Осторожно ступая я пробрался через коридор и мягко открыл дверь в заветную комнату. Несмотря на то, что дверь открылась, Кито, сидевшая у постели больной, вздрогнула и рез Она еще пробормотала что-то непонятное, а потом, после небольшой паузы явственно произнесла:
- Хиросима ЗЗ. Рыба ушла. Ставьте сети ИКГ в тихой лагуне. Спросите мирных людей.
Девушка замолчала. Она глубоко с облегчением вздохнула, какбуд-то сбросила с себя давившую ее тяжесть.
Ее лицо покрылось мелким бисером пота. Она стала дышать ровно, полной грудью.
- Что она сказала? - тихо спросила Кито, вытирая лицо девушке ватным тампоном.
- Тише, - перебил я ее, прислушиваясь к ровному дыханию больной, в надежде услышать еще несколько слов.
Но девушка молчала. Я наклонился и нежно поцеловал ее влажный лоб. Я уже успел полностью полюбить эту девушку и готов был сделать все чтобы вырвать ее из рук японца.
- Боже мой! Кто бы мог подумать, что здесь, в самом логове японца я узнал что-то, из-за чего меня послали. После всех неприятностей и уже отчаявшись что-либо узнать, я вдруг добираюсь почти до самой сути этой тайны. Тайны моего отца!
Я никогда не был регелиозным человеком, но тут я невольно подумал, что проведение в лице этой очаровательной девушки открывает мне ускользающею столько времени тайну.
От сильного волнения я ослабел и с трудом, опираясь Она еще пробормотала что-то непонятное, а потом, после небольшой паузы явственно произнесла:
- Хиросима ЗЗ. Рыба ушла. Ставьте сети ИКГ в тихой лагуне. Спросите мирных людей.
Девушка замолчала. Она глубоко с облегчением вздохнула, какбуд-то сбросила с себя давившую ее тяжесть. Ее лицо покрылось мелким бисером пота. Она стала дышать ровно, полной грудью.
- Что она сказала? - тихо спросила Кито, вытирая лицо девушке ватным тампоном.
- Тише, - перебил я ее, прислушиваясь к ровному дыханию больной, в надежде услышать еще несколько слов.
Но девушка молчала. Я наклонился и нежно поцеловал ее влажный лоб. Я уже успел полностью полюбить эту девушку и готов был сделать все чтобы вырвать ее из рук японца.
- Боже мой! Кто бы мог подумать, что здесь, в самом логове японца я узнал что-то, из-за чего меня послали. После всех неприятностей и уже отчаявшись что-либо узнать, я вдруг добираюсь почти до самой сути этой тайны. Тайны моего отца!
Я никогда не был регелиозным человеком, но тут я невольно подумал, что проведение в лице этой очаровательной девушки открывает мне ускользающею столько времени тайну.
От сильного волнения я ослабел и с трудом, опираясь на плечи Кито, добрался до своей палаты.
С облегчением опустившись на кровать и отослав Кито я лихорадочно стал обдумывать услышанное. В палату заглянула луна. Переплеты окон и решеток четко обозначились на зеркальном полу палаты.
- Завтра, завтра надо бежать. Здесь мне больше делать нечего.
Приняв наконец твердое решение я успоколся, мысли обрели ясность и логичность.
Сразу же по приезде в Японию я имел встречу на одной из секретных квартир с нашим военным атташе, выпускником одной со мной школы. Вот он и сообщил мне исходные данные.
Бумаги моего отца следует искать в Иокагаме. Есть сведения, что они могут находиться в руках организации так называемых "мирных людей". Это мощная левая организация, весьма разветвленная, проводящая программу " Через войну к миру". Что-то вроде левых социал-монархистов. Ее финансируют определенные группы японцев, особенно те, кто так или иначе пострадал от взрыва атомной бомбы в Хиросиме.
Я кое что нащупал в этом направлении уже вскоре после беседы с атташе, но одна из ниточек привела меня в "контору по вербовке", к этому проклятому Хаяси, который уже длительно занимается этим делом и у которого несомненно имеются сведения весьма полезные для меня. Сколько труда стоило собрать компрометирующие этого мерзавца документы и все напрасно!
Более того, все кончилось печально и трагически. Я был на волосок от смерти. Хорошо, что я никогда не беру с собой никаких документов, а очевидно, из-за этих документов я и получил удар ножа в спину. А как он этот Хаяси сразу и охотно согласился познакомить меня с некоторыми из этих "мирных людей". Пожалуй, не так уж трудно было догадаться по этой уступке, что дело не совсем чисто.
Ну что ж, два таких удара научат меня осторожности.
Но теперь, слава Богу, все стало на свое место. Я вспомнил слова француженки: "ставьте сети в тихой лагуне" ИКГ безусловно - Иокагама. Тихая лагуна очевидно какой-то район. А вот что значит "Хиросима ЗЗ". Ведь она разрушена! Ничего с помощью наших ребят разберемся!
Я встал с кровати и стал ходить по комнате. Надо позвать Кито. Я вышел в коридор и постучал в дверь напротив. Через минуту вместе с Кито мы сидели на кровати:
- Кито, все решено! Завтра! Мне больше нельзя здесь оставаться.
Девушка побледнела, в ее больших глазах засверкали слезы:
- Ну, не надо маленькая, ты же знаешь сама, что надо.
Я ласково гладил ее черные блестящие волосы, а она всхлыпывала, как маленький ребенок, прижимаясь мокрым личиком к моей груди.
Потом, продолжая всхлыпывать она растегнула и сбросила халатик, лифчик, сняла трусики и легла на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Ее плечи тихонько вздрагивали и вся ее миниатюрная фигурка была так трогательна, что вместе с желанием во мне пробудилось какое-то особенное нежное и глубокое к ней чувство.
Я сбросил пижаму, брюки и улегся рядом с неи. Она по-прежнему лежала на животе, уткнувшись лицом в подушку.
Приподнявшись я осторожно просунул свои колени между ее маленьких ножек и они как-будто только этого и ожидая плавно и широко раскрылись. Ее кругленький зад приподнялся мне навстречу, открывая голый припухлый и влажный цветок.
Я опустился на ее спину и опираясь на локоть своей левой руки, правой рукой принялся водить своим жаждущим членом по этому раскрывшемуся и ставшему еще более влажным цвету.
Кито дрожала, напряглась, и изогнув поясницу еще выше, подняла свой зад. Поддерживая себя обеими руками, я медленно с усилием ввел его в ее тело и коснувшись дна, замер в волне невыносимого наслаждения.
А тело девушки уже билось в похоти подо мной. Ее кругленький зад судорожно поднимался и опускался. Все ее гибкое тело, бедра, живот, ноги, поясница служили только этим ритмичным движениям ее зада, поднимая и опуская его. Изогнувшись дугой над ее спиной и попрежнему опираясь на свои вытянутые руки и не делая ни каких движений, так как девушка своими изумительно гибкими и быстрыми поворотами сама полностью натягивала свое тугое отверстие на мой толстый, неподвижно стоявший орган и стягивалась с него.
Вскоре ее шейка и плечи покрылись потом. Она тяжело и прерывисто дышала, но движения ее зада не только не ослабели, но и становились все более упругими и порой какими-то ковульсивными.
Я чувствовал, что она устала, и что я, несмотря на мою собственную усталость скоро кончу.
- Кито... давай... иначе... - выдавил я из себя сквозь зубы.
- Нет... нет... я так... хочу...
И она с еще большей силой и ловкостью начала подбрасывать свой зад, изгибая спину и выворачивая бедра. Ее влагалище сосало меня. Вдруг я почувствовал спазмы в ее теле. Ее влагалище сильно сжало мой орган, отпустило его, вновь сладострастно охватило его и сдавило.
И как в тумане, ничего не видя перед собой я наклонился к ее головке, захватил губами пряди ее душистых волос, вбирал их к себе в рот тянул их и... спускал... Спускал в ее тело долго, сильно, много, пока в изнеможении не упал на ее горячую спину.
Поднявшись я жадно напился воды и привел себя в порядок.
Измученная, но удовлетворенная Кито лежала в той же позе, в какой я ее оставил. Я ласково погладил ее по розовеньким ягодицам и подкрепил свою ласку горячим поцелуем.
- Ничего девочка, - утешал я ее - если все будет благополучно мы уедем во Францию и всегда будем вместе.
Говоря так я вспомнил о прекрасной незнакомке в палате напротив. Мне захотелось еще раз увидеть ее.
Я помог Кито одеться и мы окончательно решили все сложные вопросы завтрашнего, решающего дня. Чтобы устранить неизбежные помехи со страны толстой сестры, мы решили, что Кито подсыпет ей сильно действующего слабительного, а когда она убежит в туалет врача будет сопровождать Кито. Я должен буду разделаться с врачем, переодеться в его одежду, загримироваться с помощью Кито под японца... Ну, а дальнейшее зависит только от меня.
Кито должна будет вернуться в свою палату и сделать вид, что она ничего не видела и не слышала. Для нее конечно риск больший, чем для меня. В случае благополучного исхода я скроюсь, а она останется и кто знает как завершиться дело.
Мы сидели тесно прижавшись друг к другу и тихо шептались.
Я решил еще раз посмотреть на француженку. Это было довольно безрассудно, так как в любую минуту могла в палату войти уже по-видимому выспавшаяся сестра, но искушение в последний раз взглянуть на таинственную красавицу было слишком велико.
Когда мы с Кито вошли в ее палату она по-прежнему лежала неподвижно и даже дыхание небыло слышно. Но когда я подошел ближе, я увидел широко открытые глаза с вполне осмысленным выражением, которые прямо в упор смотрели на меня. Эти глаза были так прекрасны, что я почувствовал, как мой взор заволакивает слеза.
Повинуясь внезапному порыву, я взял ее за похудевшую руку и участливо спросил по французски:
- Вам лучше, мадмуазель?
Она испуганно вздрогнула при звуке моего голоса, но ничего не ответила. Я повторил свой вопрос.
- Не бойтесь, - добавил я - здесь только друзья.
Взгляд ее утратил свою напряженность.
- Кто вы? - с трудом проговорила она.
- Такой же неудачник, попавший в руки полиции.
- Где я? - Ее глаза тревожно смотрели на меня.
- Вы в военном госпитале, мадмуазель, и мы с вами под особым наблюдением.
Она устало закрыла глаза. Я не мог больше выдержать. Быстро наклонившись я припал долгим поцелуем к маленькой ручке и прошептал:
- Клянусь вам мадмуазель, сделать все, что возможно и даже то, что невозможно, чтобы спасти вас! Верьте мне, прошу вас!
Слабое пожатие пальчиков было мне ответом. Потом она благодарно взглянула на меня и сказала:
- Спасибо, мсье... Я не заню вашего имени.
Она устало взглянула на меня.
- Пока у меня нет имени, мсье Ландаль. Может быть в дальнейшем..
Она тяжело вздохнула и как-бы что-то предчувствуя, добавила:
- Прощайте мсье... - и опять ее слабые пальчили чуть заметно пожали мою руку.
Я повернулся к Кито и с жаром сказал:
- Кито, сделай для этой девушки, все что она захочет. Сделай ради меня, ради нашей любви!
Кито печально кивнула головой.
Решающий день выдался пасмурным. Тоненькие змейки воды извивались по стеклам окон, оставляя быстро исчезающие следы. Не смотря на то, что я не спал всю ночь, уснуть мне так и не удалось. Я лежал и думал о предстоящем мне испытании. Сумею ли я доказать свою выдержку, ловкость, хладнокровие. Я старался быть спокойным, берег силы, но моя рука непроизвольно тянулась под матрац к ножу. Я знал, что врач придет вечером. У него ночное дежурство. Отчасти мне это было на руку. Во первых Кито будет на месте. Во-вторых меньше шанса быть узнанным в самом госпитале. А вот как пройти мимо часовых в вестибюле, не вызывая их подозрение. Им может показаться странным ранний уход врача с дежураства. Так в сомнениях и надеждах прошел весь день.
Дождь не переставал и даже усилился. Теперь за окном слышился глухой, монотонный шум. Тускло поблескивали фонари за окном. Нервы напрягались "скорей бы уж" - ожидание становилось невыносимым. И совершенно неожиданно вошел врач. Он был один, толстой сестры с ним не было. "Молодец Кито" подумал я. Первая задача выполнена. Сестра теперь надолго застряла в уборной. Ворча что-то себе под нос, японец подошел к моей кровати.
- Где же Кито. Почему не идет Меня же нужно гримеровать! А... все равно!
Я вдруг успокоился. Совершенно хладнокровно я смотрел на приближающегося врача.
- Как вы себя чувствуете? - задал японец стандартный вопрос.
- Сегодня хуже, доктор. Болит грудь.
- Вставали! - врач нахмурился.
- Да, немного поднимался, но из-за боли вынужден был лечь. - смело фантазировал я.
Японец насчупал пульс. Что-то ему, видно не понравилось. Очевидно от волнения мой пульс участился. Он потрогал мой лоб, велел показать язык.
- Надо осмотреть рану. Черт возьми, где же эти сестры, - резко воскликнул он и нажал на звонок.
- У моей сестры что-то с желудком, - невинно сказал я.
Вбежала Кито.
- Разбинтуйте больного! - крикнул врач. Это отнюдь не входило в мои планы. Без повязки от резких движений возможно кровотечение и без нее я вообще далеко не уйду. Я приподнялся, но как только Кито прикоснулась ко мне, громко застонал и упал на спину.
Кито тревожно склонилась надо мной.
- Господин доктор, у него плохо с сердцем!
- Шприц, - резко сказал японец и приложил ухо к моей груди.
Момент был удобный. Я вытащил руку с ножом из под одеяла и собрав все свои силы, воткнул нож в спину японца. Вытащить нож я не успел. Охнув, врач рывком поднялся, с каким-то недоумением взглянул на меня, потом хрипло закричал и в тотчас я услышал предостерегающий крик Кито. В руке японца тускло блестнул пистолет.
- Все! Конец! - как молния блестнуло у меня в голове.
Но в тот миг, неуловимо быстрым движением Кито бросилась на японца. Раздался приглушенный, едва слышный зловещий звук выстрела и я увидел, как Кито, тихо застонав, медленно упала на пол, а японец с трудом поднимал руку с пистолетом.
- Не дать выстрелить! - мелькнуло сознании. Схватив тяжелый фарфоровый чайник я с силой запустил его в японца. Этого оказалось достаточно. Я попал ему в переносицу. Нелепо взмохнув руками и выронив пистолет, японец бездыханно рухнул на тело Кито. Руки и ноги тряслсь у меня как у паралитика. Все тело покрылось липким потом.
- Проклятая слабость! - я вынужден был присесть на кровать, - а вдруг войдет сестра?
Эта мысль подстегнула меня и я уже начал почти хладнокровно действовать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33