». Ну, если Док чего-то не хочет говорить, тут уж вытягивай-не вытягивай - бесполезно. Потолковали мы с ним пару часов, как и обычно, и, когда я уже уходить собрался, он мне и говорит, как бы, между прочим: «Не мог бы ты, Флип, одну вещичку у себя подержать. Недолго - до завтра-послезавтра?» Тут я сразу вскинулся, как гончая, напавшая на след, но про себя, а сам говорю: «Без проблем, Док, давай, сохраню в лучшем виде». Вот он мне и дает такой пакет почтовый странной расцветки и в нем на ощупь коробка довольно тяжеленькая, унций на десять. Я и глазом не повел, будто только тем и живу, что всякую ерунду на хранение беру - сунул, не глядя, под мышку, сказал «Бывай, Док» и пошел себе к двери. «Я тебе позвоню» - сказал Док, перед тем как закрыть дверь на четыре замка и это были последние слова, которые я от него слышал.
* * *
Ну, последние, которые слышал вживую. На следующее утро меня разбудил звонок часов в шесть утра. Я раз пять съездил кулаком по будильнику, прежде чем понял, что звонит телефон. Спотыкаясь о мебель и проклиная Дока (этот долбаный гений всегда был уверен, что мир вертится вокруг него) я добрел до тумбочки с телефоном. «Привези мне этот чертов пакет. Сейчас же» - рявкнул он и бросил трубку. Клянусь, окажись сейчас Док в пределах досягаемости, его убийцу не пришлось бы долго искать. Но делать нечего - выпив натощак чашку кофе и быстренько приняв душ, я обрел способность мыслить логически и немного задергался. Явно, случилось что-то из ряда вон. Поэтому я не стал дожидаться, пока подогреется мой завтрак, а забросил «чертов пакет» в машину и поехал в Притчард. Как назло, движение на 12-ой авеню было закрыто - что-то там работяги за ночь не доделали и, хотя машин еще было мало, быстро доехать уже не получалось. А когда через три четверти часа я выехал на Санярд-роад, поток уже разросся и до Намато билдинг я добирался еще минут двадцать.
Непорядок я заметил еще на подъезде - две полицейские машины стояли в художественном беспорядке, заехав на тротуар перед входом, рядом с одной из них со скучающим видом подпирал стенку толстый коп. Впрочем, на входе меня задерживать никто не стал и в холл я прошел беспрепятственно. Все равно - вряд ли было разумным в этой ситуации идти обычным путем, поэтому я заозирался, подыскивая знакомое лицо. Тут мне повезло - охранником был сегодня знакомый молодой паренек, который знал меня в лицо и явно считал кем-то из людей папы Бруно. Не знаю, с чего он это взял, но общался он со мной всегда слегка подобострастно, я же автоматически подстраивался и отвечал эдак снисходительно-доброжелательно. Жаль только, имени я его не знал. Так что я просто подошел и сказал «Привет». Он меня тоже узнал: «Утро доброе», говорит, «Хотя кому как - слыхали, психа с тринадцатого шлепнули». Ну я чего-то в этом роде и полагал, поэтому бледнеть лицом и хвататься за сердце не стал, но кое-какие дурные предчувствия у меня появились. И тут меня осенило: «Слыхал», говорю, «потому-то я и здесь. Вчера здесь ты дежурил?» «Нет», - отвечает он быстро, «мы каждый день меняемся, понимаете, безопасность...» «Ладно», - перебиваю я его скучающим тоном - «мне нужны списки всех посетителей 13 этажа с 20 ноль-ноль вчерашнего дня». Он вскинулся было, но под моим взглядом увял и застучал себе по клавишам. Хороший фокус, - стань я его просить, запугивать или предлагать деньги - не получил бы ничего, кроме проблем. Я этому у одного умного парня научился - «самый лучший способ чем-то завладеть», говорил он, «это сделать вид, что это что-то и так твое». Умный был парень, но кончил глупо - попытался сделать вид, что мешок с дневной выручкой казино - его, но не смог убедить в этом инкассатора. Инкассатор стрелял лучше.
Загудел принтер и выплюнул листок. Против моих опасений список оказался небольшим и даже один лист занимал не полностью. Я воспрял духом - «А теперь», говорю, «список людей, что были за весь вчерашний день» и протягиваю руку за листком. «Понимаете, сэр...» - начинает было охранник, но я перебиваю: «Конечно, понимаю, не боись», позволяю себе чуть-чуть улыбнуться - «все будет шито-крыто. А уж мы про вас не забудем». Бедолага даже побледнел немножко и поскорее наклонился к своему компу.
Этот списочек побольше был, листа на три.
* * *
Тут Хорек Малковиц решил голос подать: «Ты Флип, никак Ниро Вульфом себя возомнил, а?» Я запнулся, посмотрел на Хорька и говорю: «Я ж сразу понял, что в этой истории я - самый удобный кандидат в убийцы, а даже если и нет, я там так густо засветился, что найти убийцу - мне единственный шанс сухим из воды выйти». Хорек хмыкнул так с намеком, но промолчал и головой кивнул: продолжай, мол. Я перевел дух, поскольку это был второй скользкий момент в моей истории. Совсем скользкий, поскольку было все не совсем так...
* * *
Меня разбудил звонок часов в шесть утра. Я раз пять съездил кулаком по будильнику, прежде чем понял, что звонит телефон. Спотыкаясь о мебель и проклиная Дока я добрел до тумбочки и схватил трубку. «Док», сказал я туда - «ты скотина». Но в ответ услышал вовсе не Дока: «Флип, это я, Тони. Заткнись и прочисти уши, придурок. Ты в глубокой заднице». Тони - это мой свояк, единственный родственник по эту сторону океана и единственный человек, которому мое существование хоть как-то интересно. Мы с ним оба начинали в организации на побегушках, но я не прижился, а он - наоборот, и поднялся довольно высоко. Встречались мы с ним редко, можно даже сказать, что я его избегал - Тони с чего-то решил, что если он оказался расторопнее, то теперь он должен обо мне заботиться и предохранять меня от опасностей нашего страшного мира, а я этого не люблю. Я ему и телефона-то своего нового не давал.
Тони тем временем продолжал: «Дока нашли сегодня утром в своей берлоге. Застреленным и совсем-совсем мертвым. Угадай, чего там нашли еще?» Вот тут я проснулся окончательно. «Тони, клянусь, я...» - попробовал было вякнуть я, но Тони не дал: «Заткнись!» - проорал он, - «ты без пяти минут труп! Уноси свой зад оттуда, где он сейчас лежит, заляг где-нибудь хорошенько и вечером позвонишь мне, а я пока подумаю, что с тобой делать, записывай номер». Тут я забеспокоился: «Тони», сказал я: «они же этот твой номер достанут с телефонной станции и за тебя примутся». «Флип», - ответил он и в голосе звучало искреннее сожаление, что его родственник уродился идиотом: «это левая трубка, записывай и поторопись, времени у тебя мало». Продиктовал и трубку бросил. Ну, тут бы мне полагалось, как в фильмах принято, суетясь и путаясь, начать собирать чемоданы, одновременно чистя зубы и пытаясь завязать галстук, а ребятишкам папы Бруно полагалось с визгом тормозить свои джипы возле входа в эту занюханную меблирашку. А потом они бы шикарно гнались за мной кварталов десять, стреляя и расшвыривая едущие по пересекаемым улицам автомобили... ну его к дьяволу, такое кино.
Так что я в темпе оделся, схватил бумажник и уже собрался было рвать когти, но тут мой взгляд упал на Доковский пакет... С одной стороны, самым разумным было бы оставить его здесь и даже не заглядывать внутрь, будь пакет запечатан, я б так и сделал, но он был открыт и хрен кто потом поверит, что я в него не заглядывал.
Короче, я схватил пакет, сунул в портфель и был таков. Выйдя, я с сожалением поглядел на машину. Конечно, на машине я уже через четверть часа буду далеко отсюда, но, не найдя ее около моего дома, ребятишки папы наверняка сложат два и два и очень даже вероятно, что в конце этого квартала меня остановит вежливый, но неподкупный коп. Папа Бруно очень дружен с нашим шерифом - он со всеми важными людьми очень дружен. А просто пешком я уйду недалеко. Поэтому я выбрал третий путь - сел в машину и проехал переулком до 2-ой Роуз стрит, где и бросил ее между Ниссаном средней свежести и Плимутом, выглядевшим так, будто на нем ездил еще президент Линкольн. Оставил ключи в замке, дверь приоткрытой и пошел дальше пешком. Называется - пустить по ложному следу.
Теперь встал вопрос - куда идти. Знакомых у меня было немного, да и те, что были, сдали бы меня папе Бруно даже под простое «спасибо». Во всех фильмах герои в аналогичной ситуации шли в ближайшую гостиницу и записывались там под вымышленным именем, не показывая документов.
Угу.
В некоторых случаях, когда сценарист решал написать очень реалистичный сценарий, герой шел в магазин, покупал там новехонький чемодан и набивал его всяким хламом с помойки - чтобы не вызывать подозрений отсутствием багажа. После чего сидел в своем номере, готовясь к решительным действиям, а плохие парни в это время кругами носились под окнами гостиницы, временами недоуменно говоря друг другу: «Ума не приложу, куда этот тип подевался». Bullshit.
Впрочем, где пересидеть день, я уже придумал - в публичной библиотеке. Вот уж где меня станут искать в последнюю очередь, но оставалась одна маленькая проблема - библиотека открывалась, кажется, в 11, а сейчас - и семи нет. Шляться в это время по улицам - вернейший способ привлечь внимание копов со всеми вытекающими последствиями. Думал я думал, но так ничего не придумал и решил пойти пока потихоньку к библиотеке, авось по дороге что-нибудь придумается. И так шел я себе тихонько, пока взгляд мой не упал на вывеску «Бар Аламо - работаем круглосуточно».
Первой моей мыслью было отвернуть в сторону лицо и поскорей прошагать мимо - «Аламо» принадлежит Майку Бруно, родному племяннику папы Бруно. Но, сделав всего три-четыре шага, я понял, что лучшего места пересидеть пару-тройку часов мне не найти по всему восточному побережью. Майк не состоял в организации, более того, ходили слухи, что папа несколько раз предлагал Майку долю, но он отказывался. В конце концов папа от недалекого родственника отстал, но при этом преисполнился к Майку совершеннейшего презрения и не было более верного способа заслужить неудовольствие папы, чем упомянуть рядом с ним вслух Майка Бруно. И в то же время Майку ничего не грозило, говорят, папа даже пару раз улаживал для племянника кой-какие проблемы. Семья, все-таки. Вот так и выходило, что «Аламо» - место, где вероятность натолкнуться на ребятишек папы минимальна - по своей воле они сюда не попрутся, а искать здесь меня... ну, это вряд ли.
Внутри было пусто - похожие, как близнецы, два унылых типа со следами деградации на лице сидели по разным углам, стараясь растянуть в бесконечность процесс распития бокала чего-то-там-спиртного. Похоже, тут еще и не убирались - под столами вовсю валялся мусор, а с эстрады, сбоку от здоровенного динамика кокетливо свешивалась половина кружевного лифчика. Странно, вообще-то, насколько я помню, «Аламо» был заведением приличным во всех смыслах. Я подошел к барной стойке и постучал никелем. На стук из глубин заведения вышел сам Майк - я его пару раз видел в те времена, когда папа Бруно еще не оставил идею приобщить Майка к семейному бизнесу; да и фамильные черты Бруно на лице Майка проявлялись довольно заметно - но ничего не сказал: Майк-то меня наверняка не запомнил. Да и какое мне дело до того, что племянник самого могущественного человека в городе собственноручно обслуживает в баре одиноких посетителей. «Мартини со льдом, стейк и утреннюю газету» - сказал я. Майк только моргнул, молча положил на стол газету, налил из бутылки мартини, кивнул в сторону холодильной машинки и удалился обратно в глубины заведения. За стейком, я надеюсь. Я выбил из машинки пару кубиков льда и выбрал себе место у окна, равноудаленное от обоих пьянчуг. Развернул газету и принялся ее изучать, понемногу прихлебывая мартини и стараясь отделаться от предчувствия, что это - последний спокойный момент в моей оставшейся жизни.
Стейк, появившийся у меня на столе через пять минут, против ожидания, выглядел вполне пристойно и аромат источал соответственный. «Еще чего-нибудь?», - поинтересовался Майк, и я чуть не вздрогнул, настолько его голос оказался похожим на голос папы Бруно. «Нет, хотя...», я чуть замешкался, перед тем как ткнуть пальцем в сторону эстрады, - «лучше б вы ту штуку забрали, свистнет еще кто-нибудь, а оно все ж денег стоит, нет?». Майк недоуменно уставился в указанную сторону, но заметил лифчик и скривился. «Ирма!», - крикнул он в сторону неожиданным басом, - «иди сюда быстро!». Я сидел спиной к стойке, поэтому явление Ирмы пропустил. Но донесшийся пару секунд позже бархатный с хрипотцой голос подействовал на меня так, как рычание льва в ночной саванне действует на пасущихся оленей. «Майк, душка, не ори так, у меня голова болит», - произнес этот божественный голос за моим плечом и я немедленно обернулся, желая увидеть его источник.
Сказать по правде, я был разочарован: высокая худая девушка, настолько плоскогрудая, что в первый момент я принял ее за парня, с резкими чертами лица и короткой мальчишеской стрижкой. Она стояла в футах в десяти, боком ко мне, морщась от головной боли, а Майк негромко, но очень эмоционально что-то ей втирал, периодически тыкая пальцем в сторону злополучного лифчика. «Ладно, ладно, я поняла, прониклась и осознала, отстань», отмахнулась наконец Ирма.
Я опять восхитился тембром голоса и даже успел пожалеть, что природа пожадничала, как обычно, и не наделила обладательницу такого голоса соответствующими формами, но тут она отлепилась от столика, прошла к эстраде, забрала лифчик и ушла в дверь для персонала, непринужденно перемахнув по дороге барную стойку и напоследок зацепив меня пронзительным взглядом зеленых глаз. Я же сидел и смотрел ей вслед с распахнутым ртом, сияя не дожеванными кусочками стейка, и не мог привести в порядок свои мысли. Это просто магия, по-другому я это назвать не могу. Такие девушки встречаются очень редко, они могут быть ослепительно красивыми или вовсе некрасивыми, так, что взглянешь на фото, и вживую и видеть не захочется, но стоит только ей просто пройти мимо, повернуться, да даже просто пошевелиться или повести рукой, как всех находящихся поблизости мужчин как током пронзает. И это не игра, это врожденное, это дар свыше. Это так же далеко от слащаво-манящих движений стриптизерши, как картины гениальных художников далеки от мазни возбужденных подростков на стенках школьных туалетов, хотя они и изображают одно и то же.
1 2 3 4 5