– подсказала я.
– Да. Для нас с тех пор время замерло. Пока ты занималась своими делами, мы запутывались в этом все сильнее.
– Может, ты и прав, но Саги, насколько мне известно, считает, что этим стоит заниматься. О твоей подруге я не знаю, но сама я об «N-P» не забываю. Я долго была связана с этой книгой и рада, что можно поговорить о ней, в том числе и с тобой. Это действительно так.
– Ты тоже, выходит, впуталась? И тебе не надоело, что мы всегда бродим рядом?
– Если не будете меня использовать, – сказала я.
– Нет, нет, клянусь тебе, – сказал Отохико.
– Тогда ладно.
– Для нас выхода нет, все безнадежно. Мы ждем толчка от тебя. Кажется, у тебя есть ключ к переменам.
– Вот как, – я плохо его понимала. – Рукописи что-то угрожает, и поэтому надо сделать копию?
– Нет, думаю, что нет. Просто подарок на память – на всякий случай.
– Понятно, – сказала я. – Слушай, ну почему все так получается? Сёдзи давно уже умер, твой отец – еще раньше. Что заставляет тебя до сих пор видеть в этом трагедию? – Я хотела еще добавить о ненужной мелодраме, но не стала.
– Со мной все в порядке. Это она, у нее магические способности, – сказал он.
Кажется, я поняла, о ком он говорит.
– Опять она, твоя подруга.
– Наверное, скоро ты с ней встретишься, – сказал Отохико. – Когда это случится, ты еще больше втянешься. Такой уж ты человек.
– А когда все это кончится? – спросила я.
– Когда мы повзрослеем, все кончится само собой.
Я засмеялась.
– Все в порядке! Не надо так серьезно переживать.
– Вернувшись из Бостона, я до сих пор чувствую усталость.
– Похоже на то.
Шум дождя меня беспокоил. Меня не покидало чувство, что меня вовлекают в какую-то странную психологическую игру. Вдали послышался звук грома. По стеклу бежали дождевые капли, от расплывшихся за окном фонарей исходило белое сияние. Этой ночью даже улыбка Саги была слишком далеко и не вызывала доверия.
– Любопытства у тебя куда больше, чем я предполагал.
– А ларчик просто открывался.
– Да, лучше не вмешиваться. Пусть все идет само собой.
– Если так думать, непременно станет легче.
Я плохо его понимала.
Молчание. Шум дождя. Ревущий ветер.
Я молча смотрела в окно и внимательно прислушивалась.
– Как хорошо в Японии! – сказал Отохико.
– Чего это вдруг?
Я думала, что он спит, и обернулась. Он смотрел на меня ясными и совершенно не сонными глазами.
– Сакура цветет.
«Надо же так напиться, чтобы говорить о сакуре летом», – подумала я и спросила:
– Почему ты о ней вспомнил?
Отохико смотрел в окно.
– Когда я впервые приехал в Японию, была дождливая весна, и мне это совсем не понравилось. Но однажды я увидел из такси цветущую сакуру и был потрясен. Дождь такой сильный, что из окна такси почти ничего не видно. Кроме того, деревья стояли за изгородью, так что я смотрел на цветы сквозь двойной фильтр. Но и эти тусклые облака розовых цветов помогли мне понять Японию.
– Хорошая история.
– Я до сих пор чувствую себя иностранцем. Но когда я жил в Бостоне, я видел сны о своем возвращении.
– Вот как.
Неприкаянная беззащитная душа. Мокрые каштанового цвета волосы. Похож на пса… а может, он принц? Он заставил меня вспомнить об общей тетради Сёдзи.
Отохико заснул и громко захрапел. Из-за храпа да еще звука дождя стало невероятно шумно. Потом весь этот шум почему-то меня успокоил, показался подвижным молчанием. Я накрыла Отохико одеялом.
Ночь уже почти прошла, когда мне нестерпимо захотелось спать. Я забралась в постель и заснула, но тут же в моей комнате появился Отохико.
– Извини, что так тебя побеспокоил.
– Ничего, – сонно ответила я. – Ничего страшного.
Я открыла глаза и увидела в тусклом утреннем свете улыбающееся лицо Отохико.
– Я вел себя как комедиант. Извини, пожалуй ста. Я пошел.
Словно во сне, я наблюдала за тем, как он удаляется от моей постели, низко опустив раскалывающуюся с перепоя голову. Хлопнула дверь, и я подумала – надо бы запереть ее на ключ, но мне так хотелось спать, что я не смогла подняться. «Странный человек», – подумала я и закрыла глаза.

*

Дожди прошли, наконец-то наступило настоящее лето: стояли жаркие и ясные дни. Визит Отохико казался мне далеким сном.
Как появился, так и ушел.
Копию с рукописи я еще не сделала и Саги ничего не стала рассказывать. Дни проходили так, словно ничего и не случилось.
В тот день у меня было прекрасное настроение. Был выходной, и я проспала до полудня, потом занялась стиркой. Повесила сушить белье, опять вздремнула на веранде. Затем, надев по настроению футболку шокирующего розового цвета, шорты и кожаные сандалии на босу ногу, отправилась в банк. Только летом и можно выйти в город в таком чудесном виде. Положила в тонкий полиэтиленовый пакет кошелек и пошла пешком.
Солнечные лучи были так ослепительны, что глаз не открыть!
Даже просто идти под голубым летним небом было так радостно, что губы сами собой складывались в улыбку.
Уже было больше трех часов пополудни, и получить наличные можно было только в отделениях с банкоматами. Когда я вошла, в помещении, похожем на белую коробку, никого не оказалось. Я сунула кредитную карту в банкомат и, прислушиваясь к его механическому женскому голосу, стала ждать, когда появятся деньги. Поэтому, возможно, совершенно не обратила внимания ни на то, что дверь открылась, впуская кого-то, ни на гомон летней улицы, который я должна была в эту минуту услышать.
И только почувствовав позади себя человека, подумала, что это странно. Везде свободно, почему он встал за мной?
В следующий момент, словно в сцене вооруженного ограбления из кино, мне в бок уткнулось что-то твердое.
– Не оборачивайся, – произнес высокий женский голос. – Давай деньги.
Мне и в голову не пришло, что это – грабительница, первая мысль – какая-то сумасшедшая. Послышался звонок, сообщающий о том, что деньги выданы, и я нервно их схватила. «Большое спасибо», – произнес автомат.
– Шутка, это мой палец, – стоявшая позади женщина засмеялась и убрала руку.
– Это ты, Саги?! – едва не закричала я. Как ни странно, я и на самом деле так подумала.
Однако ошиблась: позади меня, улыбаясь, стояла совершенно незнакомая женщина.
Мне стало страшно. Никогда не забуду той минуты, когда впервые увидела ее глаза, разглядывающие меня так пристально, словно выжимая из меня кровь. Они были абсолютно ясные и прозрачные, как светящийся в ночном небе далекий Сириус, как мартини, сохраняющий свет в бокале.
Мой страх можно понять: я увидела на взрослом лице глаза новорожденного младенца! Что можно видеть этими глазами? Какого рода мысли возникают у их хозяйки? Такой женщины мне еще не приходилось видеть. Очень странная особа. Совсем не красавица, даже, пожалуй, не симпатичная, но что-то к ней притягивало. Какой-то отблеск звериной интуиции, первородной мудрости.
Я внимательно смотрела на нее. Разглядывала.
Тонкие, черные, длинные волосы.
Худощавая. Точеная шея. Высокая. Большой рот. Белая рубашка. Маленькая крепкая грудь. Шорты, туго обтягивающие бедра. На ногах ярко-желтые пляжные сандалии. Красный педикюр.
Если судить по одежде, она тоже любила лето.
– Мы выглядим как сестры, – сказала она.
– Кто ты? – спросила я.
– Суи Минова. Су-и Ми-но-ва, – назвалась она. – Ты – Кадзами Кано?
– Да, но кто ты?
– Не догадываешься?
Приветливо улыбаясь, она быстро, как инопланетянка из «Случайных встреч с неизвестным», протянула мне узкую кисть.
– Извини, я ничего не понимаю, – сказала я.
Тогда она крепко схватила меня за правую руку и потащила за собой:
– Поговорим в машине!
– Подожди.
Я попыталась вырваться, но она оказалась сильней и, несмотря на свою приветливую улыбку, отпускать меня не собиралась. Ее рука была очень горячей, как у больной.
– Извини, я не могу идти с незнакомым человеком, – сказала я довольно сурово.
Помедлив мгновение, она возразила:
– Мы давно знакомы.
Кажется, я уже слышала эту фразу.
– Мы никогда с тобой не встречались, – сказала я.
– И от Отохико обо мне не слышала? – она явно растерялась.
«Понятно, так говорил Отохико», – спохватилась я.
– Ты… – хотела сказать я, но она меня опередила:
– Отохико – мой единокровный брат!
– Что?
Это было так неожиданно, что я осеклась и замолчала. Наконец-то я поняла то, о чем двойняшки говорили так уклончиво.
– Я этого не знала.
– Почему они от тебя скрывают?! Возможно, потому, что я встречалась с Сёдзи, отдала ему девяносто восьмой рассказ из «N-P» и он из-за этого умер?
В конце каждой фразы она несколько манерно повышала последний слог.
– А может, потому, что теперь мы с Отохико вместе?
Я была потрясена.
– Но ведь вы родственники? – спросила я. – Ты правда дочь Сарао Такасэ?
Суи кивнула.
– Твоя мама – японка? Извини, что спрашиваю.
– Папа любил японок. Мама живет в Америке, но она японка. Я уже давно не знаю, что с ней, – сказала она. – Слушай, я хочу поговорить с тобой. Поехали со мной. Я умею водить машину! Смотри.
Она достала из кармана водительские права.
– Не ври.
Кажется, она не врала, но следовало ли доверять такому взбалмошному человеку? Мы вышли из банка и оказались на улице, где стояла красная «мазда» с помятым бампером.
– Ничего себе вмятина! – показала я пальцем.
– Это старая! – улыбнувшись, Суи направилась к передней дверце.
– Садись.
– В следующий раз, – сказала я.
Нужно было все спокойно обдумать, да и не понравилось мне, что она так вот меня тащит. Ее длинные волосы испускали сладкий, как у младенца, запах, большие глаза, блестевшие из-под растрепанной челки, казались неуверенными. Мне было страшно оттого, что она мне очень нравилась.
– Ну хорошо, давай хотя бы подброшу тебя до дома.
Суи повернула ключ и открыла дверцу. Потом быстро села на водительское место, и улыбнулась.
– Обойди с другой стороны.
Поколебавшись немного, я все-таки забралась в машину.
– Вон до того перекрестка, – указала я.
В машине было душно, впереди виднелась ослепительно белая прямая дорога. Здания и деревья вдоль дороги были залиты солнцем. Мы сидели в шортах и сандалиях, и мне на мгновение показалось, будто мы на берегу моря.
– Как на пляже, правда? – сказала Суи, и холодок пробежал по моему позвоночнику.
Машину она вела, вопреки моим ожиданиям, мастерски.
«На нее можно положиться, – подумала я, глядя, с каким хладнокровием она сжимает руль. – Только прикидывается бестолковой».
Я немного расслабилась. Палящее солнце и кое-как работающий кондиционер перестали меня волновать. Настроение заметно улучшилось.
Я готова была встретиться с ней еще раз.
Мы доехали до перекрестка. «Спасибо…» – начала было я, но она меня перебила:
– Поехали дальше!
Машина поехала быстрее, перекресток остался позади.
– Останови машину!
– Не хочу! Наконец-то я с тобой встретилась и никуда тебя не отпущу, – сказала она, глядя вперед.
– Не говори ерунду, – разозлилась я.
– Нет, – она отрицательно покачала головой.
Что значит – нет?
– На других людей твои игры, возможно, действуют, но только не на меня! Терпеть не могу мелодрамы! – сказала я. Мимо нас на огромной скорости проносились дома.
– Правда? Что-то в это не верится, – сказала Суи.
Я замолчала и сидела в ожидании ее следующих шагов. Молчание длилось довольно долго. Против ожидания она продолжила в своем духе:
– Я просто хотела с тобой поговорить! С нетерпением ждала, когда мы, наконец, встретимся. Почему бы нам не поговорить? Возможно, шутка была несколько жестокой, но разве я сделала тебе больно?
– Продолжай, – сказала я.
– Мне не по себе, мне необходимо поговорить с человеком, который меня поймет, – сказала она.
Наконец-то мне передались ее чувства: она нервничала ничуть не меньше меня. Когда со мной такое случается, я готова проводить с человеком время и разговаривать с ним, даже если первое впечатление было плохое. Я смирилась и кивнула:
– Говори, я постараюсь тебя понять.
Потом снова замолчала и задумалась. Об общей тетради на моем столе, об открытом окне, недопитом чае, сохнувшем белье. Я с грустью подумала о своей комнате, похожей на корабль без экипажа, на «Марию Целесту», и пожалела себя. Я не знала, когда вернусь домой.
– Мне говорили, что ты хочешь получить у меня рукопись девяносто восьмого рассказа, – сказала я. – У тебя нет копии?
Суи отрицательно покачала головой.
– Хочешь увидеть перевод? Вместо ответа она спросила:
– Куда поедем? К морю?
– Мне все равно, решай сама, – ответила я.
– Поехали на пруд. Я знаю один парк, и там пруд, похожий на озеро, – сказала Суи и наконец-то ответила на мой вопрос: – Ты о том рассказе, который переводил Сёдзи? Рукопись у меня, но я хочувзглянуть, что получилось по-японски.
– Когда вы общались?
– Успокойся, задолго до тебя. После того, как я приехала в Японию и познакомилась с Отохико. Я уже тебе говорила, что это я рассказала ему о «N-P». Я отдала Сёдзи девяносто восьмой рассказ и попросила его перевести. Извини.
– Ты не виновата, но выходит, что я прочитала эту книгу из-за тебя, – улыбнулась я.
– Тебе суждено было ее прочитать, – сказала она.
– Ты была с Отохико в Бостоне? – спросила я.
– Да. Два года.
– А почему вернулась?
– Мне и самой непонятно. Я хотела остаться, но наши желания, увы, непостоянны.
В машине было ужасно жарко. Моя голова отупела, я ничего не соображала. Поэтому я сказала:
– Кондиционер совсем не работает, – и включила его посильней. Холодный воздух подул на наши колени.
– В Бостоне было хорошо. Немного меланхоличный и красивый город. Мы убежали туда, но наши проблемы остались с нами. Потом кончились деньги, и мы задумались над тем, что делать дальше. Отохико предлагал расстаться, он хотел вернуться в Японию, ну, а я думала, что останусь там, но, в конце концов, тоже приехала, – сказала Суи.
– Ты знала, что он твой брат? – спросила я.
– Кажется, знала, – сказала Суи.
– Что значит «кажется»?
– Я полюбила его и говорила себе, что ничего не знаю, и, в конце концов, и на самом деле перестала понимать, знаю я это или нет. Честное слово! Просыпаюсь утром и говорю «Этот парень – мой брат». А потом спрашиваю:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12