Ему стало холодно, озноб усилился, и Витторио шел, весь дрожа.
Оставалось ярдов пятьдесят.
Чем ближе подходил он к дому, тем пристальнее вглядывался в затененные места в поисках наблюдателей. Если они тут, то где же им еще прятаться, как не в тени. На поясе у Витторио был пистолет, и руку он положил на его рукоятку.
С этой своей трясучкой я не попаду даже в дом, если придется стрелять.
Теперь он видел впереди яркие подвижные пятна света и надеялся, что не хлопнется носом в землю до того, как дойдет туда. Ощущение было такое, словно перед ним внезапно загорелась лампа-вспышка.
Витторио дошел-таки до дома и, споткнувшись, ступил на подъездную дорожку. Свет горел в комнатах первого этажа. Однако жалюзи были опущены, и заглянуть внутрь Витторио не мог.
Он обошел припаркованную перед домом машину и вскоре оказался у задней двери. До нее оставалось футов двадцать, когда Витторио схватили за руки, а большая твердая ладонь зажала ему рот.
Он выругался про себя, а тем временем его чуть не волоком протащили через живую изгородь на лужайку. Он насчитал три руки, стало быть, мужчин, которые его держат, по меньшей мере двое.
– Слушайте, – шепотом произнес мужской голос. – Мы друзья. Не кричите, когда я уберу с вашего рта свою руку. Если вы поняли меня, кивните.
Витторио ничего не понял, но тем не менее кивнул, и руку убрали. Разжались и две другие руки, обхватывавшие его сзади за предплечья. Витторио повернулся и уставился на лица двух мужчин, совершенно ему незнакомых.
Дрожь прекратилась. Теперь он обливался потом.
– Мы думаем, что вы Чарли, – сказал тот, кто говорил с Витторио до того. – Если я не ошибся, то вы знаете, кто мы и кто нас сюда послал.
– Святой Иисусе, – только и выговорил Витторио, про себя благословляя Джьянни и Томми Кортланда.
– Он вам помог, – произнес второй мужчина.
– Но откуда вы узнали, что я сюда приду? Я и сам этого не знал всего несколько часов назад.
– Судя по тому, что мы слышали, вам в вашем состоянии больше некуда было деваться. Кроме того, мы здесь, чтобы охранять двух женщин от повторных неприятностей.
Мужчина посмотрел Витторио в лицо.
– Вы, наверное, об этом не знали, – сказал он.
Витторио помотал головой.
– Когда это произошло? – спросил он.
– Через несколько часов после того, как вы прикончили боевика в больнице.
Витторио стоял на траве, все еще обливаясь потом. Он думал о Лючии и Елене, которые помогли ему. И о награде, которую они за это получили.
– Они знают, что вы их охраняете?
Первый кивнул.
– Мы подумали, что так им будет спокойнее. – Он еще раз взглянул на Витторио. – А вам лучше бы зайти в дом. Вид у вас еще тот.
Батталья постоял на месте еще с минуту. Потом легонько тронул каждого из охранников за плечо, спотыкаясь доплелся до заднего крыльца, преодолел ступеньки и позвонил.
Лючия отворила дверь, и Витторио увидел сразу три расплывающихся лица. Все они были в синяках, распухшие и бледные.
– Витторио! – воскликнула Лючия.
У Витторио промелькнула смутная мысль, что у него неладно со ртом. Он очень старался улыбнуться. И питал слабую надежду на то, что это получится.
Шагнул в кухню, сделал еще шаг… другой… и без сознания повалился на пол.

Глава 75

Посылки доставили в дом Карло Донатти в Сэндз-Пойнтс всего за несколько часов до его вылета в Палермо.
Возбуждение словно бы толкнуло Карло кулаком в грудь; он отнес свертки к себе в кабинет и сорвал обертки.
Перед ним лежало ружье, упакованное в прозрачный пластик, и большой, никак не помеченный пакет с драгоценностями. Это были те самые вещи, которые описала ему Пегги. Все, что закопал Генри Дарнинг десять лет назад в одном из густых лесов юго-восточного Коннектикута.
К посылкам был приложен отпечатанный на машинке перечень содержимого с характеристикой определяющих, ключевых элементов.
Первое: некоторые группы отпечатков пальцев, снятых с ружья, а также с других предметов, соответствуют отпечаткам министра юстиции Генри Дарнинга, хранящимся в Национальном компьютерном банке данных ФБР.
Второе: баллистические тесты доказывают, что пуля, обнаруженная полицией штата Коннектикут при расследовании нераскрытого дела о краже со взломом и убийстве, выпущена из оружия, описанного выше.
Третье: страховые полисы подтверждают, что прилагаемые драгоценности были законной собственностью жертв вышеупомянутого ограбления и убийства…
Текст продолжался, но Карло Донатти не стал читать дальше. С него было вполне достаточно первых трех пунктов.
Первоначальное возбуждение, которое он испытал, получив посылки, угасло и сменилось сдержанным удовлетворением. Об удовольствии же не могло быть и речи. Какое уж тут удовольствие, если представить себе всю цепь смертоубийственных преступлений, затеянных этим человеком, цепь, которую Донатти надеялся в ближайшее время оборвать.
Оставалось еще дело, связанное с судьбой мальчика. Если все произойдет так, как рассчитывал Донатти, может, и оно обернется благополучно.
Карло Донатти взглянул на часы и заказал разговор с гостиницей “Ла Сиренуза” в Позитано: там было уже больше одиннадцати вечера, и Фрэнк Ланджионо скорее всего находился у себя в номере.
Через гостиничный коммутатор его соединили с номером Ланджионо, и тот ответил; Донатти велел ему повесить трубку и пойти перезвонить по прямому проводу.
Дон вставил новую сигарету в мундштук, закурил и постарался расслабиться на те несколько минут, что ему предстояло ждать.
Фрэнк Ланджионо был практической частью давней теории Донатти о безопасности и выживании: держи при себе несколько человек, которые делают для тебя то, о чем никто не знает.
Ланджионо, в прошлом лейтенанту нью-йоркского департамента полиции, в свое время было предложено подать в отставку; зарабатывать он стал втрое больше и занимался для Донатти делами, с которыми лучше всего мог справиться человек, не имеющий никакого отношения к неизбежной зависти, распущенным языкам и постоянным стычкам политиков мафии.
Он отлично справлялся с делом вот уже восемь лет. Теория себя по-прежнему оправдывала, а в данной ситуации, пожалуй, могла проявиться самым существенным образом.
Зазвонил телефон. Карло поднял трубку и услышал голос Фрэнка Ланджионо, приветствующего босса по-итальянски: Ланджионо был рад возможности попрактиковаться в языке.
– Как идут дела? – спросил Донатти.
– Все спокойно. Я только что вернулся со своего поста. Клянусь, это просто невероятный парень. Он настолько осторожен, что даже не включает свет.
– Как же он там бродит в темноте?
– Мне кажется, он большей частью сидит на одном месте. А если ему надо куда-то пойти, надевает на фонарик два носка. Достаточно света, чтобы двигаться в темноте, а снаружи ничего не видно. Я сам только потому и заметил, что стоял возле окна. – Ланджионо хрюкнул. – Вы попали в точку насчет того, что он прямиком направится сюда, раз его засекли у парома. Ну а если рассудить, то куда ж ему еще идти, как не домой?
Карло Донатти промолчал.
– Мы по-прежнему рассчитываем завтра на то же время?
– Приблизительно. Но время вполне может передвинуться на час, а то и на два, в таком деле это всегда возможно.
– Нет проблем. У меня не назначено никаких других встреч.
– А что люди Сорбино?
– Ничего. По крайней мере, с тех пор, как нынче утром появился парнишка. А тогда они всего-навсего поглядели на дом и участок, проехали по городу и поболтали кое с кем из владельцев магазинов. Мое чутье подсказывает, что больше мы их не увидим.
– Мимо никто не проезжал?
– Нет, насколько я мог заметить.
Пауза.
– Вопросы напоследок? – сказал Донатти.
– Их нет. Я укомплектован как никогда.
– В таком случае увидимся завтра.
– Всего хорошего, Дон Донатти.
– И тебе, Фрэнк.
Донатти повесил трубку и проверил номер телефона в маленькой записной книжке в кожаном переплете, которую он всегда носил с собой. Позвонил на виллу под Палермо, где находилась женщина, известная как Пегги Уолтерс.
Ответил кто-то из охранников, из трубки доносились и приглушенные звуки рекламной телепередачи. Донатти назвал себя и попросил к телефону синьору.
Ему показалось довольно долгим время, пока она подошла.
– Надеюсь, я вас не разбудил, миссис Батталья?
– Что-то случилось? – Голос у нее был напряженным. – С моим сыном?
– С ним все отлично. У меня хорошие новости. Вы с ним увидитесь в ближайшие сутки.
На другом конце провода ни слова.
– Миссис Батталья?
Снова ничего. Он подождал еще несколько секунд.
– С вами все в порядке?
– Простите, – сказал она. – Мне просто очень трудно…
– Я понимаю. Могу себе представить, каково вам пришлось.
– Как это произойдет? – спросила Пегги. – Пола привезут сюда ко мне или?…
– Я прилечу и заберу вас с собой к нему. – Донатти помолчал. – Но приготовьтесь к тому, что там нас встретит Генри.
– О Боже, – прошептала она.
– Боюсь, что это необходимо.
– Почему?
– Потому что мы с ним должны обменяться доказательствами, какие имеем друг против друга.
Донатти слышал ее дыхание.
– Как только я получу моего мальчика.
– Тут нет вопросов, миссис Батталья.
– Я по натуре не мстительный человек, – негромко заговорила Пегги. – Я знаю, что все мы создания Господа и далеки от совершенства. Но за то, что этот человек старался причинить мне и моим близким, за один только страх, за боль…
Голос у нее прервался.
– Я почти стыжусь своих чувств, – снова заговорила она. – Но я клянусь, что Генри настолько унизил меня, до такой степени опустил меня до своего уровня… Да, я с величайшей радостью представляю себе, как прижимаю пистолет к его лбу и… Господи, помоги мне… я была бы счастлива спустить курок.
Донатти на несколько секунд оставил ее наедине с этим.
– Я кое-чего не понимаю, – произнесла она.
– Чего же?
– Вы сказали, что обменяетесь доказательствами друг против друга?
– Да.
– Я знаю, что даст вам он, но что вы собираетесь отдать ему?
Донатти ответил не сразу. Скажешь лишнее – и кончишь тем, что захлебнешься собственным дерьмом. Он искал способ избежать возможного ущерба.
– Я еще не сказал вам, – начал он. – С закопанными доказательствами, которые вы мне описали, все вышло как надо. Отпечатки Генри найдены на оружии, а баллистическая экспертиза отождествила пулю и ствол ружья. Вполне солидно выглядит.
– Но если вы все это отдадите ему, что же останется для приговора? Только моего слова против его слов недостаточно. Он вывернется.
– Не вывернется, – сказал Донатти.
– Почему?
– Потому что я отдам ему не подлинные доказательства, а лишь великолепно выполненные копии.
Пегги издала звук, почти похожий на смех.
– Мне это нравится, – заявила она.
Карло Донатти тоже.

Глава 76

Поли сидел в ночной темноте в студии у отца и смотрел на звезды сквозь зубчатую дыру в стекле большого окна. В темноте это казалось не так мучительно, потому что не было видно следов крови на осколках.
Вдосталь наплакавшись, мальчик попытался спокойно обдумать свое положение. Совсем не обязательно, чтобы на стеклах была кровь его матери или отца. Кровь могла принадлежать какому-нибудь гангстеру. И чем дольше он так думал, тем больше этому верил.
Поли принялся развивать мысль дальше.
Родители вынуждены были покинуть дом, потому что убили мафиозо. Именно поэтому их никогда не оказывалось дома, когда он сюда звонил, поэтому их нет и сейчас. Если бы они остались дома, другие бандиты захватили бы их, когда пришли узнать, что случилось с тем, кто явился первым. И, конечно, поэтому отец и мама убрали разбитые стекла и все остальное и куда-то унесли убитого гангстера. Они не хотели, чтобы кто-то узнал, что они сделали.
Мальчик сидел в студии на отцовском табурете, тихо сидел в темной студии и говорил себе все то, чему должен был поверить.
Отец и мама живы. Их не убили. Они убежали от бандитов и теперь стараются найти его, Поли.
Когда они его нигде не найдут, то решат наконец, что он дома. И они придут сюда за ним, они поймут, что больше ему деваться некуда.
Значит, он теперь уверен в одном. Ему надо оставаться здесь и ждать родителей. Иначе они никогда друг с другом не встретятся.
Но он не должен включать свет и вообще показывать, что он в доме. Гангстеры хитрые и могут додуматься до того же, до чего додумался он.
Сидя на табурете, Поли начал вертеть головой из стороны в сторону, чтобы внушить себе, будто чего-то ищет. Он задыхался в тишине и начал дышать как можно глубже, но почувствовал, что от этого его клонит в сон.
Поешь, велел он себе. Он не ел весь день и сделался слабым, отупевшим и сонным. Надо немедленно проглотить что-нибудь съестное.
Сама мысль о необходимости действовать подбодрила его, и Поли пробрался в кухню. Натянул на свой фонарик два носка, нашел и открыл жестянку консервированного мяса. Он ел его прямо из банки, холодное, чтобы не включать печку. На десерт съел немного сыра. И очень удивился тому, как все это вкусно.
Закончив, он почувствовал удовлетворение оттого, что хорошо справился с едой, и начал думать, чем заняться дальше. Он уже побывал наверху и не хотел идти туда еще раз. Первый поход кончился очень плохо: он вошел в спальню родителей, упал на их кровать и заплакал, как маленький.
Ему даже теперь было стыдно вспоминать об этом.
Я должен справиться.
Он понял, что может справиться с собой.
И заставил себя подняться по лестнице.
Потом перешел к более трудной задаче.
Вошел в родительскую спальню и снова лег на их кровать. Но на этот раз не плакал и не хныкал. И думал о папе с мамой только хорошее.
И уснул.

Глава 77

Томми Кортланд вошел в Овальный кабинет следом за директором ЦРУ Лессингом и обменялся рукопожатиями с президентом Нортоном и главой администрации Белого дома Майклсом. Время было двадцать пять минут шестого пополудни, и то, что встреча с ним и Лессингом была втиснута между двумя другими, дало Кортланду ясно понять, насколько серьезно все воспринято.
Присутствовали только они четверо.
Едва все уселись, как президент обратился прямо к Кортланду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62