Все краны открылись, все насосы заработали и кривые ручейки слёз потекли по щекам.
— Я так и знал, — твёрдо сказал Вов.
Ему показалось, что он старший, а сестра Аля маленькая и беспомощная. И он стал гладить её по волосам.
А во взрослой комнате не знали, что происходит в детской. Там жили привычной жизнью, привычными заботами, привычным представлением о детях. И комната постоянно превращалась из столовой в спальню, из спальни в кабинет, из кабинета в гостиную.
Вов не спал. Большие чёрные перчатки лежали у него под подушкой. Он нащупывал гладкие прохладные краги и вдыхал запах кожи. Ему казалось, что это не просто перчатки, а грозные, справедливые, бывшие в бою. Он наденет их и пойдёт к Шкиперской бородке. Он будет драться, как с врагом. Вов не думал о том, что Дундик старше его на три года и выше на целую голову. Видимо, смелые люди никогда не думают о таких вещах.
Надо скорее становиться военным.

А потом наступила весна. Она должна была наступить и наступила. И было слышно, как пригретый солнцем наст с шорохом оседал. На фоне голубого неба белели берёзы, словно их на зиму завернули в белую бумагу, а теперь не успели ещё распаковать.
И хотя от посёлка до моря было много сотен километров, тёплый сырой ветер пах морем. Местами образовались проталины — острова земли. Белый океан отступал.
В такой день Вов очутился в лесу. И снова он встретил Шкиперскую бородку. Из-под мышки, как огромный градусник, торчал ствол ружья. А сзади бежал Серёжа. Дундик хотел проскользнуть мимо незамеченным, но Вов поднял голову, и глаза их встретились.
— Здравствуй, Вов. Что поделываешь? — как ни в чём не бывало крикнул Дундик.
— Гуляю.
— Гуляй, гуляй.
Вов натянул на руки большие чёрные перчатки.
— А мы на охоту, — сказал Серёжа.
Охотники уже собрались двинуться дальше, но Вов преградил Дундику путь:
— Стой.
Дундик остановился.
— Чего тебе?
— Стой.
Вову хотелось произнести целую обвинительную речь, но вместо этого он стянул с руки большую чёрную перчатку и, как это делали рыцари и мушкетёры, швырнул её в лицо врагу. Дундик поморщился. Перчатка упала. На снегу зажглась чёрная звезда.
— Ты что? — сквозь зубы процедил парень и нагнулся, чтобы поднять перчатку.
— Не тронь… Вызываю тебя, — сказал Вов.
— Я не собираюсь драться.
— Чёрт с тобой, — сказал Вов и двинулся на своего противника.
— Пеняй на себя, пеняй на себя, — скороговоркой произнёс Дундик, и Вов заметил, что лицо под рыжей бородкой побелело.
Вов подскочил к нему, размахнулся и со всей силы ударил врага по жёлтому плоскому уху.
— Это тебе за кривые ноги.
Дундик не дал ему сдачи. Он отскочил в сторону. Стянул с плеча ружьё.
— Пеняй на себя.
— Не убивай Вова! — крикнул Серёжа.
— Не хнычь, — через силу сказал Вов, не сводя глаз с воронёного глазка.
Ему вдруг захотелось стать очень маленьким, свернуться в комочек или броситься бежать, спрятаться за частыми стволами… Но на мгновение он почувствовал себя солдатом, оторвал глаза от ружья и твёрдо посмотрел в прищуренные глазки Шкиперской бородки.
— Вов, он не убьёт тебя? — тихо спросил Серёжа.
— Он только снегирей убивает.
— Пусть не лезет, — прохрипел Дундик и опустил ружьё.
Вов повернулся спиной к Шкиперской бородке и к его ружью. А тот стоял в нерешительности, с опущенным ружьём и не знал, что ему делать. У его ног на белом снегу горела чёрная звезда — большая чёрная перчатка.
Маленький Серёжа подхватил перчатку и с угрозой крикнул Шкиперской бородке:
— Мы дадим тебе конфет, чаю с сухарями!
Вов потрепал по плечу маленького брата, и они зашагали по узкой талой тропе.



1 2