных и мучительных размышлений бизнесмен обратился к той же многострадальной тете Хасе Карасик со своей новой идеей.
На сей раз, бедная, просто остолбенела. Боже, что еще этот президент надумал!
Однако тетя Хася Карасик по природе своей была человеком отзывчивым, и добрым, она сочувствовала людям в беде. В особенности, когда они болели и нуждались в помощи. Выслушав на сей раз гостя, она задумалась. Президент жалуется на боли в животе, на аппендикс. Это дело не шутейное. Уж сколько с ним здесь отмучилась, столько она бегала просить за него. Придется склонить голову и на сей раз помочь ему.
И она повела его к хирургу. Президент, мол, отвратительно себя чувствует и нуждается в операции. Ему нужно что-то там вырезать и срочно. Она очень просит…
– Странно, что значит – просит? – уставился на нежданных пациентов хирург. – Это ведь не фунт изюму слопать. Оперировать и срочно? Существует на свете медицина, которой дано право решать, нужна операция человеку или можно обойтись без нее.
– Не знаю, доктор, – печально заметила тетя Хася Карасик, выслушав слова врача, – но человек жалуется на боли, что-то его коробит, ему надо что-то вырезать, ему ведь виднее.
Короче говоря, пациента тут же раздели. Он остался стоять, в чем мать родила. Начали ощупывать, ворочать, мерить давление, взяли у него на анализ кровь и прочие жидкости. И выводы были весьма неутешительные для президента: хирург не видит пока необходимости оперировать…
Но гость принадлежал не к той категории людей, которые сразу же сдаются. Даже хирургам. Уж если он что-то задумал – то кровь из носа, а своего добьется. Ни на шаг не отступит.
И стал атаковать врачей. Он заходил с фланга и с тыла, поклялся всеми святыми, что это уж будет его последняя просьба. Больше, мол, никому не будет морочить голову. Пусть только его прооперируют. Ему надоел хуже горькой редьки этот проклятый аппендицит, который изредка напоминает о себе. К тому же хирургу должно быть известно, что Джейкоб готовится в обратный путь, за океан. Ему еще по дороге крайне необходимо побывать в Бразилии и Уругвае по срочным делам пуговичной корпорейшн. Не приведи господь, если начнется приступ аппендицита на самолете или пароходе. При морской качке это не безопасно. К тому же дома ждут его дела, жена и дети…
Тут снова вмешалась тетя Хася Карасик, вставила свое авторитетное слово, просила за президента и, может быть, не так ради него, а ради того, чтобы избавиться от него, дабы кончились ее муки.
И врачи вошли в ее положение.
Местные зубоскалы говорили!
– Да, в неравном бою с врачами победил президент пуговичной корпорейшн…
Через два дня его положили на операционный стол и успешно удалили аппендикс.
Пациент был на седьмом небе. Мало сказать – счастлив, как никто другой на свете. Он замечал, как некоторые над ним посмеивались, но это на него не действовало. «Если б эти острословы знали, – думал он про себя, – сколько долларов он заработал благодаря тому, что вырезали аппендикс, они бы не смеялись. Даже трудно подумать, в какую копеечку влетела бы такая операция в Штатах».
Почти восемь дней пациент возлежал в палате, пользуясь всеми жизненными благами. За ним был установлен особый уход – как-никак президент из-за океана. Гость. Нельзя обижать такого.
Несмотря на отличный уход за больным, тетя Хася Карасик тоже не сидела сложа руки. Она, бедная, сбивалась с ног. Каждый день носила больному передачи в больницу, дабы высокий гость, будь он неладен, поскорее встал на ноги и отправился восвояси.
Вы что, шутите, представляете себе, сколько у нее из-за этого нежданного гостя мороки?! Какое-то наказание.
Она с нетерпением, кажется, больше, чем больной, ждала, чтобы поскорее его выписали из больницы. Чего доброго, если долго это у него продлится, чудак может еще что-нибудь придумать. И тогда все начнется с самого начала.
Все старались. Всем хотелось чем поскорее выпроводить его. А гость не спешил. Ему здесь нравилось.
Временами, тете Хасе Карасик чудилось, что этому конца-края не будет, и она отчаивалась. Она уже потеряла было всякую надежду, что когда-нибудь избавится от своего назойливого, странного гостя.
Но всему есть начало и конец. Бог милостив. Президент наконец-то выписался из больницы, собрал свои пузатые чемоданы, набитые, как потом выяснилось, образцами пуговиц собственного корпорейшн, и стал со всеми прощаться.
Выпроводив президента в дальнюю дорогу, все облегченно вздохнули: наконец-то дожили!
Для миссис Карасик день его отъезда стал настоящим праздничным днем. И, можно сказать, не только для нее одной, а для всего персонала больницы, поликлиники, для всех без исключения, кто в эти недели сталкивался с беспокойным, удивительным пациентом.
И хотя с тех пор прошло уже немало времени, немало лет, но и по сей день еще в Хмельнике люди смеются, хохочут, вспоминая забавную историю с пуговичным президентом из Филадельфии.

1 2 3 4