Впрочем, он их и не покидал. Генри Дарнинг, хоть и неподвижный, был где-то поблизости.
– Он не оставляет тебя одну, верно? – спросил Джьянни.
– Теперь уже становится легче, – помолчав, ответила Мэри.
Джьянни сомневался. В действительности покойный министр юстиции после смерти, казалось, стал вездесущим, чего не было при жизни. А полученное нынче утром официальное уведомление юриста о том, что Мэри является главной наследницей Генри Дарнинга, отнюдь не могло ослабить ее мысленную связь с покойным.
– Не то чтобы я не понимал твои чувства, – сказал Джьянни, – однако не будем забывать, каким сукиным сыном он оказался.
– Так ли уж мы в этом уверены?
Джьянни взглянул на Мэри и увидел в ее глазах отблески уходящего дня.
– Мы уверены, – сказал он. – Разве что для тебя двух дюжин трупов недостаточно, чтобы устранить сомнения.
Мэри промолчала, и это беспокоило Джьянни.
– Но, может, все дело в его незабываемой фразе, – уже мягче продолжал он, – что проживи ты до ста лет, в глубине души так и будешь считать, что никто не любил тебя сильнее, чем он.
– Мне не стоило говорить тебе об этом, – вздохнула Мэри.
Какая женщина удержалась бы? – подумал Джьянни. Это просто природа любви. И природа Мэри Янг. И, конечно же, Генри Дарнинга. Которого, при всем том, что произошло по его вине, Джьянни никогда не встречал. Но чтобы понять его в одном определенном смысле, Джьянни не нуждался во встрече. В том, что касалось любви, Дарнинг не отличался от других. Никто не отличался.
В разное время Джьянни пришлось выслушивать гангстеров, убийц, костоломов, богатых и бедных, туповатых и остроумных. Единственным общим знаменателем для всех, неизменным свойством каждого была неодолимая потребность довести до его сведения, как истинно и глубоко они любили.
Погляди на меня! – прямо-таки вопияли они. Обрати внимание. Не важно, как я выгляжу. Не важно, что я натворил. Не имеет значения, кто и что обо мне говорит. Я чувствую. Я влюблен. Я люблю. И это само по себе делает меня чертовски привлекательным.
И уже гораздо мягче призывали глаза. Послушай. Пожалуйста, люби меня. Прости за то, что я натворил. Я этого не хотел.
Но как бы Джьянни ни старался, он ничего не мог бы наскрести в душе для Генри Дарнинга. Погибло слишком много ни в чем не повинных людей.
Может, время смягчит меня, и я переменюсь.
Джьянни не знал.
Знал он одно: о каких бы дарах милосердия ни умоляла в эти дни беспокойная душа Генри Дарнинга, они могли прийти только от Мэри Янг.
Джьянни поглядел на Мэри, которая сидела и спокойно ждала, когда же он прекратит свои дурацкие размышления и станет просто любить ее снова.
Он улыбнулся и увидел, как она медленно улыбнулась в ответ. Всегда остается надежда.





1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62