Будет болеть суток двое. Попробуйте лед, если будет очень беспокоить. Или контрастный душ – горячий, потом холодный. Старинное средство, но хорошее. Помните, как он вас ударил?– Не уверена ни в чем... Даже в том, был ли это он. Помню, что отлетела и ударилась головой о стену.– Я могу отличить след от удара кулаком, голубушка, – проворчал он, – не можете предположить, кто это мог быть?Я покачала головой.– Полиция собирается задать вам тот же вопрос. Ничего не скрывайте, Диана. Пройдемте со мной в другую комнату.Он удивил меня, назвав впервые по имени, как удивила его необычная серьезность. Я погладила Робин по плечу и молча пошла за ним.– Дэвид показал мне шприц, который нашел. Это мой. Тот, который я здесь оставил. Куда вы его положили в тот раз? – спросил доктор, когда мы вышли.– Оставила в комнате миссис Уорбартон-старшей. Убрала в медицинский шкафчик, положив его в металлическую коробку, которую вы оставили.– Вы знаете, для какой цели его могли использовать?– Да, – отозвалась я с тревогой, – но не понимаю, каким образом кто-то мог найти шприц, даже если они хотели... – Я посмотрела на закрытую дверь в комнату Робин.– Потому что манипуляции с ним разбудили бы любого спящего и заставили закричать?– Да. И как можно отыскать вену в темноте или с фонариком? Да еще при том, что Дэвид спал в соседней комнате. Это было невозможно. Если только он не хотел использовать анестезию.– Эфир мог помочь. Тряпка, пропитанная эфиром, положенная под подушку. Но вы помешали ему, появившись внезапно, осуществить задуманное... Или Робин вдруг проснулась?– Робин проснулась. Она нажала кнопку звонка, у меня раздался один звонок. Он был короткий, но шторм разбудил меня до этого, и я услышала.– Вы не спали. Так? – Серьезная тревога не покидала его лица.– Шторм разбудил. Я подошла к окну, чтобы закрыть его, и моя рубашка промокла. Я хотела сменить ее. Щелкнула выключателем – света не было. Потом услышала шаги за своей дверью. Кто-то шел в этом направлении. Я решила, что это Дэвид. И что Робин, услышав шаги, позвонила, вызывая меня. Я надела халат и стала ждать, не позвонит ли она снова. Но она не позвонила, и я была в нерешительности, не зная, что делать. Но ведь она все-таки чего-то испугалась, раз звонила мне, и, значит, я должна была отозваться. Я пошла к ней, ну, остальное вы знаете...Он, нахмурясь, кивнул:– Диана, я рад, что вы пошли туда! Что вы делали в тот момент, когда он ударил вас?Я пожала плечами:– Пыталась пройти к Робин. Наверное, я хотела его остановить, крикнула, позвав Дэвида, – это последнее, что я помню.Он потрепал меня по плечу:– Вы храбрая девушка, Диана. Разумеется, это мог быть и грабитель. Робин проснулась, он увидел, что она нажала на звонок, или услышал звон, запаниковал и подушкой накрыл ей лицо.– А шприц?Он покачал головой:– Расскажите полиции точно так, как все случилось. Ни больше ни меньше. Не могу поверить, что кто-то хотел убить ребенка. А вы?– Люди убивали и раньше, – медленно сказал я, – из-за денег.– Вы подумали о Марте и ее завещании?– Да, доктор Честер.Он вздохнул:– Хотелось бы, чтобы вы ошибались. А теперь вам лучше спуститься в библиотеку. Детектив Кивер хочет с вами поговорить. Я сам присмотрю за Мартой сегодня утром. Кстати, Джон Кивер гораздо умнее, чем может показаться на первый взгляд. Хорошие мозги у этого парня. Я его давно знаю. Сам помогал ему появиться на свет, лечил с тех пор от всех неприятностей, за исключением, конечно, семейных. Я буду у Марты, если понадоблюсь.Он снова потрепал меня по плечу по-отечески, любовно, и я направилась вниз. Когда я спускалась по лестнице, полицейский распахнул дверь библиотеки, и оттуда вышел хмурый Дэвид Уорбартон. Он было направился на кухню, но заметил меня и резко остановился.– Как вы себя чувствуете сегодня? – спросил он с беспокойством.– Мне гораздо лучше, благодарю вас. Кажется, меня ждут в библиотеке?Он посмотрел на дверь библиотеки, которая снова закрылась:– Да. Но вы уверены, что сможете вынести этот поток вопросов?– Все в порядке. Я справлюсь.Он кивнул, пристально изучая мое лицо:– Вы помните, что я рассказал вам о Робин прошлым вечером? Меня сильно тревожит, как отразится на ней ночное нападение. Честер считает, что никакого физического вреда ей не нанесено. Но я не уверен. Она кажется такой отстраненной... Как будто хочет... закрыть, спрятать навсегда память об этом, как уже было после смерти ее матери. – Он смотрел на меня, и я видела в его темных глазах боль и тревогу. – Вы заметили это?Я помедлила с ответом.– Да, боюсь, что вы правы.– Вы не присоединитесь ко мне в гостиной, когда выйдете из библиотеки? Я бы хотел поговорить с вами обо всем как следует. Наверное, я перегружаю вас своими проблемами, но мне необходимо с кем-то побеседовать о Робин.– Я ничего не имею против.– Вы уверены?Его карие глаза умоляли.Я улыбнулась:– Да, уверена, мистер Уорбартон.– Прошлой ночью вы назвали меня Дэвидом, Диана.Я покраснела:– Правда? Простите меня...– Не надо извиняться. Я хочу, чтобы вы продолжали звать меня Дэвидом.– Но ваша матушка... – я колебалась, – и другим это может не понравиться... Они могут неправильно истолковать...– Кому какое дело? – Он робко потупился. – Если только это не причинит вам неудобства, в остальном это касается Робин и меня. И больше никого!– Мисс Монтроуз? Детектив Кивер хочет вас видеть. – Полицейский вновь открыл дверь библиотеки, и за его спиной я увидела молодого человека, который сидел за письменным столом, читая записи в своем блокноте.Волшебство момента рассеялось.– Иду, – отозвалась я.– Я буду ждать в гостиной, – услышала я за спиной голос Дэвида. – Пожалуйста, Диана!Я обернулась и улыбнулась ему:– Как только освобожусь, Дэвид.Молодой человек при виде меня поднялся из-за стола и наклонил голову в знак приветствия:– Диана Монтроуз?– Да.– Надеюсь, ваше самочувствие улучшилось, мисс Монтроуз? Я хотел поговорить с вами сразу, когда приехал сюда рано утром, но доктор Честер запретил делать это до завтрака.– Мне гораздо лучше, благодарю вас.Он кивнул:– Садитесь, пожалуйста. Неожиданный и загадочный случай произошел здесь вчера ночью, не правда ли? Ничего не похищено. Ничего не сдвинуто с места, не считая шприца. Серьезного преступления не совершено на первый взгляд, за исключением взлома, проникновения в дом и покушения на Робин и на вас. Вам не кажется все это очень странным, мисс Монтроуз?– Кажется, – согласилась я, осторожно садясь и оправляя юбку своего форменного платья. – Но на Робин действительно напали, а я помешала злодею своим неожиданным приходом.– Тогда само провидение послало вас, мисс Монтроуз. Если бы вы не услышали и не пошли к ней? Если бы подушку подержали на лице Робин еще несколько минут? Хотя бы всего две минуты? Робин была бы мертва, не так ли?– Скорее всего. Но доктор Честер может вам лучше сказать об этом...– И смерть Робин могли отнести на счет сердечного приступа, потому что всем известна ее болезнь. Закупорка... цианоз, так, что ли, медики называют это?– Да, но...– Доктор Честер мог выдать заключение о смерти именно по этой причине?– Разве не было бы вскрытия? – спросила я, и мне стало при этом дурно – я представила безжизненное тельце Робин.– Нет, если бы было заключение доктора Честера. Здесь не госпиталь. И "Воронье Гнездо" находится далеко от цивилизации. – Он снова раскрыл свой блокнот, что-то поискал там, хмурясь, потом поднял глаза. – Положим, что он – будем считать, что это был мужчина, – привел Робин в бессознательное состояние и потом использовал шприц. Робин умерла бы от воздушной эмболии, так?– Эмболию от введенного в вену воздуха всегда можно определить при вскрытии.– И тогда власти заподозрили бы преступную халатность, так?– Да.– И при этом объектом для подозрения становится обычно доктор или медсестра, которая делает инъекции. То есть в нашем случае это доктор Честер либо вы?У меня от лица вдруг отхлынула кровь. Я с трудом произнесла:– Да, вероятно, так. Чтобы спланировать все это, требуются познания в медицине более глубокие, чем у остальных проживающих в этом доме.– И это еще более усиливает подозрения, которые падают на одного из медиков, я имею в виду доктора Честера и вас.– Но какой мотив могли иметь я или доктор Честер, совершая столь ужасный поступок? – возмутилась я.Он с довольным видом рассмеялся:– Никаких, по моему мнению, мисс Монтроуз. Теперь оглядитесь кругом и скажите, что вы видите?– Книги, естественно. Это же библиотека...– Это, – сказал он спокойно, – больше чем библиотека, мисс Монтроуз. Взгляните на книги на этой полке, например... Третья полка слева.Повернув голову, я внимательно посмотрела в указанном направлении, читая названия на корешках книг. И тут я сделала для себя неожиданное открытие. «Экстренная хирургия», «Основы хирургии», «Анатомия», «Медицинские опыты», «Анестезиология»... Я удивилась:– Это все книги по медицине!Он кивнул:– Вот именно! И если у кого-то было желание и много свободного времени, он мог подучиться, получить знания о таких вещах, как эмболия сердца, ревматическая лихорадка, узнать о симптомах сердечного приступа и еще о многом другом, что его интересовало. А теперь расскажите мне о том, что случилось вчера ночью. Начинайте.– Ну... я спала, и меня разбудил шторм, и...Он покачал головой:– Начните с более раннего времени! – Он взглянул на свои записи. – Сейчас. Так... Вам надо начать... Вот... Вы вошли в кухню выпить кофе, закончив свои обязанности медсестры. Там находились мисс Уотерс, Брайен и Боб Дженсен, помните? А потом вошел Клайв Уорбартон, и у них с Дженсеном произошло что-то вроде ссоры...Я начала рассказывать. Он прерывал меня вопросами, небрежными и на первый взгляд малозначительными, чего я не ожидала от опытного детектива. И почти все время делал пометки в своем блокноте или что-то чертил на листе, подложенном под блокнот.Когда я закончила рассказ, он спросил:– Вы, разумеется, не узнали того, кто ударил вас в темноте?– Нет. Все произошло так быстро, и потом было очень темно.– Темнота могла спасти вас, но этого не произошло, мисс Монтроуз. Он ничего не произнес? Ни слова?– Нет. Единственный звук, который я слышала от него, – нечто вроде удивленного возгласа, когда я вошла и позвала Робин.– Какого рода звук? Какой был голос? С каким выражением? Как будто исходил от человека, застигнутого врасплох на месте преступления? А может, тонкий голос, как будто крикнула испуганная женщина?Я об этом раньше не задумывалась. Теперь, немного поразмыслив, ответила:– Припоминаю, что это был глубокий голос, мужской, так мог даже не вскрикнуть, а что-то проворчать мужчина. Раньше я не была уверена, что там был мужчина. Теперь знаю точно.Он кивнул с удовлетворением:– И вы позвали на помощь Дэвида Уорбартона? Он вам ответил из своей спальни? Его голос звучал, как будто он только что проснулся? Так?– Да.– Это исключает Дэвида.– Да как вы могли подозревать Дэвида?! – Я не верила своим ушам.Он ухмыльнулся:– Если он спал в соседней комнате, то не могу. Значит, вы ничего не можете припомнить о нападавшем, кроме этого восклицания, похожего на ворчанье?Я задумчиво покачала головой:– Нет. Боюсь, что нет, мистер Кивер...– Детектив Кивер, мисс Монтроуз. И очертания его фигуры никого не напомнили вам из знакомых людей, из тех, кого вы встретили в "Вороньем Гнезде"? Любого, например Брайена, или кого-то из Уорбартонов, или Дженсена...– Нет. Все, что я помню, – это сильный удар, потом он с такой яростью отбросил меня, что я врезалась в стену и потеряла сознание.– Отчаяние иногда делает людей сильными. Я не могу здесь никого припомнить, кто был бы похож на супермена. Все слишком слабы, за исключением слуг и Боба Дженсена. Рыбаки обычно выносливы и сильны, их работа такими делает.– Я бы не назвала мистера Дженсена особенно сильным человеком, детектив Кивер. Я подозреваю, что у него нелады с сердцем. По крайней мере, я заметила симптомы. И гипертонию не в первой стадии. И если бы прошлой ночью там был мистер Дженсен, он, скорее всего, потерял бы сознание – он склонен к обморокам.– Может быть, объясните...Он терпеливо выслушал меня, кивая, когда я подробно рассказала о встрече с Бобом Дженсеном на берегу.– Понятно. Линда Уорбартон. Я как раз был на дежурстве, участвовал в следствии, когда это случилось. А теперь вернемся к этому плащу, который вы видели в воде. Как вы могли быть уверены, что у него коричневые деревянные крючки и красные петли? Вы говорили что-либо об этом Кену Брайену, когда смотрели вместе на плащ?– Нет, не говорила. Но когда Боб Дженсен начал меня расспрашивать, я вспомнила и крючки, и петли.– А вы не могли ошибиться? Может быть, там были просто черные гладкие пуговицы, как обычно?– Я бы увидела их. Нет... это были деревянные крючки... Знаете, такие делают на спортивной одежде? Большие, и петли тоже большие.– Извините, мисс Монтроуз. Не подождете меня здесь?Он встал и пошел к двери. Когда он выходил, я успела увидеть еще двоих полицейских, беседующих с тем, кто дежурил у двери, прежде чем дверь снова закрылась. Пока я ждала, слышен был их невнятный разговор, слов я не различала. Тиканье больших часов над камином стало громче. Прошло пять минут, потом десять, прежде чем детектив появился вновь. Он постоял на пороге, разговаривая с другими полицейскими.– Лучше просушите одежду. Попросите горячего кофе на кухне. Я позвоню и свяжусь с береговой охраной, потом мы отправимся туда вместе...Он закрыл дверь и подошел ко мне. Вид у него был озадаченный.– Это все, мисс Монтроуз, благодарю вас. Больше пока у меня нет к вам вопросов.Я встала и, поколебавшись, спросила:– Что-то случилось, детектив Кивер?Он бросил на меня пристальный взгляд и еще больше нахмурился:– Да, мисс Монтроуз. Случилось. Боб Дженсен исчез, его нет на обычном месте на берегу. Он прихватил свою одежду. Я позвоню в участок и скажу, чтобы начали его поиск. Его надо найти и допросить.Я молча, не веря тому, что услышала, уставилась на него, потом покачала головой:– Но Боб Дженсен никогда бы не причинил вреда Робин, детектив Кивер. Я в этом абсолютно уверена.Он ответил серьезно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19