Не мог ли кто-то закричать в деревне? Молодой человек выразил уверенность, что это не так, и, поразмыслив, высказал готовность поклясться в истинности своих наблюдений. Вопль прозвучал в районе Taupo-tapu. Где
точно находился Дикон, когда впервые заметил мистера Фоллса? Тут Уэбли развернул крупномасштабную и очень подробную карту округа. Молодой человек смог найти на ней нужное место, и снова, словно таинственный призрак, мистер Фоллс направился к нему в свете звезд.
— Значит, вы говорите, он находился на середине дороги между вами и котлом с грязью?
Чувство ледяного ужаса, преследовавшее Дикона с момента пробуждения, сейчас усилилось и нашло физическое выражение в пересохшем горле.
— Приблизительно, — ответил он.
Сержант поднял глаза от карты. Его палец все еще лежал на том месте, которое указал ему Дикон.
— Итак, мистер Белл, сколько, по-вашему, прошло времени с момента, когда вы оставили миссис и мисс Клейр, до того, как в первый раз увидели мистера Фоллса?
— Не больше чем требуется, чтобы довольно быстро пройти от машины до места, на котором еще лежит ваш палец. Вероятно, пара минут. Не больше.
— Пара минут, — повторил Уэбли и заглянул в блокнот. Наклонив голову так, что его голос зазвучал глуше обычного, он спросил многозначительным тоном: — Молодой мистер Клейр доверяет вам, не так ли, мистер Белл?
— В каком смысле?
— Разве он не рассказывал вам о своих подозрениях относительно мистера Квестинга?
— Рассказывал. Да.
— И вы согласились с ним? — поинтересовался сержант, подняв на мгновение свое румяное лицо, чтобы взглянуть на Дикона.
— Сначала я посчитал это фантастикой.
— Но, подумав, вы решили, что в них может что-то быть? Правильно?
— Видимо, так, — ответил молодой человек, потом смутился от неуверенности в своих словах и твердо сказал: — Да, все верно. Мне кажется, это неизбежно подтвердится.
— Даже так? — ухмыльнулся Уэбли. — Огромное вам спасибо, мистер Белл. Пока мы больше не станем вас беспокоить.
«Похоже, моя неуверенность в себя всегда будет бросаться в глаза посторонним», — подумал Дикон и обратился к полковнику:
— На самом деле я пришел сказать вам, сэр, что мистер Гонт очень расстроен ужасным происшествием и хочет покинуть ваш отель. По крайней мере, временно. Он беспокоится, как бы его решение не показалось неблагодарностью в отношении вас, и спешит выразить признательность за внимание, которое вы ему оказали. И... и... — молодой человек заколебался, — надеюсь, несколько дней спустя мы сможем вернуться. Мне крайне неудобно беспокоить вас сейчас, но если бы я закончил с формальностями...
— Да, да, конечно, — согласился полковник с явным облегчением. — Вполне понятный поступок. Очень сожалею, что все так вышло.
— Мы тоже, — сказал Дикон, - бесконечно. Я приду чуть позже. Наш отъезд назначен на одиннадцать часов. — Он попятился к двери.
— Одну минуту, мистер Белл. — Уэбли, казалось, полностью погрузился в свои записи, и молодой человек почти забыл о нем. Теперь сержант поднялся. Смуглая кожа и плохо сидящий костюм придавали ему официальный вид. — Вы собирались уехать сегодня утром, не так ли, мистер Белл?
— Да, — ответил Дикон. — Сегодня утром.
— Вы, мистер Гонт и его личный слуга? — Уэбли послюнявил палец и перевернул страничку блокнота. — Мистер Альфред Колли, правильно?
- Да.
— Да. Хорошо, но теперь мы, к огромному сожалению, прервем ваши приготовления, мистер Белл, и боюсь, должны будем попросить вас остаться здесь еще ненадолго. Пока нам не удастся разгадать маленькую тайну, скажем так.
С ощущениями человека в вышедшем из-под контроля и стремительно падающем лифте Дикон сказал:
— Но я сообщил вам все, что знаю. И мистер Гонт не имеет никакого отношения к случившемуся. Я хочу сказать, он даже не был рядом с местом происшествия. Я имею в виду...
— Рядом с местом происшествия? — повторил сержант. — Даже так? Да. Но он же не поехал домой на машине, верно? Каким же путем ваш патрон отправился из селения маори сюда, мистер Белл?
И тут Дикон мысленно снова оказался в молитвенном доме, а Гонт, трясясь от ярости, пробирался к выходу, будто подгоняемый сознанием какой-то крайней необходимости. Актер расталкивал людей, которые в удивлении оглядывались на него. На долю секунды его фигура появилась в дверном проеме и исчезла.
Дикон опять услышал голос Уэбли.
— Я спросил, каким путем отправился мистер Гонт домой после концерта, мистер Белл.
— Не знаю, — пробормотал молодой человек. — Если хотите, я пойду и спрошу у него.
— Не хочу причинять вам лишних хлопот, мистер Белл. Я сам поговорю с мистером Гонтом.
Все мы медленно осознаем приближающуюся катастрофу, но очень быстро воздвигаем барьеры между собой и окончательным восприятием опасности. Возможно, мысль, более зловещая, чем принятие на веру факта несчастного случая, притаилась где-то в мозгу Дикона. Как существуют некоторые болезни, названия которых мы не склонны произносить вслух, так есть и преступления, с которыми мы категорически отказываемся связывать собственную персону. Хотя молодой
человек и был подавлен чувством надвигающейся опасности, его главной проблемой в сложившейся новой ситуации стал правильный выбор линии поведения с Гонтом. Таким образом в результате психологических фокусов и неожиданных поворотов событий маленький страх уступил место огромному ужасу.
— Раз вы хотите увидеть мистера Гонта, — сказал Дикон, — будет лучше, если я пойду с вами. Я не знаю, проснулся ли патрон.
Уэбли задумчиво посмотрел на молодого человека и с радушием, показавшимся тому слишком поддельным, согласился:
— Это было бы очень любезно с вашей стороны, мистер Белл. Мы предпочитаем вести следствие в дружелюбной обстановке. Если вам не трудно представить меня мистеру Гонту, я только объясню ему ситуацию. У меня нет сомнений, что он все поймет.
«Дай вам Бог!» — мысленно пробормотал Дикон и направился через веранду к комнате актера.
Когда мужчины подошли к двери, из-за нее появился Колли, сгорбившийся под тяжелым чемоданом. Уэбли бросил на него уже знакомый Дикону пристальный взгляд.
— Лучше отнести этот чемодан обратно, Колли, — сказал молодой человек.
— Обратно?! — возмутился слуга. — Я только что его вытащил. Какая мне отведена роль, сэр? В сцене на вокзале или где-нибудь еще? — Он посмотрел на Уэбли. — Прошу прощения, инспектор. В чемодане не спрятан труп. Посмотрите сами, если не верите. Только не помните наше белье. Мы очень любим бушевать из-за мелочей.
— Все отлично, Колли, — сказал сержант. — Ты ведь на все руки мастер, верно? Хотел бы я посмотреть пьесу с твоим участием.
— Восторг выражается шестью простыми позами, — заявил слуга. — Приказывайте. — Он подмигнул Дикону. — Если вы ищете Его Коро-левское Величество, сэр, то он принимает процедуры.
— Мы подождем, — ответил молодой человек. — Сюда, пожалуйста, мистер Уэбли.
Мужчины присели в приемной Гонта. Колли, весело насвистывая, удалился под тяжестью чемодана.
— Этот парень совсем не вписывается в общую картину нашей Новой Зеландии, — заметил сержант. — Колоссальные отличия. Чересчур энергичный, правда? Впрочем, не люблю сплетничать о богеме.
— Колли отвечает за костюмы, — пояснил Дикон, — и не имеет никакого отношения к богеме. Он очень давно работает у Гонта и, боюсь, выработал образ мышления и манеры профессионального клоуна. Извините, сержант, я пойду сообщу патрону о вашем приходе.
Молодой человек надеялся успеть переброситься с актером парой слов наедине, но Уэбли пробормотал благодарности и последовал за ним на веранду.
— Вот здесь он и лечится, да? — беззаботно спросил сержант. — Только пройти чуть-чуть по тропинке? Я ни разу не видел источники. Живу здесь уже лет десять и ни разу не видел. Представляете?
Мужчины прошли через пемзовый пригорок.
Гонт сам придумал каждое утро перед завтраком погружаться в самый большой бассейн с грубо сколоченной купальней. «Очевидно, — решил Дикон, — появившееся теперь у него отвращение к термическим процедурам не распространилось именно на эту конкретную». Плечом к плечу с Уэбли молодой человек приблизился к двери купальни и постучал.
— Кто, черт побери, там? — крикнул Гонт.
— К вам сержант Уэбли, сэр.
— Сержант кто?
— Уэбли.
— Кто он?
— Из полиции Хэрпуна, сэр, — объяснил сержант. — Мне очень неловко беспокоить вас.
Ответа не последовало. Уэбли не двигался. Дикон застыл в нерешительности. Он услышал всплеск воды от опустившегося в бассейн тела актера и догадался, что тот сидел у двери и прислушивался. Наконец голос из купальни осторожно произнес:
— Дикон?
— Я здесь, сэр.
— Войдите. — Молодой человек быстро проскользнул внутрь и закрыл за собой дверь. Как он и ожидал, патрон стоял по пояс в воде, обнаженный, беззащитный, даже немного нелепый. — В чем дело? — Дикон сделал неопределенный жест. — Он там? — пробормотал Гонт.
Его секретарь энергично кивнул и, пытаясь придать своим словам беззаботную интонацию, но страшно фальшивя, сказал:
— Сержант хотел бы поговорить с вами, сэр. — Молодой человек ощупал карманы пиджака, нашел какой-то конверт, карандаш и торопливо написал: «О Квестинге. Они не разрешают вам уехать». Показывая актеру текст, Дикон громко продолжил: — Прислать вам Колли, сэр?
Гонт уставился на конверт. Капли воды медленно скатывались с его плеч, лицо съежилось, постарело, а кожа на руках насытилась влагой и сморщилась. Актер начал вполголоса извергать проклятия. Уэбли по другую сторону двери откашлялся. Гонт со все еще шевелящимися губами посмотрел в направлении, откуда шел звук, вцепился в перила купальни и выпрямил свое не очень привлекательное в данный момент тело. «Должен же он что-нибудь сказать, — подумал Дикон. — Молчание сейчас хуже всего». Актер кивнул молодому человеку, сделал к нему шаг, но, похоже, передумал и громко сказал:
— Попросите его подождать. Я выхожу.
Утро выдалось теплое и сырое, а бассейн, из которого только что выбрался Гонт, был довольно горячий, но сейчас казалось, будто актер замерз. Он попросил у Дикона сигарету. Все время помня о присутствии
за тонкой деревянной перегородкой Уэбли, молодой человек заставил себя заговорить.
— Боюсь, ужасное происшествие задержит нас здесь, сэр. Я уже, правда, размышлял над этим.
Гонт неожиданно присоединился к разговору:
— Да, чертовски досадно, конечно, но ничего не поделаешь. Диалог прозвучал крайне неестественно. Дикон с Гонтом вышли из купальни и встретились с сержантом. «Бродит тут, — подумал молодой человек, — будто франкенштейновский монстр».
Уэбли прошел вместе с мужчинами к дому и остановился возле окна комнаты актера, пока тот переодевался. Дикон оперся на перила веранды и закурил. Затянувшие небо ночью тучи к утру рассеялись, и теперь поднялся легкий ветерок. Пик Рэнджи окрасился в чистый голубой цвет. Деревья на его склонах выглядели словно кляксы, сделанные широкой кистью художника. Гора нежилась в солнечных лучах, а высоко над ней раздавались пронзительные крики чаек, причем эта пронзительность почти достигала границы восприятия человеческого уха. Казалось, воздух напоен массой отдельных нот, а не птичьими песнями.
Трое мужчин шли по тропинке вокруг теплого озерца. Один из них нес мешок, держа его далеко от себя, а в руках двух других были грабли и длинные прутья мануки. Они двигались очень медленно, а когда подошли поближе, Дикон заметил в мешке очертания какого-то круглого предмета, который качался из стороны в сторону, запутывался в материи и наконец с тихим стуком ударился о пемзовый пригорок. На мешке виднелись следы грязи. Виднелись они и на граблях, и на концах прутьев. Дикон замер и уставился на мужчин, пока сигарета не обожгла ему пальцы.
Люди направились к веранде, и сержант Уэбли вышел встретить их. Человек осторожно приоткрыл мешок. Спины остальных заслонили Дикону всю картину происходящего. Сержант сдвинул на затылок черную шляпу, наклонился и стал что-то внимательно разглядывать. Послышалось неразборчивое бормотание. Дикону пришли на память слова Септимуса Фоллса, и он почувствовал легкую тошноту. Внутри дома Барбара громко позвала свою мать. Группа мужчин сразу рассыпалась. Трое скрылись за углом дома, унося с собой измазанные грязью трофеи, а Уэбли вернулся на пост под окном Гонта. Дикон услышал сзади скрип двери. Его нервы были напряжены до предела, и он мгновенно оглянулся. Но это всего-навсего мистер Септимус Фоллс вышел и остановился на пороге своей комнаты.
— Доброе утро, Белл, — произнес он. — Чудесная погода, не правда ли? Ясная и страшно контрастирующая с последними событиями. «Как подл человек». Не часто удается подобрать к собственным наблюдениям удачную цитату, но, помню, эта же самая фраза пришла мне на ум вечером перед началом войны.
— И где вы тогда были, мистер Фоллс?
— Мотался туда-сюда по свету. Как дьявол, знаете ли. Если совсем точно, то в Лондоне. Я не видел вас вчера вечером после вашего возвращения, но слышал, будто ваше посещение горы оказалось бесплодным.
«Так, значит, они не сказали ему, что я его видел», — решил Дикон и поинтересовался:
— А как ваши успехи?
— Мои? Мне пришлось нарушить границу поисков, но тщетно. Я думал, вы видели меня. — Фоллс улыбнулся. — Кажется, вы упали на склоне? Надеюсь, не поранились? Но вы молоды и можете не обращать внимания на такие мелочи. Я же, наоборот, натерпелся дьявольских страданий из-за своих болей в пояснице.
— Мне показалось, вчера вечером вы были в прекрасной физической форме.
— Рвение, — ответил мистер Фоллс. — Одно только рвение. Что бы из этого ни вышло, впоследствии все равно приходится расплачиваться. К сожалению. — Он потер поясницу и заковылял к Уэбли. — Ну, сержант, есть какие-нибудь новости?
Сержант осторожно взглянул на него.
— Да, сэр, можно сказать, есть. Не вижу большой опасности в том, что скажу вам следующее: мы окончательно установили, каким образом погиб несчастный джентльмен. На этот счет наши подозрения подтвердились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41